Детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей

Деятельность по развитию форм семейного жизнеустройства

(по материалам исследования автора(участника исследовательской группы) «Соблюдение прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей в Томской области», 2011г.)

Жизнеустройство детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, является одним из приоритетных направлений государственной политики в области защиты детства и семьи.

В Томской области в последние годы проводится системная работа по развитию семейного жизнеустройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. В этой деятельности наметилась тенденция к переходу от доминирующей роли интернатного типа воспитания к семейному жизнеустройству. Безусловно, данный вопрос вызывал интерес у экспертов, участвовавших в исследовании. Все эксперты высказали убежденность в целесообразности и важности развития семейных форм жизнеустройства. И данная оценка сформулирована на основе значительного опыта экспертов, чьи профессиональные приоритеты и мнения развивались вместе с изменениями в системе защиты детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Я знаю, что сейчас нет переполненных детских домов. Как только мы начали развивать семейные формы жизнеустройства, детские дома значительно сократили свой контингент. И это правильно. Зачем содержать большие детские дома. Это и помещения, и другие ресурсы, а детей там единицы» (из текста интервью эксперта).

В то же время эксперты, имеющие многолетнюю практику работы в интернатных учреждениях, довольно осторожно высказываются о темпах и методах перехода от интернатной модели к развитию семейного жизнеустройства.

Исходя, из многолетней практики работы, находясь на передней линии огня, будет очень плохо, если за этой волной действительно закроют детские дома, не потому что мне детский дом нужен, нет, не от этого, потому что должна быть золотая середина какая-то» (из текста интервью эксперта).

Это объясняется объективными факторами, связанными, с одной стороны, с качеством, количеством и практикой решения проблем детского сиротства в истории России, с другой стороны, с трудностями развития семейного жизнеустройства на современном этапе. О последних пойдет речь далее. Кроме того, есть и субъективные факторы, связанные с профессиональной историей и местом работы самих экспертов. Именно этим объясняется «ностальгический» характер обсуждения состояния и перспектив интернат-

ного воспитания в России, в том числе и в Томской области. Эксперты вольно или невольно пытаются оправдать детские дома, показать, что детские дома играли и играют и положительную роль как в целом в системе защиты детства, так и в судьбах конкретных детей.

…Опять же детский дом играет положительную роль по части воспитанников, потому что есть плохие примеры по результатам выхода нашей продукции, но есть и хорошие. Когда я вижу, что если бы не детский дом, то бы ни Татьяна Воронова, ни Лена Алексеева, Настя Климова, Маринка, когда имеют… одна закончила музыкальное училище, другая учится в педуниверситете, другая в медицинском университете, Томском государственном университете… Я говорю, что если бы не детский дом, то им бы университетов не видать как своих ушей, что они имеют возможность получить высшее образование, они прерывают ту цепочку, ту родословную и ту генетику, о которой говорят. Это уже результат, если говорить об отдельной судьбе, то это уже хорошо» (из текста интервью эксперта).

Эксперты, понимая и осознавая необходимость и приоритетность для ребенка семейного воспитания, считают, что требуется взвешенный и продуманный подход как к развитию системы семейного жизнеустройства, так и при определении судьбы каждого ребенка, с учетом его ситуации и потребностей.

Мнения детей, принимавших участие в исследовании, соотносятся с мнением «взрослых» экспертов. Из интервью с воспитанниками детского дома:

В.: Как ты думаешь, приемные семьи нужны для ребят из детских домов?»

О.: Если они хотят этого. Нельзя выпихивать детей из детского дома. Нужны ли они вообще в этой семье. Да еще семья смотря какая…

О.: Для некоторых детей – да. У кого вообще родителей нет, тому-то нужны мама, отец, чтобы их ласкали и все такое.

О.: Некоторым да, может, у кого родителей вообще нет. А ведь у некоторых есть же родители, а если они забрать их захотят, то как тогда быть?

Одна из сложных тем – это закрытие детских домов. Это сложно как для специалистов (сокращение, изменение приоритетов, функционала), так и для детей-воспитанников.

