Мистерия пирамид. Тайна Сфинкса

Роберт Шох, Роберт Макнэлли

Аннотация

Великие пирамиды Древнего Египта не первое тысячелетие являются одним из самых загадочных памятников цивилизации на Земле. Многие века человечество не может однозначно ответить на вопрос: кем и с какой целью были созданы эти циклопические и неимоверно сложные инженерные сооружения?

Авторы этой книги, всесторонне изучив как научные теории, так и самые фантастические версии о происхождении и назначении пирамид, предлагают собственную ошеломляющую гипотезу, построенную на строгих фактах. По их мнению, эти величественные монументы — неопровержимое доказательство существования древнейшей египетской цивилизации, которая возникла и достигла расцвета на много тысячелетий раньше, чем это принято считать, и которая уходит корнями в бесконечные глубины минувшего.

Прямо к западу от города (Каира), возле самой пустыни, на плоской каменистой равнине, примыкающей к долине, высятся те самые три пирамиды (варварские монументы гения и тщеславия), пользующиеся столь широкой славой.

Джордж Сандис, 1621

Что до пирамид, то ничто в них не поражает до такой степени, как осознание того факта, что такое множество людей могло опуститься настолько, чтобы тратить свою жизнь на сооружение гробницы для какого-то напыщенного болвана, которого было бы куда разумнее и человечнее утопить в Ниле, а его тело бросить на съедение псам.

Генри Дэвид Торо, 1854

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КТО, ЧТО, КОГДА, ГДЕ И КАК

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЗЕРКАЛО ДАЛЕКОГО ПРОШЛОГО

Как и многим другим проектам, начало этой книге положило нечто, прямо не относящееся к делу. Когда я в 1990 году впервые побывал в Египте, в центре моих изысканий было нечто совсем иное, чем Великая пирамида. Точнее говоря, я исследовал другой знаменитый монумент, находящийся в буквальном смысле в тени Большой пирамиды: Большой Сфинкс в Гизе. Однако путь изысканий, начавшийся со Сфинкса, с неотвратимостью привел меня к Великой пирамиде и - созданию этой книги.

Я приехал в Египет по приглашению и в качестве гостя Джона Энтони Уэста, писателя, автора путевых заметок и исследователя, который долгое время выступал в роли занозы, крапивы и овода для респектабельных представителей академической науки, изучавших Древний Египет. Уэст стремился разгадать тайну, на которую никто из ныне живущих египтологов даже не обращал внимания. Это была загадка, которую в состоянии разгадать лишь геолог, и, однако, эта тема могла поразить в самое сердце официальную историю Древнего Египта. Действительно ли явные следы эрозии, просматривающиеся на Большом Сфинксе, рассуждал Уэст, свидетельствуют о том, что это - куда более древнее сооружение, чем принято считать?

Прежде чем приступить к собственному изучению Сфинкса, я был уверен, что ответ на этот вопрос может быть только отрицательным. На протяжении более чем полувека ученые сходились во мнении, что эта громадная статуя датируется периодом правления IV династии Древнего царства[1][Общепризнанная периодизация хронологии Древнего Египта выглядит следующим образом: Додинастический период (3200— 2920 гг. до н.э.), Раннединастический период (Раннее царство) (2920—2635 гг. до н.э.), Древнее царство (2635—2140 гг. до н.э.), Первый переходный (междудинастический) период (2140—2100 гг. до н.э.), Среднее царство (2100—1750 гг. до н.э.), Второй переходный (междудинастический) период (1750—1550 гг. до н.э.), Новое царство (1550—1076 гг. до н.э.), Третий переходный (междудинастический) период (1076—712 гг. до н.э.), Позднее царство (Поздний период) (712—332 гг. до н.э.), Эллинистический период (332 г. до н.э. - 335 г. н.э.). (Прим. пер.)], в частности - временем фараона Хафре (известного грекам под именем Хефрена), который правил Египтом в 2520— 2494 годах до н.э.[2][Ученые продолжают диспутировать о точной датировке тех или иных событий и памятников истории Древнего Египта. В этой книге мы придерживаемся хронологии, изложенной в авторитетном «Атласе Древнего Египта» Джона Бэйнса и Яромира Малека. (Прим. авт.)]. Поскольку точный год возведения Сфинкса определить невозможно, его сооружение условно относят к 2500 году до н.э.

Между тем отнести создание Большого Сфинкса к правлению Хафре и считать датой его возведения 2500 г. до н.э. позволяют лишь косвенные свидетельства, но внешне выглядящие достаточно убедительными.

Во-первых, Сфинкс возлежит ближе всего ко второй по величине пирамиде в Гизе, которая считается усыпальницей Хефрена.

Во-вторых, условно-статуарное изображение Хефрена, найденное на одном из близлежащих сооружений, служит дополнительным аргументом в пользу сходства этого конкретного фараона со Сфинксом.

В-третьих, на колонне, или стеле, находящейся между лапами Сфинкса, существует позднейшая надпись эпохи Нового царства (ок. 1400 года до н.э.). В момент обнаружения на этой стеле, - увы, с тех пор сильно пострадавшей от времени, - по всей вероятности, находился фрагмент имени Хафре, опять-таки говорящий в пользу сходства этого фараона с величественным монументом, имеющим лицо человека и туловище льва. К сожалению, важнейшая часть стелы, содержащая иероглифы[3][Иероглифы (от греч. hiero «священный» и glypho «режу, высекаю») - древнее сакральное письмо, восходящее к пиктографическим знакам и использовавшееся для священных текстов и посвятительных надписей на стенах храмов и стелах и статуях богов и фараонов. Для светской литературы и повседневных записей использовалось слоговое письмо и его упрощенный вариант - так называемое демотическое (греч. «народное») письмо. Именно к иероглифике восходит - через посредство эллинистического и коптского христианского искусства - позднегреческая и славянско-православная традиция написания имен Иисуса Христа, Богоматери и святых сложной вязью с сокращениями, в результате чего надписи весьма напоминали иероглифы. (Прим. пер.)] с именем Хафре, в наши дни погибла.

Наконец, в-четвертых, некоторые специалисты настаивают на сходстве лица Сфинкса с чертами лица самого Хафре.

Однако существует важный факт, который все эти свидетельства попросту игнорируют: Сфинкс выполнен из природного камня. Камень этот, как и все породы минералов, несет на себе следы природных воздействий, которым он подвергался на протяжении тысячелетий. А погода, в свою очередь, способна поведать многое об истории далекого прошлого.

Из всех крупных ученых, занимавшихся изучением Древнего Египта, единственным, кто обратил внимание на характеристики эрозии каменных пород Большого Сфинкса, был Рене Аор Шваллер де Любиц (1887—1961). Эльзасец по рождению и математик и философ по образованию, Шваллер де Любиц был убежден, что Древний Египет достиг таких вершин в области интеллектуального и художественного развития, которые намного превосходили все, что мы только можем себе представить.

В процессе работы над своей гипотезой о происхождении передовой египетской цивилизации Шваллер де Любиц сделал в Гизе важнейшее наблюдение. Он заметил, что следы эрозии на Большом Сфинксе выглядят совершенно иначе, чем на других монументах, возвышающихся вокруг него, и свидетельствуют именно о водной эрозии, а не о песчаной («все похожее на льва туловище Сфинкса, за исключением разве что головы, несет на себе бесспорные следы водной эрозии»). Шваллер де Любиц задает резонный вопрос: свидетельствует ли это различие в характере эрозии о разнице в возрасте памятников? По причине отсутствия специальной научной квалификации, необходимой для ответа на этот вопрос, Любицу оставалось лишь строить гипотезы.

Джон Энтони Уэст разделяет недоумение Любица. Уэст, давно высказавший предположение, что цивилизация Древнего Египта возникла гораздо раньше, чем это принято считать, знал, что в эпоху за несколько тысячелетий до 3000 г. до н.э. климат в Восточном Средиземноморье был значительно более влажным и мягким, чем впоследствии. И поскольку на Сфинксе присутствуют явные следы водной эрозии, вполне возможно, что он относится именно к этому, влажному периоду, свидетельствуя тем самым о существовании в Египте куда более древней цивилизации.

