Человек, Я все сделаю, чтобы ты стал более человечнее, ибо для этого Я послан Отцом Своим на эту прекрасную, но обездоленную Землю. Я ради людей все переиначу, все переверну. Путь Мой будет всегда открыт для всех – и праведников и не праведников. И когда не праведники опомнятся, они тоже будут ступать Моей тропой, но их тропа будет находиться рядом с пропастью. И кто неуверенно будет идти Моей тропой, то пред ним откроется злая пасть темной пропасти. Думаю, что Мои слова дойдут до всех живых, даже до тех, кто будет жить на многие века вперед, ибо род человечески Божий нескончаем из века в век, и Мысль всегда будет являться Святыней земной - Матерью Мира. И она разнесется во все уголки земной колыбели, и обоснуется Святая Мысль в каждом добром сердце, в каждой ухоженной обители, и царить она будет многие лета, нескончаемые лета. В этом заложена Истина Господня, весь смысл Вечной Жизни, которую посетит каждый, вновь родившийся.
ИИСУС ХРИСТОС (БИАОСТАС).
ПРЕДИСЛОВИЕ
Да проявят себя иные миры. И узрит всяк человек то, что он не един на этом белом свете. И возрадуется, ибо в увиденном он прочувствует, что жизнь вечна и бессмертна. И обнимется мир с миром иным, и в братстве своем все вместе продлят свою жизнь в потоке света нового восходящего дня.
Приоткроется множество тайн, которые помогут человечеству избавиться от многих бед и страданий, ибо такое время должно было наступить - это есть воля Господня. И эта воля, сила, которая многое время готовила человечество к сближению всего единородного, ибо второе вразумит, можно сказать, гибнущее общество. Уйдут в бездну все войны и злодеяния, развраты и убийства, стихии и бедствия, ибо возродится новый ореол всеобщего прозрения.
Несоизмерима жизнь в своих рамках и в своей многогранности, она величественна и всемогуща. И в преклонениях к ней, вы всегда чувствуете некое необъяснимое ощущение доброты Божественной. Так, чтите это Божество, ибо в Нем существует и живет величайшая сила, гармония которой распространяется повсюду. И эта сила вливается в каждую душу страждущего в Боге своем.
С приобретением всего нового ни один человек, а все человечество становится на ступень выше от того развития, в котором оно находилось. И вот, следуя из этого, не отвергайте все новое, что преподносят вам «ваши братья», которые в своем развитии стоят намного выше всех ваших деяний.
Не нужно страшиться нового, ибо в нем заложено ваше благополучие, которое требует и жаждет всего выше сказанного.
В этих рукописях отображается минувшая жизнь и в то же время настоящая. Убеждений никаких не нужно, доказательств тоже, ибо мозг человека воспринимает и помнит все, и он излагает все достоверно, но не всяк еще к этому прислушивается. И ежели такое имеет место, то в нем сразу же происходит некое разногласие. Запомните: все то, что дается от Бога, всегда будет являться только от Бога. Что исходит от беса, то об этом не следует и говорить, ибо это видно невооруженным глазом.
Человек способен на многое: хорошее и доброе, злое и отвратительное. И вот, чтобы повернуть последнее вспять, людям и даются на рассмотрение эти рукописи, из которых вы узнаете, как жил тот или иной святой человек. Вразумите для себя то, что ежели человек любит себя, значит, он любит и Бога. И ежели это все так, то тогда над таковыми витает добро и лишь только добро. Ищите в добрых намерениях свое духовное удовлетворение. Радуйтесь и воспевайте то, что видите пред собой. И старайтесь разнести эти таинства духовного добра среди людей, которые чтят все святое. Ни на шаг не отступайте от Бога и от самих себя, ибо вы едины в своей жизни. Аминь. Аминь. Аминь.
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
Вопрос: Учитель, встречаясь со священнослужителями, зачастую приходится слышать от них, что только православная церковь должна иметь свой верх над всеми иными. В общем, льется грязь, будем говорить, на все святое. Идет некий раздел. Но ведь это не имущество, это есть духовность, и она одна. Вероисповеданий, конечно, много. Как быть простому человеку, а точнее, находиться в этой обстановке?
Ответ: Это сложный вопрос. Я понимаю, что каждый человек отстаивает свое духовное мнение. Но учти, Творец един, как бы его ни именовали. И каждая Вера имеет свой путь. И вот, если все эти духовные направления совместить, то получится единое целое, которому существует термин – Господь. Эта сущность действительно едина, как бы ее не исповедовали. Так что нужно держаться своей Веры внутренней, а внешняя всегда будет иметь вражду, ибо каждый старается выжить по-своему.
Учти, человек, воспевающий только свое направление вероисповедания, унижает своими духовными действиями другие вероисповедания. Можно сказать так: заблуждается, как личность. Действительно, в основном человек приходит ко Мне в молитвах и только, а другое общение он относит к бесовству. Поверьте – это сознательное заблуждение. И все же основная духовная часть находится во Мне, в Моем единстве. И Я вижу тех, ошибающихся, и всячески стараюсь им помочь, но пока этого общения со Мной они боятся. А ведь Мои Ученики никогда не боялись общения со Мной. И Мне кажется, что всяк человек может отличить общение доброго и злого духа.
Понимаю, что в жизни происходит много странных вещей, но это в том кругу, где находится какая-либо неверующая личность. Но ежели посмотреть вокруг, то все будет выглядеть иначе, ибо сотворенный мир не имеет предела. Лишь переход (смерть), грубо говоря, подводит свой итог. И вот в этот момент все становится на свои места.
К чему Я все это говорю? А к тому, что каждый человек дождется своего часа общения со Мной, хотя это общение открыто и в данный момент. Не бойтесь, общайтесь со Мной. И если это с вами происходит, то на всю жизнь запомните, что вы общаетесь только с Богом, а не с сатаной.
Вопрос: Он аналогичен первому. Были ли вы лично полиглотом, ибо существует много мнений, можно сказать, разногласий, имеется в виду по отношению к вам?
Ответ: Не ты ли всю Мою жизнь описал в своих рукописях? Действительно, полиглотом Я был, ибо все науки Я проходил в Царствии Небесном. И Я, как Сын Бога, все свои знания через своих Учеников донес до вас. А вам решать, как чтить их. Я имею в виду Мои Учения.
- Учитель, извините меня, вот мне говорят: какое ты имеешь право писать «Третий Завет», потому что уже написано все, и добавить больше нечего?
- Александр, духовность требует обновления, и Я прошу, ты пиши все, что Я даю тебе. И лишь потомки рассудят тебя, и Я тоже. Но Я еще раз повторяю: во всем изложенном от Меня, человек ничего плохого для себя не найдет, но прилив новой духовной силы он почувствует, ибо в ней есть свое направление и предназначение. Я понимаю, ничто не признается в свое время («умными» людьми). Я это прошел и знаю, но этого стесняться не следует, ибо благ тот, кто чтит своего творца. Дерзай.
Вопрос: Хочется очень много написать о вас, Учитель, о духовности, о той жизни, что ждет нас впереди. И снова же слышишь – это безумие, шизофрения. И приходится слышать это от людей, будем говорить, очень компетентных. Хочется узнать, кто же в данном случае есть безумец и кто умный?
Ответ: Когда Я вышел в люди и предстал пред ними, как мессия, учти, Я выглядел сразу не как Бог, а как человек не из мира сего. Моисея почитали таковым же и Аарона тоже, да и многих других. Но Мы все выдержали и выстояли. В свое время Илия говорил: «Буду осужден, но не сдамся и Истину не предам никогда, ибо в Ней заложена Сила Господня и вся наша Жизнь Вечная. В Ней живет Бог, все Человечество». Запомните, что не время вас рассудит, а Сам Господь. Аминь.
Вопрос: Была тьма, появился свет (рождение). Наступает снова тьма, в которую никому не хочется уходить, но, к сожалению, приходится. Это мнение людей, скептически настроенных по отношению к вере в бессмертие. Как доказать им, что гроб – это лишь схрон всего биологического, но не духовного.
Ответ: Доказывать ничего не нужно, ибо для каждого наступит час, можно сказать, час озарения Господнего. Его никто не минует и не обойдет стороной, ибо все приходят ко Мне: богатые и бедные, и, ежели человек богат своей духовностью, а не золотом, тот сразу будет принят Мной, как брат и сын. Так что всякие домыслы неуместны.