Из экспертного интервью:

Когда закрывают детский дом, это травма для детей. Я буквально сама осталась без голоса, общалась со всеми детьми, объясняла, что не злая. Если какая-т проблема, то ты придешь ко мне. Буквально с каждым ребенком разговаривала по 2 – 3 часа. Многим не нравился новый детский дом. Имне пришлось держать слово, созваниваться с другими детскими домами и переводить этих детей.

По оценкам экспертов, число детей в детских домах сокращается, при этом меняется качественный состав воспитанников. Это в основном средние и старшие подростки 11–12 и старше.

Это значит, отказники, возвратные, оставшиеся, которые у нас были,родственники не взяли, ну а в семью они не пошли. Были попытки, а сейчас у них возраст выходит. 18 лет. Все запоздали.

Среди воспитанников детских домов на сегодня достаточно много детей-инвалидов, детей с поведенческими и психическими нарушениями и детей с проблемами с плохим здоровьем. Поступают дети-сироты в детский дом либо из СРЦН, либо из замещающей семьи.

Во всех учреждениях, где работают эксперты, ведется работа с кровными семьями. Ее важность и полезность не подвергается сомнению. В данную работу вовлечены и подразделения по опеке и попечительству и интернатные учреждения. В детском доме используются два варианта работы с кровными семьями. В исследовании приняли участие специалисты двух детских домов, в одном из которых существует первый вариант работы с кровными семьями, т.е. поддержание родственных связей. По оценке одного из экспертов, данная работа носит полуофициальный характер.

Из экспертного интервью:

Вот так вот, например, с кровными родителями мы не ведем работу, на нас как бы обязанности такой нет, потому что вот есть для нас такое постановление: с родителями, лишенными родительских прав, мы, значит, не имеем права, чтобы дети встречались. А потом, когда идет вот у нас, где к родителям возвращено двадцать детей, когда идет вот это вот, так, скажем, возврат в кровную семью, у нас на суде прокурор спрашивает, ну сколько, как вот общались с родителями? То есть они друг другу противоречат. Поэтому мы стараемся, все равно, если родитель пришел, он выглядит нормально, он, значит, стремится, пришел, ребенку какой-то гостинец привез.

Данная работа организуется социальным педагогом, в учреждениях ведется журнал родственных связей. Зачастую ребенок ничего не знает про своих родственников, дети поступают в детский дом с «неотработанными кровными связями», и по родственникам нет никакой информации. В обоих детских домах в этом случае сами специалисты инициируют данную работу, пытаются восстановить информацию о родственниках, находят их, приглашают на встречи. Сотрудники детских домов стараются оградить ребенка от негативного, асоциального влияния родственников. Это делается с помощью

контроля за содержанием переписки, контроля за состоянием родителей, желающих встретиться с ребенком.

Все эксперты, участвовавшие в исследовании, считают данную работу не только важной для полноценного развития и адаптации ребенка, но и зачастую перспективной с точки зрения восстановления родителей в правах.

Из экспертного интервью:

Очень часто после того как ребенок изъят из семьи, она никем больше не курируется, не контролируется, а вот тут наоборот происходит: в некоторых семьях ситуация меняется в положительную сторону, тут как раз тот вариант, когда можно говорить о восстановлении в правах.

Для детей родственные связи, в первую очередь с родителями, крайне важны. Девять из десяти детей, принимавших участие в исследовании, говорили о том, что общаются или хотели бы общаться со своими родственниками, даже несмотря на негативный опыт жизни и общения с ними в прошлом. Дети, живя в детском доме, советуются со своими бабушками, тетями, старшими братьями или сестрами при решении важных для них вопросов. Пятнадцатилетний воспитанник детского дома, отвечая на вопрос о возможных трудностях в приемной семье, сказал:

«Главное, чтобы мне там нравилось. И с бабушкой, чтобы разрешали видеться, чтобы была возможность… Самая большая проблема была бы, если бы с родственниками запрещали видеться».

Трое детей сказали, что если бы у них была возможность купить квартиру, то они взяли бы к себе жить своих близких родственников, с которыми общаются.

