Периодизация развития Римской правовой системы: архаический,предлассический и др. периоды

Http://vk.com/jurist_chgu

ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОДГОТОВКИ К ЭКЗАМЕНУ

1. Предмет, периодизация истории и система римского права.

Предмет римского права. Право частное и публичное.

Предметом Римского права являются важнейшие институты имущественного, семейного права периода принципата (перыве 3 века н.э.) и периода абсолютной монархии (конец III- середина VI в. н.э.).

Периодизация развития Римской правовой системы: архаический,предлассический и др. периоды.

1)Архаический(451-52 г. до н.э. до 3-го века до н.э. – период квиритского права, основной источник Закон 12 таблиц. Зарождаются способы осуществления права, сначала это было понтификальное производство, которое осуществляли жрецы, а вконце периода появл-ся долж-сть претора и созд-ся легисакционный процесс. 2)Предклассический(с 3-го века до н.э. до нач 1-го века н.э.). Издаются законы, развивающие отдельные институты Римского права (наследственное право, сервитуты, деликты) и появл-ся новые институты (судопроизводство). Появляются формулы претора – претор давал указания судье как решить спор, если данный вопрос не был урегулирован правом, в связи с этим легисакционный процесс преображается в формулярный. 3)Классический (1-3 века н.э.). среди источников появл-ся сенатусконсульты, конституции принцепса и ответы юристов. Получил законченный вид формулярный процесс. Постклассический (4-6 века н.э.) - предпринимаются попытки кодификации права. В конце периода созд-ся кодификация императора Юстиниана.

 

 

2. Понятие и виды источников римского права.

Источниками римского права признаются общеобязательные формы выражения правовых норм, принятых специальным органом (например, сенатом) или должностным лицом (например, претором) в Древнем Риме.

Римское право различало несколько видов источников:

1) обычное право – совокупность общеобязательных, определенных правил поведения, которые сложились в Древнем Риме в связи с их неоднократным применением. Обычаи не являются формально определенным источником права, так как они не зафиксированы ни в одном официальном акте. Различают обычаи предков (mores maiorum), обычную практику (usus), обычаи жрецов (commentarii pontificum), обычаи магистратов (commentarii magistratuum). Обычаи являлись альтернативой иных более важных источников права, помогали претворять вжизнь законы и другие источники права. Обычаи применялись лишь в том случае, когда иные источники права (законы) не регулировали данные правоотношения;

2) законы (leges) – основное воплощение римского писаного права, акты, принятые специально избранными для этих целей лицами (магистратами). Виды законов:

а) законы, нарушение которых влечет признания сделки недействительной (lex perfecta);

б) законы, нарушение которых не влечет признания сделки недействительной, но порождает невыгодные последствия (lex minus quam perfecta); в) законы, неисполнение которых не влечет за собой наказания виновного (lex imperfecta); 3) плебисциты – аюы, принятые на собрании плебеев без участия сенаторов. Они принимались Народным собранием и предварительно не обсуждались в сенате. Источниками права являлись эдикты магистратов, комментарии юристов.

Эдиктом признавались устные объявления магистрата по конкретному вопросу. В римском праве различали эдикты эдилов, провинциальные эдикты, преторские эдикты.

Источники римского права:

1) надписи на камнях, деревьях, стенах. Во второй половине XIX в. такие надписи были опубликованы в Своде латинских надписей (Corpus inscriptionum latinarum);

2) Законы XII таблиц – свод законов Древнего Рима, который в виде медных многогранных досок был выставлен на городской площади. Законы XII таблиц состояли из нескольких разделов: о вызове в суд, о вершении исков, одолговом рабстве, о порядке манципации при сделках, о завещании и семейных делах, о пользовании земельным участком, о воровстве, о личном оскорблении, об уголовных наказаниях, о порядке похорон и церемоний, о публичных делах в городе и о неиспрашива-нии привилегий;

3) кодификация императора Юстиниана– Corpus Iuris civilis (Свод гражданского права);

4) произведения римских юристов и ораторов: Тита Ливия, Аммиана

 

3. Деятельность римских юристов и возникновение юриспруденции.

Юристы исполняли роль консультантов по вопросам возбуждавшим сомнение. Также юристы оказывали услуги защиты граждан и руководили процессуальными действиями сторон. Юристы при осуществлении своей деятельности старались мотивировать свои ответы, что заставляло их глубже вдумываться в обстоятельства дела и нормы права, тем самым вызывали доверие со стороны граждан. Древнейшие юристы держались буквального толкования (ius strictum), но позднее руководствовались положениями ius naturale, aequitas и bona fides.

В начале империи появляются две школы: сабиньянская и прокульянская, которые активно развиваются. В III в. происходит наивысший подъем юриспруденции, связанный со следующими именами: Aemilins Papinianus, учеником эллина Кв. Сервидия Сцеволы, выдающимся юристом, казненным Каракаллой за отказ оправдать его в убийстве Геты. Эпоха крупных юристов заканчивается Модестином (грек).

Расцвет юриспруденции объясняется тем, что экономические и социальные отношения стали необычайно сложными, а растущая власть императоров требовала обоснования их прав. С установлением абсолютной власти императоров роль юристов быстро падает, и юриспруденция приходит в упадок.

Значение юриспруденции:

1) консультация населения;

2) защита законных интересов;

3) правильное толкование права;

4) утверждение государственной власти.

 

 

4. Кодификация римского права. Свод Юстиниана.

Поскольку к императорскому периоду Римской империи количество нормативного материала было велико, то возникла необходимость в систематизации законодательства, т. е. ее кодификации.

В IV–V вв. действовали два источника права: старое право (переданное предками) и молодое право, созданное императорским законодательством.

Постепенно было накоплено большое количество императорских конституций, что послужило причиной кодификации.

Появляются кодексы Феодосия, Грегориана, Гермогениана.

Первую официальную кодификацю осуществили в первой половине V в. Она была проведена императором Феодосием II, который издал Феодосиев кодекс. В Феодосиевом кодексе были собраны императорские конституции со времен Константина.

Самой большой и значительной кодификацией римского права была кодификация императора Юстиниана.

Издав специальный указ 13 февраля 528 г., Юстиниан назначил комиссию из 10 членов, во главе которой стоял министр Трибониан. 7 апреля 529 г. было опубликовано собрание конституций под названием «Кодекс Юстиниана».

Но на этом работы по кодификациии правовой системы римского права не завершились, и 15 декабря 530 г. была создана комиссия из 17 членов для кодификации юридической литературы. Председателем комиссии был назначен Трибониан.

16 декабря 533 г. была проведена новая кодификация, опубликованная под названием «Дигесты» (от лат. digesta – «приведение в порядок»), или «Пандекты» (от гр. pandektes – «полное собрание»). Комиссия не только занималась извлечением цитат, но и редактировала текст. Многие положения классического права были устаревшими, и кодификаторы от них избавлялись. Дигесты делились на семь частей: «Общие вопросы права»; «Правосудие», «Двусторонние обязательства», «Середина Пандект», «Завещания», «Часть шестая» и «Часть седьмая». Все указанные книги делятся на титулы.

Дигесты служили источником права, которое действовало в некоторых европейских странах до XX в.