Вопрос: Недавно я видел смерть очень близкого мне человека, который в последний момент сказал мне: «Омойте меня, ибо я умираю. Я уже очищен и вижу своего Господа. Я грешен, но чувствую, что Господь ко мне благ». Эти слова я запомнил, потому что слышал их от человека, уходящего в мир иной, Почему не все это говорят при переходе в Царствие Небесное?
Ответ: Они говорят, но не всяк это слышит, ибо переход происходит по-разному. Человек тонет, сгорает, попадает в катастрофы и т.д. В этот момент он успевает лишь пообщаться со своей душой, со своим «я», т.е. с самим собой. За мгновение он очищается от всего темного, но дальше еще существуют некие ступени, которые душа проходит. В общем своего рода «таможню», после чего все становится во своя.
Вопрос: 2000 лет назад жизнь выглядела иначе, чем сейчас, но думаю, что разум был один и тот же. И все же, почему человечество при жизни Бога на Земле не достигло того развития, что существует сейчас?
Ответ: Этот вопрос кроет в себе ошибку. Я уже говорил об Атлантиде, о цивилизации Богов. Да, она погибла, но свои знания через духовность она передавала вам, вновь приземлившимся, и передает до сих пор. И глубины океана не препятствуют этому. Так что пользуйтесь благами тех, кто возродил и возрождает все новое и новое.
Вопрос: В человеке от Бога заложено многое, но открыть все эти таинства порой составляет огромного труда. Говорят, что в человеке дремлет некая сила, как ее можно «разбудить» от сна?
Ответ: Ты же сумел «разбудить» ее, вот и учи этому других, как в свое время и Я учил. Снова повторяю, что только с Верой можно достичь успеха. И еще нужно научиться понимать себя и в своем понятии находить все Божье, все то, что дано для этого понятия.
Вопрос: Лично мною зафиксировано много информации, но она не доходит до людей в том виде, в каком она должна дойти, как быть?
Ответ: Когда будет искоренен сатанизм полностью, тогда все и свершится. Основная масса людей верит, но их сбивают с толку и губят неверующие, отрицающие буквально все. Вот и происходит раздвоение. В общем, между двумя полюсами происходит разряд, где справедливость борется с бездуховностью, но это не вечно, это скоро пройдет. Нужно только терпение, и вся духовная информация достигнет своего апогея.
Вопрос: Всем хочется жить в том образе, в каком они живут, ибо привыкли к этому, т.е. к своему телу, разуму и ко всему остальному, что существует в этой жизни.
Ответ: Этого у вас никто не забирает. Пользуйтесь, живите, наслаждайтесь всем вечным. И прошу: любите вечность, ибо в ней находится благополучие дальнейшей жизни. Ежели человек любит не только себя, но и все видимое им, значит, он любит все вечное и все бессмертное, ибо было сказано: «Люби то, что любит тебя и не отвергай любящего тебя, ибо погибнешь в своем безлюбии и своей ограниченности». Не нужно ставить пред собой преград. И ежели таковые возникают, их нужно побеждать, и тогда путь будет открыт навсегда. И никто этот путь не пройдет с чуждыми помыслами.
Вопрос: Идет война между добром и злом. Можно ли искоренить это зло сразу, ибо терпение у людей кончается. Им просто надоело видеть один беспредел?
Ответ: Конечно, можно изменить все сразу, но жаль будет многих людей, и вот поэтому хочется все это исправить духовно, а не воинственной силой. Сжечь всегда можно все и пепел просто разбросать по всей Вселенной, но это излишне. Лучше изменить все только добрыми намерениями. И вот поэтому рождаются люди, которые в учтивости своей ко всему доброму и делают добро, чтобы ничего не стоило сжигать. Лишь в возрождении Нового Мышления, человечество найдет свое спасение и новое рождение.
Вопрос: Учитель, через меня Вы говорите обо всем человечестве, и мне становится страшно, ибо порой приходится задумываться об одном человеке, а здесь…
Ответ: Александр, поверь, человечество заключается не в численности, оно находится в своеобразном вакууме. Это есть безограниченность, как бы одно целое. И вот в нем кипит вся жизнь. И каждый из вас вносит свою лепту в какую-то часть, и тем самым укрепляет своеобразный вакуум. Так что и ты являешься неотъемлемой частью данного существования. Я ответил вкратце, но думаю, что все понятно.
Вопрос: Жизнь мы не избирали, Вы предложили ее нам. И если бы я не был рожден, то ничего бы и не знал о белом свете. И вот исход: я ее вижу, чувствую, я живу в ней, радуюсь не только я, но и все рожденные, каждый по-своему. Терять ее жаль, но всякий человек находит свой выход. Тем более этот выход стоит за вами.
Ответ: Ежели человек чувствует Мое присутствие в себе, то он все поймет и доказывать ему ничего не нужно. Но ежели у кого-то происходит все наоборот, то здесь нужна борьба. И все-таки отвечу так: радуйтесь все, кто рожден на этот белый свет, ибо познаете еще больше.
Вопрос: В 1993 году я Вас спросил: можно ли вылечить СПИД, онкозаболевания и прочие болезни. Вы мне ответили, что, возможно очень скоро это произойдет, но увы…
Ответ: Да, Я говорил, и это происходит, но не так, как бы хотелось. Поверь, куда уходят средства… И вот в этот момент можно сказать, момент всеобщего хаоса, дать исцеляющую информацию будет глупо. Ибо творите не то, что хотите иметь. Взять хотя бы вашу страну. Вы хотите вступить в НАТО. С чем? Полунагих туда могут впустить, но выйти оттуда совсем нагими будет стыдно. Так не лучше ли все средства направить на чернобыльскую трагедию? Подумайте, ибо Господь всем желает добра, вы же это добро во зло претворяете своими выходками безумия. А ведь все можно было бы переиначить во здравие людей и во благо людей, тем более детей. Средства должны иметь целенаправленное назначение, но не во вред творению, а во благо Сущего.
СВЯТАЯ МЫСЛЬ - МАТЬ МИРА
24, Сей Ученик и свидетельствует о сем, и написал сие;
и знаем, что истинно свидетельство его.
25, Многое и другое сотворил Иисус; но если бы
писать о том подробно, то, думаю, и самому
миру не вместить бы написанных книг. Аминь.
Евангелие от Иоанна гл. 21
ИЕРУСАЛИМ. (Жилище Мира). Первые лучи восхода солнца начали согревать улицы Иерусалима. Появились ранние прохожие, и спустя некоторое время город зашумел людским морем. Жизнь кипела и двигалась вперед. Каждый житель Иерусалима жил своей жизнью, и в своих заботах не всяк человек замечал прекрасного восхода солнца, ибо было не до этого. Все стремились что-то продать, дабы прокормить свои семьи. При правлении Тиверия Кесаря жизнь была очень трудной, особенно для бедных и многодетных, а таковых в Иерусалиме было очень много, но все хотели жить, как и все высшее общество Земли Обетованной.
О, Иерусалим. Иерусалим – Земля Обетованная, хотелось бы тебя видеть иным, как и все будущее всей Земли, да и всех человеков. Желание переполняет чашу, чашу потребностей, но и чаша имеет, и будет иметь свои края. И духовная обездоленность не сможет уничтожить все разумное и все живое. Некий человек может все переиначить в своих мыслях, но благий и духовно Божий, поймет все от души. Жизнь идет круговоротом, она что-то убирает, и что-то вновь рождает, чему-то радуется и чему-то огорчается. И вот в этом Божьем свершении жил не только Иерусалим, но и вся Земля, Богом данная.
Земля-Земля, со времен рождения Бога Единородного ты была очень униженной, обездоленной и обиженной, и предела этому не было. И вот ступила по тебе нога Бога-Человека, она двигалась вперед, и в этом движении ты чувствовала, что по твоей почве идет вперед Сам Господь Бог и имя Ему – Иисус Христос. Он нес с собой все святое, все истинное и благое. Он шел с Вечностью вперед и вел за собой всех своих Учеников, истинно-Божьих и правдоподобных.
Жизнь, эта светлая жизнь! Этому не было предела, все радовалось, и казалось, что солнце светило как-то по другому. Иисус несся вихрем, окутывая Своей мыслью весь Простор Небесный. Прелести Его порой замечали не все, но многие чувствовали, что на Земле Обетованной происходит что-то необыкновенное. Где-то там, вдали, слышалось другое, что некий Иоанн вершит Начало от Бога, глаголящего с Ним.