Некоторые дети из числа респондентов испытывают определенные трудности в общении с родственниками. В интервью были обозначены две проблемы. При смене места жительства (другой детский дом, помещение в замещающую семью) родственники не всегда знают новый адрес. И второе – это общение с братьями и сестрами. У воспитанника детского дома двое младших братьев находятся под опекой, и он общается ними только по телефону, а хотел бы общаться теснее. Девушка – выпускница детского дома, 18 лет – оказалась с братом в разных СРЦН и лишь через полгода встретилась с ним случайно на экскурсии на Воскресенской горе. Необходимо отметить, что дети, в первую очередь выпускники детских домов, трезво понимают состояние, жизненную ситуацию и проблемы своих родителей (не работают, пьют, находятся в местах лишения свободы, «они меня били» и т.д.).

Но мнения «взрослых» экспертов и детей о роли кровных связей для детей - сирот схожи.

Из экспертного интервью:

Ну, они дети, во всяком случае, они постоянно о своих родителях помнят, и пускай хоть какие мы здесь хорошие, а родители у них все равно лучше всех. Мы в этом и не стараемся их переубеждать.

Из интервью с воспитанницей детского дома:

Но если бы мне предложили сейчас еще, я бы не пошла [в приемную се-

мью. – Авт. ], так как я была маленькая, маму не видела, а сейчас у меня мама есть, я ее ни за что не виню, ну так получилось, ну что поделать. Я простила ее давно. Теперь к ней поехать хочу.

Второй тип работы с кровной семьей – это работа по восстановлению родительских прав. Эта работа ведется в одном из детских домов, уже есть результаты: за 2009 г. в кровную семью возвращены три ребенка. Данная работа ведется под патронажем и при содействии подразделения по опеке и попечительству. Эксперты отмечают, что данная работа «штучная» и очень трудоемкая. Опираясь на мнения экспертов и описанные ими случаи, можно выделить следующие трудности в данной работе:

– Нет структуры, ответственной за данную работу.

Может быть, она как-то развернется, эта деятельность. Но то, что сами они [родители. – Авт. ] эти вопросы по восстановлению решить не могут, потому что опять же вот эти чиновничьи барьеры. Пришли они в опеку, их там как попало отослали, да, там идите туда-то. Пошли они в другую службу, их оттуда пнули, то есть и они проходят вот так вот это все по круговой, отовсюду их отсылают. И когда вот они

приходят в последнее место сюда [в детский дом. – Авт. ], обычно у них никакой уже веры нет, что здесь с ними будут заниматься. И приходится брать даже некоторые функции других учреждений и вот курировать их (из текстов интервью экспертов).

– Устойчивый негативный образ родителя, лишенного родительских прав.

Этот ярлык – был лишен, значит, все. Мы будем разговаривать с тобой особым образом, будем особым образом к тебе относиться; Если мама лишена родительских прав, ставится клеймо, да, вот этого вечного алкоголика, вечно неработающего человека (из текстов интервью экспертов).

– Несогласованность действий служб и противоречивость требований.

Все «отшивают», туда-сюда его, и он пришел, когда вот там собирали на опеку, ему собирали, работали в одном ключе, причем потом вскрылось, что у него судимость. Хотя все знали, что он оттуда вышел. Тем не менее опека сказала, что собирайте документы. Он прошел медицину, столько этих всяких там кругов сбора этих документов прошел, а ему говорят – нет, вам отказано. Зачем просто его вообще направляли в опеку, да? Потом он стал собирать документы на усыновление, да, там, опять то же самое

вкруговую. Оказалось, что и здесь никак усыновление. В загсе ему не выдают. Сейчас в итоге как бы дошли до истины, что все везде мотали-мотали. Соблюдение прав детей-сирот, развитие форм их жизнеустройства

В принципе, я не знаю, откуда у него столько сил на это (из текста интервью эксперта).

– Недостаточная социальная и психологическая компетентность родителей, которые нуждаются в сопровождении и поддержке специалистов в вопросе восстановления родительских прав.

Тем более что у наших родителей вообще такая мотивация-то не очень стойкая, их нужно поддерживать, они слабые, они склонные к зависимостям. Раз они проваливались туда, это о чем свидетельствует? Тип нервной системы слабый. А никто это не учитывает (из текста интервью эксперта).