Трибониан, Теофил и Дороте в период составления Дигестов составляли новые институции вместо устаревших «Институций» Гая, которые были опубликованы 21 ноября 533 г.

Это был учебник римского права для изучения в юридических школах.

В связи с тем, что были созданы новые Ди-гесты, возникла необходимость в уточнении ранее изданного Кодекса. Вновь изданный кодекс включил в себя императорские конституции от Адриана до Юстиниана.

Кодификация Юстиниана состояла из четырех частей: Институции – 4 книги; Дигесты – 50 книг, 432 титула, 9123 фрагмента; Кодекс – 12 книг; Новеллы.

В XII в. кодификация Юстиниана была названа «Сводом гражданского права».

 

 

5. Легисакционное судопроизводство.

Гражданскиий процесс республиканского Рима носил название легисаццианнрго (per legis actiones).

В Институциях Гая выражение lege agere, legisactio объясняются двояко: или (по словам Гая) такие выражения происходят оттого, что эти формы процесса были созданы законами, или же оттого, что претензии сторон в легисакционном процессе должны быть выражены словами соответствующего закона (и следовательно, только при условии, если данная претензия подходит под текст какого-нибудь закона и можно было ее осуществить).

Однако приведенное объяснение вызвало справедливое сомнение И.А. Покровского: в те отдаленные времена, когда появился легисакционный процесс, законов было еще очень немного. Может быть, lege agere означало: действовать законным образом, т.е. не прибегая к недозволенному насилию.

2. Стороны являлись в первой стадии (in iure) к судебному магистрату и здесь выполняли требуемые по ритуалу обряды и произносили установленные фразы, в которых истец выражал свою претензию, а ответчик — свои возражения. Магистрат активного участия в процессе не принимал, хотя также давал отдельные реплики по установленному ритуалу. Совокупность всех этих обрядов и фраз и носила название legis actio.

Для иллюстрации этой формы процесса можно изложить legis actio sacramento in rem (спор относительно вещи посредством пари). Эта процедура описана в Институциях Гая следующим образом. Стороны являлись к магистрату (in ius) и приносили с собой вещь, составлявшую предмет спора (если спор шел о недвижимости, приносили кусок земли, черепицы т.п.). Истец, держа в руке festuca или vindicta (палку), налагал ее на вещь и произносил слова: hanc ego rem ex iure Quiri-tium meam esse aio; sicut dixi, ecce tibi vindictam imposui, т.е. я Утверждаю, что этот раб по квиритскому праву принадлежит не; как я сказал, так вот я наложил перед тобой Vindicta. Если ответчик молчал или положительно соглашался с этим заявлением, то иск считался признанным (confessio in iure, судебное признание); дело этим заканчивалось, и истец уносил или одйл с собой спорную вещь. Если же ответчик спорил, то он говорил и делал то же самое, что и истец, и, таким образом, на“ виндикацию истца отвечал контравиндикацией. Тогда магистрат, как бы разнимая спорящих, говорил: mittite.ambo геm, т.е. оставьте оба вещь. После этого истец задает новый вопрос: “postulo anne dicas qua ex causa vindicaveris?”, “требую от тебя ответа, на каком основании ты заявляешь притязание” (на данную вещь)? На это ответчик заявляет: “ius feci sicut vindic-tam imposui”, т.е., “наложив виндикту” (выразив притязание на вещь), я поступил по праву. На это истец отвечал: “quando tu iniuria vindicavisti, quinquaginta (или в зависимости от цены спорной вещи) quingenti aeris Sacramento te provoco”, поскольку ты претендуешь на вещь вопреки праву, я вызываю тебя установить залог в сумме 50 (или 500). Ответчик делал взаимный вызов: “et ego te” (и я тебя). Магистрат после этого определял, у кого из спорящих должна была оставаться спорная вещь до окончания процесса; та сторона, у которой она оставалась до решения спора, должна была выставить поручителей в обеспечение того, что, если вещь будет присуждена другой стороне, она (со всеми плодами от нее) будет выдана этой второй стороне. На том производство in iure заканчивалось, и претор назначал присяжного судью для решения спора.

Заключительный акт производства in iure назывался litis contestatio, засвидетельствование спора. Стороны обращались к заранее приглашенным свидетелям: “testes estote”, “будьте свидетелями происшедшего”. С этим моментом связывалось погашение иска, т.е. после того как закончилось производство in iure, истец уже не мог заявить вторично то же самое притязание против того же ответчика, хотя бы дело и не было потом рассмотрено во второй стадии (in iudicio) и фактически удовлетворения по иску не наступило.

3. Кроме описанного обряда legis actio sacramento, были еще следующие основные виды legis actiones: посредством наложения руки, путем взятия залога, в форме истребования назначения судьи, путем приглашения ответчика на суд.

 

 

6. Формулярное судопроизводство. Элементы формулы.

Законодательством II—I вв. до н.э. было, наконец, прямо установлено преимущество новых форм судебного разбирательства, основанных на активной роли преторской юстиции.

Смысл формулярного процесса (actiones per formulas) заключался в том, что юридический предмет спора формулировала не сторона, заявлявшая исковое требование, а претор. Истец и ответчик излагали дело перед магистратом в любых выражениях, принимая во внимание, прежде всего свой действительный интерес и обстоятельства реальные, а не то, что предполагалось по аналогичному случаю требованиями древнего права, как-то было ранее. Претор уяснял юридическую сущность спора (т.е. играл одновременно роль и юрисконсульта, и своего рода представителя высшего правового надзора) и излагал эту сущность в специальной записке, адресованной судье — formula. Предписания формулы не были прямо связаны с требованиями закона по поводу дела и только подразумевались в ней, а, по сути, она представляла воплощение собственного преторского правотворчества, на которое они были уполномочены объемом своей власти. Формулы были типическими, — например, «Если человек Стих по праву квиритов есть Авла Агерия, то приговори Нумерия Негидия, если нет, оправдай». (Примеры, формул, присутствовавшие в римской правовой литературе, использовали типовые имена, производные от agere и negare.) В отличие от древнего права и от формальных предписаний закона судопроизводство по формуле предусматривало альтернативность исхода дела по одному иску, т.е. было и более экономным, и более гибким. Формула поступала к судье, который вел судопроизводство по-прежнему в свободной манере, как и было на стадии injudicio.

Формулы не были совершенно произвольными, а отражали практику преторской юстиции. Единожды предоставив возможность защитить право по новым основаниям, в последующем претор не мог отказать в принятии аналогичного иска (т.е. это был своего рода обязательный прецедент). Но закрепление новых формул было очень сложным. И здесь римская юстиция далеко не отошла от прежнего формализма.

Составление формулы — юридического предписания для судьи — было целью первой стадии процесса при формулярном производстве дела по частным искам и основанием судоговорения во второй стадии.

Составные части формулы: 1) intentio — изложение исковой претензии в возможно более упрощенном виде, но с обязательным наименованием истца и ответчика, поручителей (если такие были); эта часть формулы должна была также заключать и формулирование собственно объекта спора и характера оспариваемого правомочия; 2) condemnatio — поручение судье, где ему предписывались варианты его процессуальных решений в общем виде; 3) demonstratio — краткое перечисление фактов и обстоятельств дела, если предметом спора были претензии по поводу действий, происшедших в разное время, порождавших разные по своей юридической сути правомочия, и т.п.; эта часть формулы была факультативной и предпосылалась intentio. Еще одной, также факультативной частью формулы была 4) adjudicatio — поручение, которая заключала либо первую, либо вторую часть и содержала предписание передать определенную вещь, а за нее уплатить; это было особенно важно, если спор касался и третьх заинтересованных лиц (например, при купле-продаже краденой вещи, при споре о наследстве и т.д.).

