Начало второе. Денис Князев

Россия, Кемеровская область.

Было ещё очень рано. На фоне светлеющего неба, до сих пор виднелись бледные звёзды и полумесяц. Ещё даже не успел сойти утренний морозец и люди, подобно небольшим стайкам пингвинов стояли на остановках с сонными лицами, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь хоть как-то согреться, в ожидании своего автобуса. Городские улицы, обычно очень шумные и полные людских пробок, сейчас почти пустовали. Те, кто всё-таки, был вынужден оказаться в это холодное утро на улицах, торопились по своим делам. Среди этих людей был и юноша семнадцати лет, с русыми волосами, скрывающими лоб и почти достающими до светлых голубых глаз. Он был довольно высокий, и слегка сутулился, словно пытался казаться меньше. На нём была потрепанная черная куртка со стоячим воротничком и самые обычные джинсы, за плечами висел школьный рюкзак. Юношу звали Денис Князев, для друзей – Дэн, как любил говорить он сам. Среди остальных он ни чем не выделялся, точнее, делал всё, чтобы не выделяться.

Хоть до начала уроков и оставалось ещё целых два с половиной часа, Денис все же решил прогуляться. Дома ему быть не хотелось потому, что там его изо дня в день досаждал пьяный отец. Так что Денис, в отличие от большинства, шёл не торопясь, погруженный в свои мысли и рассуждения. Он любил пройтись по городским улицам, затерявшись среди прохожих. Одиночество, обычно помогает разобраться со своими мыслями, но если вся жизнь одиночество, то это принимает другой оборот, когда с такой силой начинаешь ощущать свою ненужность.

Денис, конечно, имел и друзей и семью. Круг его друзей ограничивался школьными приятелями, а семья - это он и пьяница-отец. Денис смутно припоминал то время, когда его мама, Мария Князева, жила с ними. Но она ушла, когда случилось то, что сделало Дениса особенным, не похожим на других.

Когда ему было ещё только три года, к ним домой пришёл странный человек. Он был одет в цветной пиджак, говорил с сильным акцентом и звали его Гинаром. Представившись и назвавшись Хранителем, Гинар поведал древнюю легенду. Затем он сказал молодым родителям, что их трёхлетний сын получил силу, силу управлять стихией Воздуха. Разумеется, в начале, Князевы не восприняли этого человека в серьёз, хотели позвонить в психиатрическую больницу, но те чудеса, что он показал, заставили их поверить в происходящее. Перед уходом Гинар предостерёг их, сказав, что отныне им угрожает опасность, что за их крохой сыном могут охотиться некие «Искатели», но уверил, что он всегда будет приглядывать за ними.

С того момента Мария стала нервной и легко раздражалась по любому поводу. Причины таких перемен были не понятны, пока однажды на день рождения она не напилась и не начала «откровенничать». Мария упомянула их с Сергеем разницу в возрасте в двенадцать лет и предположила, что из-за этого у них родился странный ребёнок. Затем рассказала про загадочного итальянца, который, по её словам, намного более нормальный, чем вся эта семейка Князевых. Сергей списал это на пьяный бред, но через пару месяцев Мария сбежала с тем самым загадочным итальянцем, оставив и Сергея, и своего пятилетнего сына.

Денис никогда не пытался её понять или оправдать, но жгучий ком обиды поселился в его сердце навсегда. Князев Сергей Петрович, отец Дениса, поначалу пытался втрое компенсировать эту утрату, но на долго его не хватило. В свои тридцать восемь лет Сергей был ветераном войны и получал небольшую пенсию, которой едва хватало на пропитание. Ему пришлось принять болезненное решение – продать их большую трёхкомнатную квартиру, недалеко от центра Москвы и перебраться к маме Сергея в небольшой городок, в западной Сибири. Там он купил квартиру поменьше и неплохо её обустроил. Позже за скромную зарплату устроился охранником. Такого позитивного настроя ему хватило чуть больше чем на три года, а потом, в нём словно что-то надломилось, он начал пить и скоро это превратилось из способа «забыться» время от времени в многодневные запои.

