Учебное пособие - хрестоматия по истории философии

Лукманова Р.Х., Фролова И.В.

Диалог сквозь века...

Учебное пособие - хрестоматия по истории философии.

Уфа. 2002

С О Д Е Р Ж А Н И Е

От составителей

Тема 1. Философия Древнего Китая. «Лунь юй» Конфуция

Тема 2. Античная философия

° "О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов" Диогена Лаэрция

° "Апология Сократа" Платона

Тема 3. Философия средних веков.

"Исповедь" Блаженного Августина

Тема 4. Философская мысль периода Возрождения

° Н.Кузанский «Об ученом незнании», «Об уме»

° Дж.Пико делла Мирандола «Речь о достоинстве человека»

° Э.Роттердамский «Похвала глупости»

° Т.Мор «Утопия»

° Т.Кампанелла «Город Солнца»

Тема 5. Философия Нового времени

° Р.Декарт «Рассуждение о методе»

° Ф.Бэкон «Новый Органон», «Новая Атлантида»

Тема 6. Философия Просвещения

§ Вольтер «Философские письма», «Метафизический трактат», «Несведущий философ», «Назидательные проповеди», «Философский словарь»

§ Ж.-Ж.Руссо «Рассуждение о науках и искусствах», «Об общественном договоре»

Французский механистический материализм XVIII века

° Д.Дидро «О достаточности естественной религии»

° П.А.Гольбах «Система природы»

Тема 7. Философская мысль в Башкортостане.

Эпос «Урал-батыр»

Тема 8. Философия жизни. «Антихристианин» Ф.Ницше

Тема 9. Русская религиозная философия.

"Смысл любви" Вл.Соловьева

Тема 10. Экзистенциальная философия.

"Экзистенциализм - это гуманизм" Ж.-П.Сартра

Тема 1. Философия Древнего Китая

«Лунь юй» Конфуция

КОНФУЦИЙ - латинизированная форма китайского Кун Фу-цзы – «Учитель Кун» (552/551–479 до н.э). Первый китайский философ, личность которого исторически достоверна, создатель конфуцианства.

Конфуций уже в молодости стал первым в истории Китая профессиональным преподавателем и организатором сообщества ученых-интеллектуалов (имел более трех тысячи учеников). Его педагогическая доктрина строилась на эгалитарно-демократическом принципе равных возможностей – «обучения вне зависимости от рода» обучаемого и предполагала минимальную плату – «связку сушеного мяса». Последние годы жизни он занимался развитием своего учения, преподаванием и текстологической работой над каноническими произведениями древности. Собственную историческую миссию Конфуций видел в сохранении и передаче потомкам древней культуры (вэнь), поэтому не занимался сочинительством, а редактировал и комментировал письменное наследие прошлого (5-книжие). Конфуций трактовал «культурность» (вэнь) и правильное общественное устройство как две стороны одной медали – разные проявления единого «Пути» (дао) человека. При династии Хань во 2 в. до н.э. подобный подход к культуре был высоко оценен государственной властью и конфуцианство получило статус официальной идеологии.

Взгляды Конфуция нашли выражение в составленном его учениками в 5–4 вв. до н.э. сборнике диалогов, исторических описаний и бытовых сцен «Лунь юй» («Суждения и беседы», «Беседы и высказывания», «Рассуждения и высказывания», «Изречения»), содержащем высказывания самого Конфуция, его учеников и их учеников. Конфуций воздерживался от суждений о сверхъестественном, полагая высшей мироуправляющей силой божественно-натуралистическое «безмолвное» Небо (тянь). Ниспосылаемое им «предопределение» может и должно быть познано человеком, который только в таком случае способен стать «благородным мужем» (цзюнь цзы), то есть личностью, сочетающей в себе идеальные духовно-моральные качества с правом на высокий социальный статус. В центре учения Конфуция – человек, осмысляемый в единой социально-этической плоскости, к котоpoй сводятся и экзистенциальные проблемы, и религиозные, и гносеологические. Человеческую «природу» Конфуций, видимо, считал этически нейтральной («по природе люди близки друг другу, а по привычкам – далеки»). Поэтому для формирования личности необходимо «преодоление себя и возвращение к благопристойности/ритуалу (ли)». «Благопристойность» – «внешняя», ритуализованная этико-социальная норма и «гуманность» (жэнь) – «внутренняя» морально-психологическая установка на «любовь к людям» составляют двуединую ось конфуцианства, вокруг которой концентрируются его основополагающие категории – «благодать/добродетель» (дэ), «долг/справедливость» (и), «ум/знание» (чжи), «сыновняя почтительность» (сяо) и др.

ИЗРЕЧЕНИЯ

…Учитель говорил:

– Не радостно ль учиться и постоянно добиваться совершенства? И не приятно ли, когда друзья приходят издалека? Не тот ли благороден муж, кто не досадует, что неизвестен людям?

* * *

…Благородный муж заботится о корне; когда заложен корень, то рождается и путь, сыновняя почтительность и послушание старшим – не в них ли коренится человечность?

* * *

– Человечность редко сочетается с искусными речами и умильным выражением лица.

* * *

– Я на день трижды себя вопрошаю: добросовестно ли я трудился для людей? Сохранил ли искренность в общении с друзьями? Повторял ли то, чему меня учили?

* * *

– Правя уделом, способным выставить тысячу боевых повозок, надо быть тщательным в делах, правдивым, любить людей, экономить средства и побуждать народ к труду в соответствии со сменой сезонов.

* * *

– Дома младшие почтительны к родителям, а на стороне послушны старшим, осторожны и правдивы, полны любви ко всем, но близки с теми, в ком есть человечность. Если при этом остаются силы, то стремятся обрести ученость.

* * *

– Если кто-либо предпочитает чувственности добро, способен до изнеможения служить отцу и матери, на службе государю может жертвовать собой и обращается к друзьям с правдивым словом, то пусть бы говорили, что он неучен, я непременно назову его ученым.

* * *

– Если благородный муж лишен строгости, в нем нет внушительности и он не тверд в учении. Главное – будь честен и правдив, не дружи с теми, кто тебе не равен, и не бойся исправлять свои ошибки.

* * *

– Если будут чтить умерших, помнить предков, то в народе вновь окрепнет добродетель.

* * *

– В какой бы стране Учитель ни был, он всегда знает о делах ее правления. Он сам ищет эти сведения или ему их дают?

* * *

– Учитель получает их благодаря тому, что ласков, добр, почтителен, бережлив и уступчив. Не отличается ли он в том, как их ищет, от других людей?

* * *

– Кто вглядывается в устремления своего отца, когда он жив, а после его смерти – в то, как он поступал, и не меняет его путь в течение трех лет, тот может называться почитающим родителей.

* * *

– Из назначений ритуала всего ценней гармония. Она делает прекрасным путь древних царей, а им следуют в малом и великом. Но и гармония бывает применима не всегда. Если знают лишь гармонию, не заключая ее в рамки ритуала, она не может претвориться в жизнь.

