Эстетическое воспитание

Платон, судя по материалам его творчества, несколько меняет негативную оценку многих «подражательных» искусств. Это связано, прежде всего с тем, что обновление государства связывалось мыслителем с оздоровлением человеческой души. Истинная политика, по Платону – прежде всего воспитание, и здесь искусство, воздействующее на человеческую душу, - незаменимое средство. Причем искусство как средство воспитания в равной степени соотноситься как к взрослым слоям населения, так и детям.

Платон считал, что процесс воспитания детей должен включать в себя в основном непосредственное и бессознательное восприятие образов и навыков и в меньшей степени – сознательное познание идей и фактов. В Программе воспитания, рекомендуемой Платоном в его «Государстве» и «Законах», он в значительной мере базировался именно на такой возможности бессознательного восприятия манер и вкуса, на впечатлительности молодой души при наличии в ней основного духовного начала. «Повторяемо с юности, оно (подражание) переходит в нрав и природу, отпечатлевается и в теле, и в голосе, и в уме» (25, С.161), - говорит Платон. В этом случает он обращает внимание на тот способ, благодаря которому правильные привычки приличного поведения могут быть привиты и остаться на все жизнь. «Ритм и гармония особенно внедряются в душу весьма сильно трогают ее и делают благопристойною…» (Там же, C. 172 – 173). Платон утверждает, что процесс воспитания юношества не похож на укладку обуви в дорожный сундук; он больше напоминает выгон скота на пастбище, ибо подразумевает усвоение ребенком жизненно важной для его роста пищи. Тело и дух растут в зависимости от своего питания. Человек неизбежно вырастает подобным тому, чем он пользуется, будет ли то хорошим или плохим, - хотя ему, может быть, и неудобно признаться в этом (См:.28, C.55). Для воспитания вкуса и воображения у детей таким естественно-бессознательным путем Платон вырабатывает определенные строгие запреты и не менее строгие предписания. Половина времени и внимания детей должна быть посвящено танцам, пению и слушанию народных мифов.

Учение о процессе воспитания созданное Платоном, положено им в основу его рекомендаций об изменениях в поэзии, которую следует преподавать молодым афинянам. Песни зачаровывают душу (См.: Там же. С.60), говорит он. Так как искусство обладает магической силой. А юные умы слишком податливы, государству же требуются крепкие души и тела, то определенные поэтические произведения должны быть сокращены и даже изъяты. Прежде всего следует попросить ответственных руководителей государства подготовить издание Гомера с необходимыми купюрами, так как Гомер занимает ведущее место в поэтической литературе. Теперь мы уже знаем, что все хорошее всегда прочно, уравновешенно и едино в своей сущности (См.: 26, С.133).

По мнению Платона, мифы Гомера должны быть очищены и выправлены так, чтобы дети могли правильно представлять себе нормы поведения и усваивали эти мифы в нормальных пропорциях. Однако не только содержание мифов, но и внешние формы поэзии и музыки должны регулироваться в соответствии с философскими взглядами Платона. Форма произведений искусства также важна, как и их содержание. Ритмы м мелодии, а также пластические позы могут благодаря присущим им свойствам ослаблять и нарушать собранность и единство человеческого организма. Как мы уже знаем, они способны вызывать смешанное чувство удовольствия, а смешанные чувства способны изматывать человека и ослаблять цельность человеческой души. Поэтому лидийский лад в музыке, который расслабляюще нежен (27, С.166-167), и сложные лады, нарушающие устойчивость и единство духа, должны быть запрещены. Платон опасается пагубного влияния чересчур многообразных эффектов, в частности флейт и всех «…многострунных и многогармоничных инструментов» (Там же, - С.168), а также программной музыки явно подражательного типа, потому что они акцентируют одну часть за счет совершенного целого и возбуждают человека своей новизной и неожиданностью, вместо того чтобы плавно вплетаться в прозрачную ткань музыки. Такая музыка, воздействуя на развивающийся организм, не формирует, а разлагает его. Платон считает, что слишком сложный и эффективный стиль в музыке, поэзии и танцах подобен жирной и чересчур острой пище для тела: она ведет к несварению желудка и общей слабости. Вычурным формам искусства, как и прирожденным артистам, которые могут изобразить любой характер, любую эмоциональную крайность, ситуацию или сценический штамп, не находится места во взглядах Платона по начальному воспитанию. Музыка и танцы должны быть двух типов: фригийского, воинственного и бодрящего, и дорийского, отрезвляющего и успокаивающего (27, - C.167).