 

 

7. Экстроординарное (когниционное) судопроизводство.

Формулярное судопроизводство было объективно переходным типом процесса и потому исторически недолговечным. В самих своих принципах оно предусматривало появление новых начал: разделение на две стадии с преимущественными полномочиями претора в юридической формулировке спора вызывало обоснованное недоверие к судье «второй стадии», а при отсутствии права на обжалование судебных решений — недоверие к вообще возможностям судебной процедуры. Кроме этого, как уже отмечалось, в ряде случаев ищущая сторона могла прибегнуть не к судебным, а к административным способам защиты прав, применявшихся властью претора. С изменением вообще административной системы, с установлением бюрократически соподчиненной иерархии, в том числе и ведомств юстиции, характерных для монархических порядков, сложились условия для разбора частных исков в нетрадиционном порядке. Собственной высшей властью государь стал предоставлять право гражданского суда любому магистрату — вне зависимости от полномочий imperium. Это право (jus cognitionis) считалось как бы делегированием полномочий, поэтому суд шел от имени верховной власти. Одновременно магистраты получали и возможность решать дела вне традиционной процедуры (extra ordinem judiciorum privatorum).

В новом процессе отсутствовало столь важное для прежних видов разделение на две стадии. Вызов в суд и судебное рассмотрение дела осуществлялись уже при значимом участии государственной власти в лице ее чиновников или судей.

Жалоба истца подавалась в судебное место согласно установленной подсудности; она заносилась в протокол и затем сообщалась ответчику. Если стороны зафиксировали дополнительными действиями свои намерения оспаривать заявление и вести спор по делу, то назначалось судоговорение по выясненному таким образом предмету. Явка сторон в суд не была уже безусловным требованием, широкое развитие получило представительство; возможно, было рассмотрение дела и при неявке одной из сторон. Судья разбирал дело по существу, оценивал его с точки зрения права и выносил постановление-приговор (decretum). Приговор по частным искам мог предусматривать исполнение в денежной форме или в натуре — причем безразлично к тому, что конкретно по этому поводу предусматривала норма закона. На приговор допускалась apellatio — обжалование, которое подавалось по иерархической подчиненности: обычно начальнику провинции, города и т.п. Исполнение приговора также уже не требовало специальных дополнительных исков или процессуальных действий, а производилось «вооруженной рукой». В связи с утверждением экстраординарного порядка рассмотрения дел при судах стали вводиться и должности судебных исполнителей, тесно связанных с административными или полицейскими властями территории.

Экстраординарное судопроизводство характеризовалось принципиально новыми процессуальными чертами. Во-первых, для него был в наибольшей мере характерен принцип состязательности; суд сам не собирал фактических данных по делу, а выступал в роли принудительного посредника. Во-вторых, судопроизводство становилось все более и более закрытым, с ограниченной публичностью судоговорения — вплоть до того, что рассмотрение дел стало проходить в административных закрытых помещениях. В-третьих, превалировать стало письменное ведение и закрепление основных судебных процедур; составление судейских протоколов стало представлять новый своеобразный элемент судопроизводственных действий, важный для соблюдения интересов сторон. Наконец, экстраординарное производство стало предусматривать обязательные судебные пошлины — на покрытие канцелярских расходов, на досудебную подготовку дела и т.п., а в итоге вообще за участие государственного суда в разборе частного дела.

Ответвлением экстраординарного судопроизводства было т.н. либеллярное рассмотрение частных исков — полностью письменным порядком (откуда и наименование) и в завершенно-канцелярской форме. Исковое прошение подавалось письменно, суд проверял формальное соответствие жалобы требованиям закона и с посыльным пересылал копию заявления ответчику. Возражения ответчика представлялись также в суд в письменном виде. Допускался еще один обмен письменными возражениями между истцом и ответчиком. Разбор дела осуществлялся по-прежнему и сводился, по сути, только к проверке достоверности ранее изложенного на бумаге. При определенных обстоятельствах такое рассмотрение дела вообще могло произойти и без участия истца и ответчика непосредственно (либо с участием их поверенных). Приговор и судебное исполнение были аналогичны экстраординарному общему процессу. Правда, такое чисто либеллярное рассморение дел допускалось только в малозначительных исках, как правило, требующих только однозначного решения о судебном исполнении или отказе в нем, а не выяснения юридической сущности спора, сложных обстоятельств дела и т.д.

Когниционный и либеллярный виды процесса классической эпохи стали главными формами, повлиявшими на характер судопроизводства и в эпоху рецепции римского права.

 

 

8. Виды исков. Законные сроки и исковая давность.

Иск – предусмотренное эдиктом претора ср-во добиться в рез-те суд процесса внесения решения, соотв-го интересам заявителя иска. Виды исков: 1) Вещные и личные – ср-ва защиты вещных прав какого-либо лица, основными вещными исками были вендикационные и негатрские, а личные – защищали обязательственное право какого-либо лица. 2) Иски строгого права – судья не имел права принимать возражения ответчика, основанные на требовании справедливости, и основанные на принципе добросовестности. 3) Иски по аналогии – позволили применять нормы права и в том случае когда они прямо не распространялись на данный случай. 4) Иск с фикцией – претор предписывал судье предположить существование некот-х фактов, которых в дейст-ти не было, это позволяло взять в пример один из известных исков. 5)Кондикции – иски основанные на цивильном праве, в которых не указывалось, на каком основании они возникли то есть абстрактные иски. Формы исков, предъявляемых в Легисакционном процессе: 1) посредством наложения руки (выдача должника кредитору, который приобретал право продать его или казнить). 2) посредством захвата заклада (принудительное завладение имуществом должника). 3) посредством оповещения (соглашением истца и ответчика о явке к претору в течение определенного срока для назначения судьи).

Римское право не выработало вполне специальных условий, ограничивающих по времени право на заявки ление исковых требований. Погасительная, или исковая, давность (praescriptio) переплеталась в обосновании своих требований с приобретательной давностью, вытекавшей из специфических вещных прав (см. § VI.3). Особенностью общего судебно-процессуального подхода было то, что пропуск установленного законом времени считался как бы погашавшим собственно материальное право, а не в ограниченном виде право требовать восстановления своего права.

Исковые требования, основанные на обычном праве, считались погашенными «за незапамятными временами», т.е. когда живущие в данное время люди не могли точно вспомнить время возникновения коллизии; традиционно «незапамятность времен» наступала в третьем поколении. Исковые требования, основанные на законных предписаниях, считались погашенными по истечении 30 лет с момента возникновения основания для претензии — безразлично, касалось ли дело вещных или личных исков (в исключительных случаях законодательство императоров устанавливало давность в 40 лет). До этого, в классическом римском праве все иски считались как бы постоянными и не имевшими ограничений по времени (actiones perpetuae).

