Лопухи не любят лопату

 

В статье «Кузнец кушал щавелевые щи» мы начали исследовать словесное оформление категорий «первобытной философии». В центре нашего внимания оказалось всё узкое (тонкое), сужающее, сужаемое, суженное (тесное), сузившееся, съёжившееся…

Противоположностью узкого является широкое (расширяющееся, расширенное, ширящееся). В настоящей статье мы будем заниматься бытующими в современном русском языке словами, возникшими на базе этого понятия.

Как и прежде, главным критерием отбора лексического наполнения данной «философской категории» у нас будет сущностное родство найденных слов. Естественно, все эти слова будут одного корня. Три из них собраны в заголовке.

Вы удивлены, читатель? Какое отношение лопухи, лопаты и любовь имеют к занимающему нас понятию? Как они связаны с шириной? Сейчас я отвечу на эти вопросы. Но прежде – одно, как мне представляется, необходимое замечание.

Изучение происхождения слов имеет солидную историю. О происхождении слов написаны книги и многочисленные статьи. Немало информации можно почерпнуть из Интернета.

По каким-то направлениям достигнуты впечатляющие успехи. Однако есть такие области, где за неимением путных результатов можно сделать очень много. Мы с вами, уважаемый читатель, вступаем в одну из таких областей.

Пусть вас не смущает, что работавшие до нас исследователи не сумели понять слова, которыми мы будем заниматься. Причиной их беспомощности является «вымучивание» отдельных слов, тогда как успешной может быть лишь работа с их максимально широкой совокупностью. В таких делах дедуктивный метод (от общего к частному) служит едва ли не единственно эффективным инструментом познания.

При широком охвате («исследовательскую кухню» я оставлю закрытой) Terra incognita, где наличествуют «лопухи», «лопаты», «любовь» и другие слова общего с ними корня, как вы вскоре увидите, не является такой уж неприступной крепостью.

Что ж, займёмся её (Неизведанной земли) освоением.

Для начала выясним, чем в пространственном плане являются любовь и любование.

Думаю, вы согласитесь, что любить и любоваться значит выходить за пределы собственного «я», распространяться на кого-то или на что-то, проникаться кем-то или чем-то, даже сливаться с кем-то или чем-то. Словом, любовь и любование представляют собой расширение испытывающего притягательные чувства человека на кого-то или на что-то.

От этих, я бы сказал, ключевых «слов чувственного расширения», как брызги, разлетелось множество других. Это – любопытство, любомудрие, любитель, любительство, любовник, любовница, полюбовница …

Немаловажно, что любовь и любование являются позитивным расширением. Именно положительному расширению обязаны своим появлением такие слова, как, скажем, «лепота», «великолепие» («великолепный») или широко употребляемое в казачьей среде наречие «любо».

К слову замечу, что позитив легко переходит в негатив при помощи частицы «не» (взять хотя бы слова нелепость, нелепица, нелепо, недолюбливать).

Человек живёт в мире несметного числа вещей и явлений. Наверняка в окружении человека имеется что-то широкое, расширяющееся, расширяемое. Да и сам человек, возможно, не свободен от каких-то «широкостей». Поищем. Интересно, окажутся ли словесные обозначения широкого родственными «любви», «любованию» и другим уже найденным словам? Будут ли они иметь тот же корень? Если да, это подтвердит принадлежность любви и любования к классу вещей и явлений, характеризующихся или связанных с широтой и расширением.

Поглядим на улыбающегося человека. Почему нас привлёк человек, на лице которого написана радость? Потому что при улыбке расширяются (растягиваются) губы. Да и нижняя часть лица тоже. Улыбаться значит расширяться лицом. Строго говоря, выражение «широкая улыбка» является тавтологией. Правильнее было бы говорить, скажем, «сильная улыбка» (не подумайте, что я предлагаю использовать это выражение).

С губ переведём взгляд на верхнюю часть лица. Его «верхним ярусом» является лоб. Вряд ли стóит утверждать, что лоб представляет собой, так сказать, пространственно протяжённую, широкую часть лица.

Правда, бывают люди и узколобые (в прямом смысле этого слова). Впрочем, для большинства людей узколобость не характерна.

Можно предположить, что с лбом человека каким-то образом связано лобное место. А, может быть, нет, не связано? Конечно, нет. Лобным оно называется потому, что пятачок, где практиковались известные акции, открыт для обозрения. Он (скорее, происходящее там) являлся в своё время своеобразным предметом любования. А что такое любование, я уже сказал.

Лобными бывают и доли мозга. А, к примеру, фонарик может быть налобным. Смотрят же иногда исподлобья. Эти слова, конечно же, связаны с человеческим лбом.

Присмотримся теперь к конечностям человека. Их завершением служат… лапы. Так ведь, благодаря их относительной ширине, несколько фамильярно, случается, называют крупные ступни и ладони (а ладошку ребёнка нередко называют лапкой). Я уж не говорю, что лапы имеются у собак, кошек и, естественно, у косолапых медведей.

Что можно делать человеческой «верхней лапой»? К примеру, лапать. Правда, от этого лучше воздержаться. Ещё этой «лапой» (но чаще «нижней») можно вляпаться (от этого слова ведёт дорожка к словам «ляпнуть» и «ляп»).