– Юридические документы приходится помогать составлять специалистам детского дома при наличии юристов в подразделении по опеке и попечительству.

И часто сидишь там, думаешь, как это доказать, потому что, как правило, у этих родителей денег нет, чтобы нанять юриста, вот, а в органах опеки почему-то этим не занимаются должным образом. Хотя там и юристы и там, ну, все как бы специалисты, которые должны быть сведущие в этих вопросах (из текста интервью эксперта).

– Барьеры в общении ребенка с кровными родственниками.

Без разрешения, что мать, лишенная родительских прав, не может встречаться на территории детского дома… А как поддерживать кровные связи, как восстанавливать в правах, если мы видим, что есть ресурс?.. Чем меньше они [родители. – Авт. ] контактируют с ребенком, тем меньше у них мотивация к тому, чтобы что-то менять (из текста интервью эксперта).

Несмотря на вышеобозначенные трудности, данная работа ведется.

Если у родителей есть желание восстановить себя в родительских правах, то мы пишем ходатайство в опеку, ставим под наблюдение и контроль, устанавливаем контакты с ребятишками, чтобы не терялась эта связь. Потому что плохая она или хорошая, он все равно вернется туда после детского дома (из текста интервью эксперта).

И «взрослые» эксперты, и дети хорошо информированы о формах семейного жизнеустройства. Дети самостоятельно перечисляли известные им формы: патронатная, приемная, опекунская, гостевая семьи. В учреждениях, специалисты которых приняли участие в исследовании, на первом месте по количеству стоят приемные и опекунские семьи, на втором – патронатные и на третьем – усыновление.

Распространение данных форм, по мнению экспертов, связано с их спецификой. Опеку главным образом оформляют родственники детей, чаще бабушки и тети. Хотя некоторые эксперты отмечали, что количество детей, взятых под опеку родственниками, сокращается. Усыновление (форма, максимально защищающая права и законные интересы детей) реже всего встречается. Потенциальные усыновители в большинстве случаев ориентируются на маленьких детей.

Из экспертного интервью:

Закон позволяет, хотя мы вот как органы опеки, у нас приоритетная форма – это усыновление. Мы вначале всех своих кандидатов-усыновителей обзвоним, если нет, то тогда куда деваться! А вот позиция больниц и домов ребенка – очень жалко отдавать в приемные семьи хорошего ребеночка вот этого со статусом. Поэтому мы вначале обзвоним своих, чтобы в первую очередь усыновляли.

Самая массовая форма – это приемная семья. Ведущая причина распространенности приемной семьи, по мнению экспертов, финансовая. Именно данная форма лучше всего оплачивается и социально обеспечивается. Но это не влечет за собой однозначного вывода о превалировании материальной выгоды родителей над правами приемного ребенка.

Из экспертного интервью:

Я вижу, что даже если присутствует мотив финансовый, если он сопровождается какими-то еще мотивами, то это не есть плохо. Мы бы все хотели больше зарабатывать, в конце концов, правильно же? Так же и здесь, если к этому относиться как к определенной работе, есть очень сознательные работники, как мы, например. Почему бы не платить за это? Тем более что есть средства, тем более что, ну, в детском доме он бы был – больше бы тратилось. Поэтому вполне нормально. Другое дело, чтобы это не превращалось в какой-то конвейер. Патронатная форма устройства развивается в одном из двух из интернатных учреждений, принявших участие в исследовании. Для примера, в данном учреждении в 2009 г. 25 детей были отданы под опеку, в приемных семьях – 41 ребенок, в патронате – 10 детей. Патронатная форма устройства, по мнению одного из экспертов, до выхода закона была гораздо более удобной:

Вышел этот закон долгожданный, и, мне кажется, всю перспективу развития патроната он как-то немножечко подгубил, потому что те нюансы, которые там были прописаны, они были неудобны нам, специалистам, в работе с патронатной семьей – они очень усложнили процедуру передачи ребенка в патронатную семью. Жесткие какие-то сроки – три дня, пять дней. Что-то там это самое мы прямо схему себе составляли, чтобы эти все сроки выдерживать, потому что не успеешь оглянуться, там тебя уже стегают, что какой-то там, на один день просрочил чего-то. И вот эти жесткие-жесткие рамки были очень неудобны. Мне кажется, что даже другую форму, которая считается постоянным устройством ребенка в семью, оформить быстрее и проще, чем тот же патронат. По мнению нескольких экспертов, есть регионы, где развитие патроната идет более эффективно и легко. В качестве примера назывался Пермский

край. В то же время другой эксперт полагает, что данная форма наиболее подходит для подростков и как временная форма вполне может существовать. Неоднозначные мнения сложились у экспертов о гостевой семье. Практика использования такой формы есть в обоих учреждениях. Один из экспертов высказал негативное отношение к данной форме, поскольку сам факт пребывания ребенка в нескольких семьях на короткий срок является травмирующим: Отдача ребёнка, рождение ребёнка в другой среде, возвращение ребёнка. Отдача – возвращение, отдача – возвращение. И вот как зубья у пилы,только пилим-то мы по шее ребёнка по мозгам даже точнее, вот каждое вот это вот, это стресс, а в итоге будет посттравматическая стрессовая реакция, которая во что выльется? Кто знает? Когда мы по факту с этимне столкнёмся? Приходится всё дольше и дольше с ним работать, у ребёнка падает вера не только в себя, до нуля, что он непригоден.

При выборе формы семейного жизнеустройства важнейшим фактором является наличие родственников и их желание взять ребенка в семью. Практически все эксперты сходятся в приоритете родственников в данном случае. На сегодня в Томской области наработан значительный опыт семейного жизнеустройства, и эксперты делают акцент не только на количественном росте устройства детей в семьи, но и на необходимости подготовки и сопровождения замещающих родителей и ребенка. На базе обоих учреждений работают службы семейного устройства и сопровождения, тесно сотрудничающие с подразделением по опеке и попечительству. Эксперты, в чьи функциональные обязанности входит данная работа, четко представляют ее цели, задачи, этапы и содержание. Эксперты обозначили следующие трудности и проблемные зоны в работе с семейными формами жизнеустройства:

– Передача детей в замещающие семьи не должна носить массового характера, поскольку каждая семья и каждый ребенок индивидуален. Да, а это именно подбор, потому что одна и та же семья, это я вот прямо уже точно сто процентов уверена, может быть бесполезна и противопоказана одному ребенку и совершенно необходима другому. Понимаете? Поэтому здесь, ну, понятно, что нужно отбор делать в крайних там случаях, когда там, ну, семья вообще там, не поймешь чего и только из-за денег.

– Не каждая семья, желающая взять ребенка и проучившаяся в школе приемных родителей, закончит эту работу и возьмет ребенка. И есть такие варианты, у меня уже, наверное, трое, три семьи, которые вот именно на итоговой консультации говорят – да, наверное, либо рановато, либо как-то вот надо еще подумать, либо еще что-то. И они соглашаются с тем, что вот не сейчас это должно быть. Хотя в перспективе я не исключаю, что, может быть, через год, через два семья дозреет и возьмет какого-то ребенка.

– Проблема возвратов. Все эксперты отметили, что процент возвратов невелик, но тем не менее он присутствует. Эксперты объясняют это следующими причинами:

Надо учитывать все-таки, что, ну, бывает вот эта категория детей, которые, не знаю даже почему, но не могут адаптироваться. Одна девочка у нас прошла много-много семей и так ушла на панель, никак. Чаще возвращают по состоянию здоровья. Причем тяжелое заболевание у самих родителей, а не детей.

Но по наблюдению экспертов, в некоторых случаях после возврата контакты ребенка с семьей не прерываются. Кроме этого, одной из причин становится несоответствие ожиданий замещающих родителей, реальной ситуации в семье с приходом приемного ребенка.

– Ориентация потенциальных родителей на конкретный возраст ребенка, что не всегда говорит о готовности принять в семью ребенка именно такого возраста.