Однако, как и Шваллер де Любиц, Уэст не мог сам проверить обоснованность своей гипотезы. Оценить характер и возраст следов эрозии на Сфинксе способен лишь геолог. Именно этим объясняется тот факт, что Уэст обратился ко мне. Он «вышел» на меня через нашего общего друга, который, как я знал, изучал древнюю историю и был членом ученого совета Бостонского университета, а также имел профессорскую степень, присвоенную ему отделением геологии и геофизики Йельского университета.

На первой нашей встрече с Уэстом я прямо заявил ему, что скептически отношусь к его идеям. В конце концов, Сфинкса изучали многие крупнейшие ученые, которые наверняка заметили бы на его теле следы столь очевидные, как признаки водной эрозии. В ответ он настаивал, чтобы я сам съездил в Египет, и предлагал оплатить расходы на поездку. И тогда, горя желанием доказать, что я потрачу его деньги только на опровержение его идей, я отправился в Каир сразу же, как только завершил все свои дела в рамках весеннего семестра 1990 года.

Я пробыл в Египте всего несколько дней, но они не были потрачены впустую. При всем уважении к научной квалификации ученых, изучавших историю Древнего Египта, они были не в состоянии взглянуть на его камни, скалы и почву глазами геолога. Я же был искушен в вопросах геологии, и мой наметанный глаз заметил немало следов - аргументов в пользу идей Уэста и Шваллер де Любица. Даже на правах туриста, взирающего на Сфинкс только издалека, я заметил, что монумент несет на себе следы весьма интенсивной дождевой и водной эрозии. Возможно, это - наследие более влажного климата, который царил в эпоху, предшествовавшую периоду Древнего царства. Кроме того, я обратил внимание, что сооружения, бесспорно относимые ко времени фараона Хафре и IV династии, несут следы эрозии, вызванной в первую очередь песчаными бурями -зрелище, которого и следовало ожидать от сухого, пустынного климата, установившегося в Египте после 3000 года до н.э.

Между тем следы водной эрозии говорят о том, что Сфинкс относится к гораздо более раннему и влажному периоду, чем сооружения времен IV династии.

Чтобы составить целостную картину, потребовались еще две поездки к пирамидам, составление детального плана исследований, одобренного египетскими властями, сейсмографическое исследование для определения глубины эрозии каменных пород вокруг Сфинкса и несколько месяцев напряженного анализа полученных данных. Итоговые результаты показали, что домыслы Шваллер де Любица и Уэста были вполне оправданны. Древнейшие участки статуи Сфинкса, по самым тщательным моим оценкам, были высечены не в правление Хафре, то есть ок. 2500 года до н.э., а гораздо, гораздо раньше, примерно между 5000 и 7000 годами до н.э. С тех пор первоначальный Сфинкс как в древности, так и в наше время много раз подвергался переделкам и реставрационным работам, и голова фараона представляет собой переделку более ранней статуи.

Более широкий контекст

Хотя мои географические изыскания были сосредоточены на Большом Сфинксе, они имеют и куда более широкое применение. Дело в том, что Большой Сфинкс существует не как отдельно стоящий монумент, но как элемент архитектурного и культурного комплекса, воплощающего в себе высшие достижения одной из древнейших и удивительно жизнестойких цивилизаций.

Пирамиды на плато в Гизе (вид конца XIX века). Впереди - Великая пирамида (нам видны ее северная и восточная стороны, поскольку камера обращена на юго-восток); за ней, в середине, -вторая пирамида (пирамида Хефреиа), а далее, вдали слева, -третья пирамида (пирамида Менкаура). Еще левее - остатки трех малых пирамид, или пирамид цариц, расположенных к востоку от Великой пирамиды. На переднем плане - равнина, простирающаяся ниже плато в Гизе. Снимок конца XIX в. Антонио Беато (1825-1903).

Плато в Гизе, раскинувшееся на западном берегу р. Нил, у самой границы пустыни Сахара, на окраине современного Каира, сохранило для нас целый небольшой городок священных зданий и вспомогательных построек. Помимо Большого Сфинкса, на плато в Гизе возвышаются три больших и шесть малых пирамид, плюс несколько дюжин гробниц, жертвенников, храмов, стен, ям-погребений, подъездных дорог и прочих руин - следов нескольких тысячелетий активной созидательной деятельности человека. Отодвигая в далекое прошлое дату создания Большого Сфинкса, моя гипотеза ставит под сомнение общепризнанную версию истории не только этой огромной и загадочной статуи, но и прочих сооружений и артефактов на плато в Гизе. Осознание этого побудило меня заняться изучением научных публикаций и материалов, посвященных памятникам на плато в Гизе, и рассмотреть вопрос о том, как изменение датировки возраста Сфинкса меняет обычную хронологию Древнего Египта.

В простейшем изложении официальная точка зрения на сей предмет выглядит следующим образом: то, что мы сегодня именуем цивилизацией - развитые города, сложившаяся система социальной и политической организации общества, наконец, письменность, - возникло ок. 3500 года до н.э. в Шумерии, располагавшейся в Месопотамии - Междуречье Тигра и Евфрата — и находившейся на территории нынешнего Ирака. Впоследствии Шумерия пала под натиском внешних агрессоров, но идеи и технико-технологические открытия ее цивилизации были перенесены по древним торговым путям на запад, где их восприемниками и прилежными учениками оказались древние египтяне.

В IV тысячелетии до н.э., когда идеи шумерской цивилизации получили широкое распространение, затронув Северо-Восточную Африку, Египет представлял собой совокупность небольших административных образований - номов[4][Ном (греч.) - территориально-административная единица; в разные периоды в Древнем Египте было от 38 до 42 номов. Эта система сложилась еще в Додинастический период, а ее высший расцвет пришелся на эпоху Птолемеев. (Прим. пер.)], которые протянулись вдоль Нила, словно бусины на четках. Во главе каждого нома стояли свои собственные вожди и боги, а сами номы, как это и водится на страницах истории человечества, вели войны с соседними номами. В результате заключения целого ряда союзов номы объединились в два царства: Верхний Египет[5][Любопытно, что память об этих двух царствах (Двух Египтах) удержалась в иврите - языке Ветхого Завета. На иврите Египет называется Мицраим, что буквально означает «Египты»: на это указывает окончание множественного числа - «им». Интересно, что в Ветхом Завете выражение «пойти или отправиться в Египет» звучало буквально как сойти в Египты, что наглядно отражает разницу между гористой Палестиной и Синаем с одной стороны и низменным, болотистым Нижним Египтом — с другой. (Прим. пер.)], занимавший южную половину длинного течения Нила, и Нижний Египет, на территории которого находилась северная часть течения великой реки и ее дельта, где Нил разделялся на множество рукавов, впадая в Средиземное море. Затем, ок 1300 года до н.э., легендарный царь Мен[6][У Мена было и другое имя - Гор-Боец, представлявшее собой, по-видимому, титул ранних правителей, указывающий на их божественное происхождение и статус, тогда как Мен служило именем собственным. (Прим. пер.)] (другие версии его имени - Мина и греч. Менее) -имя которого означает «объединитель» и который, по мнению ряда исследователей, является одним и тем же лицом с ранним правителем по имени Нармер (хотя Нармер, по всей видимости, правил ранее Мена) вместе с другим вождем, известным под прозвищем Скорпион, - завоевал оба царства, объединив Два Египта своей властью, и, приняв титул[7][В полном виде титулатура египетских фараонов включала в себя пять титулов: 1) Титул Гор (царь как воплощение бога Гора в образе сокола, прототипа земного царя). Считалось, что в каждом новом фараоне возрождался к жизни бог Гор. 2) Титул Обе владычицы, объединяющий в себе двух богинь - богиню Нехбет, покровительницу Верхнего Египта, которая изображалась на древнеегипетских памятниках в виде коршуна, и богиню - покровительницу Нижнего Египта, зооморфным символом которой служила змея. 3) Титул Золотой Гор. 4) Титул Царь Верхнего и Нижнего Египта свидетельствовал о праве фараона на власть над всем Египтом. Имя, соответствующее этому титулу, - тронное имя, которое фараон получал при вступлении на престол. 5) Титул Сын Ра обусловлен представлениями египтян о фараоне как о земном воплощении бога Ра. Имена, ассоциирующиеся с титулом Сын Ра, историки, следуя авторам классической античности, находят у фараонов начиная с эпохи Среднего царства. (Прим. пер.)] фараона, стал основоположником I династии. Этот триумф власти железного кулака самодержавного правителя-мужчины[8][Последнее очень важно, ибо хотя женщины в Египте официально не могли занимать трон фараона, тем не менее впоследствии сложилась практика, согласно которой наследницей царства считалась именно дочь покойного владыки, и его сын и преемник мог стать новым фараоном лишь в том случае, если вступал в брак с «наследницей царства», которая приходилась ему родной или, в лучшем случае, единокровной сестрой. Это делалось ради сохранения чистоты крови этнически инородной (в Египте - шумерской) династической расы. Кстати, подобный сестринский брак существовал у правителей империи инков (Перу) и в ряде других древних царств. (Прим. пер.)] явился ключом к последующим событиям, которые через пять с лишним веков привели к созданию комплекса пирамид в Гизе.

