Приговор о беглых крестьянах (1606 г., февраля 1, из Сводного Судебника 1607 г.)

Лета 7114-го февраля в 1 день [по государеву цареву и великого князя Дмитрея Ивановича всеа Русии слову][188] бояря приговорили. Которые бояря, и дворяне, и дети боярские, и владычних и монастырьских вотчин бьют челом о суде в беглых крестьянех, а ищут, бежали от них крестьяне до 110-го году, до голодных годов, за год на посады, и в государевы дворцовые села, и в чорные волости, и за помещиков и за вотчинников во крестьяня и в холопи, — и тех приговорили, сыскивая, отдавати старым помещиком. Которые крестьяня, бежали во 110-м году и во 111 и во 112-м году в голодные лета з животы, а прожити было им мочно, а пришли за иных помещиков и за вотчинников жити во крестьяне и в холопи, — и тех, сыскивая, отдавати старым помещиком и вотчинником. А которые бегали з животы в дальние места из Замосковных городов на украины, и с украины в Московские городы, или из города в город, верст за двесте и за триста и болши, а пошли от старых своих помещиков з животы и, ростеряв животы, пришли к иным помещиком в бедности, — и про то сыскивати около тех мест, откуду тот крестьянин пошол. Да будет в сыску окольние люди скажут, что он был не беден и збежал от своего помещика или от вотчинника з животы, а прокормитися ему было мочно, а ныне за кем во крестьянех или у ково служит по кабале, — и того по сыску отдати старому помещику или вотчиннику, из-за кого он збежал, каков он есть. А про которого крестьянина скажут, что он в те голодные лета от помещика или от вотчинника збрел от бедности, что было ему прокормитися нечим, — и тому крестьянину жити за тем, хто его голодное время перекормил, а исцу отказывати: не умел он крестьянина своего прокормити в голодные лета, и ныне его не пытай. А которые крестьяня в голодные лета во 110-м и в 111-м и во 112-м году пошли в холопи к своим или к сторонним помещиком или к вотчинником, кабалы служивые на себя подавали, а старые их помещики или вотчинники учнут их вытягивати ис холопства по крестьяньству, — и того сыскивати накрепко. Будет сшол от бедности и животов у него не было ничево — и тем исцом отказывати: в голодные лета тот помещик или вотчинник прокормити его не умел, а собою он кормитися не возмог, и от бедности, не хотя умереть голодною смертью, бил челом в холопи, а тот его, приняв в голодные лета прокормил, и себя тем истощил, проча себе, — и ныне того крестьянина ис холопства [во крестьяне] не отдавати, а быти ему у того, хто его голодные лета прокормил. А не от самые от нужи он в холопи не шол, а которые люди учнут оттягиватися, а учнут говорити «взял его помещик во двор силно и взял кабалу, а ему было прокормитися самому мочно», — и о том сыскивати крепостьми, в кое время и в которых годех кабалы писаны. Будет на Москве и в городех в книги писаны, — и по тем кабалам в холопи выдавати, потому имал бы на него кабалу силно, и он бы о том, о записке, бил челом. А которые кабалы в книгах записаны, — и тем верити нечему. А которые крестьяня и из-за Москвы бежали до 110-го году, до голодных лет за год, и которые после голодных лет во 113-м году и в нынешнем во 114-м году, — и про тех крестьян, сыскивая, отдавати ж прежним помещиком и вотчинником. А в чом будет спор, — и в том давати суд. А которые крестьяня пошли в холопи до голодных лет, — и тех, сыскивая, по крестьянству ис холопей отдавати. А на беглых крестьян по старому приговору дале пяти лет суда не давати.