* * *

– Если в искренности близок справедливости, обещанное сможет выполнить. Если чтит согласно ритуалу, то избежит стыда и срама. Если твоя опора тот, кто на самом деле тебе близок, то можешь ему подчиниться.

* * *

– Если благородный муж не думает во время трапезы о насыщении своего желудка, не помышляет, живя дома, об уюте, проявляет расторопность в деле, осторожно говорит и исправляется, сближаясь с теми, у кого есть путь, он может называться любящим учиться.

* * *

– Не печалься, что люди не знают тебя, но печалься, что ты не знаешь людей.

* * *

– Три сотни Песен заключены в одной строке, гласящей: "Его мысль не уклоняется".

* * *

– Если править с помощью закона, улаживать, наказывая, то народ остережется, но не будет знать стыда. Если править на основе добродетели, улаживать по ритуалу, народ не только устыдится, но и выразит покорность.

* * *

– В пятнадцать лет я ощутил стремление учиться; - в тридцатилетнем возрасте я утвердился; достигнув сорока, освободился от сомнений; в пятьдесят познал веление Неба; в шестьдесят мой слух обрел проникновенность; с семидесяти лет я следую желаниям сердца, не нарушая меры.

* * *

– Ныне сыновняя почтительность сводится лишь к содержанию родителей. Но ведь содержат и животных. В чем будет тут отличие, если не проявлять самой почтительности?

* * *

- (…) Что такое сыновняя почтительность (…)?

– Выражение лица – вот в чем ее трудность. Когда же появляется какое-либо дело, и младшие берут о нем заботу, а появляется вино, еда – и ими потчуют преждерожденного, то в этом ли состоит сыновняя почтительность?

* * *

– Кто постигает новое, лелея старое, тот может быть учителем.

* * *

– Благородный муж не инструмент.

* * *

- (…) Каким должен быть благородный муж (...)?

– Он прежде видит в слове дело, а после – сказанному следует.

* * *

– Благородный муж участлив, но лишен пристрастности.

Малый человек пристрастен, но лишен участливости.

* * *

– Напрасно обучение без мысли, опасна мысль без обучения.

* * *

– Увлеченность чуждыми суждениями приносит только вред.

* * *

– Как привести народ к покорности? Конфуций ответил:

– Если возвысить и поставить честных над бесчестными, то народ придет к покорности. Если возвышать бесчестных, ставя их над честными, то народ не покорится.

* * *

- (…) Как добиться, чтобы народ был почтителен, предан и воодушевлен (...)?

– Будь с ним серьезен, и он станет почтителен; соблюдай долг сына и отца, и он будет предан, возвысь способных, наставь неумелых, и воодушевится.

* * *

– Человеку и не быть правдивым? Не ведаю, возможно ли такое. Если у малой ли, большой повозки не скреплены оглобли с перекладиной, разве на них какая-то езда возможна?

* * *

– Жертвоприношение чужому духу заключает в себе лесть.

Бездействие в момент, когда возможно поступить по справедливости, означает трусость.

* * *

…При исполнении ритуала бережливость предпочтительнее расточительности; на похоронах чувство скорби предпочтительнее тщательности.

* * *

Учитель говорил о музыке "Весенняя": в ней все прекрасно и все хорошо; и говорил о музыке "Воинственный": в ней все прекрасно, но хорошо не все.

* * *

– Лишь тот, кто человечен, умеет и любить людей, и испытывать к ним отвращение.

* * *

– Знатность и богатство – это то, к чему люди стремятся; если они нажиты нечестно, благородный муж от них отказывается. Бедность и униженность – это то, что людям ненавистно. Если они незаслуженны, благородный муж ими не гнушается...

* * *

– Каждый ошибается в зависимости от своей пристрастности. Вглядись в ошибки человека – и познаешь степень его человечности.

* * *

– Кто устремляется к пути, но стыдится, что плохо ест и одевается, с тем говорить не стоит.

* * *

– В делах под Небесами благородный муж ничем не дорожит и не пренебрегает, но следует тому, что справедливо.

* * *

– Благородный муж стремится к добродетели, Малый человек тоскует по своей земле; Благородный муж предпочитает быть наказанным, Малый человек надеется на милость.

* * *

– Когда исходят лишь из выгоды, то множат злобу.

* * *

– Не печалься, что тебе нет места,

А печалься о своем несовершенстве;

Не печалься, что тебя никто не знает,

Но стремись к тому, чтоб заслужить известность.

* * *

– Благородный муж постигает справедливость. Малый человек постигает выгоду.

* * *

– Встретив достойного человека, стремитесь с ним сравняться; встретив недостойного, вникайте внутрь себя.

* * *

– Служа отцу и матери, их увещай помягче;

А видишь, что не слушают, их чти, им не перечь;

А будут удручать, ты не ропщи.

* * *

– При живых отце и матери далеко от них не уезжай,

А уедешь, будь на одном месте.

* * *

– Кто не меняет путь отца три года после его смерти, тот может называться почитающим родителей.

* * *

– Нельзя не помнить о возрасте отца и матери; для сына в этом сразу и радость, и тревога.

* * *

– Древние предпочитали промолчать, Стыдясь, что могут не поспеть за словом.

* * *

– У сдержанного человека меньше промахов

* * *

– Благородный муж стремится говорить безыскусно, а действовать искусно.

* * *

– Добродетель не бывает одинокой, у нее непременно есть соседи.

* * *

– Настойчив ты с правителем – и вот уж опозорен;

настойчив ты с друзьями – и дружбы той уж нет.

* * *

– Сначала я общался с людьми так: внимая сказанному, верил, что исполнят; теперь же я веду себя иначе: внимая сказанному, жду, когда исполнят...

* * *

…Я не встречал того, кто может осудить себя в душе, когда видит, что ошибся!

* * *

Жань Цю сказал: – Не то чтоб мне не нравился ваш путь, но сил моих недостает.

Учитель ответил: – В ком сил недостает, на полпути бросают. А ты еще не начинал идти!

* * *

– Люди живы тем, что прямы. Коль обманщик живет, то лишь по случайности.

* * *

– Узнать – не то, что пожелать; желать – не то, что наслаждаться.

* * *

– Кто возвышается над средним человеком, с тем нужно говорить о высшем; но с тем, кто его ниже, о высшем говорить нельзя.

* * *

…благородный муж готов идти на смерть, но он не может гибнуть безрассудно; его способны обмануть, но сделать из него глупца нельзя.

* * *

– Я чувствую печаль, когда не улучшают нравы, не уясняют то, что учат, а зная долг, не могут ему следовать и не способны устранить порок.

* * *

– Кто не проникнут горестным порывом, тех не просвещаю, непотрясенных не учу; не повторяю тем, кто не способен отыскать по одному углу три остальных.

* * *

– Ученый человек не может не быть твердым и решительным, ибо его ноша тяжела, и путь его далек…

* * *

– Народ можно принудить к послушанию, его нельзя принудить к знанию.

