Проблема направленности общественного развития

Вопрос о направленности человеческой истории относится к числу тех, которые были и остаются предметом весьма острых дискуссий. Это естественно, т.к. общественная жизнь свидетельствует о том, что в мире происходят необратимые изменения; вопрос же о характере этих изменений никогда не был безразличным для людей: ответ на него привносит в понимание истории то ценностное измерение, которое отличает собственно философское видение истории. От ответа на данный вопрос зависит выработка тех или иных способов для ориентации человека в мире, практическое поведение людей. В истории философии сложилось несколько вариантов решения вопроса о направленности человеческой истории:

1. Исторические изменения регрессивны.

2. История есть циклический круговорот.

3. Исторические изменения есть прогресс.

Уже в древности возникает представление об определённой направленности происходящих в мире изменений. Правда, для большинства античных авторов история — простая последовательность событий, за которыми стоит нечто неизменное. В целом история изображается двояко:

либо как регрессивный процесс (нисхождение от древнего «золотого века») - Гесиод, Сенека;

либо как циклический круговорот, связанный с повторением одних и тех же стадий - Полибий, Аристотель.

Впервые идея регрессивного характера общественного развития сформулирована и обоснована у Гесиода (VIII в. до н.э.) в легенде о пяти поколениях людей: золотом, серебряном, медном, бронзовом и железном. Золотое и серебряное относятся ко временам господства отца Зевса Крона, три последних — ко временам Зевса. Первое поколение было создано вечными богами из золота, а сам золотой век отличался высокими нравами («жили те люди как боги»). Но от века к веку люди развращаются и в эпоху железа (современное Гесиоду общество) полностью деморализуются: «Землю теперь населяют железные люди. Не будет им передышки ни ночью, ни днём от труда и от горя, и от несчастий. Заботы тяжёлые дадут им боги». В результате общество погружается в пучину распрей и конфликтов, господства низменных желание и страстей. Прогноз о дальнейшем развитии событий отражён Гесиодом в басне «О соловье и ястребе», где явно прослеживается пессимизм автора: «Правду заменит кулак...Где сила, там будет и право...Стыд пропадает...От зла избавленья не будет».

В христианской историософии история представляется как процесс, идущий в определённом направлении. Однако это не имманентный процесс, а движение к некоей предустановленной цели, лежащей за рамками действительной истории (Град божий — Августин). Провиденциализм.

В циклических теориях общества была предпринята попытка пересмотреть примитивные линейные интерпретации истории, изображавших её как постепенное удаление человечества от мифического «золотого века», либо как его провиденциальное движение к грядущему искуплению. Наиболее полно идея истории как циклического круговорота (общество в целом или отдельные его сферы движутся в своём развитии по замкнутому кругу с постоянным возвращением к исходному состоянию и последующими новыми циклами возрождения и упадка) представлена у Джамбаттисты Вико (1668 - 1774). В своём главном труде «Основания новой науки об общей природе наций» (1725) Вико стремится выйти с поверхности исторического бытия на уровень сущности и уловить постоянный закон исторических изменений — «Вечную Идеальную историю...соответственно которой протекают во времени все отдельные истории Наций в их возникновении, движении вперёд, состоянии, упадке и конце». «Новая наука» Вико одновременно и теоретическая (т.к. её предмет — общая природа наций), и вместе с тем историческая (т.к., во-первых, нужно учитывать «движение наций», а, во-вторых, чтобы теория приобрела достоверность, общую идею следует «посмотреть на фактах»). Вико отмечает существование трёх типов времён: религиозные, героические (или «поэтические») и гражданские. Каждая из этих эпох имеет характер целостной формации со специфическими нравами, правоотношениями, особым «авторитетом власти», формой правления, способом общения и мышления.