В те времена на Земле обетованной были первосвященниками Анан и зять его Иосиф Каиаф. Жили они в дружбе, раздора между ними не было никогда. Как и всяк человек, они радовались жизни, и благополучие окружало их со всех сторон.
У Анана было пятеро сыновей и одна дочь по имени Наара. Двое сыновей Анана являлись священнослужителями. И Анан гордился ими. Дочь жила с Иосифом в центре Иерусалима. У них было трое детей – две дочери и один сын. И этому Анан тоже радовался, ибо точно знал, что если с ним что-то случится, то в беде его не оставят одного. Между собой они встречались очень часто, делились всякими впечатлениями. Но больше всего они говорили о жизни, жизни настоящей и той неведомой, которая каждого ждет впереди. Обычно разговоры затягивались до поздней ночи, и лишь по восходу солнца они расходились по домам. Дом Анана находился недалеко от дома Иосифа, второй же дом стоял на окраине Иерусалима, где большую часть времени Анан проводил со своей семьей. Всем им нравилась эта гористая местность. Часто, взобравшись на какую-либо возвышенность, Анан часами мог находиться там. Он любил смотреть с высоты птичьего полета на свой родной город, особенно в те моменты, когда всходило солнце – солнце добра и великого добродушия.
В этот момент его посещали разнообразные мысли. Он много мечтал о том, что когда-то, возможно через века, город этот станет еще краше и намного многолюдней. Где-то там, внутри его появлялись разные картинки будущего жития. С закрытыми глазами он видел, как ему казалось, необыкновенные вещи. И вот в тот момент, он открывал глаза и снова видел реальную обыденность. По возвращению домой Анан рассказывал своим домочадцам о том, что видел и слышал в своих мыслях. Конечно, при его рассказах часто раздавался смех.
- Отец!
- Да, дети мои.
- Ты случайно не пророк?
- Не знаю, не знаю, хотя порой я вижу точно так, как когда-то видела в своих мыслях все необыкновенное пророчица Анна.
- А разве ты ее знал?
- Да, дети, я знал ее и очень хорошо. Даже в свои преклонные годы она могла предвидеть все. Учтите, то, что она предсказывала – все сбылось. Лично я удивляюсь этому. Анна даже свою смерть видела и всегда говорила, что на восемьдесят четвертой весне ей предстоит отправиться в Вечный Небесный путь. Многие, слушающие ее, просто не понимали, о каком это пути она говорит, хотя люди знали, что это есть смерть.
- Отец, ты веришь в то, что есть некое продолжение?
Анан усмехнулся:
- Если бы не верил, то ни я, ни вы не были бы священниками.
- Ты можешь нам, хотя бы немного, рассказать о жизни пророчицы Анны?
- Конечно, могу. Я знал ее хорошо, когда она уже была в преклонных годах. А об остальной ее жизни я многое слышал только от людей, старых и очень мудрых. Они рассказывали, что сама Анна была из Галилеи, род ее происходил от колена Ассирово, и являлась она дочерью Фануиловой. Будучи еще ребенком, перед глазами своих родителей, она казалось не такой, как все остальные дети. Родители побаивались, думая при этом: не больна ли их дочь. Но они ошибались: Анна росла и с каждым годом она преподносила для своих родителей что-то новое. Удивлению не было предела. И вот, когда от роду прошло четырнадцать весен, Анне во сне явился ее Ангел Хранитель и обратился к ней:
- Анна, ты будешь вершить очень добрые дела ради человеков. И когда на Земле родится Сын Божий, ты с Симеоном благословишь Его на путь благий.
- Да, но, как я узнаю Сына Божьего?
- Бог тебе укажет путь, и ты найдешь его.
Анна открыла глаза, пред ней стоял ее отец:
- Дочь моя, с кем это ты говорила?
- Отец, я говорила с Ангелом своим.
- И какой же он был на вид?
- Точно такой, как и я сама. Только он легкий и прозрачный, как родниковая вода.
- И часто ты с ним встречаешься?
- Да нет, отец, сегодня я впервые увидела его, а раньше я его только слышала.
- Хорошо, Анна, отдыхай. Не буду тебе мешать общаться с твоим Хранителем. Только прошу, никому об этом не сказывай, ибо наша семья от этого может только пострадать.
- Конечно, отец, я буду молчать, только верь мне, пожалуйста.
- Дитя ты мое, я верю, хотя признаюсь, с трудом.
Анна закрыла глаза, и вот снова пред ней появилось светлое свечение, от которого исходило тепло.
- Анна, скажи, тебе приятно общаться со мной?
- Да, очень.
- Я слышал твой разговор с отцом и прошу тебя, больше ему ничего не рассказывай до тех пор, пока тебя не признают люди, тогда и отец полностью поверит в тебя в твой Божий дар.
- Скажи мне, скоро ли это произойдет?
- Анна, дорогая ты моя, ведь это уже происходит, и я тебе говорю, что через два года вы всей своей семьей оставите Хоразинь, и будете жить в Иерусалиме, ибо так угодно Всевышнему.
- Боже, как это все интересно! Ангел ты мой, а чем ты еще можешь меня удивить?
- Анна, завтра, а точнее, уже сегодня, в обеденное время прогуляйся по берегу Галилейского моря.
- А со мной ничего не произойдет?
- Нет, не бойся. Только Бог своим теплым дождем омоет тебя, дабы ты была всегда духовно чистой девой.
- Что ж, я согласна.
- Анна, прошу тебя, ничего не забудь.
- Я не забуду и обязательно приду на то место.
- Вот и молодец.
Свечение исчезло, а вместе с ним и добродушное тепло.
Вскоре Анна проснулась: «Как это все прекрасно», - подумала она
Дети очень внимательно слушали Анана, и кто-то из них спросил:
- Отец, почему ты замолчал?
- Понимаете, дети, когда я вам все это рассказывал, можно сказать, что я себя не ощущал, вроде бы меня здесь с вами и не было.
Сыновья засмеялись:
- Отец, ты находился все время здесь.
«Ну, и, слава Богу», - подумал Анан. И промолвил:
- Все, дети, на сегодня достаточно.
- Ну, отец, мы тебя просим, расскажи нам еще про нее.
- Нет-нет. Охрон, Иасув, вам пора отправляться на службу, а с остальными братьями я в это время займусь делами по хозяйству.
- Отец, как же мы будем вести службу, если у нас перед глазами стоит образ пророчицы Анны?
- Это хорошо, а завтра мы опять продолжим начатое.
Охрон и Иасув с великим огорчением отправились исполнять свои обязанности, ибо отцовское слово для них было законом, и они чтили его. Отца своего они уважали точно так, как и самих себя. Они шли по улицам Иерусалима, не замечая прохожих.
- Охрон, почему ты молчишь?
- Понимаешь, Иасув, мне тоже хочется увидеть своего Ангела Хранителя.
Иасув улыбнулся и сказал:
- А ты раньше ложись спать, может, он и к тебе во сне придет.
- Иасув, ведь я серьезно говорю.
- Но ведь я тоже не шучу.
- Охрон, стой!
- Брат, что случилось?
- Куда мы идем с тобой?
- Ну, конечно же, в синагогу.
- Но ведь она уже осталась у нас позади. Эх ты, пророк, пророк.
- Иасув, а ты куда смотрел?
- Я не смотрел, а слушал тебя, все же, как ты хорошо умеешь говорить с самим собой!
Охрон покраснел:
- А разве я-я…
- Да, ты и, главное, какие ты вещи говорил, Охрон, я удивлен. – Иасув обнял брата, и они засмеялись.
- Все, Иасув, хватит, давай сделаем серьезный вид, ибо прохожие нас могут не так понять. Анан вышел из дома, посмотрел на солнце, потом, опустив голову, он снова опустился в необыкновенный мир своих мыслей: «Странно, очень странно, я рассказывал детям даже то, что и сам никогда не слышал, неужели я все это выдумал?”
- Отец! Отец! – обратился к Анану один из младших сыновей.
- Да, Иддай, я слушаю тебя.
- Отец, ты случайно не заболел?
- Да нет, не обращайте на меня внимание, я уже стар, и порой хочется пообщаться с самим собой. Дети, приступайте к работе, я же немного посижу в тени.