С ранних лет Денис рос с тем, что он не простой человек (Сергей никогда не скрывал этого, а порой даже заострял внимание), но понимая как, это отразилось на его семье, возненавидел свой дар. И поскольку избавиться от него было невозможно, Денис сам себе поклялся, что никогда не использует его, ни при каких условиях, ни при каких обстоятельствах. Он воспринимал дар как бремя и всегда считал, что если бы не этот поворот в его судьбе, то и мама была бы с ними, и отец бы не стал законченным алкоголиком. Денис совершенно не понимал, зачем эта сила нужна и что с ней делать. Но одно он решил точно: она больше никогда не повлияет на его судьбу.

Денис мечтал объездить весь мир и обосноваться где-нибудь на побережье Ионического моря. Здесь его ни что не держало, напротив, отсюда не выносимо сильно хотелось бежать. Юноша целеустремлённо шёл к своей мечте. Он прекрасно говорил на английском и копил деньги, разумеется, втайне от отца.

Своей жизни в Москве он не помнил, но жизнь здесь, ему казалась сущим адом. Младшая школа, пожалуй, была самим светлым его воспоминаниям. Но в седьмом классе к ним перевелся мальчик, по имени Игорь Сухин. Его родители – это очень состоятельные люди – бизнесмены. Поначалу все недоумевали, почему этот парень учится в самой простой школе, ведь его родители могли позволить себе, отдать чадо в самый престижный лицей, однако вскоре всё встало на свои места. Игорь оказался тем ещё «ангелочком», в свои тринадцать лет он уже умудрился встать на учёт в детской комнате милиции. Никакая нормальная школа не стала бы с ним связываться, но родители Игоря открыли в школе компьютерный класс и их ребёнок, тут же перешёл в категорию «подающих надежду». Сухин имел невероятную популярность, каждый в школе мечтал стать его другом, даже старшеклассники, обычно подтрунивавшие малолеток, относились к нему снисходительно. Постепенно вокруг него сформировалась постоянное окружение, его лучшим другом стал Воронов Андрей, такой же хулиган, как и Игорь. Каждый из его своры получал клички, иногда даже обидные, но их, видимо, это ни как не задевало, самого его они называли Сухой, по фамилии.

Всё бы ни чего, но этой шумной компании был необходим объект для их вечных издёвок, кто-то послабее и за кого никто наверняка не заступится и не защитит. Великолепным вариантом оказался Денис. С того момента, каждый день в школе стал сущим кошмаром. Игорь и его свита, видимо, считали день прожитым зря, если Денис вернется домой целый и невредимый. Самые безобидные шутки, это запереть Дениса на ночь в каком-нибудь кабинете или, например, спрятать его вещи так, что он находил их только к концу второй смены. Хуже если этой компании вдруг понадобятся деньги. Добровольно Денис отдавать их не собирался, а потому они отбирали силой. Тогда, бывало, он возвращался домой с разбитым лицом. Самый худший случай был в девятом классе, тогда на уроке физкультуры, во время игры в баскетбол, они пасовали с такой силой, что к концу игры, Дениса в срочном порядке госпитализировали с переломами рёбер. Случай быстро умяли, родители Сухина заплатили отцу Дениса жалких пять тысяч рублей, которые тот быстро пропил.

Со временем эти нападки стали восприниматься Денисом, как нечто неизбежное. В девятом классе, произошло объединение с параллельным классом, в котором оказались люди, так же сильно ненавидевшие Сухого, как и Денис. Они и стали его друзьями. Самым близким стал Антон Алаев, парень из простой семьи, светловолосый и тоже с голубыми глазами, по характеру мягкий и добрый. Такой бы тоже стал боксёрской грушей Сухого, но того, видимо, остановил тот факт, что Антон занимался самбо, одним из видов боевых искусств. Денис уже тоже было соблазнился идеей заняться этим видом борьбы, но всё свободное время отнимала его работа. После школы, три-четыре раза в неделю, он подрабатывал грузчиком в небольшой фирме. В день, за шесть часов работы, выходило рублей пятьсот - семьсот. Все заработанные деньги он прятал от отца, и, когда дома не имелось еды, он иногда тратил свои.