Течение исковой давности могло быть приостановлено вследствие уважительных причин. Однако точно не определялось, в каком порядке будет осуществляться: восстановлением ли срока post factum решением суда или предварительным запросом о вычете из предписанного законом времени заявленного срока.

Погасительная давность в отношении сложных исков могла быть также двоякой: полной, когда в целом погашалось все требование (р. totalis), частичной, когда считалось погашенным, например, право требовать штрафной санкции за неисполнение, но сохранялось право требовать исполнения (возврата вещи и т.д.).

На особом положении были иски, вытекавшие из наследственного права. По общему правилу, требование о восстановлении в правах наследства, особенно если не было дано силы завещательному законному распоряжению, не имело погасительной давности и сохраняло правовые основания на протяжении жизни всех наследственных поколений, которые имели право наследования или непосредственно, или по праву представления.

 

9. Специальные средства преторской Зашиты.

1. Помимо предоставления исков, преторы, пользуясь принадлежащей им властью (так называемым imperium), оказывали иногда защиту особыми средствами, своими безусловными (в противоположность формуле иска) непосредственными распоряжениями (хотя с течением времени и здесь преторы в некоторых случаях перешли на путь условных распоряжений).

2. Интердикты (запрещения). Так назывались распоряжения претора о немедленном прекращении каких-то действий, нарушающих общественный порядок и интересы граждан, Первоначально претор давал интердикты после расследования фактов, на которые ссылалось обращающееся к нему лицо (например, приходил гражданин с жалобой на то, что другой гражданин самовольно прогнал его с земельного участка, находящегося во владении жалобщика; претор проверял, действительно ли первый владел участком земли, а второй насильно прогнал его с этого участка, и после этой проверки предоставлял защиту). Поскольку в этом случае фактические обстоятельства дела проверялись до предоставления интердикта просителю, интердикт был категорическим и безусловный распоряжением. С течением времени, по мере увеличения числа дел, претор стал давать интердикты без проверки фактов, в виде условного распоряжения (“если подтвердятся факты, на которые ссылается заявитель”), и тогда интердикты с процессуальной стороны стали похожи на иски. Важнейшая категория интердиктов — владельческие интердикты (см. ниже, разд. V, гл. II, § 3).

3. Restitutio in integrum (восстановление в первоначальное положение). В особо уважительных случаях претор позволял уничтожить наступившие юридические последствия (например расторгнуть заключенный договор) ввиду того, что он признавал несправедливым применение в подобного рода случаях общих норм права. Постановление о таком восстановлении прежнего положения или о реституции претор выносил после предварительного выяснения обстоятельств дела (causa cognita). Так, например, лицо в возрасте до 25 лет, заключившее невыгодную для себя сделку (хотя формально законную), могло получить от претора разрешение не считаться с этой сделкой (такую льготу претор давал, принимая во внимание неопытность лица). Равным образом лицо, которое Терпит значительный ущерб от сделки, заключенной (год влиянием угроз или обмана и пр., также могло получить от претора реституцию и т.д.

 

10. Статусное право: правоспособность и дееспособность физических лиц.

Правоспособность – способность быть субъектом, носителем прав. Полная правоспособность в Риме слагалась из трёх основных элементов или состояний: status libertatis – состояние свободы (различались свободные и рабы), status civitatis – состояние гражданства (различались римские граждане и другие свободные лица), status familiae – семейное состояние (различались самостоятельные отцы семейств и подвластные какого-либо лица, чужого права). Таким образом полная правоспособность предполагала свободное состояние, римское гражданство, самостоятельное положение в семье.

Дееспособность – способность совершать действия с соответствующими юридическими последствиями. В Риме не за каждым лицом признавалась способность совершать действия с юридическими последствиями. В Римском праве на дееспособность влиял в первую очередь возраст (до 7 лет – вполне недееспособные, далее дееспособность увеличивалась по возрастным ступеням: мальчики – 7-14, 14-25 лет, девочки – 7-12,12-25 лет), так же на дееспособность физического лица влияли всякого рода болезни, расточительство (склонность к растрате имущества), долгое время существовали серьёзные ограничения дееспособности для женщин.

 

 

11. Понятие римской семьи, статусы в римской семье, агнатское и ког­нате кое родство.

Первоначально в Древнем Риме подчинением домовладыке (paterfamilias) определялось и родство. Все, кто подлежал власти одного главы семейства, вне зависимости от наличия между ними кровных уз, считались родственниками. Такое родство называлось агнатским, а родственники, состоявшие в такой связи, — агнатами. Поэтому дочь, вышедшая замуж и поступившая под власть нового домовладыки, переставала быть агнатской родственницей своего отца, братьев, и наоборот, лицо постороннее, усыновленное домовладыкой, становилось его агнатом. Выход из-под власти paterfamilias прекращал все правовые связи соответствующего лица с его бывшей семьей, поскольку в древнейшую эпоху факт кровного происхождения никакого юридического значения не имел, если не сочетался с нахождением под властью отца-домовладыки.

По мере развития хозяйственных отношений и ослабления патриархальных устоев все большее значение получает так называемое когнатское родство (cognatio) — кровное родство, основанное на общности происхождения, в конце концов полностью вытеснившее агнатское родство.

Применительно к когнатскому родству выделяются линии и степени. Прямая линия родства связывает лиц, происходящих последовательно друг от друга, например отец, сын, внук. Боковая линия объединяет лиц, имеющих общего предка (брат и сестра, дядя и пле-мянник). Прямая линия могла быть восходящей и нисходящей в зависимости от того, про-водилась она от потомков к предку или от предка к потомкам. Степень родства определялась количеством рождений, на которое сопоставляемые лица отстоят друг от друга. Отсчет рождений велся от общего предка. Например, брат и сестра состоят между собой во второй степени родства. В то же время среди братьев и сестер различаются полнородные, то есть происходящие от общих родителей, и неполнородные, которые могли иметь общего отца (единокровные) или общую мать (единоутробные).

 

 

12. Брачное право: виды брака, условия и формы заключения.

Семья образуется посредством брака. Классический юрист Модестин определял римский брак как «союз мужчины и женщины, соединение всей жизни, общность божественного и человеческого права». Эта идеалистическая трактовка брака не соответствовала реальному положению вещей: даже в классический период женщина была далеко не равноправным партнером мужа.

Вплоть до Юстиниана римское семейное право различало matrimonium iustum, законный римский брак между лицами, имеющими ius conubii, и matrimonium juris gentium между лицами, такого права не имеющими. В доюстиниановом праве различали два вида брака, совершавшегося в разных формах, порождавшего разные по содержанию имущественные и личные неимущественные отношения супругов и даже неодинаковое правовое положение матери в отношении детей и прекращавшегося в разном порядке.

Первым видом был брак cum manu mariti, то есть брак с мужней властью, в силу которого жена поступала либо под власть мужа, либо под власть домовладыки, если сам муж был подвластным лицом. Вступление в такой брак неизбежно означало capitis deminutio minima жены: если до брака жена была persona sui iuris (в собственной власти), то после вступления в брак сит тапи (в чужой власти) она становилась persona alieni iuris. Если до брака она была под властью {in potestate) своего отца, то, вступив в этот вид брака, она подпадала под власть мужа или его paterfamilias, если муж был под властью отца, и становилась агнаткой семьи мужа.

