Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность исследования, формулируются его объект и предмет, ставится научная проблема, определяются цели и задачи исследования, характеризуется новизна диссертации, обозначается теоретическая и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту, излагается структура диссертации.

Первая, теоретическая глава – «Программная политика и медиа-реальность» – посвящена характерным чертам реальности, создаваемой средствами массовой информации. Особое внимание уделено механизмам создания медиа-реальности, особенностям ее восприятия, взаимоотношению с действительностью, а также конструированию медиа-реальности, телевизионной манипуляции как способу такого конструирования и информационной повестке дня как части медиа-реальности.

Первый параграф – «Медиа-реальность как отражение действительности» – определяет суть медиа-реальности, ее характерные особенности и отношение с действительностью.

Первым исследователем «медиа-реальности» в 1922 году стал У. Липпман, показавший создание средствами массовой информации «псевдо-окружающей среды», не совпадающей с эмпирической реальностью. Исследования современных ученых развили теорию У. Липпмана, сохранив стержневое понимание медиа-реальности. Реальность, создаваемая средствами массовой информации, уже в силу объективных причин не может полностью совпадать с истинной действительностью. Но, подаваемая как подлинная, в человеческом сознании она с легкостью подменяет реальные события.

Воздействие телевизионной медиа-реальности усиливают техническая специфика телевидения, особенности психологического восприятия телевизионного содержания, а также специфика журналистского творчества, изначально нацеленного на привлечение наибольшей аудитории, «на всеобщее понимание, на активный контакт со всеми людьми¹¹».

Сфера телевидения активно взаимодействует с политическим полем. Причем они пытаются оказать взаимное влияние друг на друга. Стремление государства использовать средства массовой информации в своих целях является естественным процессом, поскольку интересы этих двух институтов зачастую бывают прямо противоположны. Однако такое стремление представляет собой одну из серьезнейших проблем и опасность для осуществления демократических норм. Механизмом защиты СМИ от давления властей должно быть, в первую очередь, законодательство.

Одними из самых влиятельных телевизионных жанров являются информационные. Новостные программы по определению должны предоставлять самую оперативную и объективную информацию, и потому они в наибольшей степени воспринимаются как подлинная реальность, а следовательно, вызывают у аудитории особое доверие. Но и новостные программы на деле представляют собой лишь элемент медиа-реальности.

Во втором параграфе – «Конструирование медиа-реальности и телевизионная мифология» – медиа-реальность рассматривается уже как объект конструирования, здесь же исследуется теория телевизионной мифологии, приводятся приемы манипуляций, используемых ТВ.

В силу своих специфических особенностей медиа-реальность всегда отличается от эмпирической реальности, но зачастую эти отличия конструируются преднамеренно. Тогда телевидение становится инструментом манипуляции, а эмпирическая реальность, попадая на экран, превращается в сюжет телевизионной мифологии.

Миф¹² задает вариант символической картины мира, представляя собой схему интерпретации действительности. Воспринимаемый как реальность, причем явно ощущаемая, миф заметно отличается от настоящей картины мира. Но мифологическая реальность всегда кажется человеку истинной¹³. При этом миф может оперировать существующими объектами и персонажами, более того, их судьба представлена максимально убедительно и эмоционально, а сами персонажи кажутся яркими и красочные. Являясь средством интерпретации реальности, миф не просто объясняет, но и упорядочивает картину мира. Он задает определенные рамки, навешивает «ярлыки», и в дальнейшем его персонажи, их поступки и слова воспринимаются уже в соответствии с той ролью, которая отведена им в этом мифе. Правда, такая «упорядоченность» может иметь слабое отношение к реальному миру.

Мифологизации сознания активно способствует телевидение, ему присуща постоянная смена картинок и определенная мозаичность. И только миф может объединить этот «калейдоскоп образов», придав ему целостный характер. С другой стороны, мифологизация сознания может происходить намеренно – с помощью отбора и интерпретации событий. Это приводит к телевизионной манипуляции, она становится одним из способов конструирования медиа-реальности.