Следующий вопрос: во что раньше обували «нижние лапы»? Совершенно верно, в лапти, одним из признаков которых являются широкие стопы.

У человека есть ещё что-то широкое, обозначаемое словом с интересующим нас корнем. Догадались? Это выступающие в верхней части спины плоские кости, именуемые лопатками.

Видимо, не надо объяснять, почему орудие, которым выкапывают расплодившиеся в огороде лопухи, называют лопатой. А сами лопухи, нелюбители лопаты, называются так из-за своих широких листьев.

Несколько изменив слово «лопата», мы получим «лапту». В игре с таким названием используется уплощённая и более или менее широкая бита.

Да не обидятся на меня лопоухие люди, но и о них стóит поговорить. Можно подумать, что у лопоухого человека уши похожи на лопухи. Может быть. Однако лопоухость не связана с лопухами напрямую. За этим словом скрываются растопыренные (и оттопыренные), просто широко расставленные уши. Лопоухого неправомерно считают обладателем ушей-лопухов из-за наличия звука «х» как в слове «ухо», так и в слове «лопух».

Мы ещё не были в лесу. В старые времена там, в числе других занятий, крестьяне (а в древности – общинники) сдирали с деревьев кору, чтобы для различных поделок использовать её нижний слой, называемый ими (и нами) лубом. В отличие от, скажем, применяемых в корзиноплетении прутьев, луб имеет широкую гладкую поверхность. Позже на лубе стали изображать различные сценки. Этот жанр народного искусства известен как лубок.

Менее мирным занятием в лесу была охота. До изобретения эффективного оружия она была загонной. Зверя загоняли не охотники-одиночки, а мужчины, растянувшиеся достаточно протяжённой цепью. Поэтому такая – широкого охвата – охота получила название облавы. Позже от слова «облава» отпочковались слова «лов», «ловля», «улов», «ловец», «ловить», «ловчий» и далее – «ловкий», «ловкость», «ловкач».

С облавой по своей тактике схожа казачья атака рассыпным (растянутым перпендикулярно движению) конным фронтом. Такое – широкое – построение называется у казаков лавой.

Бывает, расширение идёт во вред. Так, человек, если он не ест, а лопает, вследствие телесного разбухания рискует не встать с лавки, т.е. с более или менее широкой скамьи. А какая-либо вещь, например, тулуп, будучи натянутым на широкие плечи, от чрезмерного расширения может лопнуть.

Слово «лопать» является не только неопределённой формой глагола, используемого в характеристике человека, жадно поглощающего пищу, но и когда-то бывшим в ходу существительным. Так на Руси в старину называли знамя. Думаю, ясно, что в этом названии читается такая черта, как солидная площадь его широкого полотнища.

Лопать дóлжно видеть издалека невооружённым глазом. Напротив, чтобы вблизи рассмотреть что-то мелкое, неплохо воспользоваться неким оптическим увеличительным (расширительным) приспособлением. Каким? Вы, конечно, догадываетесь, уважаемый читатель, что я имею в виду лупу. Рядом с этим словом стоит глагол «вылупить». Известная идиома «вылупить глаза» является в общем-то эквивалентом выражения «смотреть широко раскрытыми глазами».

Широта, раздолье, простор и любование забиты и в географических названиях. Например, Любанью называются города в Белоруссии и Ленинградской области, Ловатью – река, впадающая в озеро Ильмень, а Лабой – реки в Польше (в Германии эта река известна как Эльба) и на Кубани.

Бросив взгляд на географическую карту славянского мира, мы завершим поиск слов занимающего нас корня. Эту работу можете продолжить вы, мой читатель. К выделенным курсивом шести десяткам слов вы можете добавить, по крайней мере, ещё столько же лексических единиц того же корня.

Что касается приведённых мною слов, любое из скрывающихся за ними понятий так или иначе, напрямую или опосредованно, связано с шириной, расширением, широтой, раздольем. Все выделенные слова являются продуктом одной, общей для них, если можно так выразиться, широкой сущности. Корни всех предложенных вашему вниманию слов идентичны (как мы знаем, в русском языке звуки «б», «в» и «п» взаимозаменяемы). Все собранные в этой статье слова подобны в произношении и написании.

Особо отмечу, что массивом слов, обозначающих различное широкое, мы подтвердили принадлежность любви и любования (и всего производного от них) к классу вещей и явлений, характеризующихся или связанных с широтой и расширением.

Обнаружив немалое количество обозначающих ширину и расширение однокоренных слов, мы насытили ими такую возникшую ещё в первобытности «философскую категорию», как широкое.

Этой статьёй и статьёй «Кузнец кушал щавелевые щи» мы оформили лексикой в общем-то философскую пару «широкое – узкое».

Кстати, последнее выделенное слово также входит в состав исследуемых нами «однокоренников». Ведь любой – это имеющий быть в широком выборе (спектре). В спектре, который мы наблюдаем и на который расширяемся (которым, в известном смысле, любуемся).

Расширяйтесь, уважаемый читатель, на живую и письменную речь. В языке вы найдёте много полезного и интересного. И этому не будет конца.

 

24 – 28 августа 2017 г.