Семейные ссоры

Семьи бывают разные: полные и неполные, благополучные и неблагополучные и др. В одних семьях обстановка спокойная и доброжелательная; в других семьях жизнь превращается в поток непрерывных ссор, ссоры становятся частью жизни семьи. Люди изматывают ссорами друг друга, страдают и болеют от них — тем не менее ссоры повторяются день за днем.

Складывается впечатление, что ссоры становятся чуть ли не желательным явлением для их участников, что в скандалах и примирениях они находят своеобразное удовольствие, что это единственная фюрма существования эгоцентрических личностей в семье*.

* См.: Шмелев А. Г. Острые углы семейного круга. М., 1986.

Но немногие личности так называемого истероидного склада отыскивают для себя в ссорах своеобразные психологические выгоды, способ компенсации эмоциональной пустоты жизни. Для большинства нормальных людей, которые заняты профессио­нальными заботами, заботами о детях, о доме, ссоры очень тя­гостны и вовсе не желательны ни на сознательном, ни на бес­сознательном уровнях.

Нормальному человеку бессмысленность ссоры кажется особенно очевидной, когда очередная ссора затихает, когда в очередной раз страсти остужаются и становится ясно, что люди все равно остаются жить вместе, что будущее — это то же про­шлое плюс еще одна ссора в памяти.

Осадок от ссор не исчезает. Груз взаимных обид копится. Каждый невольно ищет, что можно противопоставить услышан­ным обвинениям, невольно приближает момент, когда эти ар­гументы можно будет использовать, то есть приближает очеред­ную ссору. Ссоры растут, из мелких стычек превращаются в круп­ные, затяжные конфликты. Близкие выискивают оплошности друг у друга, чтобы доказать, кто в действительности является нера­дивым, безответственным, невнимательным, эгоистичным, чер­ствым и т. п.

Вместо того чтобы видеть в поступках другого хорошее и возвышать друг друга в своем восприятии и в своих оценках, близкие, как это ни парадоксально, ищут, ожидают и даже хо­тят найти в поведении другого худшее с одной лишь целью: до­казать свою правоту, свое моральное, умственное или житейс­кое превосходство. И каждый новый день рождает новые поводы для ссор и претензий, для взаимных укоров и обид, возникаю­щих сплошь и рядом на пустом месте.

Такие вещи часто называются психологической несовмес­тимостью. За утверждением о психологической несовместимости часто скрывается нежелание понять другого человека, отсутствие навыков такого понимания, а навыки эти требуют особенных умственных способностей - рефлексивности, умения взглянуть на себя со стороны и др.

Ссора представляет собой конфликт самооценок: участни­ки ссоры стремятся поддержать самомнение и собственную ре­путацию ценой снижения самомнения и репутации «противни­ка». Начало супружеской ссоры в быту — «переход наличности»; ссора всегда включает личные обвинения.

В некоторых семьях ссора может вспыхнуть в любую минуту. В таких семьях действуют не муж и жена, а две персоны с обо­стренным чувством собственного достоинства, с преувеличен­ным самомнением, болезненным самолюбием. Вследствие этого взаимоотношения накаляются, высокий уровень персонифика­ции как бы подогревает их, выступает катализатором. В таких случаях различные обыденные явления воспринимаются супру­гами (или одним из них) на уровне Я, оцениваются сквозь «при­зму» ценностей, жизненных принципов и привычек. Далеко не всегда это уместно, особенно когда мы сталкиваемся с «мелоча­ми», непреднамеренно нанесенными нам обидами, ошибками партнера. Часто бывает так, что всякому пустяку супруги прида­ют какой-то особый смысл, ищут повод для личной обиды, де­монстрируют уязвленное самолюбие.

Вознесение своего «Я», своей персоны способствует быст­рому и легкому преобразованию хороших личностных качеств супругов, с которыми они вступили в брак, в плохие или даже такие качества, с которыми совместная жизнь становится не­возможной,

Одна из форм проявления высокой степени самомнения — психологическая эксплуатация брачного партнера. В некоторых семьях муж или жена самореализуются и самоутверждаются за счет своей половины. Происходит это либо неосознанно, либо целенаправленно.