* * *

– В дела другого не вникай, когда не на его ты месте.

* * *

– Учись, словно не можешь обрести и будто опасаешься утратить.

* * *

– Как можно не соглашаться со справедливым замечанием? Но при этом важно самому исправиться. Как можно не радоваться деликатно высказанному совету? Но при этом важно вникнуть в его суть. Я не могу помочь тем людям, которые лишь соглашаются, но себя не исправляют и радуются, не вникая в суть.

* * *

– Главное – будь честен и правдив; с теми, кто тебе не равен, не дружи и не бойся исправлять свои ошибки.

* * *

– Можно с полководцем разлучить солдат. Но нельзя стремлений у простых людей отнять.

* * *

– С кем можно сообща учиться, не всегда годен для того, чтобы вместе с ним идти по пути; с кем можно идти по пути, не всегда годен для того, чтобы вместе с ним на пути прочно стоять; с кем можно стоять прочно, не всегда годен для того, чтобы вместе с ним применяться к обстоятельствам.

* * *

Колышутся, волнуются

Цветы на ветках сливы.

Я ли о тебе не думаю?

Да дом твой далеко отсюда.

Учитель по поводу этих строк заметил: – Не думает. А если бы думал, то было бы недалеко.

* * *

– Считать ли благородным мужем того, кто одобряет верные суждения?

Или он только внешне кажется достойным?

* * *

- (…) В чем состоит управление государством (…)?

– Это когда достаточно еды, достаточно оружия и есть доверие народа.

– А что из названного можно первым исключить в случае необходимости?

– Можно исключить оружие.

– А что из остающегося можно первым исключить в случае необходимости?

– Можно исключить еду. Смерть издревле никто не может избежать, когда ж народ не верит, то не устоять.

* * *

– Когда руководишь, забудь об отдыхе. А выполняя поручение, будь честен.

* * *

- (…) Что значит быть кому-то другом (…)?

– Будь честен с ним, когда даешь ему совет, и побуждай к хорошему. Но если он не слушает, то не настаивай, чтобы не быть униженным.

* * *

– Какое множество людей!..

– Когда их много, то что еще следует сделать?

– Их обогатить, – ответил Учитель.

– А если станут и богаты, то что еще следует сделать?

– Их обучить…

* * *

– Воистину, как верно сказано, что если власть в стране в течение ста лет будет принадлежать хорошим людям, то они смогут справиться с насилием и обойтись без казней!

* * *

– Даже когда приходит к власти истинный правитель, человечность может утвердиться лишь через поколение.

* * *

- (…) Что значит управление государством (…)?

– Это когда радуются те, что близко, и приходят те, что далеко.

* * *

- (...) Как должен действовать правитель (...)?

– Не рассчитывай на скорые успехи и не соблазняйся малой выгодой. Поспешишь – и не добьешься цели, соблазнишься малым – и не сделаешь великого.

* * *

– Не найдя идущего посередине, должны сближаться с необузданным и добросовестным. Необузданные целеустремленны, а добросовестные сдержанны.

* * *

Кто непостоянен в своей добродетели, часто испытывает стыд.

* * *

– Благородные мужи при разногласии находятся в гармонии; у малых же людей гармонии не может быть и при согласии.

* * *

– Что, если кого-то любят все односельчане? Учитель ответил: – Это плохо.

–.Что, если кого-то ненавидят все односельчане?

– Это тоже плохо. Будет лучше, если его полюбят лишь хорошие односельчане и невзлюбят плохие.

* * *

– Легко служить, когда правит благородный муж, но угодить ему непросто. Ему не угодить, если угождать, не следуя пути. Когда же он руководит людьми, то исходит из талантов каждого.

Трудно служить, когда правит малый человек, но угодить ему легко. Ему можно угодить, если даже угождать, не следуя пути. Когда же он руководит людьми, то крайне к ним взыскателен.

* * *

– В благородном муже скромность сочетается с раскованностью, в малом человеке при отсутствии раскованности много спеси.

* * *

– Если хороший человек учил людей семь лет, их можно посылать в сражение.

* * *

– Вести сражаться необученных людей значит их бросать.

* * *

– А может ли считаться человечностью избавление от тщеславия, высокомерия, зависти и алчности?

– Это можно считать труднодостижимым. Что же касается человечности, то я не знаю, – ответил Учитель.

* * *

– Не достоин быть ученым тот, кто думает о сытой спокойной жизни.

* * *

– У добродетельных людей всегда есть что сказать, но у кого есть что сказать, тот не всегда бывает добродетелен.

Кто полон человечности, тот непременно храбр, но храбрый не всегда исполнен человечности.

* * *

– Как можно быть нетребовательным к тому, кого ты любишь?

Как можно оставлять без наставления того, кому ты предан?

* * *

— Трудно бедняку злобы не питать. И легко богатому не быть заносчивым.

* * *

…совершенным также мож­но считать того, кто предпочитает справедливость лич­ной выгоде, жертвует собой в момент опасности и никог­да, даже пребывая длительное время в трудных обсто­ятельствах, не забывает своих обещаний.

* * *

- (…) Как служить государю (…)?

- Не лги и не давай ему покоя.

* * *

В древности учились ради улучшения себя. Ныне учатся, чтобы понравиться другим.

* * *

— Благородный муж стыдится много говорить, когда же действует, то проявляет неумеренность.

* * *

— Что если за зло платить добром? Учитель ответил: — А чем же за добро платить? Плати за зло по справедливости. А за добро плати добром.

* * *

Мальчик из селения Цюэ докладывал Учителю. Кто-то спросил о нем: — Он делает успехи? Учитель ответил: — Судя по тому, что он садится с нами, ходит наравне со старшими по возрасту, это тот, кто ищет скорых результатов, а не настоящего успеха.

* * *

— Благородный муж в нужде не отступает; малый человек, терпя нужду, становится распущенным.

* * *

— Если твои речи честны и правдивы, а поступки благородны и исполнены почтительности, то проявишь себя, даже в землях варваров. Но как сможешь проявить себя, пусть даже и в родных краях, если речи твои лживы и нечестны, а поступки лишены благородства и почтите­льности? Когда стоишь, то должен видеть это мысленно перед собой, а едешь в повозке — видеть это, словно оно прислонилось к перекладине. Тогда только и сможешь проявить себя.

* * *

— Когда не говорите с тем, с кем можно говорить, то упускаете таланты; когда же говорите с тем, с кем гово­рить нельзя, то тратите слова напрасно. Но умный ни­кого не упускает и не тратит слов напрасно.

* * *

— Когда не ведают далеких дум, то не избегнут близких огорчений.

* * *

— Все кончено! Я не встречал еще того, кто любил бы добродетель так же сильно, как чувственные на­слаждения.

* * *

— Когда строги к себе и снисходительны к другим, не вызывают злобы.

* * *

— Как трудно быть вместе целый день и с увлечением умничать, не заводя речей о справедливости!

