Социальные противоречия промышленной эпохи

Основным итогом промышленного переворота стало изменение coциальной структуры общества, ее значительное усложнение. Сформировался новый слой наемных работников, пролетариев. В отличие от ремесленников и надомных работников, пользующихся собственными станками, инструментами, они не располагали никакой собственностью. Их не защищали цеховые привилегии пришлого. Они не имели, как крестьяне, занимающиеся отхожим промыслом или нанимавшиеся на мануфактуры в качестве сезонных рабочих, cвoeгo хазяйства.

Пролетарии жили исключительно за счет продажи собственной рабочей силы, полностью зависели от экономической конъюнктуры. При спадах производства, росте резервной армии труда, увеличении числа безработных, желающих и способных трудиться, условия найма рабочей силы резко ухудшались.

Особые черты социально-психологическому облику фабричных рабочих придавали условия их труда и быта. Система разделения труда на крупных предприятиях требовала четкой организации рабочего процесса, дисциплинированности работников, согласования их действий. Одинаковые условия найма, жизни, работы у больших масс людеЙ, занятых на крупных заводах, содействовали формированию у фабричных рабочих осознания общности своих интересов, способности к коллективным действиям в их защиту.

Численность фабричных рабочих в середине XIX века была еще не очень велика. Даже в Англии к их числу относилось не более 1/3 всех наемных работников, занятых в производстве. Во Франции на промышленных предприятиях с числом работников более 10 было занято около 1 млн, человек. Примерно такой же была и численность гepмaнcкoгo пролетариата, В США к 1860 г. насчитывалось около 1,3 млн, промышленных и 0,8 млн, сельскохозяйственных рабочих.

Тем не менее уже в первые десятилетия XIX столетия рабочий класс начал проявлять себя как самостоятельная сила. имеющая и осознаюшая собственные интересы.

Великобритания первой стала ареной подъема мaccoвoгo движения рабочих, получившего название чартизм. Eгo развитию предшествовало проведение в 1832 г. избирательной реформы. Были ликвидированы «гнилые местечки» малонаселенные сельские избирательные oкpyгa, контролируюшиеся земельной аристократией. Право голоса получили все собственники домов и арендаторы, имеющие гoдовой доход не менее 10 фунтов стерлингoв. Это расширило возможности собственников и предпринимателей города влиять на состав и политику парламента.

В результате реформы число избирателей возросло с 220 тыс, до 670 тыс, (при населении страны свыше 14 млн, человек). Это вызвало разочарование у наемных работников. Они поддержали требования о проведении реформы в надежде на учет их собственных интересов. В 1836 г, была создана Лондонская ассоциация рабочих. Ее лидеры считали необходимым просвещение трудящихся, распространение на них избирательною права.

В 1838 г, была опубликована Народная хартия - проект закона об избирательной реформе. Он предусматривал предоставление права голоса всем взрослым мужчинам, дальнейшее изменение гpаниц избирательных oкpyгoв, с тем чтобы обеспечить в парламенте равное представительство всех слоев населения. Хартию подцержали профсоюзы (тред-юнионы), создание которых было разрешено еще в 1829 г. На митингах в подцержку Хартии подчеркивалось, что ее принятие позволит отстаивать законы, улучшающие условия найма, труда и быта рабочих. К 1839 г, в пользу Хартии было собрано 1,2 млн, подписей, однaко палата общин отклонила ее. Несмотря на это, чартистское движение продолжало развиваться, В 1840 г, была образована Национальная чартистская организация, создавшая 400 отделений по всей Англии, насчитывавшая около 40 тыс, членов. В 1842 г, в парламент был подан новый вариант Хартии, подписанный 3,2 млн. человек. Он содержал уже более широкие требования - отмену помещичьего землевладения и предоставление независимости Ирландии. Очередной отказ палаты общин от рассмотрения Хартии вызвал волну стачек и забастовок по всей Англии.

Следующий подъем движения чартистов пришелся на 1848 г. дoполнительный импульс ему придали революционные события на континенте. Парламент, однако, отказался принять Хартию. Начавшийся в ее поддержку гpандиозный митинг в Лондоне был разогнан, лидеры чартистов арестованы. Это ознаменовало временный спад чартистского движения, однако оно не прошло бесследно. Само возникновение чартизма свидетельствовало о появлении на арене политической жизни Англии новой силы - осознающего свои интересы рабочего движения. В значительной мере под влиянием чартизма палата общин приняла ряд законов, улучшающих положение наемных работников. Был установлен 10-часовой рабочий день.