Психологическая эксплуатация проявляется в демонстра­ции партнеру своих негативных черт характера, отрицательных эмоций и плохих привычек, в посягательстве на духовный мир другой личности, стремлении все выведать у нее, все о ней знать, подчинить себе. Подчас это проявляется в разрядках на членах семьи агрессии и эмоций, которые появились вне дома. Психо­логическая эксплуатация супруги (супруга) заключается также в перекладывании на него (нее) ответственных решений и дей­ствий.

Некоторые пытаются вызвать сочувствие к себе в тот мо­мент, когда другой партнер сам ищет поддержки и утешения.

Наконец, психологическая эксплуатация проявляется в том, что многие люди склонны проигрывать модели своего поведе­ния на других, вовлекая близких в свои проблемы и пережива­ния, требуя соглашательства, подкрепления и одобрения дей­ствия.

Проигрываться могут модели не только будущего, но и настоящего поведения.

Можно выделить даже механизм большинства семейных ссор — механизм под названием «укоренение в прошлое»*.

* Шмелев А. Г. Острые углы семейного круга. М., 1986.

Его суть: один из участников беседы делает агрессивный выпад в адрес другого. Это — агрессор. Агрессор начинает маски­ровать (от другого и от себя самого) свою ответственность за на­чало ссоры тем, что тут же разворачивает перед партнером карти­ну таких его поступков в прошлом, которые позволяют расценить враждебный выпад сегодня лишь как ответную вынужденную и закономерную реакцию на то, что было в прошлом.

Его партнер тоже начинает припоминать какие-то некра­сивые поступки другой стороны, объяснять, что его некрасивые поступки в прошлом если и случались, то были вынужденной реакцией на такие-то недоброжелательные действия оппонента.

Часто подобные ссоры — преддверие серьезных конфлик­тов. Как правило, людям очень не нравится то, что они вынуж­дены ссориться, люди понимают, что ссоры нужно прекратить, но часто не знают, с чего начать и как сделать так, чтобы ссоры в семье прекратились.

Супружеская ссора может заканчиваться тем, что:

а) один из участников признает себя виновным;

б) виновным признает себя его партнер.

Но возможен и третий, менее распространенный вариант — «Мы оба виновны». Спасительная формула для выхода из ссоры такова: «Мы ссоримся — значит, мы не правы!» Здесь нет тради­ционного для эгоизма перекладывания ответственности с себя на другого. Здесь нет и альтруистического самопожертвования, когда вся ответственность принимается на себя.

Конечно, не всегда, особенно на первых порах, формула «Мы не правы» позволит добиться цели. Далеко не все люди спо­собны быстро «включать» готовность к сотрудничеству после вспышки явной враждебности. Мешает традиционное противо­поставление «я — ты». Услышав предложение признать обоюд­ную неправоту, другой участник ссоры, приученный только к практике решений типа «или-или», может поначалу активно протестовать: настаивать на том, что он не считает себя непра­вым, так как сам находился в границах спора и ссору не начи­нал, так как «больше всех обижен», «больше всех страдает», «боль­ше всех хотел, чтоб все было хорошо», и т. п.

Перестроиться на новый способ разрешения противоречий очень трудно. Прежде всего надо научиться управлять собствен­ными эмоциональными состояниями, научиться помогать в этом же своему партнеру.

Чтобы лучше понять механизм возникновения ссоры, кон­фликта, нужно различать 3 типа систем представлений:

1) «Эгоцентрическая система представлений». В центре этой системы «я сам», «мои желания», «мои цели». Все ос­тальные предметы, в том числе и другие люди, пред­ставлены в такой системе только как полезные инстру­менты или вредные преграды для удовлетворения соб­ственных желаний.

