Социокультурный контекст оказывает значительное влияние на формирование параметров рациональности научно-познавательного проекта той или иной эпохи. В § 4.7 мы обсуждали сложности, связанные с проблемой рациональности науки. Рассмотрение этой темы в расширенном объёме должно учитывать не только внутренние критерии и параметры научного продвижения, вырабатываемые научным сообществом, но и массу социально-исторических воздействий, которые приходят из охватывающего культурного контекста, из общекультурной питательной среды научного проекта. Изучая, как изменяется вид научного познания в ту или иную эпоху, науковеды говорят о существовании в науке тех или иных исторических периодов конкретных фигур или комплексов устойчивых особенностей, которые придают этим научно-историческим эпохам их своеобразие и в которых ярко видна роль общекультурной среды научного познания.
В процессе анализа социокультурных параметров научной деятельности был выработан ряд понятий, призванных описать эти фигуры и отразить тонкую взаимосвязь науки и её общекультурного контекста. Остановимся вкратце на таких понятиях, как стиль мышления, тип рациональности, идеал познания.
|
|
Стиль мышления. Понятие «стиль мышления» вошло в оборот, прежде всего под влиянием взглядов известного физика Макса Борна (с 1953 г.). Этим термином М. Борн пытался выразить факт существования общих тенденций мышления того или иного исторического периода, которые изменяются очень медленно и содержатся во всех культурных областях, в т. ч. и в науке1. По М. Борну, существует некая тонкая логика эпохи, благодаря которой мы можем ожидать у учёных данного периода эпохи появление определённых идей, в то время как другие идеи оказываются
1 Борн М. Физика в жизни моего поколения. М.. 1963. С. 227-228.
для них как бы недоступными, заблокированными. Под влиянием М. Борна физики стали широко употреблять понятие «стиль», говоря о классическом и неклассическом стилях физического мышления.
Сегодня это понятие активно используется в социокультурно-ориентированных науковедческих исследованиях. Оно имеет многообразное и несколько нечёткое содержание. Это, скорее, термин, с помощью которого выражают совокупность интуитивно воспринимаемых отличительных черт в деятельности познавательного субъекта — в мышлении того или иного учёного, индивидуально ему присущих, или же в совокупном массиве научных знаний той или иной эпохи с её специфическим менталитетом. Действительно, ведь существует, например, ни с чем не сравнимый, особый научный почерк И. Кеплера и И. Ньютона, Н. Бора и В.И. Вернадского, особый почерк ренессансной или просвещенческой науки. Поскольку познавательный субъект — многоуровневая структура (§ 0.3), то стиль мышления как характеризация его деятельности тоже может быть отнесён к разным уровням — к индивиду, научной группе, совокупности групп, представляющих собой научную традицию, и т.п. Но чаще всего говорят о стиле мышления в связи с большими образованиями — длительно существующими парадигмами, историческими периодами, эпохами.
|
|
Нет достаточной определённости по вопросу о типологии стилей научного мышления. Так, стили делят по историческим периодам (античный, средневековый, ренессансный и т.п.), по содержанию базисных идей, включённых в тот или иной стиль, например по типу каузального мышления (стиль классической механики, вероятностно-статистический, кибернетический и др.1), по характеру представлений о системности бытия и по другим основаниям. Проблема выделения и описания стилей мышления сложна, т.к. всякий стиль мышления представляет собой многомерную, полипараметрическую, развивающуюся систему. В этой связи удобную обобщающую матрицу для характеризации стилей мышления предлагает Л.А. Микешина. Она указывает, что основания классификаций могут быть представлены в виде нескольких групп:
1) онтологические основания (материя и движения, пространство и время, причинность);
2) теоретико-познавательные основания (субъектно-объектные отношения, соотношение теории и практики);
3) логико-методологические основания (логическая структура теории в зависимости от типа детерминации, применяемые методы и др.). Использование подобной полипараметрической матрицы позволяет
более полно реконструировать стиль мышления той или иной эпохи,
1 Это основание типологии разрабатывается, например, в работах Ю.В. Сачкова.
а также стиль, присущий тому или иному учёному как представителю своей эпохи1.
Стиль научного мышления — это образование, выполняющее множество функций. Так, стиль мышления, характерный для некоторого социально-исторического периода, производит координацию познавательного замысла и его социокультурного осмысления, опосредует принятие исходных установок и разработку исследовательских стратегий. Подобно стилю в искусстве, воплощающему в себе некую художественную идею и целостную совокупность выразительных средств, стиль мышления тоже представляет собой устойчивое сочетание социокультурных и собственно когнитивных параметров, отражающее общую схему интеллектуального продвижения, его ценностные ориентиры, существенные языковые особенности, базисные онтологические представления и методологические возможности. Эти компоненты соединяются в стиле мышления в органичное единство, которое, как правило, выглядит для самого учёного совершенно самоочевидным, и только исследователи, принадлежащие к существенно иной парадигме, могут распознать здесь некие черты, позволяющие говорить именно о стилевом своеобразии этого концептуального проекта.