Анан присел и, прислонившись к дереву, закрыл глаза. Некая тяжесть давила на него, и ему было приятно ощущать все это. Анан погрузился в сон, и ему грезилось, что он идет по безлюдной пустыне, и горячий ветер дует ему в лицо, раскаленный песок попадает ему в глаза - смотреть становится больно. И вот в один миг пред ним вырастает огромная каменная глыба, Анан чуть не столкнулся с ней: „О, Боже, как я не заметил этот камень сразу”, - подумал он. И вдруг этот камень заговорил с Ананом:
- Анан, ты очень скоро встретишься с Сыном Божьим.
Внутри этой глыбы что-то зашумело, загремело, из нее полилась вода. Анану стало страшно, и он очень быстро начал убегать от нее.
- Братья, братья, смотрите, что это с отцом, куда он побежал?
Небо было затянуто тучами, пошел дождь, загремел гром. Дети догнали Анана.
- Отец, дорогой, ну что...
- Извините меня, сон мне интересный приснился.
- Отец, ответь нам, интересный или страшный?
- Дети, поймите, и то, и другое.
- Отец, а от кого ты убегал?
- Мне стыдно говорить, но я убегал от каменной глыбы.
- Она что, гналась за тобой?
- Да нет, но она очень сильно гудела.
- Отец, дорогой ты наш, это гром гремел.
- Это я и сам сейчас понимаю.
Братья рассмеялись, Анан тоже не выдержал. Они стояли, обнявшись, мокрые и громко смеялись.
- Все-все, идемте в дом. Я думаю, что вы уже проголодались.
- Идем, отец, идем.
ДОМ КАИАФА.
- Иосиф, ты уже вернулся?
- Да, Наара.
- Я вижу по тебе, что ты устал.
- Нет-нет, любимая, я не устал, но от обеда не откажусь.
- Конечно, дорогой, я сейчас, у меня уже все готово.
- Наара, зови сразу и детей.
- Иосиф, они уже пообедали и сейчас гуляют.
- Дорогая, тогда ты присядь со мной, мне надобно поговорить с тобой.
- О чем?
- Помнишь, я когда-то рассказывал тебе о пророке, по имени Иисус?
Наара посмотрела на Иосифа:
- Да, я помню, ну и что здесь такого?
- Наара, я начинаю верить в Него и во все Его деяния.
- Иосиф, ты же взрослый человек, неужели...
- Нет, дорогая, ибо, чем старше я становлюсь, тем больше верю в силу этого пророка. Ведь о Нем сейчас говорит вся Палестина.
- Иосиф, а как относится к этому синедрион?
- Вот в том-то и дело, что все члены синедриона стоят против этого отшельника, по имени Иисус, хотя, мне кажется, что многие верят в Него, но молчат и делают вид, что согласны со всеми. А, лично я чувствую, что Понтий Пилат очень многое знает об этом галилеянине, но он тоже пока молчит. В общем, дорогая Наара, получается какой-то замкнутый круг.
- Иосиф, давай будем жить, как и раньше жили. Не думай больше об этом пророке, и такие люди не нужны в нашем доме, ведь они забываются очень быстро.
- Нет, дорогая, ты заблуждаешься. Допустим, о пророчице Анне люди говорят, как о Боге.
- Иосиф, успокойся, пусть так, как угодно Богу, а ты обедай и отдыхай.
Иосиф посмотрел на жену. „ Дорогая, я тебе не все говорю, но я знаю о Нем очень много”, – подумал Иосиф.
- Иосиф, ты так ничего и не съел.
- Наара, спасибо тебе, сколько смог, столько и принял пищи мой организм. Извини меня, но я выйду из дома, хочу немного побыть один.
Иосиф вышел из дома, солнце заходило за горизонт. Люди толпами возвращались с Базарной площади по домам. Иосиф думал: „Боже! Люди, какие вы темные, живете, не ведая ничего, смотрите себе только под ноги, а другого не замечаете. А надобно бы хоть изредка задумываться о том, для чего дана эта жизнь, и что будет потом”.
- Иосиф, мир тебе! Иосиф, Иосиф... дальше с этой жизнью...
- Да, Аарон, извини меня..., но я слушаю тебя.
- Я тебе не помешал?
- Да нет.
- Ты о чем-то думаешь?
- Аарон, как тебе сказать, судя по всему...
- Хорошо, хорошо думать о жизни – это не вредно и не грешно.
- Аарон, а как ты узнал, о чем я думаю?
- Я не узнал, а просто прочувствовал это.
- Ну, сосед, я удивлен. Ты случайно не пророк?
- Нет, я пастух и обыкновенный человек, и, смотря на простого человека, можно увидеть все без всяких пророчеств. Не обессудь меня, идем ко мне.
- Нет, Аарон, давай лучше посидим здесь, ибо дом создан только для семьи и сна, а все то, что мы видим вокруг себя – это создано для жизни вечной. И чем больше мы будем смотреть своими глазами на эту жизнь, тем лучше будем себя чувствовать.
- Иосиф, прости меня, ты священник, ты умен, а что с меня взять.
- Аарон, пойми, что я такой же человек, как и ты, можно сказать, что я тоже овца, являющаяся перед неведомым пастухом, хотя меня сейчас беспокоит другое.
- Что именно?
- А вот то, что я себя чувствую волком среди овечек.
- Иосиф, ты меня удивляешь.
- Аарон, меня кое-что тревожит.
- Что именно, скажи мне, хотя я боюсь спрашивать тебя о сем.
- Ты слышал об „огненных колесницах”?
Аарон задумался, а потом промолвил:
- Иосиф, а ты меня не предашь?
Иосиф посмотрел на Аарона:
- Все-все, я понял. Да, Я слышал о них, но сам не видел. Но когда был в Капернауме на базаре, я слышал об этих колесницах.
- Аарон, тогда понятно, а это значит, что не один я сошел с ума.
- А ты что видел?
- Нет-нет, я не видел. Прощай, я пошел домой.
- Иосиф, извини меня, если ты...
- Нет, Аарон, все хорошо.
ДОМ АНАНА.
- Отец, с тобой все нормально?
- Да, дети мои, все хорошо.
- Ты скажи нам, тебе там...
- Мир вам!
- О, дети мои, Охрон, Иасув, вы уже вернулись?
- Да, отец, у нас все нормально. Но почему ты такой бледный?
- Дети мои, хотя я уже и стар, но все равно..., - Анан замолчал.
- Отец, мы тебя слушаем.
- Хорошо, но поймите не только меня, но и себя; спрошу и я вас: если с вами случится что-то необыкновенное, к чему это вы все причислите?
- Отец, нам трудно сказать, ибо мы проповедуем только по Писанию.
- Вот именно, в том-то и дело, а внутри себя вы ничего не слышите?
- Нет, мы ничего не слышим.
- Дети мои, а я слышу.
- Отец, ты лучше успокойся и не обращай на это внимание. Все будет хорошо. Лучше расскажи, что было дальше с Анной, нам интересно знать.
- Хорошо, слушайте... Анна дождалась обеденного времени, вначале ей было страшно идти к берегам Галилейского моря, и все же она решилась. Когда она шла вдоль шумевшего моря, ей казалось, что она плывет в этом бескрайнем просторе. И было столько легкости, будто она парила где-то там в Небесах. Мысли окрыляли ее, и в один момент Анна остановилась: „Боже, что это?” – подумала она, увидев перед собой некое Божественное явление, которое излучало что-то невероятное для глаз ее. Анна стала на колени и снова всмотрелась в свечение. После она приподнялась и заплакала: „Наконец-то я увидела свой сон, и этот сон являлся всей моей жизнью”. Она стояла и плакала до тех пор, пока не померкло солнце. И вдруг перед ее очами появилось прозрачное, светящее облако, из которого образовалось нечто человеческое: „Анна, подойди ко мне поближе”. – „Я не знаю кто ты”. Видение улыбнулось и сказало: „Анна, ты избранная”. – „Я не понимаю, о чем ты говоришь?”. – „Я говорю о тебе, ибо тебе жить среди людей”.
- Отец, а почему она была так уверенна?
- Дети, вы так ничего и не поняли.
- Нет, дорогой, нам все понятно.
- Отец, и сколько Анна прожила на белом свете?
- Вы же у меня спрашивали об этом.
- Отец, и все же?
- Все, дети, отдыхайте, а в следующий раз я вам расскажу о ней больше.