Такой была его жизнь. Временами очень хотелось забыть данное себе обещание, и хотя бы раз воспользоваться своим даром. Интересно, чтобы тогда произошло? Стали бы его изучать в лабораториях? Или бы отправили с гастролями по миру? Мальчик-фрик, управляющий воздухом! Только три дня, билет триста рублей! Денис усмехнулся сам себе. Нет, нарушить обещание, это значит предать свои принципы. Он верил, что сможет справиться со всем сам, без всяких там сверхъестественных штучек.

В размышлениях Денис проболтался на улице много времени и даже не заметил, что до начала занятий оставалось всего сорок минут, а до школы ему идти, как минимум, пять остановок и потому он ускорил шаг. Вскоре Денис сошёл на узкую протоптанную сотнями учеников земляную дорожку, которая вела к школьному футбольному полю. Тропинка упиралась в ограду из железных прутьев, несколько из них было отогнуто. Денис пробрался через забор и не торопясь пошёл через стадион; на поле кроме него, прогуливался взрослый мужчина с огромной черно-серой собакой, неизвестной породы, на широком поводке. У парадного входа уже толпились небольшими кучками ученики: кто-то, спрятавшись за углом школьного здания, тянул сигареты, другие, встретившись с друзьями, просто из-за неохоты заходить в душное помещение, стояли у входа и болтали. Среди них и были друзья Дэна, он ускорил шаг ещё немного, чтобы поскорее оказаться радом с ними.

Вдруг позади раздался громкий хохот, очевидно, большой компании, затем он резко прекратился. Дэн обернулся и увидел группу примерно из шести человек. Двух из них он знал хорошо, это были его одноклассники, Сухин Игорь и Воронов Андрей.

- Эй! Дэнни! – окликнул его Игорь.

Денис, не обращая внимания, шёл дальше.

- Э! Я к тебе обращаюсь! – угрожающе сказал тот, после чего послышались быстрые шаги, и через секунду на плечи Денису упала тяжёлая рука Игоря. Он остановил его и жестом поторопил своих друзей. Сухин был одного роста с Денисом, у него были черные прямые волосы, которые обрамляли его лицо; карие глаза, строгие скулы и подбородок. И как всегда не сходившая с лица самодовольная ухмылка. По его виду никогда не скажешь, что этот парень одной ногой в колонии, хотя с такими влиятельными родителями, ему это не грозило.

- Ты что оглох? – спросил он Дениса, когда подтянулись его дружки. Они встали тесным кругом, так, что Дэн и Сухой оказались в центре. Денис, молча, переводил взгляд с одного на другого, эти ребята выглядели как настоящие матёрые преступники: один из них демонстративно начал щёлкать костяшками, засучив рукава.

- Что надо? – спросил Денис.

- Эй! Ты чё дерзишь рожа?! – рявкнул на него Андрей.

- Да тихо ты, - успокоил своего друга Игорь. - Дениска не хотел. Да?

- Не хотел, - саркастично подтвердил тот, не желая нарываться на неприятности.

Всё снова заржали, Игорь вновь жестом призвал к тишине. Он повернулся к Денису и стащил с его плеч рюкзак. Денис попытался схватить свою сумку, но его кто-то отдёрнул и Сухому удалось её отобрать.

- Деньги есть? – серьёзно и требовательно спросил Игорь.

- Нет, – ответил Денис, понимая, что последует за этим вопросом.

- Правда? Я проверю, ты не против? – демонстративно кривя голос, будто он сама невинность, спросил Сухой и, расстегнув молнию, вывалил содержимое рюкзака на мокрую, грязную траву: учебники и тетради - всё, оказавшись на земле, тут же намокло и масляная паста на клетчатых листах растеклась, образуя большие синие пятна. Игорь небрежно раскидал содержимое ногами в поисках чего-то более ценного, и, оттолкнув один из учебников, он остановился и склонился над ним. От туда выпали две купюры в одну тысячу и пятьсот рублей, те, что заработал Денис за прошлые две ночные смены и забыл переложить в тайник дома.

