Типы цивилизаций

Ответ, к которому приходит Тойнби, таков. Понять историю отдельной страны, как правило, невозможно без учета ее связей и взаимодействий с другими странами. Чтобы объяснить события ее истории, приходится сопоставлять их с тем, что происходит в других странах. Например, историку, изучающему историю Киевской Руси, необходимо учитывать ее отношения с Византийской империей: без этого, скажем, нельзя объяснить, откуда, как и почему на Руси распространилось православие.

Существует некоторое поле исторического исследования, в рамках которого можно объяснить ход интересующих историка процессов. Это «поле представляет собою нечто большее, чем отдельное государство или какой-либо иной политический союз и охватывает достаточно обширную пространственно-временную область. Это поле — есть целостное историческое образование, которое и является «социальным atomom» — основной единицей истории. Общество такого типа Тойнби называет цивилизацией (обратите внимание: это понимание цивилизации имеет иной смысл, чем у Шпенглера!). Каждая цивилизация представляет собою замкнутый и независимый от других мир. Конечно, полностью изолированной от внешних воздействий цивилизации, по-видимому, не существует. Но все же каждая из них обладает относительной самостоятельностью, достаточной для того, чтобы можно было при анализе хода ее истории абстрагироваться от влияния на нее со стороны других цивилизаций.

Географические границы области, занимаемой какой-либо цивилизацией, со временем могут изменяться. Но нет ни одной цивилизации, которая охватила бы все человечество и распространилась на всю обитаемую землю. Всемирная история есть история различных цивилизаций, сосуществующих рядом друг с другом. Длительность существования отдельной цивилизации «больше, чем срок жизни любой отдельной нации, но в то же время меньше срока, отпущенного человечеству в целом». Это заставляет Тойнби обратиться к вопросу о непрерывности истории. Он различает, с одной стороны, непрерывную последовательность фаз истории одной и той же цивилизации (аналогично периодам жизни отдельного индивида), а с другой — непрерывную связь во времени между разными цивилизациями (которая напоминает отношения между родителями и их детьми). Очевидно, что во втором случае — при «сыновне-отеческой» непрерывности — историческая преемственность культуры выражена гораздо слабее. Но, тем не менее, она подобно диетической наследственности определяет сходство культур, и потому шпенглеровской непроницаемости» их нет.

В отличие от Шпенглера, которого совершенно не интересовали никакие другие культуры, кроме выделенных им восьми «великих», Тойнби как историк озабочен тем, чтобы описать все исторически существовавшие цивилизации. На основе анализа конкретного исторического материала он стремится выделить и классифицировать их. В начале своего труда Тойнби указывает 21 цивилизацию, а ко времени его окончания увеличивает их число до 37. Однако он предполагает, что при более детальном анализе список полностью независимых цивилизаций может сократиться до десяти. Большинство из перечисляемых историком цивилизаций являются в настоящее время уже мертвыми. Существующих ныне цивилизаций он насчитывает семь: западная, православная, индуистская, китайская, дальневосточная (в Корее и Японии), иранская и арабская.

Некоторые из цивилизаций никак не связаны ни с предшествующими, ни с последующими им во времени (например, египетская). Другие же благодаря существованию «сыновне-отеческих» связей образуют цепочки родственных цивилизаций. В таких цепочках могут быть два-три разных поколения цивилизаций, например:

— минойская (на о.Крит) — эллинская — западная;

— минойская — эллинская — православная;

— шумерская — индская (древнеиндийская) — индуистская (если считать связь индской культуры с шумерской достоверно установленной).

Цепочек длиной более чем в три поколения в истории не обнаружено.

Основными элементами в жизни цивилизации являются, согласно Тойнби, политика, культура и экономика. «Культурный элемент представляет собой душу, кровь, лимфу, сущность цивилизации... Как только цивилизация утрачивает внутреннюю силу культурного развития, она немедленно начинает впитывать элементы чужой социальной структуры, с которой она имеет контакты. Для цивилизации, находящейся в поле воздействия чуждой культуры, культурное влияние оказывается куда более благодатным и полезным, чем заимствования в экономическом или же политическим плане».