Анан снова погрузился в свои мысли. Ему грезилось нечто необыкновенное, перед ним витало что-то светлое. Он был в своих мыслях, а мысли есть и являются одной составной частью мозга. И вот встреча произошла.
- Дорогой ты Мой человек, ты являешься просто человеком, и Я понимаю, как трудно вам познать все то, что Я дарю вам. Но ведь Я то рядом с вами, и Я вас охраняю и оберегаю.
Анан вздрогнул:
- Дети, извините, я же вас просил идти отдыхать.
- Отец, хорошо, мы уйдем, только еще несколько слов об этой пророчице.
- А вы помните, на чем я остановился?
- Да-да, помним.
- И вот, когда Анна вошла в светящееся облако, она услышала глас Божий: „Дорогая Анна...”.
- Да, я вас... точнее говоря, Боже...
- Анна, молчи и слушай. То, что с тобой происходит, я повторяю, все, что происходит – это не сон, и не бойся этого, ибо ты уже есть и являешься Моей избранницей. Пророчицей Святой Анной.
- Но ведь Вы мне только что говорили...
- Да, Я говорил, и Мне не трудно снова это повторить.
- Хорошо, я буду пророчицей, но кто же тогда остальные?
- Учти, остальные будут жить за счет тебя. Ибо ты будешь доносить Истину Мою ко всем, не слышащим Меня. Все, ты можешь возвращаться в свой дом.
Послышался храп.
- Братья, идем отдыхать, видите, отец уже отошел от своих мыслей.
- Что ж идемте.
И все удалились на ночлег.
Всю дорогу домой Анна шла молча. Ее осеняли разные мысли. Она боролась с ними, а волны Галилейского моря омывали ступни ее ног, как бы лаская ее своей прохладой.
Когда Анна вошла в свой дом, к ней обратился ее отец:
- Анна, что с тобой? – Но Анна его уже не слышала. Она прилегла на кровать и погрузилась в необыкновенно-таинственное пространство, где вокруг все светилось ярким светом и омывало ее своей добротой. Ей было очень приятно. Анне не хотелось покидать все то приятное, что она чувствовала в этот момент. И так она пролежала двое суток. Когда Анна очнулась, она увидела пред собой своего отца, который сразу же спросил ее:
- Дочь моя, наконец-то, объясни мне, что с тобой?
- Отец, я не могу объяснить тебе, что со мной происходит. И, чтобы со мной не происходило – все это к лучшему, ибо я познала то, что ты этого пока не можешь познать.
ИЕРУСАЛИМ. Дворец Понтия Пилата.
Понтий Пилат полностью погрузился в свои мысли: мне надобно бы встретиться с Ананом и Каиафом. Но как же мне начать с ними разговор об этом пророке Иисусе? Ведь я уже неоднократно встречался с пророком Иисусом, и как бы эти священники не заподозрили чего-то плохого с моей стороны. Хотя я ничего отрицательного и не вижу в общении с Иисусом, ведь Он еще в Капернауме помог моей семье. И все же я рискну поговорить с Ананом и Иосифом Каиафом.
Утром следующего дня Понтий встретился с этими священниками и обратился к ним:
- Уважаемые, я не знаю с чего начать, но думаю, что вы меня поймете правильно.
Анан посмотрел на Понтия:
- Господин, я догадываюсь, о чем ты хочешь с нами говорить, потому что о том пророке слава расходится по всей нашей земле.
- Вот, Анан, и спасибо тебе, что ты понял меня. Я встречался с этим пророком и не один раз. И вот мне хочется с вами обсудить, что же мне делать дальше по отношению к Иисусу. Я уверен, что Он намного сильнее от нас всех, вместе взятых, и народ Ему верит, в том числе и я. Да уверен, и вы тоже отдадите свое предпочтение Иисусу из Назарета.
Анан посмотрел на Иосифа, затем на Понтия и сказал:
- Господин, да, мы верим, ибо наслышаны много о Нем, да, и видели тех людей, которых Он исцелил. Но представь, что будет с нами, если люди узнают об этом.
- Вот-вот, Анан, в том-то и дело, признать Его всенародно мы не можем, ибо боимся людей. Но как же быть, ведь Сущий видит все, и нам нужно задуматься просто о своем будущем. Так что давайте решать вместе, то ли возвысить Иисуса, то ли предпринять какие-либо другие меры.
- Господин, поздно уже.
- Что ж, я даю вам три дня на раздумье, ибо я точно знаю, что ровно через три дня Иисус со Своей Матерью и Учениками будет находиться в Иерусалиме. А это грозит волнениями между верующими. Иосиф, прошу вас, при первой возможности, пожалуйста, встретьтесь с Иисусом и поговорите с Ним.
- Хорошо, господин.
После этого разговора Понтию стало легче на душе. Он как бы снял с себя какой-то груз.
- Все, вы свободны, можете идти. Хотя ответьте мне еще на один вопрос: слышали ли вы когда-нибудь об „ог-не...?” Хотя нет-нет, идите.
Анан с Иосифом вышли из палаты.
- Иосиф, ты понял, о чем нас хотел спросить Понтий?
- Конечно, понял.
- Значит, он не только слышал об „огненных колесницах”, но и видел их. Но мы пока об этом будем молчать. А вот, что нам делать с Иисусом, ежели Он говорит, что Он – Сын Божий? Ведь с Богом шутить нельзя. Ну, что ж, будем надеяться, что этот пророк, если Он на самом деле является Сыном Божьим, то Он же нам и поможет в разговоре при встрече с Ним.
По возвращению домой Анана встретили сыновья Иасув и Охрон:
- Отец, скажи нам, как прошла беседа с Понтием?
- Интересно. Больше ничего пока не могу сказать. И прошу вас, в течение трех дней не задавайте мне никаких вопросов, ибо мне пока не до этого.
- Отец, и все же, если не секрет, о чем был разговор?
- Дети, я же вам сказал.
- Отец, нам все понятно. Мы лучше отправимся в гости к сестре Нааре.
- Наара, мир дому твоему.
- О, братья, мир и вам. Вы ко мне пришли в гости?
- Да, но только надолго, на три дня.
- О, Боже, а я хотела идти к вам в гости на три дня, Иосиф меня об этом попросил.
- Наара, может, ты нам объяснишь, что случилось с отцом и Иосифом после беседы с Понтием Пилатом?
- Увы, братья, Иосиф мне ничего не сказал.
- Сестра, тогда нам придется три дня находиться на улице.
- Нет, братья, давайте отправимся в наш загородный дом, а эти священники пусть побудут наедине сами с собой. Но точно могу сказать, что за Иосифом я раньше не наблюдала такого никогда.
ВИФАВАРА.
- Мама!
- Иисус, я слушаю Тебя.
- Через три дня нам надобно быть в Иерусалиме, ибо Я это чувствую.
- Тебя что-то тревожит?
- Как Тебе сказать, да, Я что-то чувствую, и где-то там внутри себя Я уже борюсь с этими чувствами.
- Иисус, тогда давай сегодня же отправимся в Иерусалим. Но прошу Тебя, скажи Мне хотя бы, что должно произойти в Иерусалиме?
- Встреча со священниками Каиафом и Ананом. Судя по всему, при этой встрече будет присутствовать и Понтий Пилат.
- Сынок, они что-то затеяли?
- Пока нет, но разговор у меня с ними будет очень краток, ибо Я постараюсь все сделать так, чтобы им было все понятно с первых Моих слов, исходящих из Моих уст.
- А не страшно ли Тебе будет встречаться с ними?
- Страшно, Мама? Страшно не пойти Мне на эту встречу.
- Иисус, Я думаю, что Понтий будет милосерден к Тебе, ведь Ты для него сделал тоже много добра.
- Не в этом дело, а в том, что народ все больше начинает признавать Меня, и вот на этой почве может произойти некая духовная междоусобица между Мной, правителем и первосвященниками. А их то деяния, Я уже полностью распознал и точно знаю, каким путем они идут к Богу. И Я постараюсь доказать им, что они ошибаются и путь их неверен, как и неуверенны они, хотя где-то там, внутри себя, они Меня признают. Но признать это и донести до людей они боятся, хотя огромный интерес проявляют к Моим деяниям.
- Я все поняла. И каждую минуту в своих мыслях Я буду находиться рядом с Тобой.
