Создание у допрашиваемого преувеличенного представления об осведомленности следователя

Этот прием предполагает сообщение допрашиваемо­му подробных сведений о каких-нибудь частных обсто­ятельствах событий, связанных с исследуемым, при од­новременном умолчании о главном событии или отдельных его сторонах. Тактическая идея этого при­ема такова: подробную информацию следователя о час­тностях, связанных с главным событием, и умолчание о его важных сторонах допрашиваемый может принять за свидетельство всестороннего знания следователем не только этих, но и главного события, и, признав так­тическую борьбу со следователем при этих условиях бесполезной, перейти к даче правдивых показаний.

Описанный прием характеризуется словесным меха­низмом, но нередко в тех же целях можно успешно ис­пользовать письменные документы и предметы. Они выступают имитационными средствами, которые в си­туациях скрываемой допрашиваемым осведомленности или его причастности к преступлению могут побудить его к даче правдивых показаний. Прием этот сложен и в ряде случаев имеет характер тактической комбинации (сочетания приемов). Приведем примеры использова­ния данного приема в разных вариантах.

Расследуя факты краж вещей из автомашин граждан на сто­янках у гостиниц, следователь получил оперативные данные о причастности к ним И. Уликами, позволявшими задержать и допросить П. в качестве подозреваемого или произвести у него обыск, следователь не располагал. С помощью работни­ков уголовного розыска он за короткое время изучил лич­ность Н„ его связи, привычки, увлечения, интересы. Вызвав Н., следователь начал с ним беседу на отвлеченные темы. Н. не смог скрыть охватившего его беспокойства. Оно еще более усилилось, когда он убедился, что следова­телю досконально известны его связи, характер отношений с друзьями, увлечения, запросы и другие обстоятельства его жизни. Полагая, что интерес к нему следователя не слу­чаен, Н. утвердился в мысли, что следователю известно и о его преступлениях. Не выдержав, Н. заявил, что хочет рас­сказать обо всех совершенных им преступлениях, посколь­ку «и так все известно».

Второй пример. Г. был задержан при продаже наручных часов, похищенных вместе с другими ценностями и день­гами из квартиры А. На допросе он показал, что кражу не совершал, а часы его попросил продать незнакомый мужчина, пообещав угостить за это водкой. Но ознакомившись с заключением эксперта о том, что следы пальцев рук, обнаруженные на дверце шкафа в квартире А., оставлены именно им, Г. признал факт совершения этой кражи, одна­ко заявил, что все ценное и деньги, за исключением наруч­ных часов, у него похитили, когда он в пьяном виде заснул на автовокзале. При обыске дома у Г. каких-либо улик не нашли. Из оперативных данных стало известно, что похи­щенные ценности и деньги он отнес на квартиру к свое» сожительнице В. Оснований же для производства у нее обыска в деле не было. Вряд ли что мог дать и ее допрос, поскольку она ранее была судима за кражу, характеризо­валась отрицательно. К тому же на момент задержания Г. она находилась в длительной командировке, о чем он дна. i. В соответствии с разработанным планом В. была отозвана из командировки администрацией учреждения, где она ра­ботала. Как и ожидалось, на допросе она заявила, что i'. является ее сожителем, но совершал ли он какие-либо пре­ступления — ей не известно. В тот момент, когда В. подпи­сывала протокол допроса, работник уголовного розыска ввел Г. в кабинет следователя, и тот, увидев В., не мог скрыть своей растерянности. Следователь же со словами:

«Большое спасибо! Вы свободны!»-^- проводил ее до две­рей кабинета (в коридоре ее встретил работник уголовно­го розыска и отвел в другой кабинет). Подписав в присутствии Г. протокол допроса В., следова­тель обратился к нему с вопросом: «Так как же быть с вод-вращением денег и ценностей потерпевшему?» Факт по­явления В., о которой он не давал никаких показаний, в кабинете следователя, выражение ей следователем благо­дарности и наличие на столе протокола ее допроса создали у Г. убеждение в том, что она во всем созналась. И он тут же рассказал, что передал В. похищенные ценности и день­ги, указал место, где они были спрятаны. После этого дала правдивые показания и В.

Подчас в тех же целях (создать преувеличенное пред­ставление у допрашиваемого об уликах, имеющихся v следователя) можно использовать предмет — аналог ве­щественного доказательства. Сущность приема заклю­чается в пассивном показе допрашиваемому предметов, по внешним признакам похожих на предметы, имеющие отношение к делу. При этом недопустимы ни ссылка на предъявляемый предмет как на вещественное доказа­тельство (он таковым не является), ни наделение его чужими качествами и признаками.