Отличие цивилизаций от примитивных обществ

Тойнби отмечает, что самые ранние цивилизации появились около шести тысяч лет назад, а человеческий род существует уже более 300 тысяч лет. Значит, эпоха цивилизаций занимает менее 2% времени существования человечества. В масштабах этой временной шкалы различия в возрасте между цивилизациями разных поколений становятся несущественными, и все цивилизации можно считать одновременными. Значит, в течение почти всей истории человечества цивилизаций не было, и люди жили в обществах иного вида — примитивных обществах.

Примитивные общества — это небольшие по количеству своих членов племена, занимающие ограниченную территорию и имеющие сравнительно короткий срок жизни. Таких обществ было много, они рождались, размножались и гибли подобно кроликам. Есть они и в наше время. Антропологам известно около 650 примитивных обществ, существовавших в начале XX века.

В отличие от примитивных обществ цивилизации, общее число которых за всю историю человечества не превышает четырех десятков, охватывают большие множества людей и обширные территории, сохраняясь в течение столетий и даже тысячелетий. Сравнивать их с примитивными обществами — это все равно что сравнивать кроликов со слонами.

Цивилизации отличаются от примитивных обществ не только по величине. Главное различие между ними Тойнби видит в том, что примитивные общества статичны, тогда как цивилизации динамичны. Объясняя это различие, он указывает, что важным фактором жизни любого общества является мимесис — социальное подражание, благодаря которому в обществе распространяются перенимаемые людьми друг от друга ценности и нормы поведения. В примитивном обществе мимесис направлен на воспроизведение и сохранение образа действий предков, обычаев и традиций прошлого. Поэтому изменения в нем происходят медленно. В цивилизациях же мимесис ориентирован на творческих личностей, на восприятие новаций. Поэтому они нацелены на изменения и рост.

Сила инерции, воплощенная в обычае, объясняет долгое пребывание человечества на примитивном уровне. Почему же примерно 6 тысячелетий назад эта инерция была преодолена? Какая сила преодолела ее? Видимо, пришел в действие какой-то механизм, работа которого обуславливает переход общества из статического состояния в динамическое движение, генезис и рост цивилизаций. Открытие и описание этого механизма Тойнби считает своим важнейшим научным достижением.

Вызов-и-Ответ

Утверждение, что благоприятные природные и социальные условия способствуют общественному развитию, кажется очевидным, не требующим доказательств. Но так ли это? Тойнби доказывает обратное: «слишком хорошие условия, как правило, поощряют возврат к природе, прекращение всякого роста».

Народы, обитавшие в жарких джунглях Центральной Африки с их изобилием даров природы, тысячелетиями оставались в застывшем на примитивном уровне состоянии, тогда как в менее богатой природе Северной Африки и Европы уже шел быстрый рост цивилизаций. Моисей, как повествуется в Библии, вывел своих соплеменников из Египта, где они «сидели у котлов с мясом» и «ели хлеб досыта», и благодаря этому начался их культурный подъем. Когда Ганнибал после победы над римлянами в Каннах (217 г. до н.э.) отвел свое войско в богатую Капую, солдаты его пристрастились там к «радостям земным», деморализовались и утратили боевой дух.

«Благоприятные условия враждебны цивилизации». Чтобы общество вышло из статического состояния, оно должно получить стимул к изменению. Таким стимулом может быть только резкое ухудшение условий его жизни. Это ухудшение представляет собою вызов — постановку задачи, которую общество должно решить. Найденное обществом решение есть его ответ на вызов. Успешным ответом на вызов будет такое изменение общества, которое обеспечит его дальнейшее существование в новых условиях.

