Материалистическая диалектика

Карл Маркс (1818-1863) и Фридрих Энгельс (1820-1895) - осново­положники материалистической диалектики (диалектического и ис­торического материализма). Если на момент «забыть» Гераклита, то эта система философии представляет собой небывало новое слово в исто­рии философской мысли, ибо в прошлом имели место материализм без диалектики (метафизика) и диалектика без материализма (софис­тическое, схоластическое, сугубо умозрительное мышление). И суть дела отнюдь не в чисто словесном соединении материализма и диа­лектики, а в доказательстве Марксом и Энгельсом, что последователь­ный материализм может быть только диалектическим, а последователь­ная диалектика — материалистической.

Предпосылки возникновения материалистической диалектики. Самой ближайшей и непосредственной предпосылкой возникновения фило­софии Маркса и Энгельса была, конечно же, немецкая классическая философия. Конец классической немецкой философии обозначал не конец философии, а кризисное состояние натурфилософии как некой науки наук, да еще в ее откровенно идеалистической ипостаси, которая, строго говоря, с наукой и научностью несовместима. Однако в гегелевской системе, по замечанию Ф. Энгельса, дело дошло до того, что она и по методу, и по содержанию представляет собой лишь идеалистически на голову поставленный материализм.

Маркс и Энгельс творчески переосмысливают ее достоинства и недостатки. Они делают это не в порядке самоцели, а по ходу и в связи с осмыслением общественно актуальных событий, социально-политических движений и анализом гегелевской трактовки права, государства и гражданского общества. В этом смысле объективной предпосылкой возникновения марксистской философии является сама история, а точнее говоря, — конкретно-историческое состояние общества.

Это общество тотального капитализма примечательно тем, что оно действительно сокрушило жесткие перегородки былого сословно-правового неравенства между людьми. Оно действительно декларирует равенство всех людей по закону или перед законом. Однако по контрасту с декларативным равенством оно оставляет или делает неравными не индивидов (каждый из которых действительно вправе стать президентом), а целые «страты» (слои) населения. Более того, это общество тоталитарно-рыночных отношений купли-продажи явно поляризует своих граждан на «антиномичные» классы, которые были открыты еще до рождения К. Маркса французскими историками (Ф. Гизо, О. Минье, О. Тьерри). Тем не менее, или тем более, декларативное равенство прав каждого человека (но отнюдь не широких масс) оказывается превыше всего: все люди равны, — возглашает всем известный Билль о правах, - независимо от цвета кожи, вероисповедания и размеров их имущества.

Отсюда достаточно очевидно, что капитализм чрезвычайно упростил, по замечанию Энгельса, отношения между людьми, — упростил по сравнению с «традиционным», сословно-правовым обществом Тотальный и потому еще не озабоченный своим «имиджем» в общественно-мировом мнении капитализм убедительно доказывает, что отнюдь не идеи правят миром. Точнее говоря, он воочию показывает проницательному уму, что не только оперативно-суетные политические идеи, но и до закостенелости тугоподвижные правовые идеи являются, в конечном счете, производными от неких, независимых от них, объективных оснований. Именно эти оснований и открыл К. Маркс.

Одно из двух великих открытий Маркса заключается в том, что он обнаружил простейший, по словам Энгельса, и неопровержимый факт: прежде чем заниматься политикой, философией, искусством и т.п. люди должны есть, пить и одеваться, т.е. производить условия своего существования.

Вместе с этим простейшим фактом, открытым к середине 40-х годов, Маркс открыл естественноисторический фундамент самого существования человека и общества. Тем самым он выявил всеобщее основание научно-теоретического знания об обществе и человеке. Если Гегель освободил извечно идеалистическое понимание истории от метафизики, то Маркс изгнал идеализм из его последнего убежища. После такого открытия всю историю, по замечанию Энгельса, надо изучать заново.

