Составитель и автор текста: Диденко Н. А

Лекция «История деревни Фролово»

На «острове» Бурнауль

Место для деревни выбирал когда-то человек с незаурядной натурой – широкой, вольной, где-то даже поэтичной. С угора открывается чудный вид на Ангару: от матер ы до матер ы восемь километров речного раздолья, разделённого живописными островами, включая сам Бурнауль. Места здесь не только дивные, но и богатые, что ценили рациональные ангарцы. На островах Петухов, Сергушкин, Пахотный, Букошин и других обилие грибов и ягод, особенно кислицы и чёрной смородины, буйные заросли черёмухи. И, конечно, рыба в реке и протоках на любой вкус: от берега не успеешь оттолкнуться, можно добывать. Самоловы ставили на осетра, стерлядь, и на столе на завтрак, без всякого кокетства, стояла лососёвая икра. Налима за рыбу не считали, подавай благородную, которую к царскому столу подавали.

Многоостровье вокруг, да и сам Бурнауль, уникальны не только красотой серебристых утренних туманов, маленькими озёрами в кипении берёзовых рощ, поэзией древних названий, в которых живёт история крестьянского труда и быта. Это обширные, исчисляемые километрами в длину и ширину сенокосы и пастбища. Здесь и трава сочнее, мошки-комарья меньше, чем возле тайги. И воля вольная что животине, что человеку.«Петухов идёт скрозь до фроловского вострова. Там протока, Фролы. Востров называется Бурнауль. А сюда покос, вот сюда остров, усольски косят и фроловски, – Букошин востров».

Лес для построек брали на правом берегу, на матер е. Древесину в деревню переплавляли небольшими плотами, высушивали, распиливали. Срубы ставили сообща, «помочью». Дома возводили большие, добротные, в расчёте на многодетную семью. Ещё в середине прошлого века в деревне стояли высокие дома с резными наличниками на окнах, во дворах – двухэтажные амбары для всякого крестьянского добра и припасов. Старинные глинобитные печи со временем заменяли кирпичными. Кирпич мастера изготавливали и обжигали на месте. Баньки по-чёрному стояли вдоль берега как сторожевые.

Несмотря на модернизацию построек на рубеже XIX – XX веков, экспедиция из Братска, отправившаяся в зону будущего затопления на поиски старинных раритетов деревянного зодчества, обнаружила во Фролово старинное «косящатое» окно. Оно было обрамлено мощными гладкими косяками, отсюда и такое название. Верхняя его колода, покрытая крупной резьбой, слегка нависала над стеклом и защищала его от дождя. И это не единственная примета старины в деревне. У старожилов по случаю сохранились старинные предметы музейной редкости  – подсвечники из позеленевшей бронзы, звонкие валдайские колокольчики да шаркунцы для праздничной сбруи.

В числе первых пашенных крестьян Кежемской слободы числился Никифор Быков. Отец его, Фрол Быков, «повёрстан» был в пашню в деревню Кежемскую, затем был переселён в деревню Пановскую, а в середине XVIII века его дети и внуки были в числе крестьян «деревни Бурнаулева острова», впоследствии получившей название по имени главы рода Быковых – деревня Фролова (вариант – Фролы). Впервые в документах «деревня Бурнаулева острова» упоминается в 1755 году, хотя, скорее всего, основана она была раньше, так как по третьей переписи 1762 года здесь уже проживало 54 крестьянина, в т. ч. 20 душ мужского пола. Судя по пятой ревизии 1795 года, население мало изменилось: 55 крестьян, в т. ч. 26 душ мужского пола. В середине XIХ века (перепись 1859 года) в деревне числилось 19 дворов, крестьянское население – 111 человек, из них 54 ревизских души (увеличение населения вдвое по сравнению с 1755 годом). Деревня была небольшая, как и другие «верхние» поселения. На 1 января 1911 года во Фроловой 27 домов, население: 106 человек мужского пола и 112 человек женского пола.

Заселялось Фролова не только с кежемской, но и с илимской стороны, особенно в тот период, когда Кежемская слобода была приписана к Илимскому уезду (1719 – 1784 гг.), который выделился из Енисейского уезда.

Во Фроловой были распространены фамилии Брюхановы, Карнауховы, Зарубины, Черных, Привалихины, Быковы, Усольцевы. По всей Ангаре, поясняют старожилы, «фамилии по деревням были одни. Различались только по прозвищам, по дедовским.

Деревня была отдалённая, жила замкнуто. От Кежмы вверх по реке надо было плыть более восьмидесяти вёрст. «Тангусы приходили, ванаварские всё приходили». И фроловские ходили к ним с обозами, обменивались товарами. «Раньше же обозничали, обозы ходили зимой. Ходили на Усть-Илим, далеко ходили и в Братск, Иркутск ходили на лошадях». «На золотые прииска ездили.

Переворот

В 1917 году был «переворот», жизнь стала в корне меняться. Гражданская война своим чёрным крылом коснулась Фролово. Со стороны Иркутска вниз по Ангаре и обратно проходили карательные отряды, будоражили местное население. В соседней деревне Привалихино даже столкновение было.