– Неудовлетворенность родителей реакцией приемного ребенка на воспитание в замещающей семье. По опыту экспертов, есть целая категория приемных родителей и опекунов, которые считают обязательной благодарность ребенка за его принятие в семью и ждут ее.

Есть такие, может быть, не большинство, но есть такие, есть. Мы пытаемся объяснить им, что, понимаете, если ребенок пришел в семью – он считает, что он необязательно должен быть благодарен. До него это, может быть, дойдет, когда ему, может, уже 30 или 40 лет будет, когда он это поймет. Потому что наши родные дети не всегда понимают, что они должны быть нам благодарны. Ну и что, что мне хочется, чтобы мой сын все время говорил: «Ой, спасибо, мама, за это. Спасибо, мама, за это»?

Может, он мне ни разу вообще не скажет. А я говорю, вы понимаете, что другими, может, какими-то методами вы поняли, что ребенок вам благодарен: пришел, вас обнял или поцеловал или что-то – он же благодарен. Не должен же он постоянно вам говорить спасибо.

– Проблемы адаптации ребенка и родителей в замещающей семье. Данные проблемы обостряются в случае, если ребенок, например, переехал жить в деревню или поселок.

– Сопровождение ребенка и замещающей семьи. По мнению экспертов, нужно дифференцированно подходить к различным замещающим семьям. Каким-то семьям необходимо мягкое сопровождение, поддержка на основе сотрудничества, а каким-то – более четкий контроль. Один из экспертоврассказывал о визите в приемную семью, в котором она участвовала:

И получается, что родители накрыли там стол, они там нас ждали…А мы пришли с тестами. Они, ну как-то это все так было. Родителям обидно было, в доме отлично, супер, хорошая обстановка. Огромнейший дом, и они намерены его потом и дальше, дальше ребенка. И они родители ведь уже…

– Взаимодействие ребенка-сироты с приемной семье после достижения 18 лет.

По мнению экспертов, существуют три варианта развития событий. Первый вариант – это прекращение всех отношений с данной семьей. Второй вариант – сохранение теплых отношений и контактов с семьей. А она в семье жила, и она приезжает в гости как в свою семью. Взрослый человек, она приезжает в семью, ей так же вот, как мы, родители, своим

вот эти банки-склянки накладывали, ей тоже это все это накладывают. Хотя ей уже 18 лет и приемная семья не обязана это делать, но они привыкают, они потом не могут, они становятся родными, если все хорошо было.

И третий вариант – ребенок продолжает жить в приемной семье после 18 лет, выплачивая бывшим приемным родителям из своих личных средств деньги на свое содержание.

Некоторые дети, кто постарше, сами понимают, что за то, что они живут в семье, родителям платят. Некоторые, которым исполняется 18 лет, они как бы уже родители не получают за них деньги, а дети продолжают жить в этой семье. Они начинают платить сами родителям…

Это инициатива самих детей. Дети сами говорят, что, наверное, надо платить за питание, а то неудобно.

 

Система семейного жизнеустройства – это область «живой» развивающейся практики, поэтому возникновение трудностей во взаимодействии между структурами и субъектами, вовлеченными в данный процесс, – ситуация естественная. Но их решение позволит оптимизировать работу и улучшить ее результаты.

Экспертами были выделены следующие трудности, касающиеся взаимодействия, управления и контроля в сфере семейного жизнеустройства детейсирот и детей, оставшихся без попечения родителей:

– Избыточное количество контролирующих органов и числа проверок отметили в качестве проблемы более половины экспертов.

Нас контролируют все кому не лень. Контролируют, но не помогают.

– Неадекватные методы контроля.

Такое ощущение, что они приходят на проверку не для того, чтобы на самом деле срез объективный получить, а уличить.

По мнению экспертов, подобная практика является поверхностной, травмирующей для детей и стрессовой для специалистов.

– Ориентация на исключительно количественные показатели.

С нас требуют там эти показатели, сколько передано, количество, количество, количество. При этом… качество впихнуть некуда. Мы что делаем? В качестве приложения или отдельным отчетом отправляем информацию – отчет о деятельности службы за месяц. Каждый месяц, с нас это даже и не требуют, но мы это делаем.