Не следует ожидать, что основные черты и признаки того рационального замысла, который выразится в определённом стиле мышления, могут быть его носителями эксплицированы и изложены в явном виде и сколько-нибудь чётко. Но, хотя стиль мышления как целостный феномен осознается использующими его учёными в большей степени интуитивно, существуют ситуации, когда он может проявиться в более отрефлексированном виде. Это происходит в основном тогда, когда стиль мышления находится в стадии своего становления, и поэтому существует необходимость дискурсивно обосновать основные принципы концептуального проекта. Тогда учёному приходится заниматься защитой, апологией нарождающейся парадигмы. Показательным примером может здесь служить деятельность Н. Бора, неустанно разъяснявшего новую неклассическую картину мира, рисуемую квантовой теорией, и её отличие от традиционных представлений. Изучая работы того периода, когда специфические установки нового стиля ещё не стали самоочевидными, историк науки может ретроспективно увидеть, как формировался новый стиль, который позже во многих своих чертах обычно погружается в слой молчаливых предпосылок и допущений.
|
|
Идеал научного познания. То, что научное познание стремится к некоему идеалу, означает, что предпринимаемые учёным исследовательские действия производятся по некоторому плану. И, как всякий проект,
1 Микешина Л.А. Детерминация естественно-научного познания. Л., 1977. С. 83-97.
они опираются на идеализированную схему, которой должен подчиняться окончательный результат. Или, иными словами, учёный как бы опирается в своём концептуальном замысле на какую-то идеальную познавательную ситуацию, которая достаточна для удовлетворения его исследовательских амбиций, вполне его устраивает. Примером может служить т.н. лапласовский идеал познания в физике (в явном виде сформулированный французским учёным П.Лапласом) — по имеющимся на данный момент характеристикам изучаемых объектов однозначно предсказать их положение в любой последующий момент времени.
Идеал является сложным продуктом взаимодействия как представлений, идущих от социокультурных оснований (о порядке, о возможностях познания, о строении мира), так и от собственно внутринаучных методологических и теоретических принципов. Влиятельный американский философ С. Тулмин указывает, что каждая историческая эпоха вырабатывает собственные идеалы естественного порядка (ideals of natural order). Эти идеалы задают наше исходное понимание мира, участвуют в формировании определённого исторически конкретного способа мышления.
Но идеал научного познания не обязательно должен быть реально достижим. Поэтому он и называется идеалом. Идеал представляет собой достаточно тонкое, регулятивное образование. Здесь, видимо, следует исходить из понимания идеала чистого разума, данного в своё время И. Кантом. Кантовское понимание можно трактовать следующим образом: идеал — это высшее основоположение разума, далеко выходящее за пределы наличного опыта, но эффективно регулирующее ход познания, способное придать нашим знаниям завершённость и полноту.
|
|
Идеалы научного познания меняются, отражая смену стандартов объяснения, ценностно-когнитивных ориентиров, онтологических представлений. Например, на смену механистическому идеалу познания приходит термодинамический, ориентированный уже не на знание характеристик индивидуальных объектов (материальных точек), а на знание статистических свойств коллективных объектов (скажем, идеальных газов).
Понятие идеала научного познания чаще всего употребляется в связи с физической наукой, однако познавательный идеал присутствует и в других науках. Так, в математической логике различные идеалы могут формулироваться явно в зависимости от тех способов доказательства, которые принимаются в той или иной логической системе (различные типы конструктивности). В гуманитарных науках примером идеала может служить одна из версий герменевтического проекта — «понимать текст лучше, чем автор». Говорят об идеале познания и применительно к философским системам. Например, Б.Г. Кузнецов характеризует познавательный идеал Б. Спинозы как восхождение от конечных модусов абсолютной суб-
станции к её абсолютному уровню, проводя здесь интересную аналогию с современным неклассическим стилем мышления1.