- Ого! Ну вот, а говорил нет ничего, – довольно усмехнулся Сухин и поднял повыше трофей. Дружки одобрительно заулюлюкали, Денис попытался выхватить деньги, но тот заметил его отчаянную попытку и отступил на шаг, а кто-то из друзей Сухого, не растерявшись, поставил подножку. Денис упал под дружный гогот.

- Ты! Урод! Верни мне мои деньги! – крикнул Денис в ярости, поднимаясь на ноги. И в ту же секунду, откуда-то с боку, ему прямо по лицу прилетел тяжёлый кулак. От боли потемнело в глазах, и он, не успев встать, снова повалился на землю.

- Тю, Дениска, обзываться не хорошо! Или тебя родители не учили? – сказал он с издёвкой. - Хотя, конечно, чему может научить жалкий алкаш…

Внутри у Дениса всё кипело. Он оставался лежать на земле, в центре плотного кольца из друзей Сухого, не рискуя подняться. Будь он хотя бы один на один, он смог бы ответить ему. Но не сейчас.

Денис видел как мужик с псом недалеко от них, стоял и старательно делал вид, что не замечает происходящего. В отличие от пса. Тот громко залаял в сторону скопившихся людей.

Свита Сухина, наконец, расступилась. Денис пытался встать на ноги, Игорь, подойдя почти вплотную, склонился над его правым ухом и очень тихо шепнул:

- Поменьше разговоров об этом в школе.

Толпа потопала к школе, оставив Дениса позади. Он поднялся, собрал с земли свои вещи, и тоже, медленно поплёлся к входу. Место удара сильно ныло и по ощущениям, там образовался синяк.

Судя по тому, что в коридорах не было народа, звонок уже прозвенел, и все разбрелись по классам. Он подошёл к кабинету Русского языка, постучал и сразу вошёл.

- Здравствуйте, можно войти? – спросил он учительницу. Алевтина Павловна была их преподавателем русского языка и литературы, пожилая женщина, со старым укладом, считающая, что за опоздание надо бить плёткой, а прогул должен караться расстрелом. Сколько лет Денис её помнил, она всё время носила длинное чёрное платье в белый горошек, очевидно, хит сезона сороковых годов. Короткие седые волосы всегда были идеально уложены, а на носу сидели очки с невероятной толщины линзой. Её скверный характер отразился даже в чертах лица. Для этой женщины было отрадой, если удастся кому-нибудь испортить жизнь. Вот и сейчас, лукаво улыбаясь, она оторвалась от письма на доске и посмотрела на вошедшего.

- Очередное опоздание, – медленно процедила она. - Я Вас предупредила юноша, но, похоже, Вам моих слов мало!

- Нет… Я просто…

- Меня не волнует, что там у вас просто, а что сложно, я требую дисциплины! А от Вас, ни то, что дисциплины, от Вас даже невозможно добиться опрятного внешнего вида!

- Я хотел сказать, что…

- Стоп! Мне не нужны ваши оправдания, – взвизгнула учительница. - Пройдёмте со мной.

Она подошла и схватила своими коротенькими, пухлыми, как сосиски пальчиками Дениса за руку чуть выше локтя и поволокла за собой.

- Ребята, прочтите параграф семнадцать, пока я разберусь с этим нахалом.

Она грубо вытолкнула Дениса из класса. Алевтина Павловна была на две головы ниже него, она еле поспевала за широкими шагами парня, но руку его всё равно не выпускала. Остановились они напротив кабинета директора. Учительница, постучав, вошла и подтащила за собой Дениса. Последнее время он бывал здесь очень часто, ведь за его малейший поступок, все учителя сразу вели его на ковёр.

Директор школы, Александр Геннадьевич, на первый взгляд был добрым приветливым и отзывчивым человеком, но при частых с ним контактах, оказывался уже не таким приятным. Хотя у него бывали минуты просветления души, как, например, в прошлом году, когда он пошёл на встречу Денису. Юноша был на грани исключения, по причине того, что не мог платить за обучение, Александр Геннадьевич позволил ему остаться, а взамен, тот должен был работать вместо плотника. Работа не сложная: парты починить, поменять разбитое стекло, что-нибудь покрасить, но это позволило уволить бывшего плотника, и немного сэкономить бюджет школы, зато Денис смог продолжить обучение. Единственный минус в этой сделке был в том, что при любом удобном случае Александр Геннадьевич напоминал о своём благодушие.