Второй вид брака — sine manu mariti, при котором жена оставалась подвластной прежнему домовладыке либо была самостоятельным лицом. Внешне этот вид брака похож на конкубинат, но в отличие от последнего обладал особым намерением — основать римскую семью, иметь и воспитывать детей. Брак sine manu следовало возобновлять ежегодно. Прожив в течение года в доме мужа, жена автоматически подпадала под его власть — по давности. Законами XII таблиц было определено, что женщина, не желавшая установления над собой власти мужа фактом давностного сожительства, должна была ежегодно отлучаться из своего дома на три ночи и таким образом прерывать годичное давностное владение ею.

Создавая различный строй отношений между мужем и женой, брак cum manu и брак sine manu резко отличались друг от друга порядком заключения и прекращения. Заключение брака сит тапи требовало соблюдения определенных обрядов, это был акт формальный. Заключение брака sine manu было актом неформальным. Данный вид брака рассматривался как некоторое фактическое состояние. Вместе с тем с ним связывались определенные юридические последствия.

Создавая различный строй отношений между мужем и женой, брак cum manu и брак sine manu резко отличались друг от друга порядком заключения и прекращения. Заключение брака сит тапи требовало соблюдения определенных обрядов, это был акт формальный. Заключение брака sine manu было актом неформальным. Данный вид брака рассматривался как некоторое фактическое состояние. Вместе с тем с ним связывались определенные юридические последствия.

 

13. Имущественные отношения в браке. Условия и порядок прекраще­ния брака.

Действительный брачный союз предполагал взаимные права и обязанности супругов как личного, так и имущественного характера. Неравенство партнеров внутри римского брака выражалось в том, что на жену приходилось по преимуществу требования обязательного характера, тогда как мужу предоставлялись значительные права в отношении жены.

Личные и имущественные отношения между супругами были глубоко различны в браке cum manu и sine manu.

В браке cum manu жена, став юридически чужой своей старой семье, подчинена власти мужа, которая в принципе не отличается от patria potestas отца над своими детьми. Муж может истребовать покинувшую дом жену при помощи иска, подобного виндикации. Он может продать ее в кабалу, вправе наложить на нее любое наказание вплоть до лишения е жизни. Так же, как рабы и дети, жена лишена правоспособности в области имущественных отношений. Все имущество жены и ее, условно, рабочая сила с абсолютностью переходили к мужу, становились в момент заключения брака достоянием мужа. Все, чем она будет обладать за время брака, принадлежит мужу. Столь бесправное положение жены смягчалось римскими обычаями и традициями в области семейных отношений.

Брак sine manu не менял юридического положения жены. Она остается in patria potestate, если была подчинена отцовской власти до брака. В случае, если она была до вступления в брак persona sui iuris, то и после брака она остается лицом своего права. Понятно, что и имущество, принадлежащее ей до брака, если она была persona sui iuris, остается ее имуществом, а все, что она приобретает в браке, принадлежит ей самой. То есть в браке sine manu действовал принцип раздельности имуществ. Издержки совместной жизни ложатся на мужа, но он вправе распоряжаться доходом, который приносит имущество жены. Однако муж не имел права отчуждать это имущество без специального разрешения супруги (видимо, в случае, если она- persona sui iuris) или ее прежнего домовладыки. Прежние родственники имели право не только предъявить мужу требования о восстановлении имущества, но даже иски по поводу злоупотреблений в управлении им. Жена вправе вступить с мужем в любую имущественную сделку. Воспрещены были лишь дарения между супругами. Как не обладающая ius commercii, она не могла самостоятельно распоряжаться своим имуществом в хозяйственном отношении. За женой сохранялось пассивное право выступать участницей цивильного оборота. Ответственность возлагалась на супругов раздельно, за исключением случаев конфискации имущества по уголовным преступлениям.

Независимо от формы брака на особом правовом положении находились две категории брачных имуществ: приданное (dos) и брачные дары (dos propter nuptias).

Термином приданное обозначаются вещи или иные части имущества, предоставляемые мужу женой, ее домовладыкой или третьим лицом для облегчения материальных затруднений семейной жизни.

Прекращался брак, заключенный по всем правовым требованиям, также только по правовым основаниям. Таковыми являлись: смерть супруга, заявление об отказе от брачного союза – развод, утрата супругом его гражданского правового качества в связи с изменением его сословного положения, тем более – утратой свободы, или изменением гражданства.

Судебных формальностей расторжение брака не требовало, однако объявление о разводе было необходимо. Как сожительство, зиждущееся на свободном соглашении мужа и жены, брак sine manu может быть и прекращен свободным желанием любого из супругов. Свобода развода была одним из начал римского брачного права.

И в этом отношении должна быть отмечена глубокая разница между двумя видами брака. Брак cum manu, сущностью которого являлась односторонняя власть мужа, мог быть расторгнут только по одностороннему же решению мужа (но не по желанию жены); единственным ограничением служила только необходимость соблюдения принципа contrarius actus: брак, заключенный посредством confarreatio, мог быть расторгнуть посредством такого же сакрального акта diffarreatio, брак коэмпционный – посредством remancipatio. Брак sine manu, напротив, мог быть расторгнуть не только по взаимному согласию обоих супругов (divortium mutuo dissensu), но и односторонним заявлением как со стороны мужа, так и со стороны жены (repudium). Каких-либо законных причин для развода совершенно не требовалось.

 

 

14. Институт отцовской власти, формы установления и прекращения отцовской власти.

Власть главы семьи в отношении своих подвластных – особый институт римского семейного права.

Все члены семьи подчинялись главе семьи. Сын мог занимать высокие государственные должности, иметь в своем подчинении армию, но в семье он был подчинен только отцу и действовал с его непосредственного согласия. Данное правило действует, даже если сын сам имеет семью.

Под отцовскую власть дети попадали тремя путями:

1. Через рождение в законном браке.

В Риме действовало правило, согласно которому всякий ребенок, рожденный замужней женщиной, считался сыном или дочерью ее мужа, пока не будет доказано противное. Следует подчеркнуть, что отцом ребенка, рожденного в браке, считается муж.

2. Через узаконение.

Узаконение — установление отцовской власти над собственными детьми отца, рожденными вне брака. Отцовская власть могла быть установлена путем узаконения детей только от конкубины. Узаконение можно определить как признание законными детей данных родителей, рожденных ими вне законного брака. Существовало несколько путей (способов) узаконения:

1. Путем представления внебрачного сына в ordo местных декурионов с наделением его известным имущественным цензом;

2. Путем последующего брака родителей;

3. Путем издания специального императорского указа.

3. Через усыновление.

Усыновление — установление отцовской власти над чужими детьми, с которыми отец кровными узами не связан. Усыновление осуществлялось в форме или аррогации (arrogatio), или адопции (adoptio). Аррогация применялась для усыновления лиц своего права, т.е. совершеннолетних и обладающих правовой самостоятельностью, ад опция — для лиц чужого права, т.е. находящихся под властью домовладыки.

Прекращение отцовской власти могло произойти в результате:

а) смерти отца или детей;

б) освобождения из-под отцовской власти.

Фактически отцовская власть была пожизненной даже в развитом римском праве.