В милицию сообщили о доставлении в больницу К. с про­никающим ножевым ранением в область живота. Раненый показал, что его на улице ударил ножом О. за то, что он прекратил брачные отношения с его дочерью. К. подробно описал приметы ножа, ибо ранее видел его в доме О. — сво­его тестя. На допросе О. отрицал нанесение ножевого ра­нения К., при обыске в его доме ножа, соответствовавшего описанию К., не нашли, а родственники О. показали, что подобного ножа в доме не имелось. Тогда следователь подобрал кухонный нож, похожий на описанный К., и перед допросом О. положил на свой стол. Как только О. ввели в кабинет, следователь, после неболь­шой паузы, убрал нож, однако О. успел его заметить и сразу же изменился в лице. Следователь снова стал разъяснять О. значение чистосердечного раскаяния как обстоятель­ства, смягчающего ответственность. После некоторого ко­лебания тот дал правдивые показания.

В этом случае следователь не обманывал О. и не при­бегал к какой-либо фальсификации доказательств. Он не только не ссылался на данный нож как на вещественное доказательство (это было бы обманом, нарушением ст. 20 УПК РСФСР), но и вообще о нем не упоминал. Если бы О. не был виновен в нанесении ножевого ранения К., то он просто не реагировал бы на не известный ему нож.

Другой пример. Преступление было совершено на терри­тории ИТК, где подозреваемый и потерпевший отбывали наказание. К. нанес Е. несколько ножевых ранений, после чего сам доставил его в санчасть в бессознательном состо­янии. При этом К., полагая, что от полученных ран Е. ум­рет и его выдать не сможет, заявил, что подобрал Е. ране­ным, свою причастность к преступлению категорически отрицал, держался уверенно и вызывающе. И все же по­терпевший остался жив, но потерял способность говорить и писать. Об этом подозреваемый не знал. Необходимо было каким-то образом дать знать подозрева­емому, что Е. жив. С этой целью потерпевшего сфотогра­фировали вместе со следователем. Во время очередного допроса К. на столе следователя среди бумаг было разло­жено несколько таких фотографий. К. сразу же увидел снимки, узнал Е., которого считал умершим. Все его вни­мание в дальнейшем сосредоточилось на фотографиях. Следователь как ни в чем не бывало продолжал допрос. К. несколько раз просил следователя показать ему снимки, и тот, наконец, разрешил К. посмотреть их. Было заметно, что допрашиваемый потрясен, но следователь ничего не го-л ворил и не спрашивал об этих фотографиях и, закончив доД прос, отпустил К. На следующем допросе К. дал правдид вые показания, признавшись в покушении на убийство E.J

Прием создания преувеличенного представления оУ осведомленности следователя, кроме того, очень хорошо совмещать при допросе с результатами обыска.

При обыске в квартире П., проводившемся в его присут­ствии, было изъято незначительное количество ценностей, после чего на допросах он длительное время упорно утвер­ждал, что у него ничего больше нет. Решив использовать рассматриваемый прием, ^следовате и> перед вызовом П. на очередной допрос разложил на сво<-'', столе золотые монеты, изделия и бриллианты, изъятые у дру гих обвиняемых. Когда П. ввели в кабинет, он в течение не­скольких секунд видел разложенные на столе ценности, ко торые следователь тут же стал поспешно убирать, бросив фразу: «Подождите минуточку». Конвоир, извинившись, вывел П. в коридор, а когда по предложению следователя вновь ввел его в кабинет, никаких ценностей на столе уже не было. Допрос был кратким и касался малозначительных деталей преступной деятельности П. Он был в подавленном состо­янии, хотя и старался сдержать волнение. Возвратившись в камеру, он попросил бумагу и написал заявление, в кото­ром указал места хранения всех ценностей, добытых пре­ступным путем.

Увидев на столе следователя ценности, обвиняемый вообразил, что это «его» ценности. Если бы у него дома их не было, то данный тактический прием просто не дал бы результата, так как для обвиняемого все предъявлен­ное явилось бы нейтральной, не касающейся его инфор­мацией и не могло повлечь самооговора. А поскольку следователь на допросе официально ему этих ценностей не предъявил (и не мог, ибо они не «эти»), то П. решил их выдать сам, рассчитывая на снисхождение.¹⁰

В завершение рассмотрим случай, когда тактический прием создания преувеличенной осведомленности сле­дователя был осуществлен с помощью действий, пред­ставляющих нарушение закона и компрометирующих как следователя, так и результат его работы.

По подозрению в совершении ряда грабежей и других пре­ступлений были задержаны два брата С. — Николай и Петр. Они отрицали свою причастность к каким-либо пре­ступлениям, а доказательств их вины на момент допроса задержанных было недостаточно. С одним из них — Нико­лаем С. состоялся разговор следующего содержания:

— Вы утверждаете, что ни Вы, ни Ваш брат Петр никогда не совершали преступлений?

— Да, мы жили честно и никогда преступлений не совершали.

— Ваши показания правдивы?

— Безусловно,правдивы!