- Мама, спасибо тебе. Готовьтесь, по полудню мы все отправляемся в Иерусалим, город добра и зла, в город светлый, но пока еще темный. И Я клянусь перед Своим Отцом, что этот город сделаю вечным во все века. И он будет являться жилищем мира. Каждый здравомыслящий человек будет преклоняться пред этим городом, и будет чтить его, как духовное Господне Начало.
ДВОРЕЦ ПИЛАТА.
- Понтий,
Понтий с ехидством посмотрел на Клавдию:
- Дорогая ты моя, ты что-то желаешь от меня?
- Я хочу спросить тебя, что ты затеял с этими священнослужителями? Ведь я вижу по тебе, что тебя что-то мучает.
Понтий от злости покраснел и сказал:
- Дорогая, ничего плохого. Мне просто нужно свести Иисуса с этими мошенниками, хотя они считают себя выше этого пророка.
- Понтий, подумай, сколько раз Иисус помогал нам.
- Вот в том-то и дело, я попытаюсь открыть Его пред моим высшим духо...
- Понтий, смотри, открывая, не навреди.
- Успокойся, дорогая, я все понимаю. А сейчас, прикажи слугам, пусть мне принесут вина.
Клавдия посмотрела на Понтия:
- Да сколько же можно, вспомни, что вы вчера вытворяли с Иродом. Ты же его зацеловал.
Понтий улыбнулся:
- Клавдия, когда мы трезвые, мы с ним враги, но когда же наоборот, мы с ним – братья. Оставь меня, со своими желаниями я справлюсь сам.
Выйдя от Понтия, Клавдия подумала: „Боже, Боже, что же с нами будет дальше, Я имею в виду со всеми людьми, кто видел и знает Иисуса. Как всем людям доказать, что Он является действительно Сыном Божьим. Как же это сделать? Даже в нашем положении нам трудно что-либо изменить. Но я все силы приложу для того, чтобы Бог принял нас, ибо мы и сильны, и в тоже время беспомощны”. – И она удалилась к себе.
ВИФАВАРА.
Иисус, Мать Мария и Ученики по полудню вышли из селения. Где-то там, вдали, слышались раскаты грома. Сама природа, Сам Господь своей силой утверждали о том, что Сын Божий со своими Апостолами движется в Иерусалим. Весь их путь проходил в разговорах, в шутках. Все старались как-то развеселить себя, хотя в душе каждого Грядущего было неспокойно. Но они шли вперед, неся с собой частицу Веры в Того, Кто грядет впереди их.
- Иисус!
- Андрей, Я слушаю тебя.
- Понимаешь, Иисус, мне все время хочется вот так идти рядом с Тобой.
Иисус засмеялся:
- Андрей, Я этого желания у тебя не отнимаю и говорю тебе, что все века мы будем идти рядом друг с другом. И таковых будет не счесть.
- Иисус, по правде говоря, порой становится не по себе от тех мыслей, которые проповедуют о смерти.
- Андрей, и все же, прошу тебя, не бойся таковых мыслей и обходи их стороной, ибо они тебя отвлекают. Всегда думайте только о хорошем, ибо Я вас всех учил верить в то, что Жизнь Вечна. И этой Вечностью нужно дорожить. Существование человека в Царствии Небесном, Я имею в виду, души его, безгранично. И душа каждого пришедшего в Царствие Отца Моего будет это чувствовать. А сейчас, братья Мои, сделаем небольшой привал, ибо очень скоро пойдет дождь. Разбейте шатры, разведите огонь и снова продолжим свою беседу.
Мария посмотрела на Иисуса. „Сыночек, когда Тебя еще ребенком забирали в Царствие Небесное, Я тогда еще как-то сомневалась в том, что Ты станешь таковым. Но сейчас Я вижу совсем обратное, Ты есть Дитя Господнее, и Я рада за Себя, за Тебя и за всех тех людей, кто верит в тебя, в Твою Истину и в твое терпение. Не могу Я пока прочесть то, что Ты держишь внутри себя, но Я точно знаю, что Ты достоин Отца Своего. Ибо Господом было сказано: „Я дарю это Свое Дитя на благо всей Земли, на благо всего Вечного Моего Простора”, - подумала Мария.
Иисус обернулся, увидел глаза Своей Матери и подошел поближе. Он обнял Ее и поцеловав сказал:
- Спасибо Тебе, дорогая, и еще раз прошу Тебя, чтобы со Мной не случилось, будь всегда спокойна за Меня.
К ним подошла Мария Магдалина:
- Мария, Иисус, идемте к шатру. У нас уже готов обед.
В это время появились первые капли дождя, и снова загремел гром.
ВОСПОМИНАНИЙ ИОСИФА КАИАФА.
Во времена жизни Богочеловека Иисуса Христа, мне тогда, первосвященнику было трудно поверить в то, что говорит этот Пророк. Но ведь Он творил и об этом знали все. Дети мои радовались даже произнесенному слову „Иисус”. Но сам духовный строй был поставлен так, как было угодно не одному человеку, а какому-то количеству глупцов. Я точно знал, что Понтий Пилат и Антипа Ирод не желали смерти Иисуса, но само время сделало свое. И в этом была заложена первая политическая основа между настоящим и выдуманным. Чтобы было понятно, скажу так: Иисус являлся настоящим, мы же при Нем были выдуманные сами собой. Мы преклонялись каменным идолам, бронзовым статуям, а живого Бога не видели пред собой. Можно сказать так: мы были незрячими. А ведь еще Моисей говорил: „Ждите, ибо Он Грядет, ждите и надейтесь, ибо Он несет Спасение всем”. Исаия подтвердил слова Моисея, только до нас они не дошли, хотя мы их часто повторяли.
После распятия Иисуса, Сына Божьего, я много лет каялся и чувствовал себя грешным пред всем Царствием Небесным, ибо я тогда уже знал, кого мы распяли. В то время Вера начинала только формироваться, и, как вы знаете, всякому новому всегда находится преграда. И для Иисуса преградой являлись все мы. Хотя при Его желании Он бы мог нас всех растоптать. Нет не физически, а духовно, да Он это и сделал, мы были растоптаны. Ибо Сила Его навечно осталась на Земле. По тем временам для нас Земля составляла небольшую часть суши, а об остальной территории мы ничего не знали. Но, будучи уже в Царствии Небесном, я увидел, что представляет из себя Земля, то сразу же переубедился во всех своих духовных аспектах. И сейчас я с уверенностью говорю, что Иисус Вечен. Вечно все, что оставлено Им в светлую память всем нам.
ИОСИФ КАИАФ.
37-й год от РХ.
Дождь продолжался недолго. Вскоре появилось солнце и всех отдыхающих коснулось своим теплом.
- Иисус, когда мы доберемся до Иерусалима, где мы найдем себе приют?
- Мамочка, за это не переживай, думаю, что Корнилий нас еще не забыл. Да и недавно Я его встречал в Капернауме и говорил с ним. Он сказал мне, что его иерусалимский дом всегда открыт для Меня и Моих Учеников.
Марии стало приятно от таких слов.
ЗАГОРОДНЫЙ ДОМ АНАНА.
- Наара, - обратился Охрон к своей сестре, - все эти разговоры, которые мы проводили в доме нашего отца, нас втягивали в какое-то духовно-неведомое путешествие. Мы вот с Иасувом верим во все то, о чем мы спорили и говорили. Конечно, верится в то, о чем мы говорили, трудно, но пойми нас – это так интересно.
В дом вошел Аарон, сосед Иосифа:
- Дети, извините меня, я увидел, что у вас горит свеча, и решил зайти. Я думал, что здесь находится и Иосиф.
- Нет, Иосифа здесь нет, – ответила Наара.
- Тогда извините меня.
- Нет-нет, Аарон, присаживайся с нами, ты нам не помешаешь.
Аарон присел и сразу же начал говорить:
- Недавно встречался с Иосифом и заговорил с ним об „огненных колесницах”.
Иасув от удивления открыл рот:
- Аарон, неужели ты веришь в это?
- Верю, потому что все люди говорят об этом явлении. Раньше я боялся об этом говорить, а сейчас просто меня мой интерес раздирает на две части. Что вы думаете, вот вы, молодые люди?
- Аарон, мы не знаем, что тебе ответить, ибо сами находимся в каком-то заблуждении.