Действие механизма «Вызова-и-Ответа», — так называет его Тойнби, — и является фактором, противостоящим силе инерции. История любой цивилизации представляет собою последовательность актов «Вызова-и-Ответа». Всякий раз вызов побуждает общество к совершенствованию, а нахождение адекватного ответа означает ею подъем на более высокую ступень. Наоборот, отсутствие вызовов означает отсутствие стимулов к росту и развитию. А неспособность общества найти адекватный ответ на сделанный ему Вызов ввергает его в кризис и ставит под угрозу его дальнейшее существование.

Первые вызовы, стимулировавшие генезис цивилизаций, были сделаны дельтами рек — Нила, Иордана, Тигра, Евфрата, Инда. Климатические изменения, происшедшие после окончания ледникового периода, привели к иссушению земель. Это был вызов, на который общины охотников и собирателей, обитавшие близ этих рек, ответили по-разному. Одни изменили образ жизни и совершили творческий акт превращения в земледельцев, вступив в борьбу с природой и создав новую, земледельческую культуру. Их ответом стало возникновение египетской цивилизации в долине Нила, шумерской — в долине Тигр и Евфрата, Индской — в долине Инда. Другие, сохраняя привычным образ жизни, двинулись к северу (что столкнуло их с новым вызовом — вызовом холода). Общины, не изменившие ни образа жизни, ни местопребывания, поплатились за это полным вымиранием.

История дает и другие примеры вызовов, бросаемых обществу природной средой. Зарождение китайской цивилизации было ответом на суровый комплексный вызов заболачивания, наводнений и резких сезонных перепадов температуры от сильной жары летом до морозов зимой. Майянская культура в Южной Америке возникла в ответ на вызов, брошенный тропическим лесом. Вынужденные спуститься с гор и в поисках новых мест добравшиеся до острова Крит пришельцы, приняв вызов моря («вызов Посейдона»), создали минойскую культуру. Переход к новому типу хозяйства, строительство ирригационных сооружений, создание мощных структур власти, возникновение новых религий, научные открытия и технические достижения — все это ответы, которыми общество реагирует на вызовы.

Наряду с вызовами природы существуют также вызовы человеческой среды. Тойнби выделяет среди них «стимул удара», «стимул давления», «стимул социального ущемления».

Удар — это неожиданное, внезапное нападение. Классическим примером стимулирующего действия удара является реакция греческих общин на вторжение армии персидского царя Ксеркса в

Элладу в 480^479 гг. до н.э. Угроза порабощения вызвала героический подъем духа греков. Они одержали победу, за которой последовал небывалый расцвет культуры в Афинах и других греческих городах.

Другая форма вызова человеческой среды — непрерывное, длительное внешнее давление — нашла выражение в истории западной цивилизации: постоянное напряжение, которое она испытывала в противостоянии варварам, Оттоманской империи, арабскому миру, стимулировало рост ее жизненных сил. Давление сыграло стимулирующую роль и в развитии православно-христианской цивилизации на Руси. Вначале это было давление соседних языческих народов, которое затем сменилось сильным и продолжительным напором кочевников Великой Степи, начавшимся с нашествия монголов под предводительством Батыя. Результатом ответа Руси на этот вызов явилось формирование нового образа жизни и новой социально-политической организации, «что позволило впервые за всю историю цивилизаций оседлому обществу не просто выстоять в борьбе против евразийских кочевников и даже не просто побить их..., но и достичь действительной победы, завоевав нормадические земли, изменив лицо ландшафта и преобразовав, в конце концов, кочевые пастбища в крестьянские поля, а стойбища — в оседлые деревни». А в начале XVIII века Петр I ответил на западное давление, утвердившись на побережье Финского залива и сделав основанный им Санкт-Петербург новой столицей России.