- Александр Геннадьевич, простите за беспокойство, но без Вас мне не справиться! – отчаянно крикнула Алевтина Павловна и подтолкнула Дениса вперед, чтобы директор мог его видеть.

- Что у вас такое случилось? – тихо спросил он, прикрывая рукой ту часть телефонной трубки, куда говорят.

- Снова Князев! Снова этот поганец! Вы только посмотрите на него! Да он же всем нам житья не даёт!

Директор жестом попросил подождать и вернулся к разговору. Его кабинет представлял собой довольно темное помещение, здесь всё было уставлено мебелью либо бордового, либо коричневого оттенка. Источниками света была массивная люстра в бордовом абажуре и два огромных окна, занавешенные плотными шторами темного коричневого цвета. На полу лежал старенький затёртый ковёр, посередине комнаты располагался массивный деревянный стол, по бокам, которого стояли деревянные стулья с мягкими терракотовыми подушечками на сиденьях. У стен разместилось множество деревянных шкафов, забитых книгами, бумагами и папками. Сам директор как всегда был одет в его любимый ярко-малиновый пиджак, из под которого торчал воротник серой рубашки. Среднего роста мужчина, сорока семи лет, с темными волосами, местами уже седыми, закончив разговор, повернулся к учительнице.

- Князев? – деланно удивился директор. – Что опять?

- Да, Александр Геннадьевич, снова! – визжала Алевтина Павловна. - Снова посмел опоздать! И посмотрите на его внешний вид!

- Вы идите на урок, - посоветовал тот мягко. - А мы тут с ним сами разберёмся.

Учительница торопливо покинула кабинет, одарив напоследок юношу испепеляющим взглядом. Директор откинулся на спинку своего кресла:

- Ну вот, что с тобой поделаешь? На тебя похоже ни чего не действует! После уроков мы тебя оставляли, родителя твоего вызывать бесполезно... Что с тобой такое? Объясни мне, почему у тебя снова синяки на лице и грязная одежда?

В этот момент снова раздался телефонный звонок.

- Подожди в приёмной, – сказал директор.

Денис вышел из кабинета и сел на стул у стола секретаря. Та даже не повернулась в его сторону. Школьная секретарша была очень тучная женщина средних лет, с необъятной талией, которая просто затерялась под килограммами жира. Туловище сразу, без каких либо признаков шеи, переходило в несоразмерную телу голову с густой кудрявой клумбой волос на макушке. Она сидела на мягком мобильном кресле, уставившись в монитор компьютера. Создавалось впечатление, что кресло и секретарша, это единое неразделимое целое. Она периодически поглядывала на настенные часы у входа в кабинет и вновь возвращалась к монитору. Телефонный разговор директора затянулся, вновь он пригласил войти Дениса только спустя минут двадцать.

- Итак, - протянул Александр Геннадьевич, - Повторю свой вопрос…

Он вновь не успел договорить, на этот раз его прервал школьный звонок.

- Что с твоим лицом?

- Упал и …

- Вот только не надо мне тут рассказывать про «упал, очнулся, гипс», - прервал его Александр Геннадьевич. - Скажи правду: подрался с кем-то?

С секунду Денис стоял, молча, думая, может, ему уже стоит сказать, о том, что творит Сухин и его друзья и будь, что будет.

- Нет. Я правда просто упал, – ответил Денис.

В этот момент в кабинет залетел Алаев Антон.

- Это не правда! – твёрдо заявил Антон.

- Что именно? – снисходительно спросил директор.

Антон слегка покраснел, но потом собрался и выложил все по порядку:

- То, что вам сейчас Денис сказал. Это, – он указал на синяк на скуле Дениса, - сделал Сухин со своими дружками.

Александр Геннадьевич вопросительно вскинул бровь и посмотрел на Дениса. Тот стоял, уставившись на друга, беззвучно, повторяя «Зачем ты сказал это? Зачем?».

- Князев, это правда? – спросил директор.

- Правда! – снова сказал Антон.