Качественная подготовка замещающей семьи и ребенка процесс порой длительный, индивидуальный, ювелирный.

Иногда это тянется по полгода. Вот вся эта процедура, чтобы одного ребенка передать в замещающую семью, может тянуться полгода… И когда мы одного передадим, мы так рады, а нам говорят – мало. Понимаете?

И когда у нас в критериях в этих стоит «баранка», они – плохо работаете. Все остальное содержание деятельности не видят.

– Ориентация на количество школ, а не на потребности и на конкретную ситуацию в городе, районе.

У нас сейчас другой перегиб, когда мы во всех учреждениях службы, во все учреждениях школы приемных родителей. …Ну, оставили бы ключевые, я понимаю, там в районе, чтобы далеко не ездить. ну, сделайте одну школу, да, большую, городскую, нормальную, с нормальными зарплатами, а не с выделением этих ставок.

Они не запрашивают, сколько у нас прошло кандидатов, понимаете? То есть нам это лично нам нужно, а им это не нужно.

– «Сиротство становится сельским».

Из года в год растет прямо в геометрической прогрессии. И у департамента такая политика… они отсылают выявленных вновь, только в районы и области. И позиция такая, что они вообще хотят прикрыть в городе все детские дома… А передвижки-то особо нет, передвигают все в область, вот это тоже для детей не сильно хорошо. Потому что там, не секрет, берут семьи не всегда благополучные, тревогу бьют… Как правило, это больные дети, они не получат своевременной медицинской помощи, которая здесь в том же доме ребенка была дана. Надо было бы продолжать и лечение, и наблюдение там.

Для ребенка, родившегося в городе и прожившего там некоторую часть своей жизни, бывает непросто сменить место жительства и переехать в замещающую семью в деревню. Кроме этого, это повышает риск распада родственных связей.

Зачастую восприятие ребенком возможности или собственного опыта проживания в замещающей семье отличается от восприятия и оценки данного опыта взрослым. В исследовании приняли участие пять воспитанников и пять выпускников. Из десяти детей-сирот один выпускник не имел опыта семейного устройства, трое имели опыт проживания на выходных и каникулах в гостевых семьях, шесть человек имели опыт временного проживания в семьях за рубежом и четверо детей жили в приемных и патронатных семьях от полугода до нескольких лет. Количество попыток закрепиться в приемной семье у некоторых детей доходило до шести. Учитывая, что одним из принципов жизнеустройства ребенка является постоянство и устойчивость, подобная практика, конечно, скажется на здоровье и эмоциональном настрое ребенка и на его отношении к замещающим семьям.

Для большинства детей, главным образом воспитанников, лучшей замещающей семьей могла бы стать семья кровных родителей или родственников. Для ребенка-сироты бабушка, живущая рядом, контакт с которой ребенок поддерживает, часто оказывается «самым надежным человеком».

Меня отправляли в гостевую, в деревню, но мне там не понравилось. Деревня все-таки не мое. Тем более у меня бабушка есть. Патронат, приемную не хочу. Хочу к бабушке под опеку, и она не против, но у них квартиры нет, сами снимают, прописки нет. Там моя бабушка, сестра…

В.: Ты вообще в такую [приемную. – Авт. ] семью хотела бы попасть?

О.: Вообще в семью нет.

В.: Почему?

О.: Я не знаю, у меня душа как бы не лежит совсем ни на какого, привыкла я к своим. И всё.

Зачастую причинами негативного или осторожного отношения детей сирот, особенно подросткового возраста, к замещающим семьям является прошлый негативный опыт жизни в замещающей семье, боязнь потерять связи с родителями и родственниками или надежда что, «родители, приедут и заберут меня», а также страх, что и замещающая семья также может «от меня отказаться».

В.: Хотели бы вы лично пожить в приемной/патронатной семье?

О.: Нет, я даже к сестре не поехала жить, здесь лучше мне будет, потому что это же все равно не родная семья, они не будут так тебя любить, как родные родители. Может, ты им мешать даже будешь.

В.: Если нет, то почему? Если да, то почему?