Когда установилась Советская власть, образовался Фроловский сельский Совет, он охватывал деревни Савино, Привалихино и Соколово. В районном архиве сохранились протоколы заседаний исполкома сельсовета 20-х – 30-х годов, написанные грамотно, обстоятельно. Документы позволяют узнать, чем жили люди в то непростое время. На заседаниях решались хозяйственные вопросы, обсуждали состояние  школьного дела, антирелигиозной пропаганды и многое другое.  В 1926 году в деревне был 101 дом (в 1911 году – 27 домов),  проживало 291 человек.

Следующая историческая веха для деревни – это коллективизация, которая привела к обострению расслоения жителей деревни по социальному признаку. Фроловский сельсовет 24.11.1931 года создал лёгкую кавалерию по проверке отчётности в колхозах и вербовке единоличников в колхозы. Свою моральную оценку событий того времени даёт далёкая от политики Афанасия Ивановна Сизых, 1906 г. р.: «Раскулачили нас, наших. Раньше чё, богато шибко жили? Дети были, да вот это скота много было, хлеба было много, смятана, там то-друго. Наши ребята были на охоте, добывали там белки, там то-друго. На золотые прииска ездили. Сахаром брали, соли там возьмут. Всё привязут на своих лошадях». Дорогими вещами в семье считались вышитое полотенце, подарок матери, и зеркало, привезённое с приисков. На них и позарятся «активисты» при раскулачивании. «Всякие люди были. И счас всякие люди: которые стараются, внапор работают, те живут, а которые влеготку живут, не стараются, пьют, гуляют – те не живут. Дедушка наш взял остров Букошин, который весь зарощенный был, и вот этот Букошин оне весь-весь обрабатывали. Сенокос ставили там, хлеб делали там, там мельницу сделали, там молотили, на Букошине, и избушки сделаны были, всё по-хорошему. Баня там была, и избушки там стояли и дома. И вот получился хлеб хороший. И вот людям зарость берёт, и оне давай, пришли раскулачивать и всё забрали».

«А эти вот были Чекулята лентяки, оне ни в лес не ходили, никуда, а жили бедно. А оне вот и тянули, чтобы раскулачить, кто хорошо живёт. Тут много домов-то раскулачили, много. Вот этот дом на угоре стоит, его раскулачили, и хозяин дома умер. Пошёл в баню и в бане умер. Дак он испужался, раскулачили, ты чё? Скота взяли, коров взяли и то-друго взяли, мельницу взяли. У нас тоже мельницу, и сепаратор, и всё-всё, что надо. У нас при доме двухэтажные анбарья, сарай, молотилка, мельница своя была, веянка, сепаратор. Мельницей все пользовались бесплатно.

А этот Чекулёнок был лентяк со свету белого, он всё долаживал ходил, кто коо добудет, там тайменев или там сохатёнка, может, или коо, а он идёт и долаживается. Одни работали внапор, а Жулята, Чекулята дарма всё скупали при раскулачивании, у них ни в дому, ни из дому, голышманы. В доме склад сделали. Продажные люди. 0-ой, не дай бог!»

«И вот они ходили бузотёрили, ходили народ подбивали, а потом покупали всё, брали дарма. Отнимали всё, имя отдавали, они всё забирали. Зерькало большое стеновое. Это мама поехала на прииска, купила там и отдала мне. На память. Сепаратор, ловушки, посуда, собак – так по рублю».

Чтобы предупредить массовый убой скота перед вступлением крестьян в колхоз, принимались меры на местах. Так, исполком Фроловского сельского Совета решением от 29.10.1931 года запрещал убивать скот в единоличных хозяйствах, делать это разрешалось только по разрешению сельсовета.

В деревне была организована артель имени Молотова, председателем избрали Иннокентия Кузьмича Малькова. Колхоз занимался сельским хозяйством, на островах Привалихин и Мешок находились колхозные покосы, поля, на которых выращивали рожь и пшеницу. На островах Бурнауль, Петухов стояли молотилки. Решение, принятое Фроловским сельским Советом в 1931 году, свидетельствует о положении дел в колхозе на это время: «Вручить привалихинскому колхозу Красное переходящее знамя сельсовета как перевыполнившему план по мобилизации средств на 101,5 %, а фроловскому колхозу, как самому отстающему, вручить рогожное знамя. Знамёна вывесить в конторах колхозов». (Материалы районного архива)

 Труд на земле всегда был делом нелёгким: в страдную пору надо было «с зарёй» вставать и работать допоздна, пока не стемнеет. Работали почти без выходных. Вспоминают: «Нас-ту глушили тут работой. Это с ночи до ночи. Сейчас комбайном измял, искуксил там, и хлеб свежий готов. Раньше этого не было ведь. Раньше за колосочек боролися. Групповод идёт, нас проверят. Тут же вяжешь снопы, и тут же граблями подскребаем». Хотя и «глушили работой», но радовал результат: «Хлеб выстоится в суслонах, да и в склади складётся, ешшо выстоится. Дак любо-дорого его поисть». И вывод: «Ранешная жизнь лучше была».