В эпоху до Мена знатных египтян хоронили в ямах-могилах, над которыми устраивали насыпь из песка и щебня, а впоследствии - в компактных гробницах, выкопанных в земле, обложенных кирпичами из необожженной глины и поделенных на камеры и покои. После появления первых фараонов погребения становились все более и более пышными и сложными. Место погребения фараона помечали огромные обелиски (стелы), а рядом с ними возводились имитации царских дворцов, которым предстояло стать обиталищем духа[9][По представлениям древних египтян, у человека не одна, а как минимум три души. Одна из них, ба, воспаряет на небо после кончины, другая же и более значительная, ка, остается в телесных останках вплоть до полного их исчезновения. Воскресение считалось возможным только при соединении ба с ка, и его полнота зависит от качества сохранности тела, чем и объясняется исключительная забота египтян о мумификации всего и вся, и в первую очередь - тела фараона, который считался воплощением родового тела всех обитателей Египта, своего рода Всечеловеком, Мумификация царских жен и дочерей, особенно - умерших молодыми, предусматривала, что труп необходимо оставить на несколько дней, чтобы он начал разлагаться. Это делалось для того, чтобы предотвратить посягательства на честь родственниц фараона как со стороны духов загробного мира, так и со стороны мумификаторов, ибо, судя по самому факту этого предписания, случаи актов некрофилии при мумификации не были редкостью. (Прим. пер.)] усопшего царя.

В период III династии (2649—2575 гг. до н.э.), последней династии фараонов Раннединастического периода, эти, еще недавно небольшие гробницы превратились в монументальные усыпальницы. Именно тогда были возведены первые ступенчатые пирамиды. Фараоны IV династии (2575—2465 гг. до н.э.), относящейся уже к эпохе Древнего царства (впрочем, некоторые исследователи относят к Древнему царству и III династию), превратили строительство пирамид в средоточие политической, общественной и религиозной жизни всей долины Нила.

Хуфу (греч. Хеопс; годы правления - ок 2551—2528 гг. до н.э.), второй фараон IV династии, отверг все прежние места возведения усыпальниц, такие как Саккара, Мейдум и Дахшур, и сосредоточил строительные работы на плато в Гизе. Именно там он воздвиг Великую пирамиду и связанные с ней храмовые сооружения, заложив начало тому, что впоследствии стало самым впечатляющим ритуально-погребальным комплексом Древнего Египта. И хотя преемник Хуфу, фараон Джедефре (известный также под именем Редедеф; правил в 2528—2520 гг. до н.э.), построил скромную по размерам пирамиду в Абу-Роаше, следующий фараон, Хафре (Хефрен, правил в 2520—2494 гг. до н.э.) вернулся в Гизу, возведя там вторую по величине пирамиду. Воспроизводя практику, которая продолжалась на протяжении многих поколений, фараон Небка (известный также как Набка или Бикка) начал строительство огромной пирамиды в Завийет-эль-Ариан, к югу от Гизы, но завершить ее не успел, поскольку его правление продолжалось всего четыре года (2494—2490 гг. до н.э.). После Небка фараоном стал Менкаур (греч. Микерин, правил в 2490—2472 гг. до н.э.), который воздвиг третью, самую меньшую из трех главных пирамид в Гизе[10][В древности три пирамиды в Гизе увековечивали имя царя, выражаемое конкретной фразой, характеризующей его. Они назывались «Хуфу принадлежит небу», «Великий Хафре» и «Богоподобный Менкаур». (Прим. пер.)].

Аэрофотоснимок, сделанный в середине XX века с борта самолета прямо над пирамидами. Северу соответствует правый нижний угол снимка. В порядке сверху вниз показаны три следующие пирамиды: третья (пирамида Менкаура), вторая (пирамида Хафре) и Великая пирамида. (Фото Королевских ВВС Великобритании.)

Камень и личность

Подобно тому как считается, что нет танца без танцора, многие думают, что нет пирамиды без фараона. Согласно официальной точке зрения, каждая пирамида воздвигнута для того, чтобы помочь фараону совершить его главную метаморфозу - превратиться из простого смертного в бога. Пирамида предоставляла фараону все необходимое для достижения божественного статуса, который считался исключительной прерогативой владыки Египта. Пирамида выражает слияние политической идеологии и религии, сакральное место, в коем человек, при жизни правивший страной, после смерти становится богом, чтобы исполнить свое предназначение. В этом смысле пирамиды представляют собой монументы личностям, эго монархов, и чем выше и крупнее пирамида, тем значительнее личность, покоящаяся в ней.

Если подобная прямая взаимосвязь между величиной пирамиды и значимостью личности справедлива, то Хуфу - это величайший или, во всяком случае, более всего возвеличивший себя из всех фараонов, которые когда-либо правили обоими Египтами. При длине каждой из сторон, равной примерно 756 футам, первоначальной высоте 481 фут и объеме около 3 миллионов кубических ярдов, Великая пирамида представляет собой крупнейшее каменное сооружение, когда-либо возведенное человеком. Кроме того, это и величайшее религиозно-культовое сооружение. Хотя Великая пирамида имеет примерно ту же высоту, что и собор св. Петра в Риме, ее площадь составляет 13 акров, тогда как у собора св. Петра эта площадь не превышает 4 акров. Будь Великая пирамида полой внутри, в ней свободно мог бы уместиться собор св. Петра и еще осталось бы место для перестроенного Вестминстерского аббатства.

В древности Великая пирамида выглядела еще более впечатляюще, чем сегодня. По завершении ее строительства пирамида была облицована плитами ослепительно белого известняка, отчего ее поверхность казалась гладкой и сверкающе ровной. По преданию, все известняковые плиты были испещрены иероглифическими надписями и символами. Возможно, это были письмена религиозного характера, подобные тем библейским текстам, которые украшают стены и своды некоторых христианских церквей, а надписи представляли собой обыкновенные граффити, появившиеся много веков спустя после возведения пирамид. К сожалению, облицовка пирамиды практически не сохранилась до наших дней, поскольку местных жителей более интересовали мечети, крепости и комфорт собственных жилищ, чем чудеса далекого минувшего, и аборигены без зазрения совести использовали сверкающие белые плиты для возведения зданий в соседнем Каире.

