Истолкование литературного творчества в психоанализе Фрейда

«Я» пытается подогнать «Оно» под требования «Сверх-Я». В этой ситуации «Я» помогают выживать защитные механизмы:

· Вытеснение

· Сублимация (выражение, преобразование влечений в различные формы творческой деятельности)

· Символизация (замещение объекта влечения каким-то символом) и т.д.

Именно эти защитные механизмы лежат в основе литературного творчества.

На протяжении всего своего творчества Фрейд называл сублимацией некоторые виды деятельности, побуждаемые желанием, явно не направленным к сексуальной цели: это, например, художественное творчество, интеллектуальное исследование и вообще ценные с точки зрения общества виды деятельности. Побудительную причину такого рода поведения Фрейд видел в преобразовании сексуальных влечений: «Сексуальное влечение обеспечивает культурный труд огромной массой энергии; это происходит в силу присущей ему способности изменять свою цель, не ослабляя напора. Эта способность менять первоначальную сексуальную цель на иную, несексуальную, но психологически ей близкую, называется сублимацией».

Основную функцию искусства Фрейд понимает своеобразно. В «Будущем одной иллюзии» он утверждает: «Искусство, как мы давно уже убедились, дает эрзац удовлетворения, компенсирующий древнейшие, до сих пор глубочайшим образом переживаемые культурные запреты, и тем самым, как ничто другое, примиряет с принесенными им жертвами. Кроме того, художественные создания, давая повод к совместному переживанию высоко ценимых ощущений, вызывают чувства идентификации, в которых так остро нуждается всякий культурный круг; служат они также и нарциссическому удовлетворению, когда изображают достижения данной культуры, впечатляющим образом напоминают о ее идеалах». Из этого разностороннего, хотя далеко не полного описания целей искусства в поле зрения последователей Фрейда чаще всего попадает «компенсаторная» функция. То есть компенсация неудовлетворенности художника реальным положением вещей. Да не только художника, но и воспринимающих искусство людей, поскольку в процессе приобщения к красоте художественных произведений они оказываются вовлеченными в иллюзорное удовлетворение своих бессознательных желаний, тщательно скрываемых и от окружающих, и от самих себя.

Подлинное наслаждение от восприятия произведений искусства, в частности от поэзии, человек получает независимо от того, являются ли источником этого наслаждения приятные или неприятные впечатления.

Фрейд полагает, что такого результата поэт достигает посредством перевода своих бессознательных желаний в символические формы, которые уже не вызывают возмущения моральной личности, как это могло бы быть при открытом изображении бессознательного. Поэт смягчает характер эгоистических и сексуальных влечений, затушевывает их и преподносит в форме поэтических фантазий, вызывая у людей эстетическое наслаждение.

В психоаналитическом понимании, настоящее наслаждение от поэтического произведения достигается потому, что в душе каждого человека содержатся бессознательные влечения, аналогичные тем, которые свойственны поэту.

Творчество, по Фрейду, – патогенный процесс, в основе которого лежит защитный механизм. Литератор – гениальный невротик, обладающий особыми способностями к сублимации. В сфере вымысла он находит удовлетворение влечений, которые невозможно реализовать в реальной жизни, так он избегает невроза.

Художник – это особая личность, некий сейсмограф эпохи, чувствительность которого заставляет его более остро, тонко ощущать конфликты культуры и нередко приводит его не только к бегству в алкоголизм, невроз, но даже к безумию. Однако, по мнению Фрейда, если невротик переселяется в нереальный мир фантазий, грез и маний, то художник благодаря своей высокоразвитой способности к сублимации переключает энергию низших влечений на художественную деятельность и устанавливает связь мира своих фантазий-желаний с реальным миром. Тем самым, как считает Фрейд, он избегает невроза и, более того, помогает своим зрителям, читателям, слушателям освободиться от их внутренних напряжений.