Платон считал, таким образом, что мудрый государственный деятель узнает и использует магическую силу искусства для формирования хороших граждан. На место отрицаемой Платоном драмы можно, - отмечал Платон в «Государстве», - создавать для детей заранее планируемую красивую окружающую обстановку: прекрасные здания, сады, вазы, вышитую одежду (См.: 27, С.172 – 173). Эти формирующие вкус зрелища следует сочетать с одинаково формирующими вкус звуками: необходима воинственная музыка, которая будет вникать в самое сердце детей и вдохновлять их на подвиги, и в противовес ее возбуждающему действию – спокойные, умиротворяющие хоры, восхваляющие богов и делающие подрастающее поколение дисциплинированным, справедливым и почтительным. Все эти полезные виды искусства, взятые вместе, могут быть названы благоприятными ветрами, нежно овевающими впечатлительные детские души (См.: Там же). Как железо смягчается и куется огнем, так и страсти смягчаются и направляются в полезное русло умелым применением гармоний (См.: 30, С.75-76).

Истинная политика, - по Платону, - прежде всего воспитание, и здесь искусство воздействующее на человеческую душу, - незаменимое средство. Совершенство гражданина – главный тезис Платона в критике афинской демократии. Платон-реформатор вовсе не думает о восстановлении былого равенства. Реальная социальная дифференциация греческого общества нашла свое выражение в «Природном» обосновании неравенства свободных (рабы как простая живая сила не идут в счет в социальной реорганизации). Платон, исходя из того, что высшей из идей является идея блага, а соответственно ее воплощению на земле, как высшей справедливостью должно стать идеальное государство Платон планирует образование трех неравных в численном и социальном отношении классов.

По мнению Платона, в душе человека есть три начала: вожделеющее, страстное и разумное. Преобладание в конкретном человеке соответствующей части души представляет ту общественно необходимую функцию, которую он обязан выполнять. В совершенном государстве Платона есть три класса людей, которые образуются в соответствии с выполняемыми функциями и пополняются людьми, по характеристикам души предназначенными к выполнению конкретной функции.

Первый (низший) класс образуется людьми, в которых преобладает вожделеющее начало души. Они предназначены для обеспечения материальных потребностей общества. Это класс крестьян, ремесленников, купцов. Представители низшего класса могут создавать семьи и владеть собственностью. Но они обязаны подчиняться высшим классам. Основная добродетель низшего класса – умеренность. Искусство низшего класса с социально-разграничительной точки зрения оценивается низко. В будущем государстве не планируется особое воздействие «мусических искусств» на эту часть населения. Сфера их общения с искусством ограничена формами и смыслом практически ориентированных предметов и ритуалом народного праздника.

Платон-практик хорошо знает, что на самом деле толпа уже давно и прочно связана с «подражательными» искусствами. Вся сила сарказма античного мыслителя обрушилась на толпу и художника. Толпа представлена как распустившаяся часть общества, проводящая свое время в бесцельных иллюзорных наслаждениях. Художник подвергнут критике за потакание низменным сторонам души зрителя, за уход в описание болезненных и противоречивых чувств, не благородных поступков. Больше всего достается искусству трагедии и комедии, которые позволили себе говорить о партикулярных склонностях индивида, противопоставлять индивидуально-разумное общественно-признанному.

В будущем государстве Платона сила истинного эстетического воздействия мусического искусства не отрицается. Главное – подчинить эту силу нравственному идеалу и обратить ее к должным слушателям. Таковыми прежде всего являются представители второго класса идеального государства Платона.