2) «Альтероцентрическая система представлений». Здесь в центре всех представлений другой (альтер). Человек со­переживает этому другому, отождествляет себя с другим. Он переживает его желания или страдания и опасения как свои собственные. Окружающие предметы, в том числе «я сам», оцениваются как полезные инструменты или вредные преграды для осуществления желаний, удов­летворения потребностей того конкретного человека, ко­торый помещен в центр системы представлений. Такая система представлений, как правило, неустойчива, воз­никает в момент сопереживания; более длительно она существует в исключительных случаях самоотверженной альтруистической любви (к возлюбленному, к ребенку, к кумиру).

3) «Социоцентрическая система представлений». В отличие от двух предыдущих моноцентрических систем (с одним центром) это полицентрическая система (с многими цен­трами). Если эгоцентризм ведет к полному забвению ин­тересов другого (или к их намеренному игнорированию), если альтероцентризм ведет к забвению собственных ин­тересов (или интересов третьих лиц по отношению к обо­жаемому человеку), то «социоцентрическая система» по­зволяет одновременно учитывать интересы как свои соб­ственные, так и других людей, и, следовательно, искать реальные способы их взаимоприемлемого удовлетворения. Психологическим подлежащим социоцентрических выс­казываний о мире является не «я», не «ты», а «мы».

Принципиально понимание следующей закономерности: у одного и того же человека в разные моменты времени может складываться в голове в качестве преобладающей любая из трех систем представлений. Это означает, что эгоцентрик в какой-то момент может оказаться социоцентриком или альтероцентриком, социоцентрик — эгоцентриком и так далее. Но чаще всего (особенно в домашних условиях) мы все являемся завзятыми эгоцентриками.

А если мы все эгоцентрики, согласно этому подходу, то столкновение самооценок, самомнений очень вероятно. Отсюда возникает ссора, из которой, в свою очередь, может возникнуть конфликт.

Как уже указывалось, чтобы научиться управлять ссорой, конфликтом, нужно научиться управлять собственным эмоцио­нальным состоянием.

Часто ссоры возникают, когда человек находится в состоя­нии недовольства, раздражения. Тогда получается, что, для того чтобы эффективно управлять ситуацией возникновения ссоры и попытаться предотвратить ее, человек должен научиться управ­лять собственным раздражением, недовольством, уметь сводить их на нет.

Для этого нужно уметь делать ряд вещей. Прежде всего нужно научиться относиться к самому факту раздражения спокойно, не делать из этого факта трагедии.

Следует научиться снимать свое напряжение так, чтобы наносить наименьший вред окружающим.

Важно помнить, что для эмоциональной разрядки нужна мышечная разрядка. Но управление раздражением не сводится только к физиологической саморегуляции, как полагают те, кто концентрирует все свои силы только на физических упражнени­ях. Нужно также помнить, что когда направленные на собствен­ную персону занятия становятся преобладающими, то это озна­чает скорее уход от проблем, чем их решение, скорее отстране­ние от людей, чем движение к пониманию других.

Еще один из психологических приемов управления раздра­жением основывается на различении источника и адресата раз­дражения. Часто они не совпадают. Но это различение нужно использовать только для самоконтроля, его нельзя делать сред­ством контроля за другими.

Эгоцентризм, как правило, приводит к тому, что человек слишком многое принимает на свой счет — даже то, что совсем ему не адресовано.

Еще одно средство для эмоциональной разрядки — чув­ство юмора. Человек, владеющий юмором, умеет создать ком­фортное, веселое настроение в самые напряженные моменты. Шутка, розыгрыш --- отличные средства для того, чтобы овла­деть своим раздражением. Этот психологический прием можно назвать «наигранным раздражением» (А. Г. Шмелев). Человек на самом деле слегка сердит, но он изображает наигранное возму­щение, и в этой чрезмерной эксцентрике и окружающие, и он сам находят признаки контроля над ситуацией. Улыбку вызывает несоответствие между незначительностью повода и преувеличен­ными размерами раздражения.