- Так! Алаев, я к Князеву обращаюсь, - и добавил с нажимом. - Я надеюсь услышать его ответ.

У Дениса все пересохло во рту, он снова покосился на Антона. У того вид был такой, что если сию минуту он не скажет правду, то получит ещё один синяк, но уже от Антона. Денис слабо кивнул. Александр Геннадьевич тяжело и протяжно вздохнул. Он попросил секретаршу пригласить Сухина. Через несколько минут тот стоял перед директором вместе с Антоном и Денисом. Войдя, он посмотрел на Дениса взглядом полным ненависти.

- Игорь, объяснись, – мягко приказал директор.

- Что я должен объяснить? – невинным голосом спросил тот. - Неуклюжесть Князева? Вы лучше у него спросите, почему он такой … неловкий.

- Что?! – воскликнул Антон. – Ну ты и кусок дерьма! Слабо признаться?!

- Алаев! – закричал директор, - Не выражаться у меня в кабинете! Подашь классному руководителю свой дневник. Я думаю, твоим родителям будет интересно узнать, что их сын ведёт себя как базарная бабка! Вон из кабинета.

Антон, грубо толкнув дверь, поплёлся в класс. Директор посмотрел на двух учеников оставшихся стоять перед ним. Один из них стоял прямо, держа руки в карманах, одетый в красивые, атласные чёрные брюки и белую рубашку, с лица не сходила надменная самоуверенная ухмылка. Другой был полной противоположностью. На его белой рубашке не было двух верхних пуговиц, левый рукав испачкан и, похоже, совсем недавно. Он стоял, обхватив одной рукой другую, опираясь на правую ногу, с не понятным выражением на лице: то ли скучающим, то ли озлобленным, то ли и то и другое одновременно. Александр Геннадьевич вновь попросил Дениса подождать в приёмной, а Сухина попросил остаться.

Денис вышел из кабинета, закрыл за собой дверь. В приемной никого не было и он, решив воспользоваться ситуацией, прижался ухом к двери.

- Не нужно ничего делать, - донёсся приглушённый голос Сухина. - Никто, ничего не скажет. Первый раз что ли?

- Игорь… - протянул директор.

- Пустой разговор, – отрезал тот. – Мы же знаем чем это закончится.

- Не забывайся, ты всё-таки разговариваешь с человеком втрое старше тебя!

Игорь ничего не ответил.

- Знаешь, если это продолжиться, рано или поздно кто-нибудь придёт и вкупится за него, и тогда ты уже не передо мной отвечать будешь. Ты это понимаешь?

- Этого не будет.

Послышались приближающиеся шаги, и Денис быстро отпрянул от двери как раз в тот момент, когда она распахнулась. Игорь вышел и увидев, что секретаря нет на месте, рывком подхватил Дениса за грудки рубахи и оттолкнул к шкафу. Тот угрожающе загрохотал.

- Ты – стукач, – прошептал он так, чтобы не услышал директор. - А стукачи, хуже крыс. Знаешь, что бывает со стукачами?

- Князев!

Денис с силой оттолкнул Сухого и зашёл обратно в кабинет. Краем глаза он заметил, что Игорь вышел из приёмной. Денис повернулся к Александру Геннадьевичу, тот массировал себе виски как после большой умственной нагрузки.

- Ну что ж, я думал, что у нас с тобой доверительные отношения, после того что я для тебя сделал, но вижу тебе неизвестно, что значит быть признательным! Я тебе и позволил учится, и работу дал! Ты у меня в школе на особом положении, - мягко произнёс директор. - Сегодня останешься после уроков и вымоешь полы в коридоре второго этажа. Думаю мне не нужно напоминать, что будет, если ты ослушаешься. Заодно у тебя будет время поразмыслить над своим поведением. Всё понял?

- Понял, - ответил Денис.

- Можешь идти на уроки, - сказал Александр Геннадьевич.

Денис вышел из кабинета и поплёлся обратно в класс, попутно браня и изливая на директора все известные ему проклятья. И приспичило же директору оставить его после уроков именно сегодня, когда ему нужно выходить на работу в ночную смену.

На следующей перемене Денис пересказал Антону разговор Сухого и Александра Геннадьевича.