Второй класс составляют люди, в душах которых преобладает страстное начало. Это стражи, воины. Они выполняют функции защиты государства. Стажами могут быть как мужчины, так и женщины. Но стражи не могут иметь семьи или обладать собственностью. Дети и имущество у них общее. Основная добродетель стражей – мужество. Воспитывать мужество можно спортом и «мусическим искусством». Стражей общества будут держать в неведении зла, и поэтому искусства, обязательные для них, подвергаются строгой регламентации. «Мусическое» триединство выступает в первоначальном синтезе танца, музыки и поэзии (их реально происшедшее разделение отвергается). Эпическая и трагическая поэзия обвиняются в снисхождении к страстям темной стороны человеческой души, у воина же не должно быть другой страсти, кроме любви к справедливости. Поэтому изгоняется комедия, а трагедия, эпика, поэзия, музыка должны подвергаться соответствующим купюрам. Все, что в искусстве способствует утверждению светлой, разумной части человеческой души, сохраняется, что не соответствует интересам рационально-этически организованного общества – изгоняется. Искусство не цель, а средство, оно важнейшее средство воспитания в духе принципов социальной общности.

Высший класс в платоновском государстве образуют правители – философы. У философов преобладает разумная часть души. Философ – тот, кто знает идеи, и прежде всего идею блага. А значит, он предназначен для того, чтобы повелевать, ибо ему известно, что есть добро, а что – зло. Все граждане государства должны беспрекословно выполнять указания философов. Как и стражи, философы лишены семьи и собственности, вся жизнь их посвящена служению истине и государству. Основная добродетель философов – мудрость. Для них открыта истинная реальность – сфера красоты, истины и блага; в воспитании правителя наибольшее значение имеют умозрительные искусства – философия и геометрия. Малочисленная социальная группа мудрецов и есть действительный, реальный арбитр, от которого зависят судьба всех людей и всех искусств.

Таким образом, у Платона концепция идеального государства как и мира в целом была построена еще не как научная теория, а скорее как мифологическая конструкция, и методами, близкими по своей форме скорее к искусству, вернее, к драматическому искусству. Строго научную форму и стиль исследования эстетика впервые получила в трудах Аристотеля. "Читая "Пир" и "Федра", – пишут исследователи истории эстетики К. Гильберт и Г. Кун, – мы изучаем искусство с помощью искусства; читая же "Поэтику" и "Политику", мы изучаем искусство с помощью науки" (9, С. 74).

Эстетика Аристотеля

Реальная история античных идей вовсе не соответствовала стремлению ее творцов к устойчивости. Каждое десятилетие рождало новые концепции. Концентрация эстетической мысли во времени удивительна. В 367 до н.э. пятидесятилетней Платон принял в свою Академию нового ученика – Аристотеля.

Аристотель (384 – 322 до н.э.) – древнегреческий философ и ученый-энциклопедист. Родился в Стагире, во Фракии. Отец Аристотеля – Никомах – был представителем рода Асклепидов, в котором врачебное искусство было наследственным. В 15 лет осиротел. В 17 – летнем возрасте до н.э. переехал в Афины и стал учеником Платона. В 343 Филипп Македонский предложил Аристотелю быть наставником своего сына Александра. После вошествия Александра на престол (336 до н.э.) Аристотель возвращается в Афины. При материальной поддержке со стороны Филиппа и Александра Аристотель собирал в Македонии натуралистические материалы для «Истории животных». В 335 до н.э. Аристотель основал собственную школу, названную перипатической, или Ликеем. Из-за обвинения в неуважении к богам был вынужден в 323 покинуть Афины, «чтобы афиняне еще раз погрешили против философии». Формальным предлогом обвинения послужил один из гимнов, в котором Аристотель восхвалял добродетель как наивысшее божественное состояние. Действительной же причиной явилось происхождение – точнее факты из его биографии /родился не в Афинах и афиняне в этот период стремились противостоять македонской гегемонии – Аристотель как известно по приглашению находился в Македонии/. Скончался вследствии болезни желудка, от которой страдал всю жизнь. По свидетельствам, Аристотель любил изысканно одеваться, носил кольца и обувь на высоких каблуках; вел свободный образ жизни. Свои рукописи и большую библиотеку он завещал своему преемнику по школе – Теофрасту. Последний, в свою очередь, завещал их некоему Нелею, наследник которого хранили их в погребе около ста тридцати лет; в результате этого рукописи оказались сильно поврежденными. Римский полководец Сулла, захватив Афины, переправил их в Рим. Впоследствии грек по имени Тираннио получил право издать тексты. Среди множества текстов были, например, «Риторика», Трактат о «Первой философии», «О душе», История животных», «Никомахова этика», Эстетический трактат «Поэтика» и др.