Быть художником означает для Фрейда способность лучше большинства других людей осознавать собственные конфликты, скрытые стороны души, свои особенности, достоинства и недостатки. Стало быть, художественное творчество требует известной стойкости и даже мужества. Художник – это человек, способный преодолеть автоматизм бездумного существования, почувствовать острее и ранее других болезни, эмоциональные конфликты времени. Более того, для художника характерна не только большая сила влечений, но и большее нежелание отказаться от их реализации. Для Фрейда быть художником – значит быть борцом за право человека на свободу, значит стремиться к исцелению человеческих душ.

Фрейд рассматривает творчество как продолжение и замену старой детской игры, в которой поэт создает мир, к которому относится очень серьезно, внося в него много увлечения, в то же время, однако, резко отделяя его от действительности. При этом творит отнюдь не счастливый человек, а только неудовлетворенный. Ибо чтобы в душе писателя или поэта развился образ, его должны обуревать сильные чувства, вызванные действием нерешенных внутренних конфликтов, которые ему необходимо отреагировать, чтобы от них освободиться, так как если бы бессознательное писателя не находило своей реализации в художественной фантазии, то энергия бессознательного тратилась бы на создание невроза.

Свои конфликты поэт (писатель) может прорабатывать с помощью создаваемых им образов, наделяя (путем проекции и экстернализации) своих героев противоречивыми чертами своей личности. Чем глубже проработка характеров героев, тем больше вероятность освобождения поэта (писателя) от конфликтов и достижения им более зрелого отношения к жизни. При меньшей глубине проработки образов имеет место катарсис и временное освобождение от конфликтов, а при еще меньшем осознании временное облегчение наступает вследствие простого отыгрывания своих эмоций. Так как глубинные конфликты личности поэта (писателя) не прорабатываются достаточно глубоко и всесторонне в последнем случае, то каждое новое жизненное переживание снова может превращаться в патогенное, и для временного оздоровления поэту (писателю) вновь требуется художественное творчество.

Можно предположить, что Я, обретая в процессе художественного творчества более высокую внутреннюю согласованность и гибкость, способно справляться с конфликтами без дополнительной аналитической терапии.

Текст по отношению к автору выполняет компенсаторную функцию. Произведение – знаковое выражение авторского невроза.

Методология – дешифровка того содержания произведения, которое автор выразил бессознательно. Осуществляется эта цель посредством восстановления потаённой, скрытой даже от него самого, биографии автора.

Автор рассматривается как пациент.

Художественная форма выступает как символ-заместитель вытесненного желания.

«Назначение художественной формы – компромисс и попытка обмануть вытесняющую структуру сознания» /Л.С.Выготский «Психология искусства»/

Истинное удовольствие, с точки зрения психоанализа, заключается именно в изживании своих вытесненных желаний, а не в восприятии художественной формы.

Художественная форма превращается в придаток.

Психоанализ сосредотачивает наше внимание именно на говорящем «я». И тогда слово воспринимается как дискурсивное пространство диалога как минимум двух «я». (Например автор и его бессознательное, автор и Другой.) Психоанализ открыл принцип диалогичности слова.

Трудно разрешим с позиции психоанализа вопрос о сущности, бытии искусства. Чем отличается искусство, например, от религии? Средствами психоанализа объяснить специфику искусства нельзя.

Одно дело – вскрыть механизм бессознательного в творчестве, и совсем другое дело – редуцировать всё творчество до этого механизма.

«+»

· Создан язык для описания бессознательного, запечатлённого в произведении

· Создана новая стратегия интерпретации

«–»

· Жёсткий биологический детерминизм, сведение творчества к фантазийному удовлетворению разных влечений (большая опасность ложных субъективных интерпретаций)

· Игнорирование эстетической природы произведения, художественного своеобразия (сам Фрейд это прекрасно понимал и говорил, что этим сознательно не занимается, интересуясь только отражением психики автора в произведении).