В таком случае Вы могли бы сказать Петру следующую

фразу: «Петя, я рассказал всю правду, говори и ты».

После некоторых раздумий Николай согласился. Встречу братьев соответствующим образом подготовили. Впослед­ствии Николай С. рассказывал, что он согласился на такой шаг, надеясь, во-первых, подать брату какой-либо тревож­ный знак, а во-вторых, будучи уверен, что Петр все равно не поверит его словам, так как они заранее договорились ни при каких условиях не признаваться. Благодаря приня­тым мерам осуществить свое первое намерение Николаю не удалось, и Петр, как только за братом закрылась дверь, начал давать правдивые показания, рассказав о своей пре­ступной деятельности значительно больше того, что был| известно следствию. Узнав об этом, дал затем правдив показания и Николай.

Проанализируем приведенный случай. Николай С' лгал, отрицая совершение вместе с братом преступле­ний, но назвал эту ложь (не без помощи следователя!) правдой. Таким образом, черное было выдано за белое. Предлагая Николаю произнести перед братом фразу «Петя, я рассказал всю правду, говори и ты», следова­тель шел на обман Петра, вовлекая в это и Николая, ко­торый позднее и сам говорил, что понимал обманную суть предложения следователя, но надеялся обман ней­трализовать. Обман состоял в том, что в произносимо!"! Николаем фразе подменялось содержание слова «прав­да», о чем знали Николай и следователь, но не мог знать Петр. Кроме того, роковое, дополнительное к «правде > значение имело слово «всю». Именно оно и побудило Петра признаться не в части, а во всех совершенных преступлениях. Важно отметить еще и то, что здесь об­ман был не простым, где одно лицо обманывает другое,;> сложным — с использованием посредника, который, в конечном счете, и сам стал жертвой этого обмана.

В данном случае налицо грубейшее нарушение следователем требований ст. 20 УПК РСФСР, запрещающих применение в ходе следственных действий неза­конных мер, к каковым, безусловно, относится и обман.

Подводя итоги рассмотрению тактических приемов при допросе, укажем, что успех применения того или иного из них трудно прогнозировать заранее, посколь­ку это зависит от многих факторов, в том числе и от особенностей личности допрашиваемого, его интел­лектуального, эмоционального и культурного уровней, его жизненного опыта. Одному бывает достаточно только намекнуть на отдельные, известные следовате­лю обстоятельства совершенного преступления, дру­гой же будет упорствовать и при предъявлении ему всей совокупности имеющихся против него улик, тре­тьему важно знать лишь то, как ведут себя соучастни­ки, которых он не хотел бы выдать, четвертый готов рассказать правду, если будет уверен, что это смягчит его ответственность и т. д.

Поэтому следователь должен постоянно совершен­ствовать свой тактический потенциал, изучать разраба­тываемые наукой и передовой следственной практикой тактические приемы допроса. Еще раз хочется напом­нить, что допрос — это одна из вершин следственного ма­стерства, что по многим делам он становится настоящим сражением умов и воли его участников. Закон ориенти­рует следователя на победу в таких сражениях, но для этого ему необходимы помимо узкопрофессиональных знаний, развитый интеллект, знание психологии, выдер­жка, воля, наблюдательность, а также высокая нрав­ственность и человеколюбие.

Примечания

1. См. Артамонов И. И., Порубов Н. И. Советская криминалис­тика: Альбом схем. Минск, 1977, с. 131.

2. Доспулов Г. Г. Психология допроса на предварительном след­ствии. М., 1976, с. 15-16.

3. См. об этом.: Порубов Н. И. Допрос в советском уголовном судопроизводстве. Минск, 1973, с. 87-97.

4. Васильев В.Л. Юридическая психология. М.,1991, с. 326-329.

5. См.: Доспулов Г. Г. Указ. соч., с. 72-74.

6. См.: Соловьев А. Б. Использование доказательств при допро­се. М., 1981, с. 5-6.

7. Следственная практика. Вып. 73, с. 65.

8. Следственная практика. Вып. 73, с. 89.

9. Следственная практика. Вып. 120, с. 88-89.

10. Следственная практика. Вып. 73, с. 89.

Тактические особенности допроса в суде

3.1. Особенности и виды судебного допроса

Известно, что основным процессуальным средством доказывания в судебном следствии является допрос. Именно в ходе допросов процессуальных лиц различных категорий получают наиболее важную в доказатель­ственном плане информацию. От умелого проведения в суде допросов в наибольшей степени зависит вынесение законного и обоснованного решения. Поэтому вопросы тактики судебных допросов имеют приоритетное значе­ние. Для уяснения особенностей тактики судебного доп­роса прежде всего необходимо определить, чем он отли­чается от допроса на предварительном следствии.

Отличительные особенности судебного допроса

Рассмотрим следующие основные отличительные признаки судебного допроса.