С возникновением социально-исторического материализма орга­нически потребная (если не имманентно присущая) диалектике историчность впервые обретает материальное (или материалистическое) основание. Таким образом зарождается материалистическая диалек­тика, - зарождается поначалу на почве и в форме социально-истори­ческого материализма.

Утверждению идей материалистической диалектики или доказа­тельному познанию «взаимной связи процессов, совершающихся в природе» (Энгельс) явно благоприятствовали три великих научных открытия: теория клеточного строения живых организмов, закон со­хранения вещества и энергии, эволюционная теория. Энгельс дал диалектико-материалистическую интерпретацию этих открытий и пос­ледовательно провел диалектическую точку зрения во всех фунда­ментальных отраслях естествознания. В работах Энгельса природа предстала «пробным камнем» диалектики, а диалектика — аналогом и методом познания действительности.

Таким образом, с открытием материалистического понимания ис­тории материализм впервые в истории человеческой мысли был до­строен «доверху», т.е. стал социально-историческим материализмом. В силу органичной историчности субстанции социума материализм исторический не мог не оказаться материализмом диалектическим. «Апробация» диалектико-материалистической идеи на материале естествознания привела к системно-теоретическому обоснованию принципов диалектики природы. В процессе обоснования материали­стической теории истории и диалектической теории природы склады­валась диалектико-материалистическая теория познания.

Предмет и структура материалистической диалектики. Предмет материалистической диалектики весьма точно и строго определил Энгельс. Он писал, что диалектика есть наука о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления. В. Ленин конкретизировал это определение, характеризуя диа­лектику как учение о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде, учение об относительности человеческого знания, дающего нам отражение вечно развивающейся материи.

Имея своим предметом изучения всеобщие законы движения и развития природы, общества и мышления, материалистическая диалектика является действительно научной теорией мировоззрения или системно-теоретическим мировоззрением. Только эта теория является, строго говоря, мировоззрением, ибо все прочие «точки зрения», «личные мнения», «углы видения», «неожиданные ракурсы» и прочие «лингвистические повороты» вправе именоваться лишь фрагмента­ми мировоззрения.

В статусе наиболее полной, глубокой и всесторонней теории раз­вития материалистическая диалектика представляет собой научно-адекватную форму постижения развивающегося универсума. Строго говоря, материалистическая диалектика есть такое мировоззрение, которое должно найти себе подтверждение и проявить себя не в неко­ей особой науке наук, а в реальных науках (Ф. Энгельс). В отличие от гегелевской диалектики, настроенной и нацеливающей на то, чтобы «везде находить определения логического понятия», материалистичес­кая диалектика требует «постигать специфическую логику специфи­ческого предмета» (К. Маркс). При этом каждый поймет или может убедиться в том, что кто берется за решение частных вопросов без пред­варительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу «натыкаться» на эти общие вопросы.

При изначальной ориентации на постижение специфической ло­гики специфического предмета диалектико-материалистическая тео­рия универсума не может не считаться с феноменологически данной обособленностью и даже кажущейся несоединимостью трех сфер бы­тия — природы, общества и мышления. На таком основании и выделя­ются три относительно самостоятельных (но только в этой теории и взаимосвязанных) структурных компонента материалистической ди­алектики: диалектика природы, диалектика общества, диалектика мышления (познания).

Диалектика природы. В научно-теоретическом постижении приро­ды почти все категории гегелевской диалектики обретают материали­стическую интерпретацию и существенно иную субординацию. И если Гегель отождествлял содержание понятия материи с естественнонаучными представлениями о веществе, то материалистическая диалекти­ка, осмысливая достижения естествознания, возводит это понятие в ранг подлинно философской категории. Согласно ленинскому опре­делению материи, эта категория в своей непосредственной всеобщности фиксирует единственное свойство материи, с которым связан философский материализм, - свойство быть объективной реальностью. Но эта всеобщность воплощается в предметно-специфических (осо­бенных, частнонаучных) закономерностях и единичных явлениях, ко­торые отражаются в наших ощущениях, а их многообразное содержа­ние обобщается, в свою очередь, до частнонаучных или общенаучных понятий, конкретизирующих смысл философских категорий.