 

15. Личные права и обязанности родителей и детей, имущественное по­ложение детей.

В сфере имущественных отношений подвластные дети были, по-видимому, рано допущены к совершению сделок от своего имени. Но все права из таких сделок (так же, как из сделок рабов, совершавшихся ex persona domini) возникали для домовладыки. Обязанности же из этих сделок для домовладыки не возникали.

Со временем такое положение вещей в интересах обеспечения стабильности и пред-сказуемости гражданского оборота было откорректировано, отцовская власть в имуще-ственной сфере фактически сошла на нет.

В республиканском праве у подвластных не было своего имущества: все принадлежало домовладыке. Подвластный сын имел commercium (мог совершать имущественные сделки), но все, что он приобретал по таким сделкам, автоматически поступало в собствен-ность отца-домовладыки. Вместе с тем обязанным оставался он сам (как и в случае раба, со-вершающего имущественные сделки в пользу господина). В случае совершения подвласт-ным деликта потерпевшему давался ноксальный иск.

Со временем была расширена имущественная правоспособность и дееспособность подвластных лиц, включая детей домовладыки; была признана ответственность домовлады-ки по сделкам подвластных. Родители и дети взаимно были обязаны в случае нужды предоставлять друг другу алименты.

В классический период подвластным детям стали, как и рабам, выделять пекулий (peculium). Помимо пекулия, получаемого от отца, появился институт военного пекулия, то есть имущества, получаемого сыном на военной службе или в связи с таковой (жалованье, военная добыча). Военный пекулий принадлежал подвластному на праве собственности, однако, если подвластный умирал, не оставив завещания, это имущество передавалось его домовладыке, как и обыкновенный, полученный от отца пекулий. Позже правовой статус пекулия был распространен на всякого рода приобретения сына, сделанные на государ-ственной, придворной, духовной и иной службе. В период абсолютной монархии за под-властным признали также право собственности на имущество, приобретаемое с материн-ской стороны.

 

16. Опекунское право (tutela): понятие и виды.

У малолетнего, если он являлся persona sui iuris, отсутствие дееспособности до достижения совершеннолетия компенсировалось обязательным участием в сделках на его стороне зрелого мужчины — опекуна (tutela impuberum). Женщина sui iuris ставилась под опеку (tutela mulierum) независимо от возраста. Объясняя этот порядок, Гай со ссылкой на республиканских юристов (veteres) говорит о присущем женщинам легкомыслии («levitas animi»; «inhrmitas consilii»). Эта трактовка отражает внимание к волевой основе личности.

Для совершения юридически значимого действия лицом под опекой требуется одобрение и утверждение акта со стороны опекуна — auctoritatis interpositio. Auctor (действующим лицом) юридического акта со стороны опекаемого считается опекун. Однако взрослая женщина нуждается в auctoritas опекуна лишь для составления завещания, отчуждения res mancipi и установления узуфрукта (поскольку для этого необходима in iure cessio), а также для совершения stipulatio и acceptilatio, тогда как малолетний — при совершении любого акта, связанного с установлением обязательства[4]. Трактовка обязательства малолетнего из сделки, заключенной без auctoritas опекуна, как obligatio naturalis (натурального обязательства) относится к более позднему времени и не отрицает недействительность такой сделки, хотя более и не полагает ее ничтожной.

Более того, если опекуном женщины выступает лицо, отличное от агнатического родственника (не tutor legitimus), его роль принимает в предклассическую эпоху символический характер, поскольку он даже против своей воли может быть принужден претором дать auctoritas (auctor fieri). Сообщая об этой особенности, Гай критикует распространенное убеждение в легкомыслии женщин («vulgo creditur»), которые якобы нуждаются в защите, чтобы избежать обмана, подобно малолетним. На деле же женщина, которой оставались недоступны цивильные сделки без содействия опекуна, подчас действовала вполне прагматично. Так, в рассказе Ливия о событиях II в. до н.э. вольноотпущенница испрашивает у магистратов опекуна после смерти ее патрона (когда она вышла из-под опеки) с тем, чтобы составить завещание.

Практика, таким образом, показывает, что институт опеки нацелен именно на компенсацию дефекта дееспособности, определяемого формально, тогда как обоснования, исходящие из психических особенностей лиц, поставленных под опеку, вторичны. С таким заключением согласуется и различие функций опекуна в зависимости от возраста подопечного.

Опекун с необходимостью принимает на себя общее управление имуществом (bonorum administratio) младенца, infans, а также в случае отсутствия подопечного, когда даже ведение дел (gestio) женщины оказывается у опекуна. В этой ситуации наблюдается функциональное деление собственности, когда статичным и абстрактным собственником имущества является опекаемый, а его распорядителем и управляющим — опекун. Реальные права опекуна определяются, однако, лишь недееспособностью подопечного. После достижения совершеннолетия он выходит из-под опеки и оказывается собственником в полном объеме без какого-либо формального акта по передаче права; после смерти опекуна его наследники не имеют на имущество опекаемого никаких прав, сохраняя лишь ответственность в объеме обогащения наследодателя-опекуна перед подопечным.

Различие происхождения опекунов фиксируется предклассической юриспруденцией в систематике института опеки. Со временем, однако, отношение консолидируется на основе общего принципа fides — в соответствии с его модернизированной трактовкой как bona fides, доброй совести, — индивидуалистическим требованием конформности праву, соответствия поведения субъектов правового общения общепринятым нормам оборота. Если Квинт Муций различал пять родов опеки (genera tutelarum), то Сервий Сульпиций — три, а Лабеон — уже только два. Гай говорит, что прежде многие считали, что родов (genera) опеки столько же, сколько и видов (species). Поскольку это явно не относится к Квинту Муцию, восстановить его систематику не представляется возможным. Можно предполагать смену основания систематики от Сервия к Лабеону: если три рода опеки по Сервию — это tutela testamentaria, legitima и dativa, то Лабеон мог просто различать опеку над малолетними от опеки над женщинами.

Древнейшим видом опеки следует считать tutela legitima, когда опекуном несовершеннолетних лиц и женщин, ставших самовластными (sui iuris) после смерти домовладыки, в отсутствие завещания оказывается ближайший агнатический родственник (agnatus proximus) или сородичи (gentiles)[7] — в соответствии с порядком наследования по закону XII таблиц.

Первоначально женщина не могла стать persona sui iuris и пребывала не под опекой, а в potestas нового домовладыки. Этот порядок отразился в преимущественных наследственных правах опекуна на имущество женщины. В древности, когда агнатическая семья не распадалась со смертью домовладыки, опека была необходима лишь в том случае, если новый домо-владыка был несовершеннолетним.

Следует предполагать, что тогда критерий выбора опекуна включал совершеннолетие и лишь впоследствии утвердилось строгое следование букве закона, который требовал, чтобы опекуном был agnatus proximus. Автоматизм этого порядка удержался в классической tutela mulierum, когда законным опекуном женщины мог оказаться ее малолетний агнатический родственник. Эта ситуация примечательна нарушением практической логики института, поскольку малолетний сам состоял под опекой и был неспособен компенсировать дефект дееспособности подопечной.

Ибо и по закону Юлия о порядке заключения брака разрешается той, которая состоит в законной опеке малолетнего, испрашивать у городского претора опекуна ради установления приданого.