Несмотря на подобный вандализм, Великая пирамида и сегодня поражает удивительной красотой и гармоничностью, а не просто подавляет грандиозными пропорциями и массой. Некоторые ученые считают, что художественное исполнение этого колоссального сооружения включает в себя некоторые математические константы, в частности -число л и знаменитое Золотое сечение, то есть те самые элементы, придающие ей ту же неуловимую загадочность, которая присуща улыбке Моны Лизы или совершенной акустике мавзолея Тадж-Махал (более подробно об этом см. Главу 9 и приложения). Что же касается интерьеров и внутреннего конструктивного решения пирамиды, то это - особая тема.

Как и прочие гробницы, какими они, по сути, являлись, ранние пирамиды воздвигались над одним или несколькими помещениями, располагавшимися на уровне земли или чуть ниже ее и выполнявшими роль погребальных камер. Часто сквозь все тело пирамиды проходит особый туннель, по всей вероятности - как гласит традиционная версия, - представлявший собой коридор для транспортировки останков усопшего фараона к месту его последнего пристанища. В Великой пирамиде архитектурное решение поражает своей сложностью и неожиданностью. В ней существует множество переходов, камер и шахт, а также известная Большая галерея, проложенная на разной высоте в теле пирамиды. Многие из этих элементов просто изумляют исключительной тщательностью отделки и великолепием деталей. Никакая другая пирамида, появившаяся ни прежде, ни позже Великой пирамиды, не обладает столь сложным и тщательным внутренним архитектурным решением.

Существует и другой важный вопрос: почему Великая пирамида столь грандиозна? Почему, если фараоны были по преимуществу эгоистами-эгоцентриками, главной целью жизни которых было стремление превзойти других фараонов, потомки Хуфу довольствовались куда более скромными мавзолеями и воздавали ему особое почитание? Почему внутри этого сооружения находится так много конструктивных элементов, тогда как основного туннеля и каменной погребальной камеры было бы вполне достаточно для сохранения мумии фараона? Наконец, почему, если Великая пирамида была задумана как усыпальница, в ней не было обнаружено никаких следов мумии?[11][Существует старинное арабское предание, утверждающее, что мумия все же была найдена, но ученые отвергают его, считая недостоверным. Подробнее об этом см. приложения, раздел «Где же на самом деле был похоронен Хуфу?». (Прим. авт.)]

Эти вопросы, по большей части не получившие ответа, побудили различных мыслителей, писателей и визионеров, а также многие тысячи их читателей и последователей отвергнуть традиционную для египтологов точку зрения, согласно которой Большая пирамида - это грандиозная усыпальница, и видеть в ней нечто иное, исходя в первую очередь из ее размеров, сложности, конструктивно-художественного совершенства и уникальной архитектуры.

Список этих проявлений «нечто иного», составленный авторами, считающими себя пирамидологами (в отличие от представителей академической науки - египтологов), на удивление длинен и загадочен. Время от времени Великую пирамиду изображают и называют то древней энергетической установкой, то колоссальным водяным насосом, то резонансной камерой, достойной Гаргантюа, то Библией в камне, то архитектурным пророчеством, то вечным стандартом мер и весов, то посадочным ориентиром для колонизации Земли инопланетянами, то Залом памяти цивилизации Атлантиды, погибшей в водах Потопа, то древнейшей астрономической обсерваторией, то ключевым элементом на наземной карте созвездия Орион, то, наконец, монументом доисторического открытия скорости света.

Пирамидология, как никакая другая наука, стремится проверить, сколь далеко воображение способно увести нас от земного плана, от конкретных фактов эмпирической реальности. Но она не ограничивается только этим. В современную эпоху так называемые пирамидологи изучили Большую пирамиду с исключительной доскональностью, проведя точные обмеры практически всех известных камер, переходов, шахт и закоулков этого грандиозного сооружения. Можно с полным основанием утверждать, что никакое другое сооружение никогда не изучалось с такой тщательностью таким множеством исследователей и не было темой такого обилия книг и исследований. Нет никакого сомнения (как это убедительно продемонстрировал еще в 1880-е гг. сэр Уильям Флиндерс Петри, основатель современной египтологии) в том, что Великой пирамиде присуща исключительная точность ориентации осей[12][Пирамиды строились с ориентацией по трем осям: вертикальной, которая навечно соединяла небо с землей и фараона с его божественным отцом - Ра-Гелиосом, осью север—юг, то есть полярной, пролегавшей параллельно Нилу, который объединял Верхний и Нижний Египет, служа зримым аналогом власти фараона, и осью восток—запад, считавшейся отражением суточного пути солнца. Царственная сущность полярной оси проявлялась в устройстве входа с северного конца коридора, ведущего в погребальную камеру, а главной целью оси восток—запад было воплощение идеи воскрешения. (Прим. пер.)] (в частности, строго на север), а также выверенность пропорций внутренних камер и переходов. Пирамида напоминает механизм с идеально пригнанными деталями или измерительное устройство, достойное Гаргантюа. Приступая к изучению Великой пирамиды, я слышал тот же внутренний голос, который доводилось слышать и множеству других исследователей пирамид. Поразительная точность элементов Великой пирамиды - это вовсе не случайность или проявление экстравагантности ее строителей, последователей примитивной религии. Она имела несомненную цель, смысл, значение. В этой связи утверждение египтологов о том, будто Хуфу воздвиг Великую пирамиду исключительно в качестве надгробного монумента над своей могилой, демонстрирующего его божественный статус, представляется неубедительным.

Наконец, существует проблема контекста. Свидетельства принадлежности Великой пирамиды именно фараону Хуфу далеко не бесспорны и куда менее убедительны, чем может показаться при чтении научно-популярных книг. Проведенные мною исследования показали, что Большой Сфинкс много раз переделывался и ремонтировался и что время его создания на несколько тысячелетий предшествовало правлению Хуфу и вообще появлению династий в Египте. Быть может, точно так же обстояло дело и с Великой пирамидой? Как мы увидим в дальнейшем, в пользу этого говорят многочисленные гипотезы, увязывающие создание Пирамиды с космическими явлениями древности и другими событиями. Кроме того, напоминает о себе и упрямый вопрос о том, каким образом Великая пирамида могла быть возведена с помощью примитивных технических средств, имевшихся, как считается, у египтян эпохи Древнего царства. Однако очевидно, что в Гизе имело место нечто такое, чего мы пока не понимаем. Цель этой книги - выяснить, что же это было.

Предмет поисков

В процессе своих изысканий я постигал принципы анализа данных, учился проверять их достоверность и разрабатывать оптимальные теоретические объяснения известных фактов. Однако, воспользовавшись этим подходом, чтобы объективно оценить Большого Сфинкса в Гизе, я обнаружил нечто совсем иное, нежели то, что ожидал увидеть. В этой книге мы с моим соавтором, Робертом Аквинасом Макнэлли, применили ту же методику в отношении Большой пирамиды: провели критический отбор фактов и идей, связанных с этим уникальным монументом, чтобы отвеять зерна от плевел и сложить достоверные данные в возможно более целостную - насколько это позволяет современная наука - картину.

«Египетские пирамиды и колосс». Гравюра начала XVII в. с изображением монументов на плато в Гизе: Великой пирамиды (справа), двух других главных пирамид и Большого Сфинкса. На переднем плане - путешественники в пустыне.

Это оказалось крайне непростым делом. Во-первых, мы исследовали сложный, не полностью сохранившийся монумент, возраст которого - не менее 4500 лет. Во-вторых, объективному взгляду на него мешали наши собственные предубеждения и предвзятость. Как мы не раз увидим впоследствии, бедный Древний Египет буквально изнемогал и изнемогает под бременем новейших представлений о нем мыслителей нашей, Западной цивилизации.

Так, например, в эпоху Средневековья в христианском мире пирамиды в Гизе считались... зернохранилищами, в которых древнееврейский патриарх Иосиф хранил запасы зерна, позволившие Египту пережить тяжкий период засухи, неурожая и голода, о чем подробно рассказывается в 40-й и 41-й главах ветхозаветной книги Бытия.