Конечно, разыгрывание раздражения требует остроумия, изоб­ретательности и тонкой интуиции. Надо избегать штампов: трюки и шутки должны быть действительно неожиданными для партнера, тогда они срабатывают, тогда они смешны. Интуиция требуется для того, чтобы различать, когда такое разыгрывание уместно, а когда оно вообще противопоказано: ведь сложившаяся ситуация для партнера может быть слишком серьезной и пытаться рассме­шить его не надо — это может показаться лишь издевательством.

Суть психологического механизма профилактики раздра­жения с помощью розыгрыша — в перевоплощении или в частичном саморазотождествлении. Нарочито разыгрывая свое раз­дражение, подчеркивается, что это только маска, это роль, ко­торую можно играть или не играть, это не суть человека.

Частичное саморазотождествление — очень важный меха­низм борьбы с собственным эгоцентризмом, с эгоцентрическими реакциями. Что означает эгоцентрическая реакция с точки зре­ния отношения в этот момент человека к самому себе? Это сверхотождествленность с самим собой, сверхвключенность в си­туацию (А. Г. Шмелев).

Чтобы избегать ссор, чтобы избавить самого себя от повы­шенной ранимости, обидчивости, человек должен постараться не рассматривать каждую вспышку раздражения как угрозу сво­ей личности. Близкий, обойденный вашим вниманием, теперь вынужден раздражаться, хоть так привлекая внимание к себе. Выходит, что это замаскированная под видом агрессии жалоба вам на вас, призыв оказать моральную поддержку здесь и сей­час: проявить свою выдержанность, доброжелательность, чув­ство юмора, любовь.

Раздражение близких, высказанное нам,— это жалоба нам на нас же самих (как это ни парадоксально).

Когда мы обижаемся? Когда другим удается «задеть» нас? Когда они попадают в уязвимые места — указывают на те недо­статки, которые мы хотели бы скрыть и от себя, и от других. Таким образом, наша обидчивость, наша психологическая уяз­вимость полностью зависят от того, насколько мы «вскрыли» себя для себя, смогли осознать в себе недостатки, которые нас тревожат, но в которых так трудно себе признаться.

Существует несколько приемов для иллюстрации общего механизма розыгрыша и перевоплощения:

а) прием ложного объяснения (специально дается ложное объяснение причин собственного недовольства);

б) нелепый вывод (важно, чтобы вывод был действитель­но нелепым или, как минимум, безобидным. Если в ка­честве следствия выбираются вполне правдоподобные и обычные намерения, то это будет просто воспринимать­ся как угроза санкций, недоброжелательных поступков с вашей стороны, то есть будет лишь подчеркивать сте­пень вашего раздражения. Чтобы угроза рассмешила, надо вложить в угрозу немалое актерское мастерство. Хороший вариант — вхождение в какой-то известный сце­нический образ.);

в) прием «подтверждение подозрений» (слово «подозре­ние» — в кавычках, т. к. мнимое театрализованное под­тверждение должно привести по замыслу к обратному эффекту — к опровержению).

Все эти приемы приносят эффект, когда они действитель­но не соответствуют по замыслу реальному положению вещей.

Когда говорят о раздражительности, подчеркивают непро­извольность вспышек нетерпимости. Мы говорим, что раздраже­ние накапливается почти с неизбежностью, и возникает вопрос о том, как его разрядить, снять, как управлять этим физиологи­ческим состоянием — раздраженностью. Когда человек осознает несдержанность как недостаток, это квалифицируется как раз­дражительность. Если же человек упорно считает свою несдер­жанность для себя нормой поведения, то мы имеем дело с рас­пущенностью. Распущенность — это не физиологическое состоя­ние, это психологическая ориентация, это личностный прин­цип. Для борьбы с распущенностью необходима критика пред­рассудков, которые до сих пор способствуют тому, чтобы чело­век мог оправдывать в себе распущенность.