О.: Они ведь все равно чужие, а если мы им помешаем, мне не хочется, потом с ними расставаться, а если к ним привыкнешь? (интервью с воспитанницей детского дома, 15 лет).

Соблюдение прав детей-сирот, развитие форм их жизнеустройства. Я не знаю. Я могу что-нибудь сделать, этим родителям не понравится, и они опять отдадут меня назад. Мы можем не поладить с их ребенком,

можем подраться. Все, они скажут, что я психованная, и отдадут обратно (интервью с воспитанницей детского дома, 14 лет).

Несмотря на сложный и неоднородный опыт проживания в замещающей семье, воспитанники детских домов охотно обсуждали возможные ситуации и отношения с приемной семьей. Основной трудностью было названо привыкание, адаптация ребенка к новой семье, ее традициям, требованиям, правилам.

Да, было трудно. Я никак не могла привыкнуть, что я из детского дома. Тетя Наташа [приемная мама. – Авт. ] помогала, объясняла. Я со временем привыкла (из интервью воспитанницы детского дома, 15 лет).

Дети ожидают конфликтов в этот период, но пробуют разные стратегии решения этих конфликтов:

– Нейтральные. Не буду ни во что вмешиваться; Я бы не ставила им условий. Может, была бы с кем-то ближе, с кем-то нет; Если они на меня будут кричать, то и я буду на них кричать.

Дети описали портрет потенциальных приемных родителей, они хотят их видеть молодыми, 30–40 лет, имеющими своих детей. Это должны быть люди, которым можно доверять.

Хочу, чтобы они понимали и принимали меня такой, какая я есть (из интервью воспитанницы детского дома, 14 лет).

Они «не запретят» общаться с родственниками и кровными родителями. В свою очередь, дети готовы помогать приемным родителям, готовы стать для них нужными: ухаживать за младшими детьми, помогать по дому. На основе жизненного опыта воспитанников можно сделать вывод, что успешно прошедшая адаптация в приемной семье, терпеливое отношение и взаимопонимание, а также учет потребностей ребенка (город/село, общение

с родственниками) приводят к хорошим результатом. Ребенок и семья становятся значимыми друг для друга, формируются устойчивые связи и после того, как замещающая семья перестанет формально существовать – фактически новая социальная, коммуникативная система остается. И ребенок чувствует в своем окружении значимого взрослого.

На основе анализа интервью воспитанников и выпускников детских домов можно сформулировать следующие выводы. Среди участников исследования две девушки: воспитанница (15 лет) и выпускница (18 лет) детских домов – имели опыт проживания в замещающей семье в США и Италии. Впечатления у девушек разные. В первом случае ребенку было комфортно в семье, но, к сожалению, отношения с семьей прервались, а затем нашлась мама девочки. В настоящее время эта девушка не рассматривает возможность жизни в замещающей семье и мечтает поехать к своей родной маме. Во втором случае отношения с приемными родителями не сложились и девушка вернулась в детский дом. Обе девушки были в этих замещающих семьях в подростковом возрасте, и языковой барьер был серьезной проблемой.

В целом эффективность и естественность воспитания и жизни детей в семье отмечали все «взрослые» эксперты, а из бесед с детьми понятно, что положительный опыт жизни в замещающей семье меняет ребенка, позволяет ему развиваться и адаптироваться, делает его сильнее.

Эксперты отмечали, что дети, живущие в замещающих семьях и успешно там адаптировавшиеся, меняются на эмоциональном уровне – становятся раскованнее, мягче, добрее и внешне становятся красивыми, ухоженными. Постепенно восстанавливается уровень развития, они начинают успевать по школьной программе или осваивать программы гимназий. Те дети, кто приезжает из семей, сильно меняются. У них даже внешний вид уже другой, прическа, одежда. Перенимают нечто другое, положительное. Они уже более раскованны, добрее, мягче. Ведут себя по-другому. Чувствуют большую защищенность, хотя здесь мы стараемся и защитить. И в школе лучше учиться начинают. И более уверенно говорят о своем будущем.

Я вообще однозначно думаю, что, наверное, семья – это то место, где должен жить человек (из интервью экспертов).