- Мы-то все находимся в заблуждении, а остальные люди только и говорят об этом. До рождения этого Пророка из Назарета об этих „колесницах” никто не говорил. И вот, когда этот Пророк начал славиться среди людей, то и „колесниц” становится все больше и больше. Интересно, где же они берут столько лошадей для них?
Охрон громко засмеялся. Наара посмотрела на них с недоумением и невольно подумала: „Кто же из них болен?” И она сразу представила летающую лошадь в небесах и тоже громко засмеялась. – „Хотя Иосиф, в одном из разговоров с ним, намекал мне об этих „колесницах”, - подумала Наара.
Аарон осмотрелся вокруг:
- Да, темные мы еще люди. Но вы-то священники, а я всего-навсего пастух и хочу вас спросить, как вознесся Илия в Царствие Небесное? На „огненной колеснице”, и Елисей все это видел. В общем, все, мне пора.
И Аарон вышел из дома, посмотрел на звездное небо, но ни одну „огненную лошадь” он так и не увидел.
Все оставшиеся в доме улеглись отдыхать, каждый со своими мыслями.
ИЕРУСАЛИМ.
Вениаминовыми вратами Иисус со своими Учениками вошел в Иерусалим. Как обычно город шумел и жил своей жизнью. Люди сновали из стороны в сторону. Все те, кто знал Иисуса, и, увидев Его с Учениками, окружили Его, и сразу же началась плодотворная беседа. Вопросы были всякие, ответы же исходили умные. Интересующихся становилось все больше и больше.
О прибытии Иисуса в Иерусалим Понтий Пилат узнал сразу же, и ему стало не по себе. Клавдия заметила это, и, ничего не сказав Понтию, вышла из Дворца. Найти Иисуса не составляло особого труда.
- Мария, Иисус, мир вам!
- Клавдия, мир и тебе!
- Как ты узнала, что мы здесь?
- Мария, раз Сам Бог вошел в Иерусалим, то слухи об этом разлетаются мгновенно. Мария, отойдем в сторону, мне нужно поговорить с Тобой. Понимаешь, скоро Иисуса хотят пригласить во Дворец для разговора со священнослужителями. И я почему-то забеспокоилась.
- Клавдия, не беспокойся. Мне об этом уже говорил Иисус.
- Мария, интересно, откуда Он мог знать, что Его пригласят?
- Клавдия, это Его секрет. И Он, и Я уверены в том, что все пройдет благополучно.
- Ну, дай-то Бог. И еще, Мария, я Тебе уже несколько раз говорила, не нравится мне то, что Иуда Искариот часто посещает первосвященников и старейшин.
К женщинам подошел Иисус:
- Если не секрет, о чем вы говорите?
- Иисус, это не секрет. Мы с Марией долго не виделись, а если признаться, то говорили только о Тебе.
Иисус посмотрел на Мать Марию и Клавдию и подумал: „Царица Небесная и Царица Земная хотят спасти Сына Божьего – это очень интересно. И они обе Меня радуют, ибо в их телах, действительно, таится материнское чувство, и этого у них не отнять. И Я пред ними ни в чем не виновен, ибо Я иду по предназначению”.
- Хорошо, беседуйте, Я не буду вам мешать, Мне же нужно идти к людям. Я чувствую, что сегодня не сомкну глаз, ибо много горя витает среди этой толпы.
Мария и Клавдия посмотрели вслед уходящему Иисусу. Клавдия представила то, что Иисус вливается в огромный океан справедливости и беззакония. И Он должен преодолеть все то, что под силу только Богу. Пусть всегда рядом с Ним идет только удача и сопутствует благополучие.
Иосиф зашел к Анану:
- Что будем делать?
- Я пока не знаю, Иосиф.
- Интересно, а кто же будет знать? Ведь нам завтра поутру нужно быть у Понтия. А кстати, Анан, Наара находится у тебя?
- Да нет, дорогой ты мой зять, ни Наары, ни сыновей моих здесь нет. Я думал, что они у тебя.
- Все-все, теперь мне все понятно. Они находятся в нашем загородном доме, ибо решили не мешать нам. Идем туда и заберем их.
Они вошли в дом, Анан посмотрел на своих детей, они сидели молча. Наара приподнялась, подошла, поцеловала отца и после обняла Иосифа:
- Отец, Иосиф, мы понимаем, как вам трудно, но ничего не поделаешь.
- Интересно знать, как это стало тебе ведомо?
- Отец, об этом не трудно догадаться, мне братья рассказали все. С этого момента мы будем верить во все хорошее, во все то, что находится внутри нас, и во все то, что мы не видим вокруг себя, в то невидимое, которое существует все же на самом деле.
Анан обнял свою дочь и заплакал:
- Наара, можно сказать, что я уже стар, и мне нужно задуматься не о своей земной жизни, а о той, которая существует по Писаниям всех пророков где-то там, сам не знаю где. И если это так, то пусть так и будет.
Иосиф улыбнулся:
- Все, хватит оплакивать самих себя еще при жизни. Вот если когда-то мы встретимся там, не ведая где, тогда все станет на свои места. А сейчас идемте по своим домам, ибо завтра всех нас ждет очень трудный день.
ДВОРЕЦ ПОНТИЯ ПИЛАТА.
Сразу же поутру Иосиф и Анан отправились во Дворец Понтия Пилата. Понтий встретил их, как показалось Иосифу, недоброжелательно, который сразу же спросил?
- Уважаемые вы решили все?
- Нет, господин, к какому-то единому мнению мы так и не пришли.
- Так вы, хотите все это возложить только на меня? Я же точно знаю, что после моего решения вы сразу же обольете меня грязью. Каким бы это решение ни было. Признаю ли я Иисуса или отвергну. Думаю, что я прав, но я не хочу быть таковым, ибо я повторяю, что знаю этого человека давно.
- Господин, - обратился Иосиф, - давай этого Пророка посадим в темницу, дабы избежать волнений народа.
- Вот-вот, уважаемый Иосиф, когда мы Иисуса посадим в темницу, тогда действительно начнутся массовые волнения среди нашего народа. Мне легче будет это сделать с вами, чем с Ним. О вас-то никто и не вспомнит, точно так, как и не помнят уже Сафаита. Был таков, и такового больше нет. А об Иисусе говорит вся наша Ханаанская земля, в том числе и я говорю о Нем с вами. И что ж, пока Он проповедует в Иерусалиме, я вам еще даю время. Продумайте все, и ежели мы воспоем Его среди людей, то тем самым мы воспоем и самих себя. Ежели отдадимся дьявольской анафеме, то его демонское войско сожрет нас. Вы свободны.
Как только удалились первосвященники, к Понтию вошла Клавдия:
- Понтий, а почему твое духовенство, выйдя от тебя, выглядело так бледно?
- Понимаешь, Клавдия, ты знаешь меня, на твоих глазах я отвергал этого Пророка и в то же время я Его признавал. И теперь стоит предо мной выбор, как быть с Ним, ибо все члены синедриона и старейшины-книжники стараются любыми путями остановить деяния Иисуса. Хотят погубить Его. Так представь, что будет с нами, если окажется, что Он действительно является тем, за кого Он себя выдает. Сколько попыток делал синедрион, чтобы покончить с Иисусом. Им что-то удавалось, но уничтожить Его они так и не смогли. И, главное, Ирод остается в тени, а ведь он тоже общался с Ним.
- Дорогой ты мой, когда ты говоришь об Иисусе, будь не царем, а простым человеком, и ты все поймешь.
- Действительно, как человек, я все понимаю, как правитель, получается другое. И вот я стою на этом распутье. Может быть, ты поговоришь с Его Матерью. Я Им дам много денег, и пусть Они уедут в Рим.
- Понтий, о чем ты говоришь? Бог-Человек рожден на нашей земле, и Он из Иерусалима ни за какие деньги не согласится уехать, ибо я Его знаю намного лучше, чем ты.
- Тогда оставь меня одного, мне нужно подумать.
- Для того, чтобы хорошо думалось не принести ли тебе вина?
- Клавдия, прекрати, а вообще-то не уходи. Ответь мне от души, ты лично за кого Его принимаешь, только не лукавь, говори, как оно есть на самом деле.
- Понтий, я Его принимаю за реального Бога, за Сына Божьего. И основная масса жителей Иерусалима считает Его таковым же. И преклоняется пред Ним, только не так, как пред тобой, ибо люди видят в тебе только власть и деньги. В Нем же они зрят лик Сына Божьего и лик всего того Царства, о котором проповедует Иисус.