* * *

— Благородный муж печалится о своем несовершен­стве, он не печалится о том, что неизвестен людям.

* * *

— Благородный муж страшится, что умрет он и не будет его имя прославляться.

* * *

— Благородный муж, сознавая свое превосходство, никому его не показывает, он легко сходится с людьми, но остается беспристрастным.

* * *

— Благородный муж не возвышает никого за речи, но не отвергает и речей из-за того, кто их говорит!

* * *

— Найдется ли одно такое слово, которому можно было бы следовать всю жизнь? Учитель ответил: — Не таково ли сострадание? Чего себе не пожелаешь, того не делай и другим.

* * *

— Искусной речью затемняют добродетель, а неболь­шое нетерпение может помешать великим замыслам.

* * *

— Когда кого-либо все ненавидят, это требует проверки; когда кого-либо все любят, это требует проверки.

* * *

— Человек способен сделать путь великим, но великим человека делает не путь.

* * *

— Лишь та — ошибка, что не исправляется.

* * *

— Я днями целыми не ел и ночи напролет не спал — все думал, но напрасно, полезнее — учиться.

* * *

— Благородный муж не ценен в малом, но ему по силам все великое; малым людям не по силам все вели­кое, но они ценны в малом.

* * *

— Человечность для людей важнее, чем вода с огнем. Я видел погибавших от воды с огнем, но никогда не видел, чтобы кто-нибудь погиб от человечности.

* * *

— Не уступай возможности быть человечным даже своему наставнику.

* * *

— Благородный муж тверд в принципах, но не упрям.

* * *

— Когда служат государю, относятся с благоговением к своим обязанностям и не придают значения тому, какое получают жалованье.

* * *

Учитель подчеркнул: — Можно учить всех, не делая различий.

* * *

— Когда пути не одинаковы, не составляют вместе планов.

* * *

— От речи требуется только выразительность.

* * *

…благородный муж не любит, когда не высказы­вают прямо своих побуждений, лишь стараются найти им оправдание. Я слышал, что того, кто правит государством или возглавляет знатный род, тревожит не отсутствие богатства, а его несоразмерное распределение, тяготит не малочисленность народа, а отсутствие благополучия. При соразмерности нет бедности; когда царит гармония, нет недостатка в людях; где утверждается благополучие, там не бывает потрясений… коль непокор­ны жители далеких местностей, их привлекают тем, что совершенствуют образование и нравственность; когда же привлекают, то делают их жизнь благополучной…

* * *

— Бывают три полезных друга и три друга, приносящих вред. Полезны справедливый друг, чистосердечный друг и друг, который много знает. А вредны льстивый друг, двуличный друг и друг красноречивый.

* * *

— Есть три полезных и три вредных радости. Полезно радоваться правильно исполненному ритуалу с музыкой, речам о чем-нибудь хорошем в людях и тому, что дружи­те со многими достойными людьми. Но вредно пре­даваться радостям тщеславия, безделья и застолья.

* * *

— Рядом с благородным мужем допускают три ошиб­ки: говорить, когда не время говорить, — это опромет­чивость; не говорить, когда настало время говорить, — это скрытность; и говорить, не замечая его мимики, — это слепота.

* * *

— Благородный муж выполняет три запрета: в моло­дости, когда горячи дыхание и кровь, он избегает наслаж­дений; в зрелости, когда сильны дыхание и кровь, он избегает ссор; в старости, когда слабы дыхание и кровь, он избегает жадности.

* * *

— Благородный муж трижды испытывает трепет: он трепещет перед Повелением Неба, с трепетом относится к великим людям и трепещет перед словом лю­дей высшей мудрости. Малый человек, не зная Повелений Неба, перед ними не трепещет, непочтительно ведет себя с великими людьми и пренебрегает словом людей вы­сшей мудрости.

* * *

— Высший — тот, кто знает от рождения, следующий — тот, кто познает в учении; следующий далее — учится, когда испытывает крайность; те же, кто и в крайности не учатся, — люди низшие.

* * *

— Благородный муж вынашивает девять дум. Когда глядит, то думает, ясно ли увидел; а слышит — думает, верно ли услышал; он думает, ласково ли выражение его лица, почтительны ль его манеры, искренна ли речь, благоговейно ль отношение к делу; при сомнении думает о том, чтоб посоветоваться; когда же гневается, думает об отрицательных последствиях; и перед тем, как что-то обрести, думает о справедливости.

* * *

— "Стремлюсь к хорошему, словно опасаюсь его упустить, от плохого же отскакиваю, как ошпаренный". Я встречал таких людей и такие речи слышал. "Живу уединенно в поиске того, к чему стремится сердце; делаю то, что справедливо, и тем самым достигаю своего пути". Я такие речи слышал, но не встречал таких людей.

* * *

— Природа каждого с другим сближает, привычка друг от друга отдаляет.

* * *

— Никогда не изменяются только высшая мудрость и самая большая глупость.

* * *

…о шести достоинствах, переходящих в шесть заблуждений…

Когда стремятся к человечности, но не хотят учиться, то это заблуждение приводит к глупости. Когда стремятся проявить свой ум, но не хотят учиться, то это заблуждение ведет к дерзости. Когда стремятся быть правдивыми, но не хотят учиться, то это заблуждение приносит вред. Когда стремятся к прямоте, но не хотят учиться, то это заблуждение приводит к грубости. Когда стремятся быть отважными, но не хотят учиться, то это заблуждение приводит к смуте. Когда стремятся к непреклонности, но не хотят учиться, то это заблуждение приводит к безрассудству.

* * *

— Кто распространяет слухи, тот отбросил до­бродетель.

* * *

— Как можно вместе с низким человеком служить государю? Когда он еще не достиг своей цели, то трево­жится лишь о том, чтобы достигнуть. Когда уже достиг, то тревожится лишь о том, чтобы не утратить. Когда тревожится о том, чтобы не утратить, может пойти на все.

* * *

— В древности у людей было три недостатка, которых в наше время уже, наверно, не найти! Необузданность у древних проявлялась в своенравности, ныне она прояв­ляется в распущенности; горделивость древних прояв­лялась в сдержанности, ныне она проявляется в озлоблен­ности; глупость древних проявлялась в прямоте, ныне она означает только лживость.

* * *

— Человечность редко сочетается с искусными речами и умильным выражением лица.

* * *

— Я хотел бы не говорить.

— Что же тогда мы сможем передать, если Вы не будет говорить? — спросил Цзыгун. Учитель ответил: — А говорит ли Небо что-нибудь? Но чередуются в году сезоны, рождается все сущее. А говорит ли Небо что-нибудь?

* * *

— Трудно, когда не находят применения своему серд­цу, проводя все дни в чревоугодии! Разве нет такой игры, как шашки? Уж лучше играть в них, чем ничего не делать!

* * *

— Благородный муж больше всего ценит справед­ливость. Когда благородный муж смел, но несправедлив, он вызывает смуту; когда малый человек смел, но неспра­ведлив, он становится разбойником.