С точки зрения средневековых христианских представлений о мире, в которых библейские предания воспринимались как конкретные исторические свидетельства, подобное объяснение назначения пирамид как житниц Иосифа имело смысл. В конце концов, если Иосиф приказал египтянам создать запасы зерна, какая еще постройка древнеегипетской цивилизации могла оказаться достаточно большой, чтобы вместить такие горы зерна?

Однако беда в том, что подобное объяснение не соответствует фактам. Если бы эти средневековые ученые удосужились осмотреть пирамиды, они обнаружили бы, что те не предназначены для роли житниц. За исключением Большой галереи пирамиды Хуфу, в пирамидах в Гизе нет сколько-нибудь крупных внутренних пространств, пригодных для размещения громадных запасов зерна.

Современная практика изучения Древнего Египта, предполагающая реальное обследование пирамид, придерживается другой точки зрения, в которой, однако, тоже есть элементы, базирующиеся на вере.

То, что мы называем современной египтологией, началось с вторжения войск Наполеона в Египет в самом конце XVIII в. Наполеон прибыл в страну пирамид не только с войском, но и с группой ученых, перед которыми стояла задача описать все, что они видели. Но наполеоновские «ученые», подобно средневековым христианским схоластам, апеллировали к собственной, предвзятой и тенденциозной картине мира, которая получила отражение в их описании пирамид.

С пренебрежением относясь к увиденному, как к жалким проявлениям отсталости исламского мира, и считая себя основателями новой мировой цивилизации во главе с Францией, эти «ученые» создали образ безнадежно отсталого Востока, заброшенного и затерянного во времени и не имеющего никакого отношения к тем мусульманам, которых они, французы, пришли покорять и завоевывать. Древний Египет показался им не воплощением исторического величия Востока, а символом его упадка и запустения.

Хотя язык и стиль описаний с тех пор изменились, сами взгляды на пирамиды во многом остались прежними. Взять хотя бы современную египтологию, которая видит в пирамидах лишь монументы в честь фараонов, воздвигнутые могущественным и многонаселенным теократическим государством. Любопытно, что эта точка зрения возникла и получила широкое признание в XIX и XX вв., ставших свидетелями возвышения мощных империалистических держав, опустошительных мировых войн и пика могущества самых одиозных тоталитарных режимов.

Во многом те же процессы имеют место и в пирамидологии. Если вы всерьез верите в некую утраченную мудрость и техническое всемогущество древних, в существование погибших цивилизаций и прежде всего - Атлантиды, в буквальное прочтение Ветхого Завета, в инопланетян и летающие тарелки и, наконец, в неминуемость Второго Пришествия, где взять лучшее место для поисков доказательств истинности веры во все эти тайны, чем немые камни Великой пирамиды?

В этой книге я попытался пробиться сквозь дебри пустой шумихи и заведомого абсурда, проанализировать все, что нам известно о Великой пирамиде, и приблизиться насколько это окажется в моих силах - к истине. Это очень важная миссия. Она поведает нам о духовных ценностях людей, живших очень далеко от нас и во времени, и в пространстве. И, что не менее важно, она расскажет нам о наследии цивилизации, в которой мы живем, и о человеческой природе, общей у нас с людьми, с которыми нас разделяют многие тысячелетия.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ОФИЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

Один из неписаных законов историографии основан на убеждении, что цивилизация, в общем и целом, со временем становится все более сложной и изощренной, неуклонно движется вперед, достигая все новых высот на пути прогресса. Конечно же, отдельные империи могут переживать взлеты и падения, - и этот процесс увековечен в известном труде Эдварда Гиббона «История упадка и разрушения Римской империи», а также запечатлен в культуртрегерских голливудских сериалах, описывающих закат Рима. Однако мы твердо верим, что в глобальном масштабе сегодняшний уровень цивилизации выше, чем тот, на котором находился род человеческий тысячу и уж тем более две тысячи лет тому назад. Подобное представление о неизбежности прогресса лежит в основе общепризнанной концепции истории, которая постепенно возводит нас к Великой пирамиде. В этом есть, конечно, доля истины - но лишь доля.

Жизнь и смерть

Произнесите: «Древний Египет» - и многим людям тут же припомнится бальзамирование, мумии и бесконечная подготовка к смерти. В действительности же Египет в глубокой древности был сосредоточен на мысли о смерти ничуть не более любой другой культуры. Вдоль Нила по постоянно подтопленным - во время сезонных разливов, - но плодородным землям тянулась цепь крупных египетских городов, деревень и земледельческих поселений. О повседневной жизни могли бы засвидетельствовать артефакты, сделанные из дерева, кожи, хлопка или папируса, но они быстро истлели и почти бесследно исчезли в горячей, прекрасно удобренной Нилом почве. Однако Древний Египет обручил смерть с пустыней, где зной и засуха прекрасно сохранили останки людей и множество принадлежностей похоронного ритуала. В результате мы знаем о смерти египтян значительно больше, чем об их жизни.

Что ни говори, а египтологам повезло: погребальные традиции и ритуалы содержат важные свидетельства о древнейшем этапе становления религии, о связанных с ней обрядах и верованиях. Проследив историю похоронных обрядов от древности до эпохи пирамид в Гизе и позже, мы станем очевидцами не только технического прогресса цивилизации, но и эволюции религиозных взглядов.

Перед эпохой пирамид

В Додинастический период (ок. 4500—3100 гг. до н.э.), в те времена, когда Мен (Мина) еще не объединил обе части Древнего Египта под единой политической властью, в похоронных обрядах, характерных для египтян севера и юга, было много общего, но были и отличия. По данным раскопок, повсеместно, то есть и в Верхнем (на юге), и Нижнем (на севере) Египте, хоронили в песчаной почве, на значительном удалении от возделываемых участков земли, в могилах овальной или прямоугольной формы. Усопших клали на левый бок, заставляя останки принять позу эмбриона. Считалось, что могила является утробой Великой Матери, которая вынашивает погребенное тело как младенца, ожидающего своей реинкарнации.

В Нижнем Египте хоронили лишь тело покойного. В то время как в Верхнем Египте еще во времена, предшествующие 4500 г., был известен обычай рядом с усопшим хоронить массу полезных вещей, которые могли бы пригодиться ему в последующей жизни. Этот обычай, известный некогда лишь в Верхнем Египте, постепенно получает повсеместное распространение и становится отличительным признаком Древнего Египта в целом.

В поздний Додинастический период мертвое тело клали на подстилку из тростника или шкуру козла и погребали лицом на запад, ибо именно оттуда ожидали приход новой жизни и воскресения. Вещи, похороненные вместе с почившим, свидетельствуют о его общественном положении. Чем роскошнее найденные предметы быта, тем выше было положение покойного на социальной лестнице. В могильных кладах чаще всего встречаются кремниевые ножи, мотыги, скребки, украшения, отшлифованные камни - то есть вещи, которые могли понадобиться усопшему в следующей жизни.

К концу этой эпохи египтяне стали уделять все более пристальное внимание отделке самой могилы. Иногда они выкладывали стены могильной ямы высушенными на солнце кирпичами из необожженной глины, которой также обмазывали кладку. Что же касается самих тел, то их пока еще не мумифицировали, но горячий песок часто сам отлично предохранял их от тления. Между высыханием тел в силу счастливой случайности и сознательным овладением искусством постройки гробниц прошло много времени, потребовавшегося египтянам для культурного возрастания и овладения секретом противостояния тлению.

Стремление победить смерть стало ведущей тенденцией в Раннединастический период (2920—2575 гг. до н.э.). Политически Египет был объединен, но по-прежнему властно заявляли о себе два самостоятельных культурных центра: один - на севере, другой - на юге. В результате хоронили в двух регионах: в Саккаре на севере (близ современного Каира) и в Абидосе на юге (примерно в 90 милях к северу от Луксора, если двигаться вдоль Нила). Подобно тому как в Додинастический период хоронили лицом на запад, так и теперь Абидос и Сак-кара расположились на западном берегу Нила. Ученые долго спорили о том, на каком из этих древних кладбищ похоронены первые фараоны Египта. Сегодня почти все египтологи согласны с тем, что кладбищем для них служил Абидос.