Материя несотворима и неуничтожима, она существует вечно и способы ее существования - движение, пространство, время. Мир является здесь движущейся материей или материальным движением. Материальное движение или движущаяся материя пребывает в един­стве с пространством и временем. Если не каждому явлению, то каж­дому в чем-то особенному типу явлений присущи специфические пространственно-временные отношения. Для всего бесконечного мно­гообразия материального мира закономерны всеобщая связь и причинная обусловленность всех явлений.

На фоне бесконечного многообразия и непреходящей изменчиво­сти природного мира выделяются относительно устойчивые и после­довательно развивающиеся уровни его организации. Энгельс выделил 5 форм движения материи (механическая, физическая, химическая, биологическая, социальная). Его последователи сводили количество этих форм к 3 или доводили до 14, что в принципе не удивительно на фоне неизбежного углубления и развития научного знания. Весьма примечательно, что корректировка энгельсовской классификации проводилась по открытым Энгельсом критериям выделения форм дви­жения: наличие специфического материального носителя, специфи­ческих закономерностей и историко-генетическая связь между низ­шей (простой) и ближайшей к ней высшей (более сложной).

На уровне каждой формы движения материи предметно-специфи­ческим образом, т.е. через понятия частных наук, проявляется весь категориальный аппарат диалектики. Однако эта предметная специ­фика не дедуцируется из категорий диалектики, а переоткрывается в каждой отрасли знания по существу заново. Если диалектика ут­верждает, что нет беспричинных явлений, но каждому типу явлений присущи особенности причинно-следственных связей, то как раз эти особенности постигаются соответствующей частной наукой. И это по­стижение представляет собой отнюдь не дело техники, а творческую проблему, в разрешении которой философия задает лишь предельно общий стратегический ориентир.

В. Лекторский писал, что «понимание диалектики взаимодействия разных форм и уровней развития природы — не просто констатация не­которых естественнонаучных фактов, а методологический принцип, ориентир, указывающий действительно плодотворное направление научного поиска и одновременно в общих чертах характеризующий взаи­моотношение между научными теориями, отражающими разные уровни типы объективной действительности» (Лекторский В.А. Ответ проф. Ч. Тейлору. //Философия Гегеля: проблемы диалектики. М., 1987. С. 51).

В процессе поступательного развития форм движения материи в природном универсуме складываются природные (биологические) предпосылки возникновения человека и общества.

Диалектика общества. Сложившаяся до Маркса философия исто­рии представляла собой ухудшенный аналог натурфилософии, ибо измышлений и домыслов в ней было неизмеримо больше за счет того, что она была безоговорочно идеалистической. Кроме того, в своих установках на восторженную апологетику наличного общества как «наи­лучшего из миров» эта историософия оказывается беззастенчивой иде­ологией, т.е. небескорыстным извращением действительности в угоду власть имущим и просто сверхимущим. Вот поэтому К. Маркс уже в самом начале пути к научной философии призывал: «... Возьмем мир таким, каков он есть, не будем идеологами».

Для того, чтобы взять мир человеческого общежития таким, каков он есть, Маркс вводит категории общественного бытия и обществен­ного сознания. Общественное бытие есть процесс реальной жизни людей, сфера материальных отношений людей к природе и друг к дру­гу. Общественное сознание - отражение общественного бытия в син­кретичных социальных чувствах (мнениях, настроениях и т.п.) и в те­оретических по форме идеях и концепциях, императивах и идеалах. Оставляя в стороне реальную сложность взаимосвязи общественно­го бытия и общественного сознания, необходимо подчеркнуть, что эти категории введены в контексте материалистического понимания истории и служат вполне адекватным и даже выразительным средством его фиксации. Вместе с тем они впервые в истории рода человечес­кого очерчивают контуры подлинно человеческой (социально-антропной) реальности в ее достоверном отличии от чисто биологичес­кой реальности.