Аристотель отличался от своего учителя стилем мышления, самим характером творчества. Нет и в помине увлеченности, почти орфической одержимости; преобладает рационализм, реализм. Трактаты ученика систематичны, рассуждения строги; перед нами ученый, а не вдохновенный пророк. Здравый смысл аристотельского сознания, вносят элементы критицизма и скептицизма в теорию, одновременно снижал ее системосозидательный пафос; философу удавались детали, чем общие построения как у его учителя Платона. Аристотель живет в конце творческого периода античной мысли и завершает ее. Отдельные греческие города-полисы поглощаются македонской империей, развитие личности приводит к проявлениям индивидуализма, искусство становится особой специфической формой деятельности. Социальные реформы не занимают мыслителя, основная его ориентация – поиск оптимального варианта существующего положения вещей. Речь шла о сохранении традиции греческой цивилизации.

Трудно назвать работу Аристотеля, не затрагивающую эстетической проблематики. Для «Поэтики», «Риторики», проблемы искусства, его природа и формы – главный предмет анализа. «Политика», «Этика» («Никомахова этика») включают художественную ценность в социально-политическую концепцию античного мыслителя. «Метафизика» уточняет место красоты в системе мироздания.

В объяснение сущности красоты через диалектику всеобщего и отдельного Аристотель вводит ряд понятий: «материя», «форма», «сущность», «общее понятие», «возможность» и «действительность». В отличие от Платона, единичная вещь, по Аристотелю, имеет сущность: это то, чем она является в силу своей природы и без чего не существует. Единство во множественности – сущность. Применение этого положения не вызывает затруднений при употреблении имен собственных: прекрасная Афродита, Марс и т.п.; но как быть с прекрасным вообще, ровно как и с общими понятиями человека, светила и т.п.? В них, по мнению Аристотеля, обобщается не сущность вещей и предметов, а скорее род, они есть указание на принадлежность к определенному классу. В равной мере это относится и к понятию «прекрасный человек».

«Главное формы прекрасного – это порядок (в пространстве), соразмерность и определенность» (2, С.223) они изучаются математикой, «компетентной» в этой области.

Конкретное прекрасное возникает как результат соединения разрозненных элементов. Порядок, соразмерность, определенность – вот те общие принципы, которые порождают гармоничные структуры бытия. Благодаря им отдельные элементы образуют единство, красоту, общность. Прекрасными могут быть любые явления, вещи, животные, если они обладают порядком частей и определенной величиной, «…ни чрезмерно малое существо не могло бы стать прекрасным … ни чрезмерно большое (1, С.63); критерием здесь служат возможности человеческого восприятия. При сравнении красоты одних явлений с другими, предпочтение отдается органической природе, где в свою очередь критерием прогресса и красоты является человек.

Однако, исходное положение теории о чистой форме – боге, равном платоновскому благу, придает философско-эстетическим установкам Аристотеля идеалистический характер.

Действительно, Аристотель многое, намеченное и изложенное Платоном в свободной и даже поэтической форме, систематизировал, придал ему строго логическую форму изложения. Но и сам он внес много нового в эстетику. Так, Аристотель впервые принципиально отграничил прекрасное от блага или эстетическую целесообразность от утилитарной и религиозной. Эстетическую целесообразность предметов и явлений философ, следуя предшествующей ему традиции античной эстетики, усматривал в симметрии, гармонии, порядке и ритме, восприятие которых доставляет человеку бескорыстное или эстетическое удовольствие. Не противопоставляя эстетическое всем другим сторонам и функциям явлений природы и общества, Аристотель впервые обосновал самостоятельную ценность эстетического. На этом основании он развил представление об искусстве как самодостаточном самом по себе и предназначенном главным образом для "созерцательного блаженства", хотя оно выполняет и общественно целесообразные функции. И в этом смысле Аристотель выступил предтечей кантовской теории эстетического как незаинтересованного удовольствия, возникающего при восприятии формы предметов действительности и произведений искусства ольшое значение для теории искусства имеет модификация Аристотелем платоновской теории идей, представленная в его "Метафизике". Если, согласно Платону, человек в своей деятельности, в том числе и художественной, более или менее опосредованно подражает идеям, то Аристотель считает, что человек подражает предметам и явлениям реальной действительности, а в искусстве – некоему нейтральному бытию, которое находится между возможностью и конкретной реальностью, является, так сказать, идеализированной реальностью, уже не являющейся просто идеей, но еще не ставшей определенным предметом или явлением. Онтологически это бытие как единство идеального и материального соответствует по характеру бытию художественного образа. И как заключает Лосев, "…подражание, о котором учит Аристотель, есть не только сущность искусства, но и такая его сущность, которая делает его вполне автономной сферой человеческого творчества. Это и есть то, что можно назвать новизной и спецификой аристотелевского учения о подражании" (разр. А.Ф. Лосева. 15, С. 409).