* * *

— Трудней всего общаться с женщиной и малым человеком. Приблизишь их к себе — и станут дерзкими, а удалишь — озлобятся.

* * *

— Нет будущего у того, кто вызывает неприязнь к себе в сорокалетнем возрасте.

* * *

— Ремесленники, чтобы выполнить свою работу, тру­дятся в мастерских, а благородный муж для достижения своей стези учится.

* * *

— Ошибаясь, малый человек всегда находит опра­вдание.

* * *

— Благородный муж по-разному воспринимается в трех случаях: издалека он выглядит внушительным, вблизи предстает ласковым, а его речи отличает строгость.

* * *

— Благородный муж, не обретя доверия простых людей, не заставляет их трудиться, иначе они примут его за насильника; не обретя доверия, он не выступает с уве­щанием, иначе его примут за клеветника.

* * *

— Если не выходить за рамки высшей добродетели, то можно не быть строгим в соблюдении второстепенных правил поведения.

* * *

— Я слышал от Учителя, что люди до поры до времени не могут выразить себя, но это непременно происходит с ними, когда умирают их родители.

* * *

— Высшие утратили свой путь, и народ давно уже находится в смятении. Раскрывая преступления простых людей, сочувствуй и скорби, а не впадай в самодо­вольство.

* * *

— Когда ошибается благородный муж, то это как затмение солнца и луны. Он делает ошибку — и все это замечают; он исправляет ее — и все устремляют к нему взоры.

* * *

Великодушие покоряет всех, правдивость вызывает у людей доверие, сметливость позволяет достигать ус­пеха, а беспристрастность радует.

* * *

— Каковы условия участия в правлении страной? Учитель ответил:

— Если относиться с почитанием к пяти достоинствам и устранять четыре недостатка, то можно принимать участие в правлении.

— Что значит пять достоинств? Учитель ответил:

— Благородный муж, оказывая милость, не несет расходов; не вызывает злобы у людей, когда заставляет их трудиться; его желания несовместимы с жадностью; он полон величавости, но чужд высокомерия; он грозен, но в нем нет свирепости.

— Что значит: "оказывая милость, не нести расходов?" Учитель ответил:

— Благотворить народу, используя все то, что прино­сит ему выгоду, — это ли не милость, не требующая расходов? Если для людей, которых заставили трудиться, выбирать посильный труд, то у кого из них возникает злоба? Когда стремятся к человечности и добиваются ее, откуда может взяться жадность? Благородный муж не смеет проявить пренебрежение, имеет ли он дело с много­численным или немногим, великим или малым, — это ли не величавость без высокомерия? Благородный муж но­сит надлежащим образом шапку и платье, его взор полон достоинства, он так внушителен, что люди, глядя на него, испытывают трепет, — он ли не грозен без свирепости?

— Что значит четыре недостатка? Учитель ответил:

— Казнить тех, кого не наставляли, значит быть жестоким; требовать исполнения, не предупредив зара­нее, значит проявлять насилие; медлить с приказом и при этом добиваться срочности, значит наносить ущерб; и в любом случае скупиться, оделяя чем-либо людей, значит поступать казенно.

* * *

— Не зная Повеления Неба, не сможешь быть благо­родным мужем.

Не зная ритуала, не сможешь утвердиться.

Не понимая сказанного, не сможешь разобраться в человеке.

(Лунь Юй //Конфуций. Я верю в древность. –М.,1995. С. 55-164)

тема 2. Античная философия. "О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов" Диогена Лаэрция, "Апология Сократа" Платона

ДИОГЕН ЛАЭРЦИЙ (ЛАЭРТСКИЙ), греческий писатель, живший скорее всего в 3 в. н.э. «Лаэрций» не указывает ни на происхождение Диогена, ни на его родной город, по-видимому, это прозвище или эпитет. Диоген – автор истории греческой философии в десяти книгах, единственного произведения такого рода, которое дошло до нас полностью и является источником уникальных сведений. В I кн. автор настаивает на чисто греческом происхождении философии, рассказывает о первых, полулегендарных греческих поэтах, вкратце обозревает дальнейшее развитие философии, после чего повествует о Фалесе и Семи мудрецах. Во II–VII кн. говорится об «ионийских» философах, таких, как Анаксимандр, Анаксимен, Анаксагор и наконец Сократ, к которому примыкают другие философы этой группы. Здесь мы обнаруживаем, например, Ксенофонта, основоположника гедонизма Аристиппа, создателя диалектической школы Эвклида Мегарского, главу Академии Платона (которому Диоген отводит целую книгу), Аристотеля и школу перипатетиков, Антисфена и его последователей киников, Зенона и его школу стоиков. VIII кн. посвящена «италийским» философам, прежде всего Пифагору, Эмпедоклу, астроному Эвдоксу и др. В IX кн. дается характеристика философов, стоящих особняком (Гераклит, Ксенофан), а затем рассказано о Пармениде, Зеноне Элейском, Демокрите, Протагоре, Пирроне и прочих скептиках вплоть до Сатурнина (2 в. н.э.). Х кн. целиком посвящена Эпикуру и его школе. Возникает впечатление, что свою схему развития философии Диоген строит вокруг двух ключевых фигур – Сократа и Пифагора.

В построениях Диогена много неясного, они зачастую искусственны или сомнительны, хотя история греческой философии до сих пор основывается во многом именно на них. Книга в целом представляет собой компиляцию имевшихся на тот момент историй философии, биографий, библиографий и т.д., основана на зачастую плохо скомпонованных выписках, бессвязных и иногда противоречивых. Диоген ссылается на сотни источников, но с большинством из них он был знаком лишь из вторых, а то и из третьих рук. Тем не менее, современным исследователям пока не удалось выявить его собственных источников. По содержанию книга весьма разнообразна, местами это не имеющая никакой ценности спекуляция, а иногда – весьма компетентное изложение. Книга содержит также бесценные свидетельства (в частности, три послания Эпикура).

О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов

Фалес (по согласному утверждению и Геродота, и Дурида, и Демокрита) был сын Эксамия и Клеобулины из рода Фелидов, а этот род финикийский, знатнейший... [Он был одним из семи мудрецов], что подтверждает и Платон; и когда… эти семеро получили именование мудрецов, он получил такое имя первым…

Отойдя от государственных дел, он обратился к умозрению природы. По одному мнению, от него не осталось ни единого сочинения – ибо приписываемая ему “Судоводная астрономия” принадлежит, говорят, Фоку Самосскому… По другому же мнению, он написал только две книги: “О солнцестоянии” и “О равноденствии”, считая остальное непостижимым.

Некоторые полагают, что он первый стал заниматься астрономией, предсказывая затмения и солнцестояния… Некоторые же утверждают также, что он первый объявил душу бессмертной… Он первый нашел путь солнца от солнцестояния до солнцестояния; он первый (по мнению некоторых) объявил, что размер солнца составляет одну семьсот двадцатую часть [солнечного кругового пути, а размер луны – такую же часть] лунного пути. Он первый назвал последний день месяца “тридесятым”. Он первый, как говорят иные, стал вести беседы о природе.