В колхозе всем, даже 6–8-летним детям, находилась работа. По весне, когда сходил снег, ребятишки шли на луга – расчищать и «подбирать» покосы, убирать остатки прошлогодней сухой травы и нанесённый рекой мусор. Всё лето дети поливали и пололи колхозные овощи. Подростки постарше помогали матерям на колхозной ферме, отцам – на пахоте и в заготовке дров на зиму, косили и сушили сено на покосах наравне с взрослыми, перевозили груз на лошадях. Но в одном из решений сельсовета было предупреждение взрослым, что надо различать трудовое воспитание детей и эксплуатацию детского труда и не отвлекать детей от учёбы в школе.

    По отчёту на 01.01.1940 года в колхозе насчитывалось 46 дворов (было …), наличное население – 257 человек (было 291), трудоспособных – 135, подростков от 12 до 16 лет – 19 человек, вне колхоза (армия, учёба, в отходе) находилось 28 человек. Сельхозмашин в колхозе ещё не было, дополнительные доходы давали мельница, маслозавод,кузница.

На войну из Фролово было призвано 72 человека, больше половины трудоспособного населения деревни. Первый набор был в августе 1941 года.

Весной молодёжь работала на мельнице, которая находилась в одиннадцати километрах от деревни. Нужно было запрудить и перегородить дресвой русло реки, чтобы оставалось небольшое по ширине чистое водное пространство. В этом месте речная быстрина крутила колесо мельничного жёрнова. На себе носили тяжеленные мешки с зерном и мукой. От этой чудовищной ноши до крови лопалась кожа на девичьих руках и плечах. Вот такой ценой детям войны доставалась помощь фронту. Но труд на пределе возможностей не сломал, а закалил их.

Колхозы, чтобы иметь «живые» деньги, продавали на городских рынках свою продукцию – молоко, масло, свинину. Ближайший большой рынок находился на станции Тайшет Иркутской области.

В 1953 году во Фролово открылась школа-семилетка. Во Фролово было много переростков. В школу также надо было привлечь детей из других островных деревень – Савино, Привалихино, Усольцево.

Нормальным зданием была только начальная школа, остальные классы располагались в простой избе. Под интернат была приспособлена обычная изба. В штате был один воспитатель и повар, остальное время учителя дежурили по очереди, делали с детьми уроки. Школа работала в две смены – утро и вечер. Во вторую смену учились при керосиновых лампах.

         Опыт в работе имели только Антонина Ивановна и Евгений Павлович Трушковы и директор школы Николай Константинович Сизых, практик без образования. Вера Ивановна позже признавалась: «Работать было интересно – всё начиналось «с нуля». Для меня это были самые счастливые годы в работе. Хотелось вложить в детей свои знания, и дети отвечали нам любовью».

    Иногда в деревню привозили кинофильмы, и учителя готовили перед сеансом доклады или лекции к красным датам календаря, по вопросам воспитания и другим популярным темам. К праздникам вместе с детьми готовили концерты. Клуб был всегда полон, других развлечений в деревне не было.

    Весной 1956 года прилетел на вертолёте заведующий РОНО Ювеналий Павлович Федяев с приказом о назначении Веры Ивановны Брюхановой директором школы (прежний уехал на учёбу) и распоряжением: за лето построить новую школу, чтобы к 1 сентября дети сели за парты в новом здании. Школа была построена к сроку. С 1958 в стране было введено обязательное восьмилетнее образование. Через три года директорства, получив диплом о полном высшем образовании, Вера Ивановна была переведена в Кежемскую среднюю школу учителем истории

В 60-е годы в деревне действовали Фроловский сельсовет, восьмилетняя школа с интернатом, отделение связи, фельдшерский пункт, клуб, библиотека. Ежедневно прилетал самолёт АН-2, делавший по пути из Кежмы и обратно несколько посадок по маршруту Аксёново – Паново – Селенгино – Усольцево – Фролово.

    На это же время пришлось укрупнение колхозов. Под крышей фроловского колхоза с новым названием «Путь к коммунизму» (1957 – 1973) объединили Савино и Привалихино. Фролово не было готово к приёму переселенцев, не было дополнительных помещений для скота. Воспользовавшись неопределённостью, жители присоединённых деревень уезжали кто в Кежму, кто в иркутские деревни.

В декабре 1973 года все верхние колхозы были объединены в совхоз «Ангара» с центральной фермой в селе Паново. Это было начало конца. Реорганизация не дала ожидаемых результатов, заинтересованность людей в труде снизилась. В 1974 году была закрыта Фроловская восьмилетняя школа, осталась только начальная, и жители стали покидать деревню, которая стала приходить в запустение.

В эти годы на жизнь деревни и района в целом повлияло ожидаемое переселение в связи со строительством Богучанской ГЭС. Прекратилось финансирование капитального строительства, был ограничен текущий ремонт, деревни стали приходить в упадок.

8 октября 1998 года деревня Фролово, входившая в Пановский сельсовет, официально перестала существовать.

 

 

Составитель и автор текста: Диденко Н. А.