Помчится, как корабль пустой

Земля небесным океаном. /160/

При общем нарастающем в истории эсхатологическом настрое русская астропоэтика скорее исходила из платонических, то есть – софийно-метафизических (!), нежели физикалистских предпосылок. Так, например, А.К. Толстой в стихотворении «Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель!» восклицает:

Много в пространстве невидимых форм и неслышимых звуков,

Много чудесных в нем есть сочетаний и слова, и света… /161/

В.Я. Брюсов в стихотворении «Мир N измерений» новейшие топологические разработки и гипотезы также склонен трактовать в ключе платонизма:

Наши солнца, звезды, все в пространстве,

Вся безгранность, где и свет бескрыл,

Лишь фестон в том праздничном убранстве,

Чем их мир свой гордый облик скрыл. /209/

Куда более безотрадной выглядит блоковская Вселенная; так в стихотворении «Моей матери» мир обнажается как бездонная могила:

……………………….в равнине небесной

……………………………………………….

…………………..в это звездное море

……………………………………………..

…………………в житейском просторе

…………………………………………….

Холод могильный везде тебя встретит

В дальней стране безотрадных светил… /219/

В стихотворении «Миры летят. Года летят. Пустая…»

………………………………Пустая

Вселенная глядит в нас мраком глаз. /227/

Эта демоническая поврежденность мира и помраченность сознания резко контрастирует с тем опытом космичности, который открывается у Д.С. Мережковского в стихотворении «Бог»:

………мир, Твой вечный храм

…………………………………..

…………звезды говорят…

…………………………….

…………….Ты – мир.

Ты – все. Ты небо и вода,

Ты голос бури, Ты – эфир,

Ты – мысль поэта, Ты – звезда… /234/

У Н.С. Гумилева в стихотворении «Орёл» звездные миры рассматриваются как особые световые коридоры в ангельские миры:

Орёл летел все выше и вперед

К Престолу Сил сквозь звёздные преддверья… /239/

При этом хорошо известно, что образ Орла указывает в церковной символике на высоту богословского ведения.

Между тем, астросимволизм может свидетельствовать и в пользу трансцендентальной делюминации онтологии, что, в принципе, может быть контекстуально сопряжено с Шопенгауэром и «Ведантой». Так у Андрея Белого в стихотворном тексте «Философическая грусть»:

Вдали – иного бытия

Звездоочитые убранства…