Аристотель и Гиппий утверждают, что он приписывал душу даже неодушевленным телам, ссылаясь на магнит и на янтарь. Памфила говорит, что он, научившись у египтян геометрии, первый вписал прямоугольный треугольник в круг… Впрочем, иные, в том числе Аполлодор Исчислитель, приписывают это Пифагору...

Можно думать, что и в государственных делах он был наилучшим советчиком. Так, когда Крез пригласил милетян к союзу, Фалес этому воспротивился и тем самым спас город после победы Кира. Впрочем, в повествовании Гераклида он сам говорит, что жил в уединении «простым гражданином»… А Иероним Родосский (во II книге «Разрозненных заметок») сообщает, будто, желая показать, что разбогатеть совсем не трудно, он однажды в предвидении большого урожая оливок взял в наем все маслодавильни и этим нажил много денег.

Началом всего он полагал воду, а мир считал одушевленным и полным божеств. Говорят, он открыл продолжительность года и разделил его на триста шестьдесят пять дней.

Учителей он не имел, если не считать того, что он ездил в Египет и жил там у жрецов. Иероним говорит, будто он измерил высоту пирамид по их тени, дождавшись часа, когда наша тень одной длины с нами…

Гермипп в «Жизнеописаниях» приписывает Фалесу то, что иные говорят о Сократе: будто бы он утверждал, что за три вещи благодарен судьбе: во-первых, что он человек, а не животное; во-вторых, что он мужчина, а не женщина; в-третьих, что он эллин, а не варвар. Говорят также, будто однажды старуха вывела его наблюдать звезды, а он свалился в яму и стал кричать о помощи, и старуха ему сказала: “Что же, Фалес? ты не видишь того, что под ногами, а надеешься познать то, что в небесах?” Как астроном он известен и Тимону, который в «Силлах» хвалит его так: Между семью мудрецами Фалес – мудрец-звездоведец...

А изречения его известны такие:

древнее всего сущего – бог, ибо он не рожден;

прекраснее всего – мир, ибо он творение бога;

больше всего – пространство, ибо оно объемлет все;

быстрее всего – ум, ибо он обегает все;

сильнее всего – неизбежность, ибо она властвует всем;

мудрее всего – время, ибо оно раскрывает все.

Он сказал, что между жизнью и смертью нет разницы. – “Почему же ты не умрешь?” – спросили его. – “Именно поэтому”, – сказал Фалес. На вопрос, что возникло раньше, ночь или день, он ответил: “Ночь – раньше на один день”. Его спросили, что на свете трудно? – “Познать себя”. Что легко? – “Советовать другому”. Что приятнее всего? – “Удача”. Что божественно? – “То, что не имеет ни начала, ни конца”. Что он видел небывалого? – “Тирана в старости”. Когда легче всего сносить несчастье? – “Когда видишь, что врагам еще хуже”. Какая жизнь самая лучшая и справедливая? – “Когда мы не делаем сами того, что осуждаем в других”. Кто счастлив? – “Тот, кто здоров телом, восприимчив душою и податлив на воспитание”…

Аполлодор… пишет, что родился Фалес в 1-й год 39-й олимпиады, прожил 78 лет (или, по словам Сосикрата, 90) […]

Анаксимандр Милетский, сын Праксиада. Он учил, что первоначалом и основой является беспредельное (apeiron), и не определял его ни как воздух, ни как воду, ни как что-либо иное. Он учил, что части изменяются, целое же остается неизменным. Земля покоится посередине, занимая место средоточия, и она шарообразна. Луна светит не своим светом, а заимствует его от солнца. Солнце величиною не менее Земли и представляет собою чистейший огонь.

Он же первый изобрел гномон, указывающий солнцестояния и равноденствия, и поставил его в Лакедемоне на таком месте, где хорошо ложилась тень (так пишет Фаворин в «Разнообразном повествовании»), а также соорудил солнечные часы. Он первый нарисовал очертания земли и моря и, кроме того, соорудил небесный глобус.

Суждения свои он изложил по пунктам в сочинении, которое было еще в руках Аполлодора Афинского. Этот последний сообщает в своей «Хронологии», что на втором году 58-й олимпиады Анаксимандру было 64 года, и вскоре после этого он умер; (расцвет же его в основном приходится на время тирании Поликрата Самосского) […]

Анаксимен Милетский, сын Евристрата, был учеником Анаксимандра; некоторые же пишут, будто он учился и у Парменида. Он говорил, что первоначалом являются воздух и беспредельное и что светила движутся не над землей, а вокруг земли. Языком он пользовался ионийским, простым и безыскусственным… По словам Аполлодора… скончался же в 63-ю олимпиаду […]

Сократ, сын скульптора Софрониска и повивальной бабки Фенареты (по словам Платона в «Теэтете»), афинянин, из дема Алопеки... В самом деле, он был силен и в риторике (так пишет Идоменей), а Тридцать тиранов даже запретили ему обучать словесному искусству (так пишет Ксенофонт); и Аристофан насмехается в комедии, будто он слабую речь делает сильной… Он первым стал рассуждать об образе жизни и первым из философов был казнен по суду...

Освободил его из мастерской и дал ему образование Критон, привлеченный его душевной красотой (так пишет Деметрий Византийский). Поняв, что философия физическая нам безразлична, он стал рассуждать о нравственной философии по рынкам и мастерским, исследуя, по его словам, что у тебя и худого и доброго в доме случилось. Так как в спорах он был сильнее, то нередко его колотили и таскали за волосы, а еще того чаще осмеивали и поносили; но он принимал все это, не противясь. Однажды, даже получив пинок, он и это стерпел, а когда кто-то подивился, он ответил: “Если бы меня лягнул осел, разве стал бы я подавать на него в суд?” Все это сообщает Деметрий Византийский.

В противоположность большинству философов он не стремился в чужие края – разве что если нужно было идти в поход. Все время он жил в Афинах и с увлечением спорил с кем попало не для того, чтобы переубедить их, а для того, чтобы доискаться до истины…

Он занимался телесными упражнениями и отличался добрым здоровьем. Во всяком случае он участвовал в походе под Амфиполь, а в битве при Делии спас жизнь Ксенофонту, подхватив его, когда тот упал с коня… Он отличался твердостью убеждений и приверженностью к демократии. Это видно из того, что он ослушался Крития с товарищами, когда они велели привести к ним на казнь Леонта Саламинского, богатого человека; он один голосовал за оправдание десяти стратегов; а имея возможность бежать из тюрьмы, он этого не сделал и друзей своих, плакавших о нем, упрекал, обращая к ним в темнице лучшие свои речи.