Социальное ущемление вызывается рабством, бедностью, классовым неравенством, расовой, национальной или религиозной дискриминацией. «Социальная группа, слой, класс, в чем либо ущемленные собственными ли действиями, действиями ли других людей, либо волей случая утратив нечто жизненно важное, направляют свою энергию на выработку свойства, возмещающего потерю, в чем, как правило, достигают немалых успехов. Так лоза, подрезанная ножом садовника, отвечает бурным ростом новых побегов».

Творческое меньшинство и инертная масса

Ответ на вызов — это творческий акт. Но к творчеству способны лишь немногие выдающиеся личности. Новации, с которыми они выступают, встречают сопротивление инертной нетворческой массы. Лишь «узкий круг родственных душ» поддерживает гения, да и то не всегда. Во всяком обществе существует неустранимое «духовное размежевание между Личностью и Толпой».

Если творческий порыв гения не найдет отклика в обществе, дело его (а часто и он сам) погибнет. Такова плата, которую должен платить гений за преждевременную попытку внесения изменений в жизнь общества. А оно, не последовав за ним, платится за это тем, что оказывается неспособным дать на вызов эффективный ответ и обрекает себя на застой. Но если творцу удастся преодолеть инертность и враждебность социальной среды, то в обществе начинается «мутация» — процесс освоения и распространения нового. Творческая личность становится эталоном для подражания и мимесис направляется на воспроизведение нового образа действий. Этот процесс обычно проходит болезненно, потому что даже в развивающихся цивилизациях подавляющее большинство мало чем отличается от людей примитивных обществ и с трудом адаптируется к новому.

Таким образом, Тойнби разделяет всех членов цивилизованного общества на две части: творческое меньшинство и инертное большинство. Именно творческое меньшинство — пророки, мыслители, политики, полководцы — «вдыхает в социальную систему новую жизнь», выводит общество из состояния стагнации и дает импульс к росту цивилизации. Но творческие личности — лишь «дрожжи в общем котле человечества». Наличие сильной творческой личности — фактор необходимый и достаточный лишь для зарождения мутации. Для развития же мутационного процесса в обществе нужно побудить инертное большинство следовать за активным меньшинством. А это требует усилий не только со стороны творцов, но и со стороны нетворческой массы, которая должна стать готовой к восприятию вводимых ими новаций. Цивилизованным можно назвать лишь такое общество, в котором эти встречные усилия сливаются воедино.

Согласно Тойнби, взаимодействие творческого меньшинства с инертным большинством развивается по трехэтапной схеме, которую он называет «Уход-и-Возврат».

На первом этапе творческая личность или творческое меньшинство удаляются (добровольно или вынужденно) из повседневной жизни общества.

Второй этап — время их пребывания в относительной изоляции от большинства; это время их духовного преображения и напряженных творческих поисков ответа на вызов, брошенный обществу, к которому они принадлежат.

На третьем этане они возвращаются в общество и ставят нетворческое большинство перед выбором: или принять предлагаемое ими решение проблемы (ответ на вызов), или же довольствоваться беспомощным ожиданием последствий нерешенных проблем, и свою очередь, большинство взывает к ним и дет за ними, если они сумели придать своим идеям приемлемую и понятную для него форму.

«Меньшинство уходит, чтобы найти ответ на брошенный вызов, противопоставляя себя тем самым остальному обществу. Затем творческие личности возвращаются, чтобы убедить нетворческое большинство следовать за собой по дороге, которая им открылась». Эту схему Тойнби иллюстрирует множеством примеров. Так в Библии Моисей удаляется на гору для беседы с Господом и возвращается оттуда с заповедями, которые народ должен соблюдать. Будда пришел к своему учению после долгих странствий. Мухаммед также 15 лет странствовал, прежде чем стал пророком, а потом, уже получив известность в своем городе, был вынужден покинуть его, чтобы через некоторое время вернуться победителем. «Уход-и-Возврат» пережили Конфуций, апостол Павел, Данте, Макиавелли, Игнатий Лойола и др.

