Концепция культуры Й. Хейзинги

Нидерландский культуролог Хейзинга (1872-1945) известен своей работой «Homo ludens» («Человек играющий»), в которой он защищает тезис об игровом характере культуры. Если его концепция и не перечеркивает значение труда как культурообразующего фактора истории, то, во всяком случае, бросает ему вызов. Игра старше культуры, игра предшествует культуре, игра творит культуру — таков лейтмотив концепции Хейзинги.

В основе его концепции культуры лежат следующие идеи:

1. Люди оказались не столь разумными, как наивно внушал светлый XVIII век в своем почитании Разума. И название человека Homo ludens, человек играющий, выражает такую же существенную функцию жизнедеятельности, как и человек созидающий, и должен занять свое место рядом с Homo faber.

2. Игра — это культурно-историческая универсалия. Как общественный импульс, более старый, чем сама культура, игра издревле заполняла жизнь и, подобно дрожжам, заставляла расти формы архаической культуры.

Дух, формирующий язык, всякий раз перепрыгивал играючи с уровня материального на уровень мысли. Культ перерос в священную игру. Поэзия родилась в игре и стала жить благодаря игровым формам. Музыка и танец были сплошь игрой. Мудрость и знание находили свое выражение в священных состязаниях. Право выделилось из обычаев социальной игры. На игровых формах базировались улаживание споров с помощью оружия условности аристократической жизни.

3. Культура в ее древнейших формах «играется». «Она происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела, — пишет автор, — она развивается в игре и как игра». «Культура зачинается не как игра и не из игры, а в игре»⁶.

4. Обзор истории культуры, ее различных эпох свидетельствует об убывании игрового элемента в культуре. Вытеснение игры, начавшееся в XVIII в., фактически заканчивается к XIX в. Духом общества начинает завладевать трезвое, прозаическое понятие пользы. Получает признание постыдное заблуждение, что экономические силы и экономический интерес определяют ход истории. Дух рационализма и утилитаризма убили таинство и провозгласили человека свободным от вины и греха. Труд и производство становятся идеалом, а вскоре идолом. Культура гораздо меньше играется, чем в предшествующие периоды.

5. История культуры под знаком игры связана с жизненными процессами и катаклизмами современного сознания, с перспективами культурного движения. Позднебуржуазная культура теряет игровую традицию: там же, где похоже, что она играет, игра эта фальшива.

6. Имеет место «порча», разрушение культуры, уходящей от своих истоков. Игра, наполненная эстетическими моментами, «проигрывающая» и творящая духовные ценности, — ранее культуро-созидающий фактор, — ныне переродилась в суррогат игровой деятельности — в спорт. Он превратился в научно-технический организованный азарт. Из единства духовного и физического он сохранил низменную физическую сторону.

7. Культурная игра—игра общественная и общедоступная. Чем больше в ней участников и меньше зрителей, тем плодотворнее она для личности.

8. Духовное напряжение культурной игры утратило даже искусство. В искусстве обособились две стороны художественной деятельности: свободно-творческая и общественно-значимая. Масса людей потребляет искусство, но не имеет его необходимой частью своей жизни и, тем более, не творит сама.

9. «Пуелиризм» — понятие, которое передает наивность и ребячество одновременно. Пуелиризм противоположен игровому сознанию, он несет в себе несамостоятельность, грубость и нетерпимость ношества. В основе пуелиризма — путаница игры и серьезного. Работа, долг, жизнь — не

⁶ Хейзинга Й. Homo ludens: В тени завтрашнего дня. М., 1992. С.92. 70

воспринимаются современным человеком серьезно, и, наоборот, игровая деятельность приобретает серьезный характер. Политические речи ведущих лидеров — злое озорничание. В современной жизни царит суррогат игровой деятельности: темперамент переросших детей и мудрость юношеских клубов. Сюда попадает, к примеру, легко удовлетворяемая и никогда не насыщаемая потребность в банальных развлечениях, жажда грубых сенсаций, тяга к массовым зрелищам. Ранние эпохи не исключают подобных явлений, но там нет массовости и жестокости, с которой они проявляются в публичной жизни сегодня. В пуелиризации культуры сыграло роковую роль вступление полуграмотной массы в духовное общение, приведшее к девальвации нравственных ценностей.

10. Путь преобразования культуры в распространении нового общественного духа. Необходимо взродить в широком культурном сознании первозданную игровую природу. Такова по сути альтернатива духовному кризису, предложенная в «Человеке играющем».

11. Не всякая игра может быть культуросозидающим фактором. Подлинная культура требует благородной игры». Ведь сама по себе игра ни добра, ни дурна. И если человек оказывается в ситуации морального выбора, его нравственная совесть представляет мерило его поступка.

Концепция «культуры-игры» — это модель культуры, базирующаяся на гуманистических ценностях, вступивших в противоречие с реальностью XX в. Такие понятия, как закон, порядок, благородство, честь, порядочность, свобода, бескорыстие, душевное равновесие, коллективность, гармония и целостность личности, определяют игровую альтернативу. Тесны и многообразны узы, связующие игру и красоту. Игра пронизана ритмом и гармонией, ей присущи радость и изящество.

Особенности стиля «Человека играющего» исключают разработку строго научной концепции. Идея «культуры-игры», по преимуществу, обладает свойствами мифа, позволяющего глубже понять специфику современных духовных процессов.