Сергеич П. Искусство речи на суде. - М. : владос, 2008

Лискова А.К. «Основы практической риторики» М., 2005.

Резюме.

«Система доказательств в риторике»

1. Естественные доказательства

2. Логические доказательства

3. Логические уловки

4. Доводы к пафосу

5. Доводы к этосу

6. Ссылка на авторитеты

7. Общие места

Риторика - классическая наука о целесообразном и уместном слове - востребована в наши дни как инструмент управления и благоустройства жизни общества, формирования личности через слово.

Риторика давно исчислила систему доводов, которыми может пользоваться оратор. Говорящий может опираться либо на эмпирические данные, либо на логику, либо на психологию. На эмпирических данных основаны естественные доказательства, на логике – логические доказательства, на психологии – доводы «к человеку».

1 .Естественные доказательства – это ссылки на цифры, факты, показания очевидцев. Решающую роль и для самого говорящего и для слушающего, собирающегося возражать, играют характеристики источника. Неуязвимы для критики источники, обладающие такими свойствами, как открытость, независимость, компетентность и добросовестность.

В политической риторике роль естественных доказательств выполняют цифры, фактические данные, письменные свидетельства, в том числе и высказывания оппонентов, рассказы очевидцев.

Самый сильный из доводов к очевидному – приглашение в свидетели самих слушающих: «Вы сами видите...».

Прежде всего, источник должен быть назван.

Чем точнее назван свидетель, тем убедительнее получается ссылка.

Итак, естественные доказательства – это ссылки на цифры, факты, показания очевидцев. Решающую роль и для самого говорящего и для слушающего, собирающегося возражать, играют характеристики источника. Неуязвимы для критики источники, обладающие такими свойствами, как открытость, независимость, компетентность и добросовестность.

2.Логические доказательства строятся либо на дедукции – переходе от общих рассуждений к частным, либо на индукции – переходе от частных рассуждений к общим. Особый случай – рассуждения с дефиницией, когда связь между общим и частным подвергается пересмотру.

В классическом виде они представляют собой полный силлогизм, т.е. рассуждение, включающее две посылки (большую и малую) и вывод. Все дедуктивные рассуждения построены на одном: на подведении данного случая под общий, о свойствах которого слушателям уже известно.

Индуктивное умозаключение - построено на обобщении частных суждений. Стопроцентной доказательной силой оно может и не обладать. Применятся фразы «совершенно очевидно», «наверняка», «ясно», «не вызывает сомнения

Более интересно рассуждение с дефиницией. Вначале дается неправильное определение разбираемого казуса или неправильная квалификация лица, соответствующие тем представлениям, которые надлежит опровергнуть.

3 .Логическими уловками называются неверные рассуждения, которым внешне придана логическая форма. Это рассуждения со скрытым изъяном. Наиболее известная логическая уловка называется «После этого – значит поэтому». Ее суть в том, что отношения следования во времени подаются в рассуждении как причинно-следственные.(пример про телефон)

Другой распространенной уловкой является некорректно сформулированный вопрос (квезиция). При любом ответе на такой вопрос вопрошаемый так или иначе дискредитирует себя.

Самой простой логической уловкой является вывод основанный ни на чем, как бы на самом себе, как в чеховском: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Убедительный вид такая уловка приобретает в том случае, когда отсутствие доказательства тонет в многословии.

Одной из уловок, является двусмысленность, или амбегю. Это не собственно логическая уловка, так как построена она на явлении омонимии, т.е. на совпадении формальных элементов при несовпадении содержания.(пример про Лысого).

Амфиболия основана на двусмысленном истолковании синтаксической конструкции. (Пример«Ели пирог с тайным советником»).Частой логической уловкой является игнорация, состоящая в том, что довод игнорируется потому, что «никто никогда такого не видел».

4.Доводы к пафосу обращены к чувствам человека.

Угроза заключается в том, что оратор показывает, какими неприятными последствиями чревато принятие того или иного решения.Обещание, напротив, состоит в том, что с принятием того или иного решения связываются какие-то улучшения. Например, оратор может утверждать, что, проголосовав за коммуниста, мы обеспечим себе социальное страхование. Это будет обещанием. Соответственно, угрозой будет рассуждение о том, что, проголосовав за коммуниста, мы обрекаем себя на дефицит, а то и на репрессии.

Аргументируя к пафосу, оратор использует только две крайние точки шкалы эмоциональной памяти: то, что заведомо неприятно, и то, что заведомо приятно. Первое приурочено к угрозе, второе – к обещанию.

5.Доводы к этосу, или этические доказательства, принято делить на доводы к сопереживанию и доводы к отвержению. И те, и другие опираются на общие для данного этоса (этноса, социальной группы, людей одной веры, конфессии) нравственные представления. Доводы к сопереживанию предполагают коллективное признание определенных позиций, а доводы к отвержению – коллективное их отторжение, неприятие. В последнем случае этическое доказательство ведется от противного.Доводы к отвержению направлены на личность реже. Правда, осуждая кого-либо, мы обычно называем такие его качества, которые порицаются принятой у нас моралью. Но это не самый удачный случай применения доводов к отвержению.

Отметим, что доводы к сопереживанию чаще всего направлены именно на личность.