- Вот гавнюки! – воскликнул Антон, когда Денис закончил пересказ, - Жалкий засранец! Он так и сказал?

- Слово в слово. Слушай, зря ты сказал ему об этом. У меня могут быть проблемы…

- Прости, я не думал, что директор лижет зад Сухину.

- Его родителям вообще-то, - поправил Денис.

- Не суть. Слушай, ну хочешь, я останусь на дежурство с тобой?

- Брось.

Оставшееся на перемене время Денис уверял друга, что справиться сам, все-таки ему не в первой. Антон отказывался слушать и в итоге, после шестого урока он отправился вместе с Денисом за вёдрами и тряпками, чтобы приступить к уборке. Кроме них двоих в школе оставались ещё двое охранников и уборщица, которая была безумно счастлива, что сегодня уборка закончится в два раза быстрее, благодаря наказанию Дениса, но при этом посетовала, что, мол, жаль такое не часто случается. Школьные коридоры были очень длинными и широкими, так что времени на их уборку уходило довольно много. Пока они закончили с уборкой одного пролёта, прошло уже целых сорок минут. Да и к тому же грязи там было столько, что вода была больше похожа на цементную смесь, поэтому её приходилось часто менять. Когда Антон в очередной раз пошёл сменить воду в своём ведре, Денис услышал чьи-то шаги.

- Здесь ходить нельзя. Тут мокро, - кинул он через плечо.

- Что, даже нам? – раздался ехидный голос.

Денис обернулся. Это были Андрей с ещё каким-то парнем.

- Дэн, разве это мокро? – спросил он и, подойдя к ведру с водой, с силой его пнул, всё его содержимое разлилось огромной грязной лужей на половину коридора, - вот это мокро.

Они удалились, гогоча во все горло. Когда вернулся Антон, Денис сидел на подоконнике, откинувшись на оконную раму.

- Что это? – опешил он глядя на разлитую грязную воду.

- Воронов. Я даже не успел ничего сделать.

Антон выругался и бросил тряпку на пол. А потом присоединился к Денису. Они минут пятнадцать перебирали самые грубые оскорбления, которые бы лучше всего подошли к Сухину и его компании. Прервал их оживлённую беседу старый охранник, который пригрозил, что если они не закончат за час то останутся тут ночевать. Парни быстро убрали разлитую воду, наплевав на жуткие разводы, и отправились домой, еле передвигая ногами.

- Я даже после тренировок так не устаю! – жаловался Антон.

До дома они добрались быстро. И Денис ещё раз поблагодарил друга за помощь и направился к своему дому, который находил напротив дома Антона. Это типичные пятиэтажные здания, какие строили сотнями, большинство из них раньше являлись либо общежитиями, либо коммуналками. Уже потом их немного перестраивали и делали отдельные квартиры. У Князевых была двухкомнатная квартира, одну из комнат старший Князев благородно отдал своему сыну, а сам обосновался в зале. Сами же комнатки были небольшие, плотно уставленные старой мебелью и техникой. Если зайти к ним в гости, то сразу становилось понятно, что этому месту не хватает женской хозяйской руки, но зато такой неотъемлемый атрибут почти любой советской квартиры как «пьяный мужик» у них имелся. В лице Сергея Князева.

Денис открыл дверь своей квартиры и вошёл. Его встретил сильный запах перегара. Он тихонько прошёл в зал. Там, укутавшись в покрывало, едва слышно похрапывал его папа, а на столике перед ним стояло две бутылки водки, одна ещё не открытая, а другая практически опустошенная. Денис с ненавистью посмотрел на них. На столике стояло то, что медленно уничтожало его отца. Он подумал о том, как всё могло бы быть. Вспомнил своего отца молодого, в военной форме. Вспомнил маму и его накрыла волна ненависти ко всему, что сейчас происходило в его жизни. Поддавшись, наплыву чувств, он схватил ещё неоткрытую бутылку и швырнул в распахнутое окно. Через секунду раздался звонкий треск бьющегося стекла. Жаль, что нельзя было вот так же просто взять и разбить все плохое, что случилось с ним и с его семьёй…