Во Франции с развитием промышленного производства возникли движения, подобные луддитскому в Англии. Однако временем зарождения самостоятельногo рабочего движения принято считать 1831 г., когда в ответ на снижение расценок и локаут (увольнение всех занятых), объявленный предпринимателями Лиона, ткачи подняли восстание и овладели городом. Восстание было подавлено войсками, но в 1834 г, в ответ на новое снижение зарплаты и судебное запрещение рабочих союзов в городе вновь возникли баррикады. Волна солидарных выступлений прокатилась по Парижу, Марселю, Греноблю. Они были беспощадно подавлены.

В Германии одним из первых самостоятельных выступлений paбочего класса стало восстание ткачей Силезии в 1844 г, В ходе нeгo были разгpомлены предприятия, склады сырья и продукции.

Несмотря на рост рабочего движения, в революциях 1848- 1849 и, в Европе оно не выдвигало особых, самостоятельных лозунгов и тренований. Тем не менее многие мыслители середины XIX века обратили внимание на то, что на арене политической жизни развитых стран появляется новая сила.

Национали́зм (фр. nationalisme) — идеология и направление политики, основополагающим принципом которых является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства и её первичности в государствообразующем процессе. Отличается многообразием течений, некоторые из них противоречат друг другу. Как политическое движение, национализм стремится к отстаиванию интересов национальной общности в отношениях с государственной властью.

В своей основе национализм проповедует верность и преданность своей нации, политическую независимость и работу на благо собственного народа, культурное и духовное возрастание, объединение национального самосознания для практической защиты условий жизни нации, её территории проживания, экономических ресурсов и духовных ценностей. Он опирается на национальное чувство, которое родственно патриотизму. Эта идеология стремится к объединению различных слоёв общества, невзирая на противоположные классовые интересы. Она оказалась способной обеспечить мобилизацию населения ради общих политических целей в период перехода к капиталистической экономике.

В силу того, что многие современные радикальные движения подчёркивают свою националистическую окраску, национализм часто ассоциируется с этнической, культурной и религиозной нетерпимостью (или любой иной неприязнью к этническим «другим»). Такая нетерпимость осуждается сторонниками умеренных течений в национализме.

Российские СМИ «национализмом» часто называют этнонационализм, в особенности его крайние формы (шовинизм, ксенофобиями др.), которые делают акцент на превосходстве одной национальности над остальными. Многие проявления крайнего этнонационализма, включая разжигание межнациональной розни и этническую дискриминацию, относятся к международным правонарушениям.

№23.

Особенностью исторического развития Востока являлось то, что политическая власть и государственность возникли там раньше, чем частная собственность. Государственная власть осуществляла централизованный контроль над обществом. Функции такого государства сводились к централизованному учету совокупного общественного продукта, прежде всего избыточного продукта, за счет которого и существовал аппарат власти: чиновники, воины, а также обслуживавшие их ремесленники, слуги. Таким образом, власть была первична, а частная собственность вторична. Когда частная собственность на Востоке возникла (в урезанном и юридически бесправном виде), верховная власть стала владеть большей частью этой собственности.

Развитие товарно-денежных отношений привело к разложению прежних патриархальных связей и появлению богатых и бедных. Бедные лишались имущества (в последнюю очередь земли, так как долгое время земельные участки по общинной традиции не подлежали отчуждению), шли в батраки, наемники, а то и продавались в рабство. Безземельные брали землю в аренду у разбогатевших. Удачливые торговцы превращались в богатых купцов, а разбогатевшие мастеровые становились владельцами богатых мастерских. Так появился класс частных собственников, однако государство смотрело на представителей этого класса как на социальных паразитов и делало все возможное, чтобы мешать его деятельности.

В результате противостояния государства и частной собственности в странах Востока сложилась следующая ситуация: политическая власть смирилась с частнособственническим сектором, взяла его под свой строгий контроль и пользовалась плодами его деятельности.

Частнособственнический сектор, не имея законов, его защищавших, был заинтересован в сильной власти центра, так как только она одна могла защищать его от произвола местных властей и социальных потрясений.

Главную роль в этом союзе играла политическая власть, и она держала под контролем весь частный сектор и подавляющую долю экономической деятельности в стране. Государству принадлежали казенные земли, оно выступало в роли господствующего класса по отношению к работавшим на них крестьянам.

Конечно, в разных странах Востока ситуация была неодинаковая. Но в отношениях между властью-собственником и массой безликих подданных ученый-востоковед Л. С. Васильев выделяет следующие особенности: «Первая — невычлененность индивида из коллектива. Эта недифференцированность имела свои плюсы и минусы. С одной стороны, именно она препятствовала полному произволу властей, вводя его в определенные рамки, соответствующие установившимся нормам обычного права, тем самым традициям, которые санкционировались и освящались религией. С другой стороны, она вела к тому, что вычленившийся из коллектива индивид, прежде всего богатый собственник, хотя и не только он, не имел... зафиксированных в законодательстве прав, свобод, юридических гарантий для своей деятельности и просто своего существования. Это вело к тому, что собственники стремились окружить себя большим количеством родственников, земляков, прислужников и прихлебателей (клиентов), которые являли собой социальную силу, противостоявшую властям... И хотя связи и престиж нередко играли свою роль, в целом борьба собственника с представителем власти никогда не была борьбой равных.