Могильники фараонов I абидосской династии (2920— 2770 гг. до н. э.) представляют собой все те же могильные ямы, известные нам по Додинастическму периоду, но несколько более искусно обработанные. Могильщики вырывали яму, достаточно большую для того, чтобы в ней можно было разместить и тело, и вещи усопшего, а затем выкладывали ее кирпичами из необожженной глины. Далее над могильной ямой возводили опирающуюся на столбы с перекладинами дощатую кровлю, увенчанную сооружением из торчащих прямо в небо брусьев. Подобные надземные сооружения не дошли до наших дней, несмотря даже на то, что некоторые из них, возможно, представляли собой вымощенные глиняными кирпичами могильные холмы или курганы, возведенные из валунов и песка, с целью сохранить в веках память о месте погребения.

Во время правления I династии кроме предметов могильного клада в могиле захоранивали и принесенных в жертву слуг. Например, фараон Джер, или Дьер (ок. 2900 г. до н.э.), погребен в окружении сотен казненных ради него слуг. Поскольку могильный клад в будущей жизни должен был снабдить усопшего всем необходимым, то человеку, привыкшему в сем бренном мире к услугам множества людей, заменяющих ему собственные руки и ноги, и на другом берегу бытия было бы невозможно обойтись без многочисленной прислуги. Заклание дворцовой прислуги, призванной разделить с господином тяготы посмертного странствия, приобрело религиозный смысл.

Обычай хоронить прислугу вместе с усопшим правителем, как известно, заимствован из Месопотамии (Междуречья), где подобная практика стала неотъемлемой частью царского погребального ритуала задолго до того, как она была заимствована Египтом. Однако к концу правления I династии традиция погребения вместе со слугами угасает. Древнее царство, собственно говоря, уже не знает этого обычая, который из Абидоса начал распространяться вверх по течению и между 2000 и 1700 гг. до н. э. достиг Нубии, оказавшейся к тому времени, то есть в эпоху Среднего царства, одной из провинций Египта.

Некоторые фараоны I династии построили для себя в Абидосе по два надгробных памятника. Один представлял собой курган с могильной ямой в основании, находившейся на родовом кладбище, известном как Умм эль-Сааб (что по-арабски значит: «Матерь горшков»). Другой являлся загородным дворцом. Два кладбища I династии, расположенные в Саккаре, дошли до нас в удивительной целостности и сохранности, - в результате мы можем наблюдать, как курган с могильной ямой и дворец сливаются в едином комплексе, предваряющем появление пирамид. Эти массивные кирпичные сооружения в наши дни известны под названием «мастаба», восходящим к современному арабскому слову, буквально обозначающему «скамья из необожженных глиняных кирпичей», ибо мастаба действительно напоминают скамейку.

Мастаба состоят из трех частей: из фундамента с вырытой в земле могильной ямой; из сооружения, сложенного из необожженных глиняных кирпичей и возвышающегося над фундаментом; а также из вспомогательных, или запасных, построек, аналогичных тем, что входят в состав отдельно стоящего дворца в Абидосе.

Фундаменты I династии в Саккаре в сравнении с песчаными могилами Додинастического периода оказались сооружениями значительно более прочными и сложными. Вырубленные в скальной породе, а не просто вырытые в зыбучих песках, эти могилы были достаточно большими, что позволяло разделить их на отдельные камеры, между которыми возводились стены из необожженного глиняного кирпича. Вокруг центральной погребальной камеры обычно располагались четыре камеры-кладовые. Золотыми накладными вставками и цветными ковриками были украшены некоторые погребальные камеры, в которых хранился не только деревянный саркофаг с телом, но и сундук со сложенной одеждой, мебель и ритуальная еда мертвых. Эта снедь удовлетворяла самым изысканным вкусам. Среди истлевших продуктов заключительной трапезы, пролежавших до наших дней в одной нетронутой мастаба в Саккаре, некогда находились говяжьи ребра и почки, тушеные голубиные тушки, жареные перепелки, хлеб, вареный ячмень, тушеный инжир и ягоды. В кладовых были собраны украшения, игры, некоторая мебель, еда, орудия труда и оружие. Усопший брал в иной мир всю утварь, к какой привык при жизни.

Мастаба в Саккаре увенчаны дощатыми крышами, имеющими форму правильного треугольника и опирающимися на столбы с перекладинами. Следовательно, тело и припасы должны были занять свои места в мастаба прежде, чем крыша будет закончена, а возможно, даже еще до начала ее строительства. При I династии было сделано изобретение, позволявшее преодолеть это неудобство: с наружной стороны надземной части сооружения пристраивалась лестница, ведущая в погребальную камеру. Лестница свидетельствует о том, что строителям не приходилось ждать смерти владельца мастаба для того, чтобы возвести крышу и все надземные сооружения. Но у этого изобретения было одно неудобство: грабители могли воспользоваться тем же ходом, чтобы, проникнув внутрь и украв из могилы богатство, превратить земного богача в будущей жизни в нищего. Чтобы преградить вход преступникам и нарушителям чужого покоя в погребальную камеру, строители мастаба сразу после захоронения тела спускали ряд каменных плит, или опускных решеток, и вставляли их в пазы, высеченные в стенах лестничной клетки. Лестница оказалась столь удачным изобретением, что стала неотъемлемой частью строений в Абидосе.

Основание надземной надстройки мастаба, имевшей форму правильного треугольника, располагалось обычно на уровне земли и имело от 130 до 200 футов в длину (т.е. от 39,624 м до 60, 96 м) и от 50 до 80 футов в ширину (т.е. от 15, 24 м до 24,384 м). Перегородки делили внутреннее пространство надстройки на множество камер-кладовых, которых насчитывалось от 20 до 45. В них клали добро менее ценное захороненного под землей вместе с телом усопшего. Совокупное количество всяческого имущества, сложенного в гробнице, иногда бывало ошеломляющим. Например, гробница № 3035 в Саккаре была разграблена еще в древности. Однако когда ее вскрыли археологи, оказалось, что в ней, помимо разнообразных металлических и текстильных фрагментов, до сих пор сохранялось 901 гончарное изделие, 362 каменных сосуда, 493 стрелы, 305 орудий из кремния и 60 -из дерева, а также 45 веретен. Камеры-кладовые защищала брусчатая кровля, которую строители впоследствии подпирали и укрепляли валунами так, чтобы внутренние камеры были сравнимы по высоте с внешними стенами, которые достигали примерно 25 футов (7,62 м) в высоту.

Надземное сооружение в виде надстройки значительно увеличивало безопасность мастаба за счет того, что между потенциальными грабителями и захороненными богатствами помещалось теперь большее количество строительного материала. Но еще важнее тот факт, что надземной надстройке в форме крыши придавалось, видимо, чисто религиозное значение. Египтяне верили, что мир возник из хаоса, вздыбившегося в виде холма. Крыша мастаба символизировала этот первобытный холм, аккумулировавший зарождение творческой регенерационной силы, которая должна была помочь усопшему возродиться в новом, лучшем мире.

По мнению Гюнтера Дрейера, директора Немецкого археологического института в Каире, архитектурный диссонанс между монолитными курганами, возвысившими свой голос до крыш мастаба, и стенами, возведенными вокруг них, мог разрешиться лишь в гармоничном аккорде пирамид. Если курган казался чем-то малым и незначительным среди грандиозных стен, то и надежда на воскресение угасала. А смерть, образно говоря, брала верх и праздновала свой триумф. Чтобы разрешить это противоречие между стеной и холмом в пользу вечной жизни, строители гробниц решили увеличить высоту могильного холма и сосредоточить все свое внимание на идее воскресения мертвых. Во времена III династии эта идея восторжествовала, и вскоре, как мы знаем, на свет появились пирамиды.

