Проблема тела и телесности в Dazain анализе

Dazain анализ – психотерапевтическая практика, которая родилась в сотрудничестве немецкого философа и швейцарского психиатра.

Швейцарские психиатры – это особая каста людей. Это люди открытые и расположенные к философии. Среди швейцарских психиатров есть очень известные персоны, создавшие свои психотерапевтические практики на перекрестке философии и психотерапии. К таким авторам относятся:

Людвик Бинсвангер (1881-1966 гг.).

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B3%D0%B5%D1%80,_%D0%9B%D1%8E%D0%B4%D0%B2%D0%B8%D0%B3

Карл Густав Юнг (1875-1961).

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AE%D0%BD%D0%B3,_%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%BB_%D0%93%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2

Медард Босс (1903-1990).

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BE%D1%81%D1%81,_%D0%9C%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D1%80%D0%B4

Dazain анализ рождался в сотрудничестве Мартина Хайдеггера и Медарда Босса.

Dazain анализ имеет концептуальную основу, которая связана с философией Мартина Хайдеггера (1889-1976).

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D0%B0%D0%B9%D0%B4%D0%B5%D0%B3%D0%B3%D0%B5%D1%80,_%D0%9C%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BD

Но сам Dazain анализ как практика устроен так, что от клиента не требуется, чтобы клиент был философом и вообще хоть как-то в философии разбирался. Клиентом Dazain аналитика может быть не философ и человек ничего в философии не смыслящий.

Но у Dazain аналитика есть особый аппарат рефлексии, выстроенная философски система понятий, в которых он может осмысливать происходящее в анализе. И эта система понятий крайне важна. Она не является неким придатком, пришлёпком к этой практике. Она является способом рефлексивного присутствия Dazain аналитика. Способом рефлексивного ориентирования в том, что происходит в терапевтическом процессе.

И значит, говоря о Dazain анализе, мы не можем пройти мимо понятийного ряда, который лежит в его основе.

Начнем с понятия Dazain. Откуда оно берётся? Почему Мартин Хайдеггер не говорит, предположим, о человеке, человеческом существовании, а берёт такой странный, казалось бы, термин, который в обычном языке означает просто существование.

Кстати. Одним из первых существование человека как философскую идею сформулировал Серен Кьеркегор (1813-1855).

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%8C%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%B5%D0%B3%D0%BE%D1%80,_%D0%A1%D1%91%D1%80%D0%B5%D0%BD

Перед Сереном Кьеркегором встала задача как-то назвать, дать имя человеческому существованию не вообще, а существованию человека в его конкретности. Серена Кьеркегора интересует отдельный человек. тот, кто способен выбирать, поступать, брать на себя ответственность за свою жизнь, отвечать за то, как он живёт. Выбирает ведь не человек вообще, а выбирает каждый из нас. Поступает ведь не человек вообще, а поступает каждый из нас. И вот для того, чтобы назвать человека в его конкретности, Серен Кьеркегор начинает использовать понятие Tilværelse ( датский язык). Звучание слова можно услышать, например в Google переводчик. Это слово на английский язык переводится как Existence, а на русский как существование. Если же осуществить точную кальку с датского языка, то перевод будет звучать как «быть к». То есть в датском языке существование понимается не как некое изолированное пребывание, а нахождение по отношению к чему-либо, кому-либо.

Отталкиваясь от понятия Tilværelse, Мартин Хайдеггерсоздает свое понятие Dazein. Это слово на русский язык переводится по-разному. Как здесь бытие, присутствие, наличное бытие и т.д. https://ru.wikipedia.org/wiki/Dasein. В понятии Dazein, Da-zein используется слово zein: в немецком языке – это и глагол.zein (быть), и существительное zein (бытие). В русском языке слово «бытие» звучит как завершённое, целое, цикличное, закруглённое на себя, в его звучании не ощущается движение. Используя слово zein, которое в немецком языке является также глаголом, М. Хайдеггер дополнительными языковыми средствами придает понятию Dazein динамику. Dazein – это не просто существование человека в его конкретности, но динамика человеческого. Dazein – это есть Я, тот, кто всякое мгновение движется, простирается вперед, набрасывает себя на свои собственные возможности. Я – есть Я по отношение к чему-то, кому-то.