Общество есть результат взаимодействия между людьми, а люди есть результат воспроизведения общества. Только в обществе и посредством общества человек обретает личную свободу. На первых порах своего существования человеческий индивид не противопоставлял себя об­щине и посредством общины обретал свободу от членства в системе биоценоза. Но при этом лишался эволюционно предуготовленных и биоценотически заданных условий своего существования. Вот поэ­тому в отличие от животных человек должен сегодня, как и тысячи лет назад, воспроизводить свою собственную жизнь, — воспроизво­дить, во-первых, посредством труда и, во-вторых, посредством рож­дения (но не наоборот!) Причем семья вначале была единственным со­циальным отношением.

Труд, по определению Маркса, есть вечное естественное условие самой человеческой жизни, ибо посредством труда человек регулирует свой обмен веществ с природой. Вполне цивилизованный человек может вместе с Марксом сетовать на то, что «ни мое кровообращение, ни процесс моего дыхания сами по себе меня нисколько не обогащают, а наоборот, и то и другое предполагает наличие дорогостоящего обмена веществ, и если бы этот последний не был совершенно необ­ходим, то на свете и бедняков не было бы» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.. т. 26, ч. II. С. 142.

Примитивная производительная деятельность первобытного чело­века сводилась к воспроизводству его собственного тела. С развитием орудий труда (с появлением металлических орудий) человек стал про­изводить чуть больше, чем необходимо для поддержания его существования. Тем самым складываются предпосылки для разложения былой однородности общины. Возникает частная собственность на средства производства, а вместе с нею — деление общества на классы (сословия). С возникновением частной собственности экономически «господствующий класс организует свое совместное господство в публичную власть, в государство», и, стало быть, в принципе «государство суще­ствует только ради частной собственности» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Там же, т. 3. С. 351 и 63). Государство есть орудие или машина для обес­печения господства меньшинства населения (т.е. собственников средств производства) над большинством населения (обладающим лишь личной собственностью). Государство есть всегда политическая диктатура господствующего класса по отношению к эксплуатируемо­му классу и, вместе с тем, демократия, но по существу для тех же господ, ибо «государство есть та форма, в которой индивиды, принадлежа­щие к господствующему классу, осуществляют свои общие интересы» (там же, с. 63).

Раскрывая ведущую роль материально-экономической основы жиз­ни общества с его социальной и политической структурой, Маркс вво­дит понятие общественно-экономической формации. Оно означает общество на конкретно-историческом этапе развития в органической взаимосвязи всех его составляющих элементов (сторон) при опреде­ляющей роли материальных (производственных) отношений или эко­номического базиса. С открытием понятия общественно-экономичес­кой формации социология впервые, по замечанию Ленина, становится на научную почву. И это замечание лишний раз подчеркивает, что данное понятие служит лишь необходимым введением или исходным пунктом в осмыслении социологических и научно-исторических проблем, но никоим образом не является их предрешением.

Незаменимое в своей методологической функции, это понятие нацеливает на кропотливое аналитическое исследование любого общественного явления «сквозь призму» системы конкретной общественно-исторической формации. Ведь объективное место и роль интересуюшего явления раскрываются лишь тогда, когда оно с необхо­димостью «вписывается» в данную формацию или закономерным об­разом «выводится» из нее как органическое звено взаимосвязи всех прочих ее сторон.

В контексте формационного подхода не так уж сложно доказать что все вполне цивилизованные (неварварские) общества являются эксплуататорскими. Все они имеют общую для них, — частнособствен­ническую, - основу, которая в силу своей внутренней противоречиво­сти исподволь развивается, воплощаясь в исторически конкретных или исторически особенных формах. Именно эти последние составляют основание спецификации рабовладельческой, феодальной и капита­листической формаций. Каждую из этих формаций Маркс и Энгельс рассматривали не только как исторически неизбежную, но и как ис­торически прогрессивную для своего времени, не исключая рабовла­дения (при всем отвращении к нему современного человека).