Мотив «Ухода-и-Возврата» воплощен в мифах о спасении и возвращении подкидышей и путешественников: Зевс был вскормлен на уединенном острове козой, основатель Рима Ромул — волчицей, Язон и Одиссей покинули дом и вернулись, побывав в дальних странах, Эдип вырос вдали от своих родных Фив, Моисея младенцем положили в корзину и спустили в реку.

Творческое меньшинство, успешно ответившее на один вызов, редко оказывается в состоянии дать ответ на новый вызов. Выполнив свою миссию, оно сходит с исторической сцены. На смену ему приходит правящее меньшинство — социальная элита, которая выступает как его духовная наследница, но лишена присущего ему порыва к творчеству. Для правящего меньшинства, в противоположность творческому, характерна духовная косность, нелюбовь к новациям, стремление сохранить вошедшие в традицию социальные нормы. Оно продолжает вести общество по пути, найденному его духовными отцами, всячески сопротивляясь попыткам появляющегося нового творческою меньшинства проложить какие-то иные варианты действий в ответ на новые вызовы.

Унаследовав преданность и доверие, которые испытывало инертное большинство с бывшему творческому меньшинству, правящее меньшинство постепенно утрачивает их и делает основой своей власти над обществом не творческую энергию, энтузиазм и вдохновение, а грубую силу. Следствием подобной политики становится отчуждение большинства от правящею меньшинства. Это отчужденное от властвующей элиты и противостоящее эй большинство Тойнби называет пролетариатом.

Правящее меньшинство и пролетариат — это нетворческая, инертная масса. Новое творческое меньшинство выделяется из нее (как из пролетариата, так и из правящего меньшинства) и начинает новый цикл «Ухода-и-Возврата».

Стадии развития цивилизаций

Тойнби вслед за Данилевским и Шпенглером признает циклический характер развития цивилизаций и выделяет 4 основных стадии их развития: генезис, рост, надлом и разложение. Цивилизации возникают и растут, когда общество благодаря творческому меньшинству находит и с помощью миметически следующего за ним инертного большинства реализует удачные ответы на вызовы. Они распадаются и гибнут, когда это но каким-то причинам сделать не удается.

История человечества по Тойнби выглядит настоящим кладбищем «усопших» цивилизаций: из упоминаемых им 37 цивилизации более 30 он называет мертвыми, застывшими, окаменелыми: некоторые из них с самого начала оказываются «мертворожденными»; да и среди 7 здравствующих ныне цивилизаций 6 уже обнаруживают признаки надлома и разложения.

Опасность не справиться с вызовом поджидает любое общество на каждом шагу. «Чрезмерно суровый вызов» природы способен умертвить цивилизацию уже при ее возникновении. Древнесирийская цивилизация не смогла противостоять природе и природа взяла над ней реванш: пустыня поглотила ее центры — города Пальмиру и Петру. Многие общества, не выдержав напряжения борьбы со средой, задержались в своем развитии и застыли на примитивном уровне (например, эскимосское, полинезийское). Рост цивилизации в древнегреческой Спарте прервался, так как военное превосходство спартанцев обернулось роковым для них застоем в области культуры.

Тойнби пишет: «Цивилизацию, находящуюся в процессе роста, можно определить как цивилизацию, у которой культурные компоненты гармонически сочетаются в единое целое. Распадающуюся цивилизацию можно по этому же принципу определить как цивилизацию, элементы культуры которой рассогласованы. Расщепление культуры, таким образом, — это симптом социального недомогания».

История цивилизации на стадии роста складывается из последовательности «Вызовов-и-Ответов», в которой каждый новый вызов получает успешный ответ. В отличие от этого, надломленная и разрушающаяся цивилизация постоянно находится перед одним и тем же вызовом — тем самым, от которого она надломилась. Ее история — это цепь поражений в ответах на него. В этих условиях типичными для правящей элиты распадающегося общества являются попытки выйти из трудностей путем создания крупных империй, вооруженной экспансии, завоевания новых земель. Однако такие попытки являются симптомами не роста цивилизации, а ее упадка. Территориальные захваты, связанные с грубым и деспотичным господством военщины в стране, часто сопровождаются подавлением творческого меньшинства. В этом Тойнби усматривает, в частности, причину задержки культурного роста Китая и России.