Он отличался также достоинством и независимостью. Однажды Алкивиад (по словам Памфилы в VII книге «Записок») предложил ему большой участок земли, чтобы выстроить дом; Сократ ответил: “Если бы мне нужны были сандалии, а ты предложил бы мне для них целую бычью кожу, разве не смешон бы я стал с таким подарком?” Часто он говаривал, глядя на множество рыночных товаров: “Сколько же есть вещей, без которых можно жить!” …И он держался настолько здорового образа жизни, что, когда Афины охватила чума, он один остался невредим…

Он умел не обращать внимания на насмешников. Своим простым житьем он гордился, платы ни с кого не спрашивал. Он говорил, что лучше всего ешь тогда, когда не думаешь о закуске, и лучше всего пьешь, когда не ждешь другого питья: чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам. Это можно заключить и по стихам комедиографов, которые сами не замечают, как их насмешки оборачиваются ему в похвалу […]

Он говорил, что это удивительно: всякий человек без труда скажет, сколько у него овец, но не всякий сможет назвать, скольких он имеет друзей, – настолько они не в цене…

Он говорил, что есть одно только благо – знание и одно только зло – невежество. Богатство и знатность не приносят никакого достоинства – напротив, приносят лишь дурное… Уже стариком он учился играть на лире: разве неприлично, говорил он, узнавать то, чего не знал? Плясал он тоже с охотою, полагая, что такое упражнение полезно для крепости тела…

…Человеку, который спросил, жениться ему или не жениться, он ответил: “Делай, что хочешь, – все равно раскаешься”… А молодым людям советовал он почаще смотреть в зеркало: красивым – чтобы не срамить своей красоты, безобразным – чтобы воспитанием скрасить безобразие.

Однажды он позвал к обеду богатых гостей, и Ксантиппе было стыдно за свой обед. “Не бойся, – сказал он, – если они люди порядочные, то останутся довольны, а если пустые, то нам до них дела нет”. Он говаривал, что сам он ест, чтобы жить, а другие люди живут, чтобы есть…

Когда ему сказали: “Афиняне тебя осудили на смерть”, он ответил: “А природа осудила их самих”. (Впрочем, другие приписывают эти слова Анаксагору) “Ты умираешь безвинно”, – говорила ему жена; он возразил: “А ты бы хотела, чтобы заслуженно?”… Он уже собирался пить цикуту, когда Аполлодор предложил ему прекрасный плащ, чтобы в нем умереть. «Неужели мой собственный плащ годился, чтобы в нем жить, и не годится, чтобы в нем умереть?» – сказал Сократ…

Однажды Ксантиппа сперва разругала его, а потом окатила водой. “Так я и говорил, – промолвил он, – у Ксантиппы сперва гром, а потом дождь”. Алкивиад твердил ему, что ругань Ксантиппы непереносима; он ответил: “А я к ней привык, как к вечному скрипу колеса. Переносишь ведь ты гнусный гогот?” – “Но от гусей я получаю яйца и птенцов к столу”, – сказал Алкивиад. “А Ксантиппа рожает мне детей”, – отвечал Сократ. Однажды среди рынка она стала рвать на нем плащ; друзья советовали ему защищаться кулаками, но он ответил: “Зачем? чтобы мы лупили друг друга, а вы покрикивали: “Так ее, Сократ! так его, Ксантиппа!”?” Он говорил, что сварливая жена для него – то же, что норовистые кони для наездников: “Как они, одолев норовистых, легко справляются с остальными, так и я на Ксантиппе учусь обхождению с другими людьми”[…]

Родился он (как сообщает Аполлодор в «Хронологии») при архонте Апсефионе, в четвертый год 77-й олимпиады, шестого Фаргелиона, когда афиняне совершают очищение города, а делосцы отмечают рождение Артемиды. Скончался он в первый год 95-й олимпиады в возрасте 70 лет. Так пишет Деметрий Фалерский; но некоторые считают, что при кончине ему было шестьдесят лет […]

Теперь, когда мы обошли всю ионийскую философию, что вела начало от Фалеев, и упомянули в ней всех, кто достоин упоминания, перейдем к философии италийской, которой положил начало

Пифагор, сын Мнесарха — камнереза, родом самосец (как говорит Гермипп) или тирренец (как говорит Аристоксен) с одного из тех островов, которыми завладели афиняне, выгнав оттуда тирренцев…

...Юный, но жаждущий знания, он покинул отечество для посвящения во все таинства, как эллинские, так и варварские: он появился в Египте, и Поликрат верительным письмом свел его с Амасисом, он выучил египетский язык (как сообщает Антифонт в книге «О первых в добродетели»), он явился и к халдеям и к магам. Потом на Крите он вместе с Эпименидом спустился в пещеру Иды, как и в Египте в тамошние святилища, и узнал о богах самое сокровенное. А вернувшись на Самос и застав отечество под тиранией Поликрата, он удалился в италийский Кротон; там он написал законы для италийцев и достиг у них великого почета вместе со своими учениками, числом до трехсот, которые вели государственные дела так отменно, что поистине это была аристократия, что значит «владычество лучших».

О себе он говорил (по словам Гераклида Понтийского), что некогда он был Эфалидом и почитался сыном Гермеса; и Гермес предложил ему на выбор любой дар, кроме бессмертия, а он попросил оставить ему и живому и мертвому память о том, что с ним было. Поэтому и при жизни он помнил обо всем, и в смерти сохранил ту же память…

Некоторые говорят вздор, будто Пифагор не оставил ни одного писаного сочинения. Но сам физик Гераклит чуть не в голос кричит: «Пифагор, сын Мнесарха, превыше всех людей занимался изысканиями и, отобрав эти сочинения, создал свою мудрость, свое многознание, свое дурнописание». Так он судит потому, что сам Пифагор в начале сочинения «О природе» пишет: «Нет, клянусь воздухом, которым дышу, клянусь водой, которую пью, не приму я хулы за эти слова...» В действительности же Пифагором написаны три сочинения — «О воспитании», «О государстве» и «О природе». А сочинение, приписываемое Пифагору, принадлежит Лисиду, тарентскому пифагорейцу, который бежал в Фивы и был учителем Эпаминонда. Далее, Гераклид, сын Сарапиона, в «Обзоре Сотиона» утверждает, что Пифагор написал, во-первых, книгу в стихах «О целокупном», во-вторых, «Священное слово», которое начинается так: Юноши, молча почтите вниманием это вещанье... в-третьих, «О душе», в-четвертых, «О благочестии», в-пятых, «Элофал, отец Эпихарма Косского», в-шестых, «Кротон» и другие произведения; но «Слово о таин­ствах» написано Гиппасом, чтобы опорочить Пифагора, и многие сочинения Астона Кротонского тоже приписываются Пифагору…

Сосикрат в «Преемствах» говорит, что на вопрос Леонта, флиунтского тирана, кто он такой, Пифагор ответил: «Философ», что значит «любомудр». Жизнь, говорил он, подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные — торговать, а самые счастливые — смотреть; так и в жизни иные, подобные рабам, рожда­ются жадными до славы и наживы, между тем как философы — до единой только истины…

Жизнь человеческую он разделял так: «Двадцать лет — мальчик, двадцать — юнец, двадцать — юноша, двадцать — старец. Возрасты соразмерны временам года: мальчик — весна, юнец — лето, юноша — осень, ста­рец — зима». (Юнец у него — молодой человек, юно­ша — зрелый муж.) Он первый, по словам Тимея, сказал: «У друзей все общее» и «Дружба есть равенство». И впрямь, его ученики сносили все свое добро воедино.