Два ключевых элемента, определивших вид мастаба I династии, были несовместимы с истоками, породившими основной поток древнеегипетской культуры. На форму мастаба активно повлияли ступенчатые ниши[13][Ступенчатая ниша - мотив «дворцовый фасад», или серех, -встречается в изображениях царских дворцов. В Египте нет следов постепенного развития этого мотива, но у него были более ранние прототипы в шумерских городах и в первую очередь в Уруке, где во второй половине IV тысячелетия до н.э. появляется особый тип монументального здания, характерной чертой которого являются чередующиеся контрфорсы на фасадах стен. Кроме того, чередование ниш и контрфорсов в точности повторяет декор стен месопотамских храмов дописьменного периода. Другие технические детали, такие как конструктивное решение цоколя или платформы, использование коротких горизонтальных балок для укрепления ниш, также совпадают с аналогичными приемами архитектуры Месопотамии времен дописьменного периода. Учитывая столь широкое многообразие прямых заимствований, вряд ли можно сомневаться в том, что древнейшая монументальная архитектура Египта возникла под непосредственным влиянием архитектуры Месопотамии, где она имела долгую предшествующую историю. (Прим. пер.)], известные дизайном своего фасада, выложенного плитами, - этот строительный прием, вероятно, восходит к канонам храмовой архитектуры Месопотамии, сложившимся еще в дописьменный период.

Некоторые гробницы в Саккаре со всех четырех сторон выставляют напоказ свои низкие кирпичные скамеечки, украшенные глиняными бычьими головами, увитыми гирляндами из настоящих рогов. Подобное украшение вызывает в памяти массу бычьих голов, найденных в древнем городе Сатал Хюйюк, который процветал на территории современной Турции в седьмом тысячелетии до н.э. Головы быков на египетских мастаба прозрачно намекают на то, что границы древних культур, беспрепятственно смешивавшихся друг с другом, были столь же прозрачны, как самый прозрачный намек Таков был Средний Восток в древности.

О II династии (2770—2649 гг. до н. э.), как это ни странно, известно значительно меньше, чем о I. Удалось идентифицировать лишь двух фараонов, захороненных в гробницах, найденных в Абидосе: ими оказались Перибсену (Пер Ибсену, ок. 2700 г. до н.э.) и Хасехемуи (ок. 2650 г.). Забрезжила надежда на то, что все проблемы, связанные с I династией, наконец разрешились, но вот по Египту прокатилась новая волна недоразумений, вызвавшая противостояние в стане ученых. Спор возник в связи с тем, что в Саккаре, возможно, были погребены еще два фараона, однако дошедшие до наших дней гробницы, расположенные на этом кладбище, принадлежали, видимо, не фараонам, а высокопоставленным чиновникам. Тоннели, проложенные в скальной породе, заменили собой могилы I династии. Могильные холмы возводились из одних глиняных кирпичей или из валунов, облицованных глиняными кирпичами, и выполняли функцию надземного сооружения или надстройки, - а известная с древности традиция устраивать камеры-кладовые к тому времени забылась.

На пути к подлинным пирамидам

Итак, египетские пирамиды появились при втором фараоне III династии (2649—2575 гг. до н.э.) - Джосере (2630—2611 гг. до н.э.). Египет вновь обрел целостность и пребывал в мире и благоденствии. Верхний и Нижний Египты распространили свою власть на прилегающие территории и невиданно разбогатели благодаря добыче золота, меди и благородных камней в Восточной пустыне. Пользуясь миром и процветанием своей страны, фараон мог отрешиться от проблем, связанных с подавлением восстаний и упрочением законной власти, и сосредоточиться на достижении бессмертия посредством грандиозных мероприятий.

Первоначально Джосер последовал примеру своих предков и возвел мастаба из обожженных на солнце глиняных кирпичей в Бейт-Халлафе, что несколько севернее Абидоса. Затем он обратил свое внимание на Саккару, где было начато строительство новой мастаба невиданной дотоле формы. В ее основу был положен квадрат, а не равносторонний треугольник, как это бывало прежде. Кроме того, Джосер строил исключительно из камня, и лишь этот материал служил ему при возведении монументального сооружения.

Джосеру для осуществления его грандиозных замыслов, открывших новую веху в истории, необходим был помощник. Этим помощником стал Имхотеп (Имхетеп)[14][Имхотеп (Имхетеп) - визирь, мудрец, архитектор, астролог и главный советник Джосера - возвел в г. Мемфис, в акрополе Саккара, первую ступенчатую пирамиду и разработал первый храм в Эдфу в верховьях Нила. После смерти Имхотеп приобрел полубожественный статус покровителя медицины, ему поклонялись в Египте и Греции. Хотя современники Имхотепа не упоминают о нем как об искусном врачевателе, древние источники, описывающие эпоху Древнего царства, свидетельствуют, что главный маг при дворе фараона зачастую являлся и главным врачом всей страны. Лишь в 525 г., в эпоху персидского завоевания Египта, Имхотеп был возведен в ранг настоящего бога и занял место Нефертум (Нефертем), юного бога растительности с лотосом на голове, и был причислен к великой триаде Мемфиса, в которую входили также боги, осмысленные как мифические родители Имхотепа: Птах (Пта), создатель вселенной, покровитель ремесленников и бог смерти, и Сехмет, богиня эпидемии, войны и победы над врагами бога солнца Ра. (Прим. пер.] (по-гречески Имутес), прославившийся не только как архитектор, но и как мудрец и врачеватель. Словом, это была личность столь масштабная, что обросла мифами и вошла в древнеегипетский пантеон. После смерти Имхотепа признали богом, греки же идентифицировали его с божественным Асклепием - покровителем медицины, носившим при себе кадуцей[15][Кадуцей - ветвь оливы - имеет несколько разновидностей. Изначально он был жезлом посланца богов Гермеса и символизировал мир. Это была оливковая ветвь, завершавшаяся двумя побегами и украшенная гирляндами или лентами. Позже гирлянды были осмыслены как змеи, обвивающие ветвь в противоположных направлениях и обращенные друг к другу головами, а наверху появилась пара крыльев. В руках Асклепия Кадуцей превращается в раздвоенную сверху ветку, увитую одной змеей. (Прим,, пер.)], ставший эмблемой врачей.

По мере того как Джосер и Имхотеп открывали все новые возможности обработки камня, ставшего основным строительным материалом, в тяжких трудах рождалась на свет новая структура - ступенчатая пирамида, запечатлевшая черты непрерывного прогресса. В соответствии с первичным планом начальная часть постройки была возведена из местных горных пород, облицованных турским известняком - этот белоснежный мелкозернистый материал добывался на восточном берегу Нила. Не имея опыта работы с камнем, строители продолжали пользоваться блоками малого размера. Видимо, они остались довольны результатами и на следующем этапе работы увеличили толщину известняковой облицовки примерно на 13 футов (3,96 м). Плиты, становившиеся все более длинными и толстыми, образовали наконец курган, поднимавшийся к небу четырьмя ступенями, каждая из которых была меньше предыдущей и опиралась на свою предшественницу, - постройка напоминала поставленные друг на друга мастаба, уменьшающегося размера. Впоследствии было добавлено еще две ступени, и Ступенчатая пирамида Джосе-ра достигла 204 футов (62,1792 м) в высоту.

Как и в мастаба II династии, погребальная камера Ступенчатой пирамиды находилась в конце шахты, или погребального колодца, вырубленного в коренной породе и уходившего на 90 футов (27,432 м) в глубину. Верхняя часть шахты поднималась до уровня наклонной плоскости, которая, в свою очередь, соединялась посредством лестницы с группой подземных галерей, украшенных рельефными изображениями, а также изразцами, покрытыми голубой глазурью. Стены погребальной камеры были возведены из асуан-ского розового гранита, а в одной из плит ее крыши вырубалось отверстие, через которое тело покойного можно было опустить в усыпальницу. В помещении над погребальной камерой находился гранитный блок весом в три тонны, приготовленный, чтобы закрыть отверстие после погребения фараона.