Безудержное выражение эмоций имеет определенный по­лезный смысл для того, кто так себя ведет. Право на игру страс­тей — это одновременно и претензия на безраздельную власть в семье. Это демонстрация силы: «Если вы не будете делать так, как я хочу, то на вас обрушится мой гнев, а если вы что-то имеете против моего гнева, тем хуже для вас — разрыв не в вашу пользу». Демонстративный смысл открытой демонстрации раздражения (без всяких попыток его коррекции) в том и со­стоит: «демонстратор» убежден, что от разрыва проиграет не он, а другой — тот, который находится в зависимости от него, и, следовательно, он должен уступать и помалкивать.

Здесь просматривается момент уже упомянутой психологи­ческой эксплуатации.

Психологически эксплуататор не тот, кто взваливает на другого всю работу по дому: психологическая эксплуатация — это прежде всего безудержное использование душевных ресур­сов другого, его воли к согласию, миролюбия, готовности к уте­шению и поддержке.

Иногда бывает несдержан человек, психика которого исто­щена бесконечным домашним трудом, действительно монотон­ным и унизительным в такой обстановке, когда он не находит у других должной оценки. Но одно дело такая невольная несдер­жанность, а другое дело — распущенность человека, чье душев­ное равновесие отнюдь не подорвано; напротив, он в любую минуту готов пустить в ход незаурядный запас агрессивной эмоциональной энергии. Для такого человека распущенность — инструмент власти, а ссылка на различные житейские обстоя­тельства — всего лишь оправдание. Эти обстоятельства порой специально изобретаются и подчеркиваются для того, чтобы от­стоять свое право на распущенность.

Особенно бурно разрастается распущенность, так сказать, на нервной почве: психологические преимущества получает здесь тот, у кого слабее нервы, но громче голос.

Во многих семьях, особенно молодых, недооценивают опас­ность временного создания для кого-то потворствующего режима.

Потворствующий режим закрепляет и приучает человека к эгоцентризму. Возникает привычка слепо доверять своим эго­центрическим эмоциям, которые человек сам в себе оправдыва­ет. А раз возник эгоцентризм, то повышается вероятность воз­никновения ссор и конфликтов.

Очень часто к распущенности приводит высокая эмо­циональность с крайними колебаниями: от альтероцентризма к эгоцентризму. «Прославившись» несколько раз бесспорными и яркими проявлениями самоотверженности, альтруизма, чело­век привыкает думать сам о себе (приучает к этому окружаю­щих), что все мотивы его действий — альтруистичные, беско­рыстные, самоотверженные. Всякая критика в адрес такого «за­писного» альтруиста становится невозможной: он встречает в штыки эту критику, демонстрируя по-настоящему эгоцентри­ческие реакции обиды. Это самый сложный, тяжелый случай эго­центризма, когда эгоцентрик тычет себя пальцем в грудь и не­прерывно твердит: «Я — альтруист!»

Часто к распущенности человека приводит отводимое ему право (присваиваемое им право) на несдержанность, которое служит как бы компенсацией за особо тяжелую работу по дому, трудную, неинтересную, монотонную, нервную. Получается что-то вроде торговой сделки:

«Я берусь за трудный участок, но уж вы мне все тогда от­пускаете право на распущенность» (например: «Уж если я за всех грязь убираю, то будьте добры безропотно выслушивать все, что я о вас думаю»). Б этом случае сами эти труды и жертвы оказываются, по сути, «психологической» взяткой, с помощью которой человек, не привыкший и не умеющий себя контроли­ровать, получает право на бесконтрольность.

Оказывается, мы часто теряем контроль над собой именно тогда, когда, совершив что-то доброе, вдруг переживаем мо­ральное самообольщение и разрешаем себе впасть в «заслужен­ный эгоцентризм».

Таким образом, в возникновении ссор и конфликтов боль­шую роль играют такие проявления человека, как раздражитель­ность и распущенность. Многие люди дают волю этим проявле­ниям, а затем имеют ряд ссор и конфликтов.

Важно научиться управлять этими проявлениями, не да­вать им вырваться наружу, переводить их во что-то другое, и тогда число ссор в семье резко уменьшится, а члены семьи по­лучат возможность проводить время дома в более спокойной и доброжелательной обстановке.