И если, по Платону, принципы подражания в искусстве определяются свыше, идеями, то Аристотель развивает тенденцию, начатую еще Сократом, и ищет принципы и метод художественного творчества в человеческом субъекте. По его мнению, при этом "…принцип создаваемого заключается в творящем лице, а не в творимом предмете, ибо искусство касается не того, что существует и возникает по необходимости, а также не того, что существует от природы" (3, С. 1140а). И не только импульс, но и формы искусства также определяются или, во всяком случае, опосредуются внутренним миром человека, ибо "…через искусство возникают те вещи, форма которых находится в душе" (2, С. 1132в.).

Но, тем не менее, Аристотель не вышел за рамки античного мировоззрения в целом. Он разделял учение об уме или нусе, в котором содержится и из которого разворачивается в мире все смысловое и все материальное, порождающим все явления природы и общества и действующим через душу художника, обусловливая, в конце концов, его метод и формы творчества.

Для Аристотеля именно искусство было той моделью,
которая наглядно и зримо представляла принципы организации космоса в целом и его проявления в природе и человеческой деятельности. И если модель искусства, созданная представителями космологической эстетики, была "списана" с космоса, ибо он предшествовал всему, то диалектика развития древнегреческой эстетики привела к перенесению акцентов в этом взаимоопределении на искусство. Как считает А.Ф. Лосев, "… художественное произведение и оказалось для Аристотеля той бессознательной почвой, из которой вырастали все его философские концепции. Интуиция художественного произведения – вот основной прасимвол, прафеномен, модель (тут можно употреблять разные термины), благодаря которым и создавались у Аристотеля все его философские, религиозно-философские, эстетические, вещественные и жизненные представления…" (15, С. 598). Подход к явлениям природы и космосу в целом как одушевленным объектам, который был характерен для мифологического (а впоследствии и религиозного) сознания, привел древних греков к убеждению, что материальным миром природы и человеком движет надматериальная сила, начало всех начал. И постепенно, а наиболее полно в философии и эстетике Аристотеля было осознано, что именно в искусстве наглядно представлены материальное и идеальное, движущее материю и ее оформляющее. Поэтому, начиная с античности, модель искусства станет как бы эталонным примером организации мира, а художественное творчество – наиболее идеальным образцом всех аспектов человеческой деятельности в их неразделимом и взаимообусловленном единстве.

В эстетике Аристотеля подведены итоги развития всей античной теории искусства. В результате им создана теория художественного творчества и построена модель искусства, оказавшие огромное влияние на развитие мировой эстетики и не потерявшие своего фундаментального значения до нашего времени. Особенно это относится к решению проблемы соотношения идеального и материального в искусстве, рассмотрению искусства как содержательной и выразительной формы, позволяющему понять в этом свете не только классическое искусство, но и всевозможные направления модернизма. И если неоднократно менялись трактовки содержания и формы в истории эстетики, то их принципиальное соотношение, установленное античной эстетикой и наиболее четко сформулированное Аристотелем, осталось в принципе неизменным.

Кроме того, Аристотель впервые в своей "Поэтике" дал методологию исследования искусства, его видов, определил критерии подхода к содержанию и форме художественного произведения, установления его основных и побочных функций. Для многих поколений исследователей "Поэтика" стала образцом эстетического и художественного анализа искусства.

Таким образом, древнегреческая эстетика, опираясь на философские принципы своего времени и обобщая практику искусства, обосновала идеал искусства как гармонического взаимоотношения двух основных уровней искусства – идеального и материального в их целостном, организмическом единстве. И это на многие столетия стало эталоном подхода к искусству в европейской цивилизации и западноевропейской эстетике.