Dazein – это есть сущее, существующее. Сущее, которое есть Я сам. Кто это? Человек, как сущее, есть Кто. Я конкретно. Я как Кто. Я во всем, чем я являюсь. Я телесен. Я конкретен. Я нахожусь в фактически данной мне ситуации. Я нахожусь в конкретном месте. Меня окружают конкретные люди. Конкретно вот вы. Я вижу вас со своего места. Я переживаю вас своим особым образом. Я чувствую волнение. Одновременно стараюсь сосредоточиться.

Фактичность – это атрибут Dazein. Фактичность – это то, в чем я есть, как в чём-то данном. Это данное есть как то, что я не выбираю. Это данное есть то, что не мною создано и даже в каких-то моментах не мною выбрано. Я не выбираю, например, кого я здесь, в этом зале встречу. В жизни мы постоянно сталкиваемся с тем, что создано не нами. Мы сталкиваемся с этим как сущим, как с тем, что есть на данный момент.

Но сущее отличается от Бытия этого сущего. Отличается, но неразрывно связано. Но отличается. Бытие Dazein есть экзистенция.

Почему необходимо это различение Бытия и сущего. Всякое сущее, в том числе и Я, как сущее, всегда обнаруживает некоторое неравенство тому, в качестве чего оно уже есть, стало, опредметилось, опознано и открыто. Применительно к каждому из нас это означает, что я сам нахожусь в открытом горизонте собственных возможностей. Я сам раскрываюсь всякий раз навстречу новому. Раскрываюсь, конечно, ни как абсолютно заново рождающееся существо, но, тем не менее, раскрываюсь. Но Я всегда больше, чем Я есть на данный момент. Я сам всегда превосхожу сам себя. Бытие – это всегда то большее, которое есть у всякого сущего. Я есть тот, кто Я есть. Но Я всегда явить некое большее.

Если мы возьмем сущее, не имеющее размерности Dazein, то у него также есть потенциал Бытия. Вот стол, например. Как ни странно, в том же столе можно увидеть уровни взаимодействия Бытия и сущего. Вот перед нами вещь, о которой мы знаем, понимаем её атрибуты. Стол. За ним сидят. Пишут. И т.д. Кстати, мы знаем стол телесно. Это наше первичное знание о столе. Также горизонт наших когниций укоренён в способах взаимодействия со столом, которые закреплены в языке. Но, однако, мы ведь сумеем открыть этот стол по-новому. Предположим, в нашу аудиторию войдёт художник. И он разглядит в неприметной, обыденной, типовой вещи нечто большее. И мы увидим этот стол новыми глазами. Почему это возможно? Потому что стол не равен тому столу, каким мы его знаем, он больше себя. Стол, как сущее. И бытие стола.

Всегда возможно новое открытие того, с чем мы имеем дело. И соответственно  Dazein каждого из нас – это такое сущее, для которого каждый раз речь идёт о Бытии. О нашем собственном Бытии. Мы всегда набрасываем себя на наши собственные возможности. И о Бытии сущего, окружающего нас. Мы всегда те, кто способен по-новому открыться навстречу тому, что есть. О Бытии Другого человека. И собственно вопрос о Бытии – это коренной вопрос для человека, согласно Мартину Хайдеггеру.

Человек способен быть по отношению к Бытию в открытости. В такой открытости, когда он готов к тому, чтобы вступить в новый опыт понимания, видения и жизни в целом.