Такая несообразность, когда при наличии одного опекуна существует потребность в другом[8], привела в середине I в. н.э. в правление Клавдия к отмене законной опеки над женщинами по lex Claudia. Женщина могла поменять законного опекуна, совершив с его согласия coemptio (fiduciaria), фидуциарную манципацию себя самой другому (по ее выбору) мужчине, который, исполнив manumissio vindicta, становился ее опекуном (tutor fiducia-rius). Фидуциарным опекуном считался также друг (amicus), которому малолетний был манципирован домовладыкой (mancipatio fiduciae causa) для того, чтобы он совершил манумиссию.

Tutor legitimus мог цедировать (in iure cessio) опеку над женщиной другому лицу (tutor cessicius), тогда как опеку над малолетним не мог. Со смертью или умалением правоспособности tutor cessicius законная опека автоматически восстанавливалась. Смерть или capitis deminutio цедента также уничтожали права tutor cessicius, которые переходили следующему по близости агнату.

Опека по завещанию (tutela testamentaria) создавала возможность для адекватного выбора опекуна по воле прежнего носителя potestas. Домовладыка мог назначить опекуна даже тому малолетнему, которого он по завещанию лишил наследства. В этом случае проявляется потестарная природа отношения. Как уже отмечалось, при завещании со стороны супруга было принято, чтобы выбор опекуна (optio tutoris) зависел от воли женщины. Этот порядок согласуется с возможностью принудить с помощью претора опекуна, назначенного женщине в завещании, утвердить любую сделку, в том числе coemptio fiduciaria с целью смены опекуна. В соответствии с преобладающим значением воли подопечной, этот вид опеки не порождает никакой судебной ответственности опекуна перед взрослой женщиной.

Tutor testamentarius мог отказаться от опеки (abdicatio tutelae). Поскольку опека почиталась его долгом, опекун должен был привести основания, по которым он снимал с себя опеку (excusatio), чтобы не подвергнуться судебному преследованию.

 

17. Попечительское право(cura): понятие и виды.

Сущность надзора заключается в компенсации дефекта воли подопечного. Замещение распорядительных полномочий безумного — как внешнего момента личности — выражается в законе понятием «potestas», личной власти куратора, объектом которой выступает как pecunia (вовлеченное в оборот имущество безумного), так и он сам в качестве общественно опасного субъекта.

Личная власть куратора определяется тем, что безумный остается домовладыкой и собственником, dominus, сохраняя patria potestas, брак, права и обязанности, связанные с помолвкой, владение, приобретает по давности и по завещанию. Эти права статического характера не предполагают волеопределения, на которое безумный не способен. Potestas, сохраняемая таким домовладыкой, требует и адекватных полномочий куратора для того, чтобы парализовать его возможные действия. В дальнейшем личная власть куратора понимается как необходимая для заботы (сига) о здоровье подопечного.

Управление имуществом безумного или расточителя первоначально основано на переносе распорядительных полномочий подопечного (auctoritas) на куратора, так что его личность оказывается внешним выражением persona недееспособного домовладыки («personam domini sustinet»). Потестарная природа института восходит к принципам функционирования патриархальной семьи, когда agnatus proximus был одним из подвластных. Отражением этого порядка является древнее представление о недопустимости принятия роли куратора сыном безумного или расточителя, нарушенное рескриптом Антонина Пия.

Лишенный auctoritas, furiosus (и prodigus) не может отправлять обязанности опекуна (хотя номинально остается опекуном), давать согласие на брак своих подвластных, эманципировать их, принимать на себя обязательства и совершать сделки по отчуждению собственности: приобретательная давность течет в пользу добросовестного титульного приобретателя от безумного лишь в силу фикции («utilitatis causa»). Между тем куратор может эффективно отчуждать вещи безумного и заключать сделки, в которых подопечный является пассивной стороной отношения, однако не управомочен ни на безвозмездное отчуждение вещей подопечного, ни на манумиссию его рабов, поскольку potestas и dominium остаются у безумного. Конструкция bonorum administratio, которая указывает классическим юристам на масштаб полномочий куратора, поздняя и смоделирована с той «potestas in eo pecuniaque eius», о которой говорил закон XII таблиц.

Единство потестарного основания институтов tutela и сига сказалось в том, что над безумными малолетними cura furiosi дополнительно к опеке не устанавливалась (в соответствии с мнением Квинта Муция).

 

 

18. Наследственное право: понятие наследства, наследодателя, наследника.

Римское частное право выработало важнейшие понятия института наследования и ряд его конкретных положений, воспринятых современными правовыми системами. К таким понятиям и положениям относятся:

- наследство (hereditas) — имущество, переходящее в связи со смертью собственника;

- наследодатель (defunctus — умерший);

- наследник (heres);

- универсальное преемство, в соответствии с которым на наследника переходят все имущественные права и обязанности, включая долги наследодателя;

- сингулярное преемство — преемству в отдельном праве;

- основания наследования и порядок приобретения наследства;

- отношения наследников между собой и с кредиторами наследодателя и др.

Понятие наследования включает в себя категорию универсального преемства, ибо для возникновения права наследования (у одного или нескольких лиц) недостаточно факта смерти наследодателя, но и необходимо, чтобы на наследника переходили все права и обязанности умершего (но не отдельное, правоотношение). Таким образом, наследование в римском частном праве (и в современном) характеризуется как универсальное преемство, т. е. преемство всего комплекса имущест­венных прав и обязанностей наследодателя.

Рим знал два вида наследования: 

· по закону (heriditas legitima— законное наследство) и

· по завещанию (secundum tabulas testamenti).

Наследование по закону.

Три группы (очереди) наследников: "свои" наследники, агнаты и когнаты. "Свои" наследники составляли первую очередь и включали детей наследодателя, а также внуков от ранее умерших детей. Эти наследники именовались также и "необходимыми" наследниками, поскольку получали (вступали) наследство независимо от своей воли. Если после умершего не оставалось "своих" наследников, то к наследованию призывались агнаты (например брат умершего). Когда имелись несколько агнатов, наследовал тот, кто имел ближайшую родственную связь с наследодателем (ближайший агнат). "Если ближайший агнат не принял наследства, то в силу закона последующий не призывается к наследованию" (Гай Инст.3.22). К третьей очереди относились когнаты, которыми считались все кровные родственники умершего. Степень родства значения не имела.

Значение деления на группы заключалось в том, что наследник следующей очереди мог быть призван к наследованию лишь при отсутствии всех наследников предыдущих очередей. В дальнейшем на смену патриархальной семье и общей семейной собственности пришла индивидуальная частная собственность, защищаемая преторским правом.

Старая цивильная система наследования, основанная на агнат ском родстве, была заменена преторской системой наследования четыре группы (очереди) наследников:

· первая очередь включала детей наследодателя, в том числе и эман­сипированных;

· вторую очередь составляли все агнаты,

· третья очередь включала когнатов до шестой степени включительно;

· в четвертую очередь входил супруг (супруга) умершего.