Раскол общества сопровождается расколом в душах людей. Одним из наиболее болезненных ощущений, ранящих душу, является «чувство неконтролируемого потока жизни». Людям представляется, что они бессильны что-либо изменить в жизни, что они рабы слепого случая или всемогущей необходимости. Получают широкое распространение чувства греха и вины, смешение религий и языков, варваризация нравов, вульгаризация искусства. Жалкий финал наступает для философии: «Философия правящего меньшинства быстро отцветает, подпадая под влияние религии и обретая религиозную косность. В последнем акте исчезновения цивилизации исчезает и философия». В этой связи Тойнби указывает на процессы, идущие в современном западном обществе и в СССР. Однако, Тойнби, в отличие от его предшественников, не считает, что закон цикличности с фатальной неизбежностью предопределяет ход истории общества. «Догматически твердить вслед за Шпенглером, что каждому обществу предопределен срок существования, столь же глупо, как и требовать, чтобы каждая пьеса состояла из одинакового числа актов».

Тойнби рассматривает четыре пути, по которым люди ищут выход из социального тупика загнивающей цивилизации:

1. архаизм — стремление вернуться в прошлое, возвратить былые формы жизни;

2. футуризм — попытка насильственно провести социально-политические и культурные преобразования;

3. отрешение — уход из общественной жизни, отшельничество, аскетизм;

4. преображение — «коренная перемена духовного климата», связанная с религиозным прозрением, божественным откровением.

Архаизм и футуризм отрицают жизнеспособность существующею общества и отвергают его. Первый хочет совершить из настоящего прыжок в прошлое, второй — в грядущее. Оба они, однако, обречены на неудачу: «у человека не больше шансов вырваться из Настоящего, чем у рыбы, выпрыгнувшей из воды, взмыть в небо». В отличие от них, отрешение и преображение представляют собою реакции на надлом цивилизации, выраженные в форме поиска возможностей ее роста. Но отрешение — это лишь первый акт «Ухода-и-Возврата», то есть уход. А преображение представляет собою двухактный процесс, где первая его часть — уход, а вторая — возврат. И если три первых пути несостоятельны, то четвертый, по мнению Тойнби, может принести к спасению. «Поэтому философия отрешения затмевается таинством преображения. Хинаяна уступает место махаяне, стоицизм — христианству, архат — бодхисатве, мудрец — святому».

Личность, наделенная искрой творческого гения, в распадающейся цивилизации находит себе применение в роли Спасителя. Спаситель-архаист хочет устранить Настоящее, заняв оборону в цитадели Прошлого. Спаситель-футурист хочет достичь того же смелым прыжком в неведомое Будущее. На пути отрешения Спаситель является в виде философа, а на пути преображения — в виде Бога, воплотившегося в человеке. Только в последнем случае открывается возможность подлинного спасения. Оно состоит в «озарении душ светом высших религий». Спаситель здесь несет людям божественную волю. Именно таким Спасителем был Иисус, сын Божий: «воля Господня благоуспешно будет исполняться рукой Его», — сказано в Библии. И если общество сумеет воспринять новую религию, то это ведет к духовному перерождению людей и взлету творческого духа, благодаря чему из умирающей цивилизации рождается новая, способная к росту и совершенствованию.

Понятие прогресса

Размышления о взаимосвязи между судьбами цивилизаций и развитием религий приводят Тойнби к выводам, которые вносят неожиданную и радикальную перемену в его понимание всей истории человечества.