Наиболее удачные доводы к отвержению направлены не на конкретную личность, а на ее пороки. Например, риторический вопрос «Разве мы должны оставлять без помощи детей и стариков? Да еще к тому же больных детей? Беспомощных стариков?» прозвучит как сильный довод к отвержению. Использование несимпатичных свойств человека в качестве доводов к отвержению – распространенная ошибка политической риторики. Общество с большим подозрением относится к тому, кто ругает других.

Если доводы к очевидному и к логике должны быть точными, истинными, то доводы к пафосу и этосу должны быть искренними. Оратор уничтожает сам себя, когда своим поведением противоречит своим же аргументам.

6.Ссылка на авторитеты называется еще доводами к доверию и доводами к недоверию. Их суть в усилении логических, этических и эмоциональных доказательств. Для этого привлекается третья сторона (первая стороной мы называем говорящего, второй – слушающего). Если третья сторона – союзник, то это доводы к доверию, если противник, – к недоверию.Недоверие при доводе к этосу создается тем, что приводится заведомо неверное высказывание, принадлежащее человеку, в логических способностях которого автор сомневается. В этом случае также часто используется эффект «эксперт не в своей области».

Итак, доводами к доверию или к недоверию поддерживаются основные виды аргументации: доводы к очевидному, логические доказательства, доводы к пафосу и доводы к этосу. Обращаясь к авторитетам, говорящий привлекает «третью сторону»: для доводов к очевидному – очевидцев, для логических доказательств – специалистов, для доводов к пафосу – «лицо, испытавшее все это на себе», для доводов к этосу – «лицо, знающее в этом толк». Выстраивая доводы к недоверию, говорящий отталкивается от показаний лжеавторитетов: некомпетентных свидетелей, специалистов, действующих не в своей области, «лиц, не испытавших этого на себе», и «лиц, ничего в этом не смыслящих».

7 .Термин «общие места» разными авторами применялся в разном значении, частично даже пересекаясь с понятием «аргумент». Расссмотрим два значения этого словосочетания: первое, закрепившееся в языке и выходящее за пределы риторики, второе, введенное Аристотелем.

В первом значении общие места – некие расхожие истины или привычные, штампы, на которые ссылается оратор либо явно, либо опираясь на них как на распространенные представления.

Категория «общее место», как и категория «штамп», содержит в себе и положительную, и отрицательную характеристики. За этими характеристиками стоит вечная игра экспрессии и стандарта, которые постоянно сменяют друг друга. Стандарт в выражении обеспечивает некую риторическую стабильность.

Но затянувшееся господство стандарта приводит к риторическому застою, речевые ходы теряют остроту, возникает необходимость обновления штампов, общих мест.

Другое понимание общих мест связано с поисками доводов через тематическое членение действительности. Во избежание путаницы используем здесь термин «топос» (от греч.– «место»).

Аристотель выделяет четыре общие темы, которые можно развивать:

1) то, что произошло и чего не было;

2) то, что будет и чего не будет;

3) то, что может или не может (должно или не должно) произойти;

4) мера существующих вещей.

Предположим, вы защитник социалистической модели общества, а ваш оппонент – капиталистической.

Например, первый топос можно развивать в направлении «а был ли у нас в стране социализм?» или в направлении «потерпел ли он поражение?» Второй топос, естественно, будет связан с перспективами социализма или капитализма. Третий можно разворачивать в модальности должного и в модальности возможного. Можно, скажем, ссылаться на исторические законы, говорить о беспрецедентности чего-то или, напротив, о прецедентах. Четвертый топос наиболее сложен. Здесь может быть поставлен вопрос о том, в какой мере капитализм можно рассматривать как положительное явление, или о том, до какой степени надо поддерживать идеи социализма. Суть четвертого топоса в установлении оптимального, положительного, полезного, допустимого масштаба какого-либо явления, определение оптимальной степени участия какого-то компонента в чем-то и т.д. Коротко говоря, топосы – это внутренняя кухня инвенции. Их роль – наводить говорящего на нужные мысли.

К тематическому членению мыслительного пространства близко еще одно понятие древней риторики – стасис (от греч.– «состояние»). Стасисы – это обстоятельства дела (преимущественно в судебном красноречии). Они отвечают на вопросы: кто сделал, что сделал, когда сделал и как.

Тематический подход со стороны стасиса полезен тогда, когда нужно подвергнуть сомнению некую цельную картину, нарисованную оппонентом. Иногда стасисы рассматриваются как последовательные барьеры, защищающие от обвинения

В этом же русле лежит деление аргументов на главный – тезис – и вспомогательные – гипотезисы. К последним относятся семь элементов: действующее лицо, действие, время, место, причина, начальные условия.

Заключение. В целом система аргументации выглядит следующим образом. Различают доводы «к вещи», куда входят естественные и логические доказательства, и доводы «к человеку». Доводы «к человеку» подразделяются на доводы к пафосу, т.е. к чувству, к эмоциональной памяти, и доводы к этосу, т.е. к обычаю, к морали, к коллективной памяти.

При доказательстве своей точки зрения и для получения положительного результата, необходимо правильно выстраивать цепочку доводов, в зависимости от ситуации, и возможно использование логических уловок. Ими не стоит злоупотреблять, но обнаружение их в речи оппонента – очень сильный аргумент. Кроме того, все доводы могут быть подкреплены ссылкой на авторитеты, т.е. на показания людей. Неуязвимы для критики источники, обладающие такими свойствами, как открытость, независимость, компетентность и добросовестность.

Так же не стоит забывать о том, что прямое оскорбление и/или унижение оппонента, не является выигрышной позицией.