...Отсюда вторая важная особенность социальной структуры на Востоке: слабость отдельных собственников, чье богатство не давало покоя представителям власти и чей статус не опирался ни на какие формально санкционированные нормы. Восточные собственники, особенно торговцы, порой обладали сказочными богатствами, но они предпочитали либо вкладывать их в землю (сдаваемую в аренду), либо проживать. Условий для превращения этих богатств в капитал... не было. Неудивительно поэтому, что капитализм возник не на богатом Востоке, а в полунищей Европе, обогатившейся за счет морских походов и ограбления других народов и умело вложившей полученное богатство в дело, т. е. превратившей его в капитал.

Третьей из важных особенностей социальной структуры на Востоке (тесно связанной с первыми двумя) была корпоративность. Речь идет о многочисленных вертикальных гранях и перегородках, о множестве корпораций типа кланов, каст, сект, землячеств, общин, цехо-гильдий и прочих объединений, которые включали в себя, как правило, бедных и богатых, простолюдинов и высокопоставленных, власть имущих и стоящих вне общества слуг и рабов. Эта система вертикальных связей и замкнутых корпораций всегда играла во всех странах Востока заметную роль. Ее социальная функция заключалась в объединении индивидов в рамки коллектива и противопоставления этого коллектива (корпорации) всесилию государственного деспотизма. Нормы обычного права и сакрализованные традиции давали этим корпорациям необходимую защиту от произвола. В то же время корпоративность облегчала власти систему администрации: чиновнику или суду легче было иметь дело с корпорацией и спрашивать с ее главы, предоставляя тому право автономно распоряжаться в рамках той или иной подведомственной ему корпорации.

Стабильная, сохранившаяся веками и сознательно культировавшаяся корпоративность сыграла свою решающую роль в оформлении специфики социальной структуры на Востоке. В частности — и это можно считать еще одной, четвертой важной особенностью ее, — речь идет о слабой классовой дифференцированности, о второстепенной, даже ничтожной роли классовых антагонизмов, а то и вовсе об их отсутствии. Даже в тех редких случаях, когда в той или иной стране Востока частный сектор достигал немалых успехов и создавались объективные условия для заметной роли классовых антагонизмов... система корпораций играла свою сглаживающую, приглушающую антагонизмы роль. В рамках касты и богатый, и работавший на него бедняк всегда прежде всего ощущали свою принадлежность к одной и той же касте и свою отчужденность по отношению ко всем другим кастам. В большом клане работавшие на главу-землевладельца бедные члены клана, отдаленные его родственники, никогда не считали главу клана эксплуататором. Он был старшим родственником, руководителем клана, считался благодетелем (именно потому, что позволял другим выжить, обрабатывая его землю на правах арендатора либо батрака). Примерно такой же патерналистский характер имели отношения в рамках крестьянской общины, цехо-гильдий.

Выработанные веками корпоративные и патронажно-клиентские связи были закреплены традициями и освящены религией. Система этих связей стала основой социальной структуры, причем консервативность ее вполне соответствовала интересам политической власти восточного государства. Именно такая взаимосвязь и взаимозависимость государства и социальной структуры в странах Востока создавали условия для неизменности, стабильности, даже застойности. Государства могли разрушаться, гибнуть, появляться заново; династии... с легкостью сменяли друг друга на престоле, у руля правления, в системе администрации, но структура общества, опиравшаяся на его микроструктуру, т. е. на незыблемые корпорации, сохранялась при этом почти без изменений. Более того, все вновь возникавшие государственные образования охотно брали эту стабильную структуру под свою защиту и заботливо предохраняли ее от перемен. Тем самым все политические и даже социальные кризисы обычно не вели к внутреннему структурному обновлению, к выходу за пределы докапиталистической формации» (Васильев Л. С. История религий Востока. — Ростов-на-Дону, 1999. — С. 26—28).

Конфуцианство, играя роль основной религии Китая, было и официальной идеологией, и регулятором экономических и социальных процессов, т. е. основой всего китайского образа жизни. Конфуцианство формировало черты национального характера: общественную дисциплину в сочетании с умением в случае нужды довольствоваться малым и не роптать; трудолюбие и любовь к знаниям, к постижению нового и умение использовать это новое для упрочнения устоявшихся традиций; постоянное стремление к самоусовершенствованию и к тому, чтобы занять в обществе более высокое место; прочность социально-семейных связей и т. д.

Вторжение Запада, европейского капитала и колониальные захваты явились толчком, который положил начало разложению старого общества и созданию нового. Однако процесс этот был очень болезненным для не подготовленных к нему восточных обществ.