Тип рациональности. Осознание того, что сама рациональность может иметь разные формы, возможно только при отказе от универсалистской концепции рациональности. Так, сегодня общепризнанным является положение о том, что существуют и вненаучные типы рациональности, такие как политическая деятельность, нравственность, мифология и т.п. Вненаучное знание содержит в себе особые смыслы и концептуальные связи, нормы, мыслительные схемы; некоторые виды вненаучного знания обладают потенциалом для дальнейшего развития и дифференциации (в т. ч. и «онаучивания»). Следует отметить, что вненаучное знание, отражая различные важные стороны человеческой жизни, не может быть подвергнуто однозначно негативной оценке. Подобного рода негативизм является крайностью пансциентизма, которую сегодня можно считать преодолённой. Помимо собственной самоценности, вненаучное знание важно и для научного познания, т.к. оно (через картину мира, научно-исследовательские программы) проникает и в сугубо научный контекст. Присутствие вненаучного фона в теоретических знаниях придает особую окраску научному мышлению той или иной исторической эпохи.
Представления о рациональности, т. о., оказываются существенно связанными с исходным социокультурным контекстом, с запасом знаний и идей, которые подпитывают собой научное познание. Совокупность когнитивно-ценностных критериев, познавательных идеалов, текущих стандартов обоснованности и доказательности формируют определённый тип рациональности, который характерен для того или иного стиля мышления и может быть распознан в нём.
Так, различают следующие большие периоды истории науки, характеризующиеся устойчивыми чертами и особенностями рационального проекта, — это классический и неклассический типы научной рациональности. Существуют также соображения в пользу того, что сейчас уже можно говорить о становлении особого новейшего, постнеклассического типа. Какими атрибутами характеризуются указанные типы рациональности?
Классическому типу рациональности присущи:
1) прямой онтологизм — непосредственное отнесение знаний к самой реальности;
2) монотеоретизм — представление о том, что должна существовать единственная теория, истинно описывающая реальность;
3) объективизм — предельная десубъективизированность знаний, устранение из теории всякого субъективного вклада.
1 Кузнецов Б.Г. История философии для физиков и математиков. М., 1974. С. 245.
Неклассическая рациональность, выступившая на сцену в начале XX в., серьёзно усложняет представления о научном познании. Она, в отличие от классического идеала, акцентирует:
1) методологизм — понимание того, что содержание знания может быть во многом коррелятом самого же метода (например, математическая гипотеза вводит сложные конструкции, которые (пока) не могут быть проинтерпретированы онтологически, так что вопрос об их онтологическом статусе становится отложенным; неклассическая рациональность допускает, что знания и реальность могут соотноситься непрямым, весьма сложным образом);
2) политеоретизм — возможность сосуществования нескольких альтернативных описаний реальности;
3) неустранимость субъекта — признание и изучение субъективной составляющей науки (прежде всего в виде методологических средств и возможностей субъекта); кроме того, признание того, что научные знания могут относиться не к самому объекту, а к сложному комплексу субъектно-объектных взаимодействий.
Черты постнеклассической рациональности заостряют неклассическое мышление в направлении:
1) признания ограниченности научных знаний и сверхсложности реальности; мы обладаем лишь грубыми теоретическими моделями, недостаточно отражающими высокий уровень спонтанности и самоорганизации мира;
2) требования учёта ценностных параметров мира, т.к. даже малое вмешательство может приводить к катастрофам и разрушению сложившихся в мире состояний и систем.
Как уже говорилось (§ 8.4), приход новых концептуальных ориентиров не отменяет действенности старых. Так, в определённых познавательных ситуациях могут по-прежнему доминировать классические установки, что определяется объективными параметрами самих этих ситуаций. Скажем, в ситуации описания механических свойств системы из нескольких макрообъектов мы по-прежнему используем механику материальной точки, сохраняя все предпосылки классической науки.
Итак, черты научного проекта той или иной эпохи оказываются сложной результирующей многих факторов. Параметры научной рациональности существенно опираются на базисные социокультурные ресурсы. Сегодня такие направления исследований, как, например, когнитивная социология (§ 7.1), отстаивают тезис социальной рациональности. Он означает расширенное понимание рациональности, признание множества и своеобразия возможных её форм, её зависимость от социально-исторического контекста эпохи.
Для того чтобы подчеркнуть сложность переплетения социокультурных и внутринаучных факторов, А.П. Огурцовым было предложено понятие социокогнитивных феноменов1. Подобного рода социокогнитивными феноменами мы вполне можем назвать такие рассмотренные выше формы, как картина мира, ядро научно-исследовательской программы, стиль научного мышления, познавательный идеал и т.п.
В философско-методологической литературе активно разрабатывается проблема выявления каналов взаимодействия науки и культуры и анализа их функционирования2. В последнее время проводится множество интересных исследований, которые изучают взаимодействие когнитивных и социокультурных факторов в научном познании (В.П. Визгин, П.П. Гайденко, Е.А. Мамчур, З.А. Сокулер и многие другие). Безусловно, в этой области и в будущем будут открываться новые перспективы и появляться новые плодотворные разработки.