Мумию Джосера, которая, безусловно, существовала, нам еще предстоит найти. В начале XIX века в погребальной камере были обнаружены фрагменты черепа, а в 1920-е годы - частицы костей рук и ног. Но мы далеки от уверенности в том, что эти фрагменты скелета являются останками фараона. Кстати говоря, в глубоких тридцатиметровых шахтах, со стороны восточного фасада, найдено около 40 тысяч всевозможных каменных сосудов. На некоторых из них сохранились имена фараонов I и II династий. Почему эти сосуды оказались погребенными в Ступенчатой пирамиде - остается неясным. Может быть, Джосер благоговейно захоронил богатства, украденные его предшественниками из могил прежних фараонов? Или все эти сосуды просто скапливались в кладовых фараона и храмовых сокровищницах в течение многих десятилетий и даже веков, а затем были отправлены в услужение к усопшему фараону?

Ступенчатая пирамида - это не просто одиноко стоящее сооружение. Она является частью огромного комплекса, занимающего площадь в 1640 футов (ок. 500 м) в длину и 820 футов (ок. 250 м) в ширину и отделенного от внешнего мира стеной, высота которой в древности равнялась 30 футам (9,144 м). Этот комплекс включал в себя открытые дворы, гробницы, террасы, жертвенники, подземные хранилища для зерна и фруктов, а также разнообразные строения, имеющие ритуальное значение[16][К наиболее интересным достопримечательностям комплекса Джосера относится также стена кобр, защищающих власть фараона и являющихся воплощением покровительницы Нижнего Египта; колонна с капителью в форме лотоса - символа Верхнего Египта; развалины царского павильона и др. Но самый интересный свидетель древности - это двор для вечного празднования Хеб-Седа, во время которого душа фараона через каждые 30 лет возрождалась. (Прим. пер.)]. Комплекс, видимо, повторяет планировку дворца фараона, а также воспроизводит земли, которыми великий фараон правил при жизни, и дает их проекцию на царство смерти. Одним из строений является сердаб. Если не считать двух смотровых отверстий, это полностью изолированное от внешнего мира помещение. Здесь находилась статуя сидящего Джосера. В случае разрушения мумии дух фараона должен был беспрепятственно вселиться в эту скульптуру.

Во времена правления III династии было начато строительство еще двух аналогичных комплексов со ступенчатыми пирамидами. Создание одного из них приписывают Се-хемхету (2611—2603 гг. до н.э.), преемнику Джосера. Его пирамида предположительно должна была насчитывать семь ступеней, но план так и не удалось осуществить. Продолжению работ могла помешать преждевременная кончина фараона. Другая незаконченная ступенчатая пирамида была заложена выше по течению Нила, в Завиет-эль-Амуат (Зави-ет-эль-Ариан). Строительство, видимо, было начато по инициативе Хаба (2603—2575 гг. до н.э.) - еще одного фараона, которому был отпущен на земле краткий срок. Его наследник, Хуни (2599—2575 гг. до н. э.), являлся последним фараоном III династии. Считается, что именно он стал инициатором строительства пирамиды, стоящей ныне около арабского селения Мейдум, или Медум, но Хуни, как и его предшественникам, не удалось осуществить свой план. Задача завершить начатое выпала на долю его преемника.

Первые из четырех цветов

Переход властных полномочий от Хуни к Снофру (Снефру)[17][Снофру прославился также военными походами и трофеями: при нем было уведено в плен 7000 эфиопов с двумястами голов скота, а позже - 1100 ливийцев и их скот. В его царствование по морю привозили из Финикии лес. Эти подробности известны благодаря тому, что именно ко времени правления Снофру относятся древнейшие известные нам обстоятельные летописные записи по годам. Показательно, что именно к Снофру обращены «Речения Неферти», жреца-предсказателя Среднего царства, описывающего современные потрясения как события далекого будущего. Неферти советует Снофру положить конец засилью иностранцев в Египте, что поможет предотвратить надвигающийся бунт, который, впрочем, будет подавлен благодаря Амени, царю-восстановителю, который должен прийти с юга. (Прим. пер.)] (2557—2551 гг. до н.э.) представлял собой обычную процедуру передачи власти от одного фараона к другому. Хуни был последним фараоном не только III династии, но и всего Раннединастического периода. Снофру явился основателем IV династии, с которой начинается Древнее царство (2575—2134 гг. до н.э.) и эра классического пирамидостроения в Египте. Снофру сыграл столь важную роль в истории Египта и становлении его технического прогресса, что его не просто обожествили, как и других фараонов, но на правах младшего божества включили в обширный египетский пантеон, населенный множеством богов и богинь.

Монументальное строительство Египта предстанет перед нами в исторической перспективе благодаря свидетельствам Мейдума, ибо здесь становится очевидным цивилизационный сдвиг, совершившийся на переходе от эпохи правления Хуни и III династии к царствованию Снофру и IV династии. Некоторые египтологи полагают, что Хуни в соответствии с первоначальным планом выстроил пирамиду с семью уступами и облицевал ее известняком, а затем решил добавить еще одну ступень и облицевать вновь воздвигнутое сооружение с восьмью уступами. Возводя уступ за уступом, рабочие клали камень с легким покатом к центру пирамиды, - что было характерной особенностью построек III династии в целом. Затем, как считают сторонники этой гипотезы, Снофру распорядился пирамидой Хуни как своей собственной и заполнил пространство между уступами, создав первую в истории Древнего Египта пирамиду, обладавшую геометрически правильной формой с ровными боковыми сторонами. Обработанные каменные глыбы, благодаря которым произошло преображение пирамиды, клали горизонтально, то есть способом наиболее типичным для каменной кладки IV династии. Однако часть египтологов придерживаются иной точки зрения, полагая, что сам Снофру является инициатором постройки в Мейдуме и что эта пирамида стала для него первой пробой сил.

Пирамида в Мейдуме давно утратила свой первоначальный облик; ее боковые стороны сильно разрушились. Физик и египтолог-энтузиаст Курт Мендельсон убежденно доказывает, что пирамида подверглась разрушению еще во время строительства, когда ее плоские боковые стороны были почти полностью возведены. Эти разрушения были вызваны ужасным обвалом, обрушившим свою сокрушительную силу на все, что оказалось внизу. Впрочем, существует неопровержимое доказательство того, что трагедия произошла значительно позже окончательного возведения пирамиды. Дело в том, что в Мейдуме был полностью построен типичный для пирамид погребальный комплекс, который не стали бы создавать, если бы пирамида была разрушена еще во время строительства. Вероятнее всего, пирамиду достроили и стали использовать как ритуальный центр, а разрушительное воздействие сил природы, возможно землетрясение, она испытала на себе уже позже. Не исключено также, что никакого глобального природного катаклизма вовсе не было, но пирамида подверглась выветриванию и эрозии, а также пострадала от варварского обращения последующих поколений.

Снофру энергично приступил к осуществлению плана по постройке пирамиды, словно заявлял тем самым о своих правах на власть. Он поставил строительство пирамид во главу угла государственной деятельности, и правители IV династии последовали его примеру. Строительство пирамид стало главной всеобъемлющей заботой древнеегипетской цивилизации.

С эпохи Снофру строительство пирамид стало не просто благочестивым развлечением фараонов, - оно превратилось в первейшую заботу, наполнявшую смыслом правление каждого из них, в главный двигатель экономики всего Египта.

Снофру продемонстрировал перемены в отношении строительства пирамид тем, что при нем оно приняло небывало широкий размах. Этот фараон не просто построил или реконструировал пирамиду в Мейдуме, его деятельность имела куда более значительный масштаб. Он также построил две огромные пирамиды, высящиеся ныне подле арабской деревни Дахшур, расположенной почти в 30 милях севернее Мейдума, что значительно ближе к столице Древнего царства - Мемфису.

Ту из двух пирамид, что стоит чуть севернее, часто так и называют Северной, или Красной, пирамидой. Вторым названием она обязана цвету каменной кладки, к