Понтий вскипел:
- Ты свободна.
„ Да, наконец-то и до тебя начинает доходить, что Иисус – это не простой человек, – подумала Клавдия, выходя из палаты.
ДОМ АНАНА.
- Отец, ты уже вернулся?
- Да, дети мои.
- У Понтия Пилата ты встречался с этим Пророком?
- Нет, не довелось, но разговор был громкий и тяжелый для меня. Не могу я знать, что сделал этот Пророк плохого, и поэтому я не могу являться Ему судьей. Да и кто я такой, хотя я и священник, но я иногда нахожусь далеко от всего этого. Но я боюсь за Иосифа, чувствую, что он жестоко настроен против Иисуса. И в следующий раз думаю, что я во Дворец Понтия Пилата не пойду. Не хочу, чтобы вы страдали по моей вине, ведь вам еще жить да жить. А вот за дочь Наару я боюсь. Если Иосиф ошибется в своем решении и незаслуженно накажет Иисуса, то пострадает и моя дочь, а ваша сестра. Они будут наказаны Господом Богом. Но будем надеяться на все лучшее. И ежели есть Сущий на самом деле, то Он не допустит и не даст страдать своему Сыну на нашей Земле. Но решать не мне, решать Сущему.
Дети смотрели на своего отца, им было очень жаль его. Он казался им уставшим и обиженным.
- Отец, иди поешь, и приляг отдохни.
- Спасибо, дети мои.
Немного поев, Анан прилег отдохнуть. Как обычно бывает в таких случаях, он погрузился в тихое, уютное, как бы не реальное, но существующее бытие. В своем сне Анан снова шел по огромной пустыне. Пред ним вновь появился тот огромный камень, который когда-то во сне испугал Анана. Но сейчас этот камень уже не был таким темным, а светился ярким светом. Анан подошел к нему ближе, из камня снова послышалось шипение. В этот раз Анан не боялся этого, страх полностью покинул его.
- Анан, - кто-то обратился к нему, - во второй раз я подвожу тебя к этому камню. Запомни, что в нем заложена вся Моя Духовная Сила, и никакими путями ты не сможешь обойти этот духовный камень. Да, по вине твоего зятя, и таких, как он, Сын Мой будет отдан на страдание. Ты же опомнился вовремя. И Я рад за тебя. А теперь прикоснись к этому камню.
Анан левой рукой прикоснулся к этой светлой глыбе. От нее исходило приятное тепло, и это тепло насыщало его тело чем-то необыкновенным. Анан такого никогда не испытывал.
- Теперь ты веришь, что Я существую?
- Конечно, я верю, но я не вижу Тебя.
- На Сына смотри Моего, и в Нем ты узришь лик Мой. А сейчас уходи, тебя ждут твои дети. Но запомни, очень скоро ты вернешься ко Мне, и лишь тогда ты увидишь Мой настоящий лик.
- Сущий, позволь мне еще немного постоять у этого камня.
- Что ж, только недолго.
- И если сможешь, ответь мне, почему этот камень находится среди пустыни?
- Потому что песок в пустыне – это вы, а тепло, исходящее от этого камня, руководит этим песком, а точнее вами. Все, тебе пора.
Анан открыл глаза. В доме было темно. Все уже отдыхали, и ему стало грустно на душе. Он вышел из дома. Полная темнота окружала его. Он хотел заплакать, потом передумал, подумав о своих детях: „Господи, почему же я прожил такую темную жизнь?”. Но ответа так и не получил. Лишь только к восходу солнца Анан вернулся в свой дом. Сыновья еще спали. Анан стоял и смотрел на них, а по его щекам катились слезы.
ИЕРУСАЛИМ. Дом сотника Корнилия.
После трудного дня Апостолы отдыхали. Только Иисус не мог уснуть. О чем Он думал в это момент, трудно было предугадать, и все же мысли Его исходили в лучшую сторону, во благо ради людей. В этот момент к Нему подошел Петр:
- Учитель, можно ли поговорить с Тобой не как с Учителем, а как человек с человеком?
- Петр, Я уже догадываюсь, о чем ты будешь говорить со Мной, но не спеши, ибо придет и твое время, и ты насладишься тем, о чем мечтал, находясь рядом со Мной. И вот, когда ты отречешься от Меня, то в первые минуты почувствуешь, что Я был прав, и вообще, Петр, Я давно наблюдаю за тобой. Вижу твое рвение к власти, но пойми Меня правильно. Все же Я являюсь Посланником Всевышнего на Земле. Вы же все – Мои Ученики, но ежели бы было все наоборот, то Я бы просто молчал и делал то, чему бы учил Меня ты. Поверь, Петр, Я знаю все обо всех вас, и не нужно на Меня обижаться только за то, что Я являюсь Сыном Божьим. Ведь и вы все исходите от Его духовного очага и возрадуйтесь этому. Я точно знаю, когда Мне придется вознестись к Отцу Своему, и не нужно пред этим тревожить Меня такими вопросами.
- Учитель, извини. Просто у меня наступил момент отчаяния, мне надоело быть простой овечкой, хотелось бы побыть немного пастухом.
- Да, Петр, раз ты Мне признался в этом, то этот грех Я снимаю с тебя и прощаю тебя. Иди, отдыхай, ибо самое трудное, нас ждет впереди.
Удаляясь от Иисуса, Петр подумал: „Боже, что я натворил, как мне сейчас стыдно. Господи, прости меня, ибо я недостоин Твоего Учения. Этим, наверное, меня искушал сам дьявол. Прости меня, Господи, больше этого никогда не повторится”.
Иисус же думал совсем другое: „Вот и среди Моих Учеников завелась темная сила, но Я не обижаюсь на Петра, со временем он все поймет, а вот когда он отречется от Меня в Мои трудные минуты, то ему станет обидно до слез за все это. И снова же его Всевышний простит и возвысит до святого. Понимаю, что с каждым человеком может такое произойти, и таковых нужно исправлять, а исправлять их нужно духовным учением”.
Иисус стал лицом в ту сторону, где восходит солнце и начал молиться: „Сущий - Ты Мой Творец, Создатель света и любви, блажен Ты в деяниях своих, ибо возлюбил своих детей. Возлюбил Ты навсегда. Честь Тебе и поклон, Ты вечен и блажен, спаси всех. Аминь.”
Повеяло легким ветерком, и от его прохлады Иисусу стало приятно: „Отец, Я чувствую дыхание Твое, и Я радуюсь Твоему присутствию со Мной рядом”. - „Иисус, Сын Ты Мой единый, прошу, иди и отдохни, ибо для Тебя наступают ответственные дни, и Ты должен все выдержать”. - „Отец, Я понял Тебя”.
Иисус вошел в дом, все отдыхали, кроме Петра. Иисус посмотрел на него:
- Петр, успокойся и спи. Я же сказал тебе, что снял с тебя все грехи.
- Учитель, да как же завтра я буду смотреть в Твои глаза?
- Петр, точно так, как это ты делал и раньше. Все, Мне тоже нужно отдохнуть.
Иисус прилег. Он вспомнил свою юность, вспомнил все свои беседы, которые в мыслях Он проводил со своим Отцом. Вспомнил Он и своих Учителей с Царствия Небесного. Вся Его жизнь встала пред Его взором. Виделось Ему и другое, но в своих мыслях Он уходил от этого. Нет, не потому что Он чего-то боялся, просто Ему не хотелось опережать эти страшные события. Бог-Человек уснул рядом со своими Учениками.
Где-то там, далеко в небесах появилась яркая вспышка, но ее никто не заметил, ибо все отдыхали.
ДОМ ИОСИФА КАИАФА.
- Иосиф, я видела, как выглядит мой отец, что ты можешь сказать по этому поводу?
- Наара, я думаю, что он боится встречи с этим Пророком.
- Иосиф, а какие чувства у тебя по поводу этого Пророка?
- Неужели ты думаешь, что все зависит от моих чувств. Здесь сложилась такая ситуация, что каждый боится вынести наказание этому Пророку.
- А за что вы Его хотите судить? Что Он вообще натворил?
- Понимаешь, Он очень сильно влияет на народ и тем самым унижает духовное положение среди этого народа.
Наара улыбнулась:
- Лично я понимаю так, что
Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:
5831
5751
2015-03-22
216