В эпоху принципата мать получила предпочтительное перед агнатами право наследования после своих детей, и наоборот. Уложение Юстиниана различало пять очередей законных наследников:

· первая очередь — все нисходящие наследники умершего; при этом усыновленные дети наследовали наравне с родными детьми на­следодателя;

· вторая очередь — восходящие родственники умершего, а также родные братья, сестры и их дети;

· третья очередь — негюлнородные братья и сестры умершего;

· четвертая очередь — все остальные боковые родственники умершего независимо от степени родства; пятая очередь — супруг (супруга) умершего.

Если не было ни одного из наследников по закону (и по завещанию) либо все они отказались от наследства, наследство становилось выморочным.

 

 

19. Наследование по завещанию.

20. Наследование по закону: интестатное и необходимое наследование.

В древнем римском праве завещания были редкими, потому что наследодатель не имел права полностью и свободно распоряжаться своим имуществом, особенно когда имел наследников из разряда heredes sui. Позднее, когда наследодатели составляли завещания, в которых не назначали наследниками своих ближайших родственников, пострадавшие heredes sui требовали уничтожения такого завещания. Тогда возникло необходимое наследственное прав как право определенного "круга законных наследников требовать уничтожения завещания, в котором не соблюдались их права по наследованию.

Формально необходимое наследственное право

Формально необходимое наследное право являлось правом heredes sui быть по отдельности и поименно упомянутыми в завещании — для сыновей, или, по общей формуле, для дочерей и других домочадцев, хотя бы и исключенных из наследования.

Материально необходимое наследственное право

Материально необходимым наследственным правом являлось право ближайших интестатных наследников получить определенную долю в наследстве, если не существовало причин для лишения их наследства.

Материально необходимое наследственное право при Юстиниане

Новеллой 115 Юстиниан завершил оформление института материально необходимого наследственного права. В ней были точно установлены причины, по которым завещатель мог исключать из наследования необходимых наследников (например, посягательство с их стороны на жизнь наследодателя). Если не существовало ни одной из причин для исключения из наследования, право необходимой доли имели все десценденты и асценденты, и, вероятно, братья и сестры de cuius. Для осуществления необходимых наследственных прав они применяли и далее querella inofficiosi testamenti, a для получения того, что им полагалось согласно предписаниям action ad suplendam legitimam.

Юстиниан увеличил необходимую долю законных наследников до 1/3 всего наследства и до половины того, что им полагалось по закону.

 

21. Условия действительности и правовой режим завещания. Обязатель­ная доля.

"Завещание есть правомерное выражение воли, сделанное торжественно для того, чтобы оно имело силу после нашей смерти' (Д.20.1.1).

Завещание по римскому праву — это не просто всякое распоряжение лица своим имуществом на случай смерти, а лишь такое, которое содержало назначение наследника.

Назначение наследника должно было быть в самом начале за­

вещания, и без него завещание не имело юридической силы. Завещание — это односторонняя сделка, выражающая волю лишь одного лица — завещателя. На практике это позволяло завещателю в любой момент и без каких-либо ограничений отменить или изменить составленное им ранее завещание.

Завещание имело определенные условия действительности'.

для составления завещания требовалась специальная правоспособность, которой не обладали, например, недееспособные, осужденные за порочащие преступления, расточители и др. Специальная дееспособность требовалась на момент составления завещания;

специальная правоспособность, то есть способность быть назначенными наследниками, должна была быть и у лиц, назначаемых в качестве наследников. Такой правоспособности не имели и, следовательно, не могли быть назначены в качестве наследников дети государственных преступников, рабы, перегрины и др.;

• необходимо было соблюсти установленную форму завещания.

В древнейшее время завещание могло быть составлено в двух формах:

· объявлено перед народным собранием и им утверждено;

· либо объявлено воином перед строем в походе или перед сражением.

В дальнейшем устное завещание было заменено обязательной письменной формой с приложением печатей завещателя и присутствующих лиц (начиная с эпохи принципата их должно бы­

ло быть не менее семи: пять свидетелей, доверенное лицо, которое затем исполняло завещание, и сам завещатель).

Начиная с V в. н.э. завещание должно было быть обязательно под писано завещателем и всеми свидетелями. До этого завещание удостоверялось не подписью, а печатью завещателя и свидетелей.

Завещание могло быть составлено и при участии государствен ного органа путем занесения распоряжения завещателя в про токол суда или муниципального магистрата. Завещание не должно было нарушать права на обязательную долю.

Наследник мог быть назначен под отлагательным условием, что означало открытие наследства не в момент смерти насле додателя, а после наступления определенного условия.

Отменительное условие не допускалось и считалось ненапи санным. Завещатель мог в завещании сделать подназначение наследника. Подназначение наследника делалось для того, чтобы в случае смерти основного наследника либо его отказа от при нятия наследства оно перешло ко второму указанному в заве щании лицу ("запасной" наследник).

В завещании можно было не только назначить наследника, но и возложить на него какие-либо обязанности. Например, пользоваться частью наследства по определенному назначению.

4. Обязательная доля — это часть наследственного имущества, которая переходила к определенным наследникам независимо от воли наследодателя и содержания завещания.

В древнейшее время завещатель пользовался неограниченной свободой завещать свое имущество, то есть обязательной доли установлено не было. Это часто приводило к тому, что все наследство доставалось совершенно случайным людям, а ближайшие родственники оказывались обделенными.

Для обуздания произвола римское право стало ограничивать

свободу завещательного распоряжения. Первое время практика судов признавала право на обязательную долю за "своими" наследниками завещателя, то есть за его детьми. Претор распространил данное правило и на эмансипированных детей.

В классический период право на обязательную долю получили

также все нисходящие и восходящие родственники завещателя. Размер обязательной доли составлял 1/4 того, что получило бы данное лицо при отсутствии завещания (то есть по закону).

 

22. Открытие, принятие и защита наследства.

Момент принятия наследства. Наследование есть преемство в имущественных правах и обязанностях наследодателя, кроме тех, которые (как ususfructus, штрафные иски из деликтов и некоторые другие) считаются неразрывно связанными с личностью того, для кого они возникли. Момент, когда преемство признавалось установленным, и порядок этого установления были в римском праве неодинаковы для разных категорий наследников. Для sui heredes и назначенных наследниками по завещанию рабов наследодателя момент открытия наследства delatio hereditatis был и моментом возникновения преемства. Более того, по цивильному праву ни sui heredes, ни рабы не имели права отказаться от открывшегося для них наследства. Они были heredes suiet necessarii. Для sui это объяснялось тем, что они, как уже указано, не столько наследовали, по взгляду римлян, сколько вступали в управление своим имуществом.

Для рабов это было следствием их общего правового положения: назначение наследником означало и освобождение раба, но освобождение с возложением на раба, по воле господина, положения наследника.

Понятно, что такое обязательное наследование было весьма обременительно для наследника в случаях, когда наследство было переобременено долгами, за которые наследник, в силу римской концепции универсального преемства, отвечал не только имуществом наследственной массы, но и своим имуществом. Ввиду этого претор предоставлял sui heredes так называемое beneficium absti-nendi, в силу которого он отказывал в иске против цивильных наследников, фактически не осуществлявших своего права наследования, и предлагал bonorum possessio следующей за ними категории наследников, а если не находилось желающих, объявлял конкурс над имуществом наследодателя для удовлетворения его кредиторов.

Все остальные наследники были extranei heredes, для которых открытие наследства означало лишь возникновение права на принятие наследства (a