Но, конечно, человек может и закрываться от Бытия. Почему? Открытость Бытию – это такой образ жизни, существования, когда мы не имеем никаких надёжных, гарантированных подпорок, которые бы нам заведомо, заранее обеспечивали уверенность в том, что мы не растеряемся, не потеряемся в этом новом, которое открывается для нас, что мы не погибнем в нем, в конце концов.  Закрываясь от возможного нового, другого мы стараемся избежать экзистенциальной тревоги, которая сопряжена с такой открытостью. Закрытость дает временное чувство облегчения. Кажется, что в своем обороняемом со всех сторон мире я чувствую себя хорошо. В этом мире я функционирую без перебоев, как хорошо отлаженный механизм. У меня всё схвачено. Я уверен в том, что есть. Я эффективно достигаю результата. Я владею собой и всем, что есть. Что происходит в этой ситуации с экзистенциальной тревогой? Она не уходит, не исчезает, не растворяется. Она просто оказывается за спиной закрывшегося человека. Никакая оборона не может быть абсолютной. Всё, что есть, потенциально может развернуться ко мне по-другому, некой неожиданной стороной. Вещь может сломаться. Человек, которого я считал надёжным партнёром, может подвести. Я сам могу заболеть. Человек, который находится в закрытости, склонен эти моменты вытеснять, отбрасывать, довольствоваться уверенностью о стабильности. Но ведь это псевдоуверенность. Экзистенциальной тревоги не избежать. Можно от неё убегать и она, как собственная тень, будет преследовать. А можно, выдерживая тонус и напор, связанный с экзистенциальной тревогой, творчески присутствовать в настоящем.

Также два эти способа существования6 открытость и закрытость, мартин Хайдеггер определяет, как собственное и несобственное  существование. Закрытость – это атрибут несобственного существования. Помимо закрытости несобственное существование обладает атрибутом, который Мартин Хайдеггер обозначает немецким словом Dasman.

В немецком языке слово man, написанное с маленькой буквы, используется для создания безличных предложений. Каких? Например, таких. «Говорят, что…». Кто говорит? Неважно кто, кто-то, некие люди. Какие люди? Не уточняется. Или мы говорим: «Хочется быть, как все». Или: «Он (она) не, как все». Какие все? Вообще все. Мы часто ориентированы в мире не собственным образом, не личностным образом. Мы, зачастую существуем, как вросшие, буквально телесно вросшие в некую систему поведения существа. И это непросто система поведения, это еще и система повторения. Система поведения закреплена в языке и как закрепленная в языке она постоянно проговаривается, тем самым осуществляется языковой и поведенческий повтор. Зачастую человек принимает некие правила поведения в мире, не отдавая себе отчёта в том, почему это так. И находясь в подобной системе координат, мы как будто ничего и не выбираем.  

Эту ситуацию французский философ экзистенциалист Жан-Поль Сартр (1905-1980), автор, опирающийся в своем творчестве на Мартина Хайдеггера и одновременно полемизирующий с ним, описывает в примере с будильником в одной из своих работ.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B0%D1%80%D1%82%D1%80,_%D0%96%D0%B0%D0%BD-%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D1%8C

Вот к примеру. Звенит будильник. Как мы встаем обычно? Есть ли в этом процессе осознанность? Или мы встаем механически, исключительно потому что надо? Вот это «надо» и есть обозначение в слове безличного существования.

Dazainаналитическая терапия всегда пытается развернуть человека к большей открытости миру, к состоянию осознанного выбора.

Открываясь миру, человек вступает во всё большее количество отношений, которые в этом мире есть. Отношения есть также один из атрибутов существования. Мы всегда есть в мире. И мы всегда есть в отношениях с другими. Человек не является замкнутой на себе душевной жизнью. Для обозначения человека в его направленности к миру, существующему, как система отношений, Мартин Хайдеггер использовал своеобразный символ:

 

 

Я есть, я существую, я мыслю, но мое мышление всегда направлено в мир, в котором я живу. Созданный Мартином Хайдеггером символ обозначает интенциональность нашего бытия. Об интенциональности: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%BD%D1%82%D0%B5%D0%BD%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C Направленность существования в отношении чего-либо, кого-либо как раз и отражена в датском слове Tilværelse (или в точно переводе на русский язык бытии к). Я, моя речь всегда развернуты к миру телесно, конкретно. Не то чтобы мы выстраивали отношения. Конечно, это имеет место быть. Но мы всегда находимся в некотором отношении. Находясь в материнской утробе, мы есть в отношениях с матерью. Это первичное отношение, к которому впоследствии добавляются другие системы отношений. Мы есть бытие в мире вместе с Другими.