Будучи совершенно необходимой для известной ступени развития общества (скажем, для эры цивилизации), частная собственность не может быть уничтожена до тех пор, пока не созданы производитель­ные силы, для которых она становится стесняющими оковами. Од­нажды возникнув, частная собственность отбрасывает, по замечанию Маркса, всякую видимость общности и превращает живой обмен дея­тельностью между людьми в чисто вещное отношение. Частная соб­ственность превратила человека в товар, производство и уничтожение которого также зависит лишь от спроса. Она изолирует каждого в его грубой обособленности и принуждает к конкуренции капиталиста с капиталистом, рабочего с рабочим, не говоря уж о межклассовом антагонизме, который делает возможным то, что духовная и материаль­ная деятельность, наслаждение и труд, производство и потребление выпадают на долю различных индивидов.

Превращение частной собственности в собственность всего обще­ства есть весьма революционное (возможное как в мирной, так и в немирной форме) преобразование. На первом этапе оно означает, по предвидению Маркса, трансформацию частной собственности в общегосударственную и общенародную «частную» собственность. По формуле Ленина, социализм - это единая государственная монопо­лия, поставленная на службу всему народу. Но в таком государстве, по признанию Ленина, неизбежны остатки или пережитки буржуазного права (и частнособственнических отношений).

Таково диалектико-материалистическое учение о закономерностях общественно-исторического развития. В силу объективности этих закономерностей они непременно осуществятся в сознательной деятельности людей и тем самым гарантируют начало всестороннего развития каждого индивида. Папа Римский Иоанн Павел II в ноябре 1993 г. заявил: «Коммунистическую идеологию нельзя огульно отрицать, не признавая за ней некоего «ядра истины». Благодаря этому ядру истинный марксизм смог стать притягательной реальностью для западного общества». Он далее подчеркнул, что капитализм изменился «в основном благодаря социалистической мысли», которая породила такие «социальные амортизаторы», как профсоюзы и контроль со стороны государства» («Известия» от 09. 11. 93. № 214)

Диалектика мышления (познания). Основоположники материалис­ткой диалектики преодолели гносеологическую робинзонаду, ввели понятие практики (как общественно-исторической деятельности людей) в теорию познания, разработали учение о соотношении объективной, относительной и абсолютной истины и раскрыли диалектику форм чувственного и рационального познания. Обстоятельный анализ содержания перечисленных понятий дается в теме по теории познания.

В порядке этапного вывода необходимо подчеркнуть следующее: точно так же, как Ч. Дарвин создал системно-теоретическую основу научной биологии (которая нуждается в дальнейшем развитии), Маркс, Энгельс и Ленин создали системно-теоретическую основу научной философии, которая никоим образом не претендует на законченность, органически предполагает самокритичность и потому открыта будущему. Энгельс неоднократно подчеркивал, что миропонимание Маркса - это не доктрина, не готовые догмы, а отправные пункты и метод дальнейшего исследования.

В России, а затем в Советском Союзе материалистическая диалектика показала себя способной принципиально к беспредельному саморазвитию без заранее установленного масштаба. Свидетельство тому - творчество выдающегося советского философа Эвальда Васильевича Ильенкова (1924—1979).Однако статус официальной философии придавал марксистскому учению характер анкилозированной идеологии. «Классики» советского варианта «истмата» от имени Маркса

формулировали такие утверждения, что, ознакомившись с ними, Маркс имел бы все основания повторить высказанную им по аналогичному поводу фразу: «Если это - марксизм, то я - не марксист». В словесной борьбе с буржуазной идеологией партбоссы (да и их консультанты от философии) не в состоянии были понять, что «те отрицательные явления, которые до сих пор старательно муссирует антикоммунистическая пропаганда на Западе, вытекали не из идей коммунизма» (Э.Ильенков, 1991).