Анализ поэтического текста. С. Чудаков «Пушкина играли на рояле »

А. С. Пушкин – одна из наиболее значимых фигур в русской литературе. Каждая последующая эпоха пыталась интерпретировать его фигуру по-своему. Так, например, во второй половине XX века, когда и было написано стихотворение Чудакова, образ Пушкина пытаются очистить от множества стереотипов и мифов вокруг него, показать, что несмотря на то, что он действительно является одним из важнейших писателей в истории русской литературе, - из-за слепого возвеличивания его творчества мы зачастую теряем его суть. Этому посвящены романы «Пушкинский дом» А. Битова и «Прогулки с Пушкиным» Абрама Терца, стихотворения «Отрывок из маленькой поэмы о Пушкине» Б. Ахмадулиной и «Болдинская осень» Д. Самойлова. +++

Рассмотрим, как эта тенденция к новой интерпретации образа Пушкина во второй половине XX века отразилась на стихотворении С. Чудакова «Пушкина играли на рояле…», которое в начале этого нового периода в понимании образа «солнца русской поэзии» (Одоевский).

Образ Пушкина появляется в стихотворении с первой же строфы. Композиционно эту строфу можно разделить на две части, каждая из которых содержит антитезу образа Пушкина, как человека, писателя своего времени, и образ Пушкина, каким он остался в культурном пространстве. Так, в первой части строфы в самом первом стихе при помощи метонимии показано, что в истории образ писателя существует только в контексте его творчества: «Пушкина играли на рояле…». А во втором стихе, который противопоставлен первому, посредством факта из биографии писателя создается его образ человека, как человека: «Пушкина убили на дуэли…».

Точно такая же антитеза и во второй части строфы. Первый стих этой части – факт из биографии писателя, а второй стих показывает неотделимость личности Пушкина от его творчества через образ «книжной полки», возле которой он якобы умер.

Интересно, что, какой бы образ Пушкина в рамках антитезы Пушкина, как человека и Пушкина, как литературной фигуры, не характеризовали строки первой строфы, их объединяет то, что все они, кроме самого первого стиха, связаны с гибелью писателя. Так в стихотворение вводится тема смерти поэта, творца. С ней в стихотворении С. Чудакова связаны образы льда, холода, мороза: «В ледяной воде из мерзлых комьев / похоронен Пушкин незабвенный…», «В одиноком от мороза сквере / Он стоит…». Эти образы физического холода, посредством которых охарактеризована смерть писателя, связаны с тем, каким «холодным», бесчувственным его образ остался в истории (имеется в виду образ того самого Пушкина из первой и четвертой строчек первой строфы, которого можно сыграть на рояле и который умер возле книжной полки). Таким образом в стихотворении появляется тема памяти.

Главным образом тема памяти в этом стихотворении изображена посредством образа памятника. Это навевает на мысль о стихотворении самого А. С. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…». Однако пушкинский памятник и памятник в стихотворении Чудакова противопоставлены друг другу. Во-первых, памятник в стихотворении Пушкина «нерукотворный», в стихотворении Чудакова – «чугунный». Памятник Пушкина – это «душа в заветной лире», а у Чудакова – «дублер и заменитель». Эта антитеза памятников показывает, что образ Пушкина, который остался в истории, его «памятник» - это не то, как должны запоминаться поэты. Этот памятник одинок, отчужден ото всех: «В одиноком от мороза сквере…».

В последней строфе стихотворения описано, каким образ писателя должен был остаться в памяти человечества. С этим образом «настоящего» писателя связана тема юности, упоминается ненавистное писателю при жизни «званье камер-юнкера», которое теперь напоминает о том, что Пушкин так же, как и другие люди его времени, кроме писательского дела, состоял на государственной службе. В этой строфе возникает образ Натальи Гончаровой в «белой нижней юбке» - это метафора дома, уюта, простой жизни, что выражено и в цветописи, так как белый символизирует чистоту, ясность и простоту.  

В связи с образом Пушкина, как человека, возникает и образ простого народа, признание которого было высшей целью поэта («И назовет меня всяк сущий в ней язык…»): «Славы песни девок в Кишиневе…». Однако «славы песни» нет, потому что образ писателя остался не в народном сознании, а в «чугунном» памятнике, одиноко стоящем в сквере.

Завершает образный ряд последней строфы стихотворения мотив смерти, «смерти с настоящей тишиной», которой не хватает «памятнику» Пушкина. Таким образом, существование образа Пушкина в культуре сравнивается с состоянием, чем-то напоминающим летаргический сон, когда ты физически еще жив, но полностью неподвижен.

Мотив памяти в стихотворении С. Чудакова создан не только с помощью образа памятника Пушкину, но и посредством лирического субъекта, лирического «мы», в котором выражен образ поколения, которое должно знать о Пушкине и других поэтах, оставшихся в веках. Это лирическое «мы» противопоставлено «настоящему» образу Пушкина, который описан в последней строфе стихотворения, и сопоставлено с общепринятым образом Пушкина, его памятником. Так, про Пушкина сказано в первой строфе – «убили на дуэли», а новое поколение убивают себя сами, по своему желанию: «Вешаемся мы, вскрываем вены…». Далее в строке «Мы живем – тоской своей мышиной…» тире между глаголом «живем» и образом «мышиной тоски», с которой сравнивается состояние лирического «мы», как бы ставит знак равенства между ними. «Мышиная тоска» - метафора мелкой жизни, наполненной глупыми переживаниями и неприятностями, падениями с лестницы «в пьяном виде», которые способны «обидеть» только того «небольшого» Пушкина, который заключен в чугунном памятнике.

Таким образом в стихотворении С. Чудакова «Пушкина играли на рояле…» создано два противопоставленных друг другу образа Пушкина. Один изображает восприятие образа Пушкина, как просто автора определенных произведений, небольшой памятник в сквере. А второй показывает образ Пушкина, как обычного человека своего времени. Однако такая смена восприятия фигуры Пушкина невозможна, потому что люди, которые впитывают с детства и интерпретируют по-своему образ Пушкина, лирическое «мы», живут «мышиной тоской» - мелко и глупо. И полное отсутствие знаков препинания в стихотворении показывает, что то, что произошло с образом Пушкина, произойдет еще не раз с другими русскими писателями и поэтами.