И эти отношения с другими раскрыты в языке. И это очень важный момент. Мы видим, проживаем не просто что-то, как сущее, но сущее, закреплённое грамматически. Например, стул стоит перед нами. Елка находится за окном. Что такое эти перед и за? Это грамматические структуры. В разных языках эти структуры разные. Например, мы русские говорим «располагайся здесь уютно». А датчанин скажет «hyggesain», что в дословном переводе означает «уються». О категории хюгге в скандинавской культуре: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D1%8E%D0%B3%D0%B3%D0%B5

Располагайся уютно и уються – это разное расположение тела в пространстве. Наше тело обусловлено языком. О зависимости телесного и языкового есть работы у Иогана Георга Гамена (1730-1788).

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B0%D0%BC%D0%B0%D0%BD,_%D0%98%D0%BE%D0%B3%D0%B0%D0%BD%D0%BD_%D0%93%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3

Философия Иогана Георга Гамена является предтечей философии С. Кьеркегора. И Гамен, и Кьеркегор, и Хайдеггер говорят о том, что мы по-разному присутствуем в мире в соответствии с возможностями нашего языка. Мы всегда есть в языке.

    Dazein анализ, как терапия, направлен на то, чтобы помочь человеку раскрыться собственным (уникальным) образом в возможной для него полноте. Как эта возможная полнота нащупывается? Через то, с чем человек приходит к терапевту, через его жалобу, через его симптом. Жалоба есть присутствие в возможном. У человека есть возможное, возможности, которые требуют своего раскрытия. Если эти возможности не раскрываются, то человек чувствует дискомфорт. Он может говорить о том, что ему тесно, душно, что он живет в ситуации, когда ему мир, в котором он находится, жмёт. Есть возможности, реализация которых мне не нужна. Но есть другие возможности. От невозможности, реализовать которые мне становится плохо. Мне жмёт, мне больно.

В том числе эти нереализованные возможности получают форму телесного симптома, болезни. Медард Босс в своей монографии «Основоположения медицины и психотерапии» (эта монография полностью на русский не переведена, есть только на немецком, есть отдельные переведённые на русский язык главы) рассматривает, например, случай паховой грыжи. Кстати Медард Босс задумывал Dazein анализ не только как психотерапию, но и как медицинскую практику. Медард Босс пишет, что человек вообще обращается к врачу в некоем определённом случае. Как зачастую человек может говорить о том, почему он пошёл к врачу? Он может сказать: «Меня совсем припекло, прижало». В случае с паховой грыжей человек обратился к врачу, потому что лишился вследствие болезни определённых возможностей. Ранее он любил ходить высоко в горы, вооружившись палкой и рюкзаком. Но теперь из-за грыжи он не может носить тяжёлый рюкзак. Также у этого человека есть внуки, которые очень часто гостят в его доме. Из-за грыжи он лишился возможности брать их на руки. Лишившись возможностей, в том числе и телесных, он обратился к врачу. В Dazeinаналитической медицине и терапии обращение к врачу, симптом, жалоба, последующее лечение всегда находятся в прямой зависимости от возможностей человека и от того, насколько эти возможности реализованы и могут быть реализованы. Телесные проблемы утверждается в Dazeinаналитическом подходе могут быть преодолены через реализацию человеческих возможностей. Телесные проблемы разрешаются, утверждает Dazein анализ тогда, когда человек живет в модусе собственного существования, в модусе открытости.

На русском языке есть также описание Dazeinаналитической терапии в случае с Регулой Сухер.