Явление 2

Д.Кобзева

В.Кобзева

ДЕКАБРИСТЫ

Пролог (танец)

Явление 1

Сергей (в камере, пишет последнее письмо отцу): Батюшка, государь был так милостив, что позволил писать вам. Мне сказали, что вы прокляли нас, но я этому не поверил. Я ни в чём не раскаиваюсь, кроме как в том, что не сумел погибнуть вовремя, не увлекая никого за собой… Намерение же своё почитаю благим, и лишь исполнение его – печальным. В чём, однако, один Бог меня судить может…

(на него внезапно падает луч прожектора, он встаёт. На авансцене – два темных силуэта спиной к зрителям)

Царь: Я хорошо помню вас, подполковник, по вашей службе в Петербурге в Семёновском полку. Вы были ловким офицером. Тем тяжелее мне видеть старого товарища в таком… горестном положении. Вы ранены?

Генерал: При оказании сопротивления правительственным войскам, ваше величество. Взят с оружием в руках.

Царь: Вы можете сесть. Теперь вам должно быть ясно, до какой степени вы виновны. Я не говорю о вашей участи, но вы должны понимать, что являетесь причиной несчастья многих невинных людей – солдат, коих вы вовлекли в это ужасное дело.

Сергей: Это единственное, ваше величество, что тяготит меня в моём положении.

Царь: Ах, вот как…(пауза) Объясните мне, подполковник… Как вы, человек умный, получивший отличное образование, могли хоть на минуту так забыться, чтобы считать ваше предприятие сбыточным?

Сергей: Государь, я не считал наше предприятие сбыточным.

Царь: В таком случае - ради чего вы добивались собственной гибели?

Сергей молчит.

Царь (резко): Довольно. Уведите. (после ухода Сергея, Генералу) Закоренелый злодей. Допрашивать с пристрастием.

Генерал: Да, ваше величество. Главное – понять, с чего это у них началось.

Царь: Проклятый Семёновский полк… Вы помните тот донос, которому августейший брат мой, к несчастию, не захотел поверить?

Явление 2

Комната офицеров в полковой казарме. Звучит военный марш.

Мишель: Ну, что там?

Владимир (смотрит в окно): Да ничего нового. Полковой командир в четвёртой роте орёт.

Голоса за сценой:

- Смирррна!

- Здорово, шестая!

- Здравия желаем, го-го-го!

- Кто такой?

- Рядовой шестой роты, ваша высокородия…

- Дурак! Я тебя спрашиваю, на какой пост наряжен?

- Часовой, ваша высокородия!

- Что есть часовой? Говори!

- Часовой… который лицо… в лице… не могу знать, ваша вы…

- А-а-а… Как стоишь, каналья?! Как стоишь в присутствии полкового командира?!!.. Хорошо вы, господин поручик, занимаетесь с людьми!

(появляется Полковник в сопровождении Сергея)

Господин поручик, извольте сейчас же поставить этого сукина сына под ружьё. С полной выкладкой! Пусть сгниёт, каналья, под ружьём! А вы, поручик, больше о бабьих хвостах думаете, чем служите! Мазурки танцуете? Книжки читаете? Что это – солдат, по-вашему? Это срам, полное омерзение, а не солдат!

Сергей: Осмелюсь доложить, господин полковник, солдат этот поведения примерного и служит отлично.

Полковник: Что т-такое?!... Молокосос, мальчишка позволяет себе… Ма-алчать! Под домашний арест на четверо суток за непонимание воинской дисциплины!

Сергей: Слушаюсь.

Голос за сценой: Слушай меня! Выпад с левой ноги! То-оовсь! Начи-най! Ать-два, ать-два! Лапшин! Что суёшь ружьём, как рязанская баба ухватом? Ногу прямо, собачья морда! А-а, ты мне, подлец, весь взвод нарушаешь?! Я т-тебя…

Мишель вдруг кидается за сцену

Голос Мишеля: Шаповаленко, не сметь драться! Не смей этого делать никогда!

Голос за сценой: Слушаю, ваше благородие… Только позвольте доложить – никакой с ними возможности нет…

Мишель возвращается

Полковник (иронически): Похвально, юноша… (Владимиру) Вот, извольте. Либералы пошли. Их драть, подлецов, надо, как сидоровых коз, а вы сюсюкаете с этими скотами.

Владимир (сдержанно): Господин полковник, я с этими, как вы выразились, скотами воевал в кампанию двенадцатого года …

Мишель (перебивает, пылко): Бить солдата бесчестно! Нельзя бить человека, который не только не может ответить, но даже не имеет права поднять руку к лицу, чтобы защищаться! Это стыдно!

Полковник (изумлённо): Что такое?...

Мишель: Я сказал и повторяю, что это стыдно.

Полковник: Скажите пожалуйста! Видали мы таких миндальников, не беспокойтесь! Сами через год, если вас только не выпрут из гвардии, будете по мордасам щёлкать. В а-атличнейшем виде. Не хуже меня.

Мишель (тихо): Если вы будете бить солдат, я на вас подам рапорт командующему.

Полковник (угрожающе): Что-о?!

Владимир и Сергей молча встают рядом с Мишелем

Однако довольно этой чепухи. Вы, подпоручик, ещё слишком молоды, чтобы учить старых боевых офицеров, прослуживших двадцать пять лет своему государю. Прошу господ офицеров в ротную школу. (уходит)

Владимир: Охота была вам ввязываться. Вы ещё не знаете его. Он вам таких вещей наговорит, что не будете знать, куда деваться. А возразите, как Сергей, - под арест законопатит.

Мишель: Да послушайте! Ведь это не служба, это изуверство какое-то! Вечный крик, мордобой, издевательства! Я совсем не то ожидал найти, когда стал офицером. А-а-а, не говорите мне ничего! Мне всё это до такой степени уже опротивело…

Сергей и Владимир переглядываются.

Владимир: Спорить с полковником, во всяком случае, не следует. А вы лучше приходите в среду на маскарад к Раевским, там и поговорим… обо всём.

Мишель: О чём же?

Пауза. Владимир прикрывает дверь.

Сергей: Признайтесь, подпоручик, мы думаем об одном и том же. Ни в одной стране так не презирают простой народ, как у нас, в России…

Владимир (перебивает, с горячностью): Чиновники – подлецы и воры, генералы – скоты, Сергей (перебивает): Страну разворовывают…

Голос полковника: Господа офицеры!

Владимир: Идёмте.

Сергей: Итак, до маскарада!

Затемнение. На авансцене в луче света – Поэт с гитарой.

Поэт:

Раненым медведем мороз дерёт.