До сих пор история человечества представлялась как история возникновения, жизни и распада цивилизаций. Путь религиозного преображения общества при этом выступал как способ становления новой цивилизации: Теперь же Тойнби начинает рассматривать историю как бы с другой стороны: если при разложении цивилизаций возникают религии и церкви, в лоне которых созревают силы, преобразующие общество в новую цивилизационную форму, то можно ставить вопрос не только о роли религии в смене цивилизации, но и о роли цивилизации в смене религий.

Пересмотренный с этой точки зрения план истории человечества выглядит у Тойнби следующим образом.

Возникшие непосредственно из примитивных обществ первичные цивилизации (первое поколение цивилизации) порождают несовершенные, языческие формы религии.

Вторичные цивилизации (их второе поколение, произошедшее от первичных цивилизаций) создают условия для формирования высших религий и вселенских церквей — буддизма, иудаизма, христианства, ислама; это «церкви-куколки», которые впитывают в себя энергию, излучаемую распадающейся цивилизацией, и облучают ею завязь новой цивилизации, прежде чем произвести ее на свет.

Третичные цивилизации (третье поколение) — это современные цивилизации, в которых зарождаются элементы новых высших религий (в качестве примеров Тойнби приводит здесь православие и дзен-буддизм). В перспективе они должны слиться в единую «религию будущего», которая синтезирует все ценное, что содержится в религиях прошлого и настоящего.

Таким образом, цивилизации существуют и умирают для того, чтобы вызвать к жизни новые, более развитые формы религии. Как говорит Тойнби, повторяющиеся повороты «горестного колеса цивилизации» оказываются движением вперед «колесницы Религии». Развитие религиозного сознания

— это «цельный и единонаправленный» процесс духовного, нравственного совершенствования людей, который пронизывает собою «многовариантную и повторяющуюся» историю цивилизаций. Цивилизации являются лишь элементами и этапами более глубокого исторического процесса—процесса развития духовного мира человечества. Создавая религии, люди ищут ответ на главный вызов истории

— вызов Бога быть человеком. Подлинная история есть диалог человечества с Богом, в ходе которого люди постигают волю Божию. Она развертывается как процесс спасения человечества, которое есть в то же время и все более полное выявление его сущности и высшего предназначения.

Итак, Тойнби возвращается к идее историческою прогресса. Но прогресс в его понимании состоит не в развитии каких-либо «земных» учреждений (нации, государства, права, техники, науки, искусства), не в каких-либо социальных, политических, экономических и собственно культурных достижениях, а в духовно-религиозном «приближении человека к Богу», в осознании и реализации божественного предназначения, уготованного ему свыше. Конечной целью прогресса является утверждение в мире Вселенской Церкви и преображение человеческою общества в «общину святых». Духовный прогресс, пишет Тойнби, ведет к «той благодати, которую Господь ниспошлет христианам, молящим его: «Да приидет царствие Твое». Молясь, они просят не о тысячелетнем царстве всеблаженнейшего земного рая, не о социальном благополучии, не о материальном достатке, не о справедливости земного устройства, не о сытости и довольстве, но о духовном непокое, который единственно является внутренним стимулом новшеств, достижений и вообще всякого исторического прогресса».

Тойнби выделяет в истории человечества две революционные волны духовного прогресса. Первая была связана с объединением людей для осуществления крупномасштабных общественных работ (ирригации, строительства храмов и т.п.) и имела своим результатом возникновение цивилизаций. Вторая же прокатилась в период от VIII в. до н.э. (ранние еврейские пророки) до VII в. н.э. (Мухаммед) и состояла в появлении «высших религий». В середине этою периода родилось христианство, которое, как утверждает Тойнби, обладает уникальным свойством «духовной непобедимости», а потому несет в себе силы, способные осуществить особое историческое предначертание — пережить новое рождение в виде Христианской республики и стать источником будущей универсальной всемирной религии и церкви. «Мы, — полагает Тойнби, — еще можем дожить до того, что увидим, как западная цивилизация будет спасена от рокового приговора, вынесенного ею самой себе, благодаря тому, что ее схватила в свои объятия породившая ее церковь».