Гражданский мир с самого начала был основан на двух вечных противоположных свойствах, вытекающих из природы вещей: 1. Плебеи всегда стремятся изменить государство, они всегда его и изменяют; 2. Благородные всегда стремятся сохранить его. В результате аристократия сменяется демократией («народной свободой»), которая со временем вырождается в анархию; тогда наконец появляется монархия как единственное средство положить конец всеобщей распре. Пороки монархического правления приводят к разложению всей социальной организации, и человечество возвращается к исходному пункту своего развития – цикл начинается заново.

Подчёркивая специфику различных исторических эпох, Вико основной своей задачей считает обоснование идеи единства мировой истории, хочет найти существенно общее и повторяющееся в истории разных народов и стран (учение о «возвращении вещей человеческих»). При этом Вико, конечно, абсолютизирует повторяемость исторических событий, что связано с провиденциалистской в целом схемой движения наций.

Становление идеи прогрессивного развития следует отнести к ХVIII веку. Наиболее полное воплощение идея прогрессивного развития нашла у Жана Антуана Кондорсэ (1743 - 1794) — работа под символическим названием «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума». Символическим, т.к. Кодорсэ убеждён, что именно от успехов разума, проявляющихся в росте наук и распространении образования, зависят прогресс человечества, содержание и формы общественной жизни.

Кондорсэ отождествляет понятия «развитие» и «прогресс», но видит их противоположность понятию «регресса»: «Народы, то достигая новых успехов, то вновь погружаясь в невежество, образуют непрерывную цепь между началом исторического периода и веком, в котором мы живём». Однако, окидывая мысленным взором историю общественного развития, Кондорсэ приходит к выводу о том, что несмотря на моменты регресса, прогресс всё же пробивает себе дорогу и торжествует.

Основа уверенности в бесконечности прогресса — уверенность Кондорсэ в том, что регресс есть результат «заблуждений», «предрассудков», «случайных событий»; прогресс же общества объясняется им через природу человека, в которой, по его мнению, заложена способность безграничного совершенствования.

Как понимает Кондорсэ прогресс? – Это в первую очередь прогресс человеческого разума. Содержание прогресса у Кондорсэ – свобода, его критерий – разум. Он пытается проследить процесс исторического шествия разума к своему полному освобождению, замечая, что «человек мог вступить в пользование своей естественной независимостью, лишь пройдя длинный ряд веков рабства и бедствий»; в этом ряду он вычленяет девять эпох. Наиболее мрачно оцениваются 6-я, 7-я, 8-я эпохи – феодальное средневековье. Для Кондорсэ это прежде всего «несчастное время», период упадка. Однако не только: и здесь присутствуют элементы прогресса. Именно так можно интерпретировать мысль Кондорсэ о том, что феодализм, уничтожив рабство, тем самым создал зародыши грандиозного прогрессивного переворота, который можно оценить только с учётом отдалённых последствий. Ростки будущего он видит в некоторых элементах схоластики, которая, хотя и не вела к истине в целом, но явилась зародышем современного философского анализа.

Девятая эпоха – период Великой Французской буржуазной революции – есть переходная эпоха к последней точке развития, основанной на разумной природе человека, эпохе буржуазного общества. Таким образом, «бесконечный прогресс» также имеет финал – явная абсолютизация разумности буржуазного общества (похоже на абсолютизацию Фукуямой либерального общества). Именно эту исторически ограниченную позицию критиковал в своё время Ф. Энгельс: «Теперь впервые взошло солнце, наступило царство разума. Мы знаем теперь, что это царство разума было не чем иным, как идеализированным царством буржуазии, что вечная справедливость нашла своё осуществление в буржуазной юстиции, что равенство свелось к гражданскому равенству перед законом, а одним из самых существенных прав человека провозглашена была буржуазная собственность. Государство разума оказалось и не могло оказаться на практике не чем иным, как только буржуазной демократической республикой. Великие мыслители ХVIII века не могли выйти из рамок, которые им ставила их собственная эпоха»(Т.19, С. 190).