Пять лет они проводили в молчании, только внимая речам Пифагора, но не видя его, пока не проходили испытания; и лишь затем они допускались в его жили­ще и к его лицезрению… Видом, говорят, был он величествен, и ученикам казалось, будто это сам Аполлон, пришедший от гипербореев…

Это он довел до совершенства геометрию после того, как Мерид открыл ее начатки (так пишет Антиклид во II книге «Об Александре»). Больше всего внимания он уделял числовой стороне этой науки. Он же открыл и разметку монохорда; не пренебрегал он и наукой врачевания. А когда он нашел, что в прямоугольном треугольнике квадрат гипотенузы равен квадрату катетов, то принес богам гекатомбу (как о том говорит Аполлодор Исчислитель); и об этом есть такая эпиграмма:

В день, когда Пифагор открыл свой чертеж знаменитый,

Славную он за него жертву быками воздвиг.

Говорят, он первый стал держать борцов на мясной пище, и первого среди них — Евримена (так утверждает Фаворин в III книге «Записок»), между тем как раньше они укрепляли тело сухими смоквами, мягким сыром и пшеничным хлебом (как сообщает тот же Фаворин в VIII книге «Разнообразного повествования»). Впрочем, некоторые утверждают, что такое питание установил не философ Пифагор, а какой-то Пифагор-умаститель, ибо философ запрещал даже убивать животных, а тем более ими кормиться, ибо животные имеют душу, как и мы (такой он называл предлог, на самом же деле, запрещая животную пищу, он приучал и приноравливал людей к простой жизни, чтобы они пользовались тем, что нетрудно добыть, ели невареную снедь и пили простую воду, так как только в этом — здоровье тела и ясность ума)… Говорят, он первый заявил, что душа совершает круг неизбежности, чередою облекаясь то в одну, то в другую жизнь; первый ввел у эллинов меры и веса (так говорит Аристоксен-музыковед); первый сказал, что Геспер и Фосфор — одна и та же звезда (так говорит Парменид).

…Учение Пифагорово невозможно было узнать до Филолая: только Филолай обнародовал три прославленные книги, на покупку которых Платон послал сто мин. И вот на ночные его рассуждения сходилось не менее шестисот слушателей, а кто удостаивался лицезреть его, те писали об этом домашним как о вели­кой удаче.

...Сам же он, как повествуют некоторые, довольствовался только медом или сотами или хлебом, вина в дневное время не касался, на закуску обычно ел овощи вареные и сырые, а изредка — рыбу. Одежда его была белая и чистая, постельная ткань — белая шерстяная, ибо лен в тех местах еще не стал известен. В излишествах он никогда не был замечен — ни в еде, ни в любви, ни в питье; воздерживался от смеха и всяких потех, вроде издевок и пошлых рассказов; не наказывал ни раба, ни свободного, пока был в гневе. Наставление он называл «напрямлением»…

Ученикам своим, говорят, он предписывал всякий раз, входя в свой дом, повторять: Что я свершил? и в чем согрешил? и чего не исполнил?..

Александр в «Преемствах философов» говорит, что в пифагорейских записках содержится также вот что. Начало всего — единица; единице как причине подлежит как вещество неопределенная двоица; из единицы и неопределенной двоицы исходят числа; из чисел — точки; из точек — линии; из них — плоские фигуры; из плоских — объемные фигуры; из них — чувственно воспринимаемые тела, в которых четыре основы — огонь, вода, земля и воздух; перемещаясь и превращаясь целиком, они порождают мир — одушевленный, разумный, шаровидный, в середине которого — земля; и земля тоже шаровидна и населена со всех сторон. Существуют даже антиподы, и наш низ — для них верх. В мире равнодольны свет и тьма, холод и жар, сухость и влажность; если из них возобладает жар, то наступит лето, если холод — зима, если сухость — весна, если влажность — осень, если же они равнодольны — то лучшие времена года. В году цветущая весна есть здоровье, а вянущая осень — болезнь; точно так же и в сутках утро есть расцвет, а вечер — увядание, и поэтому вечер — болезненней. Воздух около земли — застойный и нездоровый, и все, что в этом воздухе, — смертно; а высший воздух — вечнодвижущийся, чистый, здоровый, и все, что в нем есть, — бессмертно и потому божественно. Солнце, луна и прочие светила суть боги, ибо в них преобладает тепло, а оно — причина жизни. Луна берет свой свет от солнца. Боги родственны людям, ибо человек причастен к теплу, — поэтому над нами есть божий промысел. Рок есть причина расположения целого по порядку его частей. Из солнца исходит луч сквозь эфир, даже сквозь холодный и плотный (холодным эфиром называют воздух, а плотным эфиром — море и влажность), тот луч проникает до самых глубин и этим все оживотворяет.

Живет все, что причастно теплу, поэтому живыми являются и растения; душа, однако, есть не во всем. Душа есть отрывок эфира, как теплого, так и холодного,— по ее причастности холодному эфиру. Душа — не то же, что жизнь: она бессмертна, ибо то, от чего она оторвалась, бессмертно... Чувство вообще и зрение в частности есть некий пар особенной теплоты; оттого, говорят, и возможно видеть сквозь воздух и сквозь воду, что теплота встречает сопротивление холода, а если бы пар в наших глазах был холодным, он растворился бы в таком же холодном воздухе. Недаром Пифагор называет очи вратами солнца. Точно так же учит он и о слухе и об остальных чувствах.

Душа человека разделяется на три части: ум (nous), рассудок (phren) и страсть (thymos). Ум и страсть есть и в других живых существах, но рассудок — только в человеке. Власть души распространяется от сердца и до мозга: та часть ее, которая в сердце, — это страсть, а которая в мозге — рассудок и ум; струи же от них — наши чувства. Разумное бессмертно, а остальное смертно. Питается душа от крови… Душами полон весь воздух, называются они демонами и героями, и от них посылаются людям сны и знаменья недугов или здравия, и не только людям, но и овцам и прочим скотам; к ним же обращены и наши очищения, умилостивления, гадания, вещания и все подобное.

Главное для людей, говорил Пифагор, в том, чтобы наставить душу к добру или злу. Счастлив человек, когда душа у него становится доброю; но в покое она не бывает и ровным потоком не течет. Справедливость сильна, как клятва, потому и Зевс именуется Клятвенным. Добродетель есть лад (harmonia), здоровье, всякое благо и бог. Дружба есть равенство ладов…

---

---