Хлеб с зелёным оттенком

 

 

1943-й… Мне 7 лет.

Мама постоянно плачет, думает, что я не замечаю. Она подолгу сидит у окна и смотрит в даль.

-А когда папа придёт? - Спрашиваю я, не понимая, что от этого маме больно.

-Я не знаю, Солнышко… Надо его ждать, и он обязательно придёт.

-Я сильно жду. А нужно ещё сильней?

-Иди сюда, подождём его вместе. - Мама садит меня на колени и гладит по волосам, прижимая к сердцу. Я чувствую, как сильно оно бьётся.

-Мам, а, может, я пойду и помогу папе на войне? Тогда он быстрее вернётся.

-Нет, Солнышко, ты ещё совсем маленький, хоть и очень смелый. Тебя не возьмут.

-Ну почему?! - Возмущённо спрашиваю я. - Почему я не могу помочь моему папе?..

 

***

Хоть и прошло уже двадцать три года и пол века, я отчётливо помню это страшное время. Я помню маму, изнемождённую от голода, папу, которого мы почти не видели. Моя детская память запечатлила образ нашего пса, Акбара, с торчащими из-под кожи рёбрами, впавшими боками и постоянно слезящимися глазами.

Я хотел, чтобы всё было, как и прежде. Я знал, что, когда придёт папа, дома снова будет светло, тепло, и у нас будет хлеб. Папа починит свет, найдёт дрова, чтобы мы смогли затопить печку и заработает деньги на работе, чтобы мы смогли покупать хлеб. Много. Сколько захотим.

Я помню, как у нас оставалась единственная буханка хлеба. Мама не знала, как её делить и до какого времени. Она не могла мне сказать, чтобы я не ел много, но она думала и о том, что я буду есть после, если съем всё сразу.

-Ты хочешь увидеть чудо? - Спрашивала у меня мама.

-Конечно, хочу! - С горящим, распахнутым взглядом отвечал я.

-Ты знал, что хлеб тоже может менять цвет? Если его долго не есть и положить на это полотенце, он через время станет такого же цвета, как оно.

-Зелёного? - Удивился я.

-Да, с зелёным оттенком, - грустно улыбнулась мама.

-Ух, ты!

Я живо допрыгнул до полотенца, висевшего у нас над печкой, стянул его, потом расстелил на столе и положил на него хлеб.

…-Мам, можно я отломлю чуть-чуть? От этого чудо не нарушится?

-Нет, сынок, не нарушится. Главное — чтобы через пять дней от хлеба остался хотя бы маленький кусочек. Тогда он начнёт зеленеть.

-А ты будешь? - Спрашиваю я, протягивая маме отломленную краюшку.

-Спасибо, мой хороший, только совсем немного, а то мы не увидим чуда. Кушай сам.

…-Мама, почему он так долго зеленеет? Я уже не могу ждать…

-Давай подождём до завтра, а сегодня возьмём ещё немного.

Я поделил хлеб. Маме, Акбару и себе. И часть оставил для «зеленения».

Той ночью я никак не мог уснуть. Мне сильно хотелось есть и одновременно хотелось увидеть чудо. Я кое-как уснул. Я всё ещё помню образы из своего сна. Смутно, но помню: мы с мамой идём по лесу, а с деревьев свисают ломти хлеба. Зелёные, как листва. На дереве сидел Акбар, и у него почему-то был белячий хвост.

Меня разбудила мама. Она гладила меня по волосам.

-Пойдём, посмотрим на наш хлеб. - У мамы были очень усталые, опухшие глаза.

-Он и вправду зелёный! - Обрадовался я, всматриваясь в поры хлеба. - Только у него появилась какая-то шерсть. Вот здесь, - показывал я, тыкая пальцем в проросшие споры плесени.

Мама улыбалась. Тогда мне тяжело было понять её отчаяние. Я и вообразить себе не мог, что творится у неё внутри. Ей нужно было чем-то кормить меня и про себя не забывать. Она понимала, что должна жить ради меня. От папы не было никаких вестей. «Жив ли он вообще? Когда всё это закончится?..» Я знаю, что такие вопросы не переставая терзали её. Она мучалась от неизвестности: а что настанет завтра? Рассвет или вечность? Мучалась от ощущения собственного бессилия, беспомощности перед огненной пастью войны, вырывавших из домов своими мерзкими когтями близких, родных людей.

Маме оставалось только смиренно ждать, хотя больше всего ей хотелось оказаться рядом с папой, сражаться вместе с ним. Но она обещала не делать глупостей. Ради меня.

Я разделил зелёный хлеб, и мы ели его с таким наслаждением, с каким я раньше ни ел ничего, даже моё любимое смородиновое варенье.

...Мало, кто выжил… Жуткое было время. По истине жуткое. Наверное, и сам дьявол не пожелал бы людям таких смертей, но - не война. Она безжалостна, жестока, неподкупна. Свихнувшись, она недрогнувшей рукой обрекала всех на смерть, не разбирая ни возраста, ни чина...

 

***

Знаете, почему я верю в 1%? Неважно, чего. От шанса выиграть путёвку до возможности открыть новый химический элемент. Вера движет людьми. «А почему бы и нет?». Этот вопрос помогает мне на протяжении всей моей долгой и счастливой жизни…

...-Папочка! Папа!!! - Кричу я и бегу к отцу.

-Сынок!..

Я впервые видел, как папа плачет… Он поднял меня на руки и прижимал к себе. Я обнимал его за шею. Мама подошла и обняла нас обоих сразу.

Мы дождались… Таких семей, как мы, было очень мало. И я каждый день благодарю Всевышнего за то, что он выбрал и нас, подарив безмерное счастье.

Каждый второй не вернулся. Их семьи годами жили в пустой, напрасной надежде, что близкие всё ещё живы. Искали, искали...не находили, но всё равно верили в лучшее, продолжая отчаянные попытки найти своих родных. Кто-то сходил с ума от тоски и неизбежного принятия реальности. Вот, как, скажите мне, смириться, что близкого, любимого человека больше нет на этом свете?! Успокаивать себя мыслями о существовании того? Ничтожное утешение. Ты больше никогда его не обнимешь, никогда не увидишь родную улыбку… разве что вечно смотреть на его фото в чёрной рамке… Господи, как же это страшно.

 

 

***

-Ата*, нам в школе дали задание изобразить Победу в рисунке. Что мне лучше нарисовать? Может, вечный огонь?

-Вечный огонь… это ты хорошо придумал. А как ты его нарисуешь?

-Звёздочку, а в её середине - огонёк.

-Это, конечно, правильно, балам**, но он всё-таки не вечен. Вечный огонь — в человеческих сердцах. И в твоём, и в моём. Он греет нас изнутри теплом любви и благодарности. Благодарности за счастливую мирную жизнь. Этот огонь мы будем передавать из поколения в поколение, и Великая Победа никогда не будет забыта.

-А как нарисовать такой огонь?

-Смотри. Я тебе покажу.

Рисую мужчину в офицерской форме, держащего на руках ребёнка, и женшину, обнимающую их. Нас. Рисую собаку, сидящую у ног, затем - порог и окно, рядом с окном — стол, на нём — хлеб. Добавляю ему зелёный оттенок.

-Ата, а почему дядя с тётей на твоём рисунке плачут? Всё же хорошо.

-От счастья. Они слишком устали от войны, а теперь им очень легко, они счастливы. Теперь их хлеб больше не будет зелёным.

 

 

* - дедушка (с казахского);

** -ласковое обращение у казахов к сыну, внуку (дословно: мой ребёнок).