Телевизионная манипуляция напрямую связана с технологическими особенностями телевидения. Она базируется на фрагментации информационного потока и мгновенности доставки информации. То есть, с одной стороны, события подаются разнородным составом, исключающим возможность понять картину мира в целом, с упрощениями и искажениями, выгодными манипулятору; с другой – подчеркнутая немедленность телевизионных сообщений порождает причастность телезрителя к происходящему, активизирует процесс сопереживания и вызывает доверие к увиденному.

Эффективность манипуляции увеличивает склонность людей к упрощенному восприятию мира, опирающемуся на стереотипы. По сути, стереотипы – это некие символы, «условные ярлыки», используемые для обозначения тех или иных явлений, принципов и пр. Они создают систему устойчивых взглядов, определяющих отношение к людям и событиям. Излишне упрощенные представления порой искажают реальность, тогда понимание объективной действительности подменяется «псевдознанием». Но человек, выстраивая свое отношение к реальности, сверяется именно с заданными клише. Так что по-настоящему эффективными могут быть только те сообщения, которые соотносятся со стереотипами человека. А чтобы изменить массовое сознание, СМИ недостаточно только информации – нужно учитывать и влияние символического пространства.

Противодействовать манипуляции помогает плюрализм средств массовой информации, подача сразу нескольких точек зрения. Он достигается, во-первых, собственно за счет многообразия СМИ, во-вторых, с помощью проведения самостоятельной информационной и программной политики. Если же альтернатива лишь мнимая, такая «псевдоплюралистичность» делает манипуляцию еще более успешной. Ведь большое количество каналов заставляет верить в свободу информационного выбора и повышает доверие к СМИ. Впрочем, специфические особенности функционирования телеканалов, их общие задачи и устремления изначально способствуют унификации телевизионного содержания и благоприятствуют манипуляции.

Третий параграф – «Редакционная политика и особенности формирования информационной повестки дня» – исследует информационную повестку дня как часть медиа-реальности.

Информационная повестка дня – это своеобразный список тем и событий, которые телеканалы считают наиболее важными и включают в число освещаемых, иначе говоря, определенное «информационное меню», картина мира, профильтрованная через СМИ, то есть составная часть медиа-реальности.

На формирование повестки дня влияет несколько факторов. Первый – конкуренция каналов. Чтобы не проиграть в борьбе за зрителя, нужно не упустить действительно важные темы, к которым будет приковано внимание общественности. В итоге список тем у разных СМИ может почти полностью совпадать. Независимо друг от друга редакции решат включить в число освещаемых одни и те же события, руководствуясь при этом их общественной значимостью. Таким образом конкуренция приводит к единообразию освещаемых тем и создает всеобщую информационную повестку дня, состоящую из схожих информационных повесток разных телеканалов.

Вторым фактором формирования повестки дня одного или нескольких каналов является политический (или экономический) заказ. В результате влияния этого фактора на экран могут попасть несущественные с общечеловеческой точки зрения события. Распространение «заказной» журналистики, в том числе и в новостях, началось на российском телевидении еще в середине 90-х. Особенно горячая пора наступает для телевидения во время выборов. В это время в эфир выходит огромное количество «нужных» сюжетов, причем значительная часть из них официально не является рекламой (то есть не оплачивается официальными деньгами из избирательного фонда и не учитывается как рекламное время кандидата), сообщения о том или ином кандидате подают в виде новостей.

Наконец, повестку дня формируют и личные пристрастия телевизионного руководства. Они, как и указания «сверху», могут создавать редакционную политику канала, одним из ключевых компонентов которой и является формирование повестки дня.

Определяя список наиболее важных, по их мнению, новостей, СМИ не просто выдают информацию о событиях, но и во многом определяют их важность для телезрителей. Принимая решение о том, какие новости включить в программу, журналисты «устанавливают приоритетность новостей для медиа-потребителей¹⁴», то есть оценивают их значимость, исходя из своего восприятия их важности для телезрителей. Таким образом, информационная повестка дня активно влияет на формирование пласта личных повесток. Вообще, сфера повесток дня представляет собой сложную многоуровневую структуру, в которой выделяется несколько слоев – от глобальных до личных. И «информационная повестка дня» – лишь часть одного из пластов.

Информационная повестка дня, как и телевизионное содержание вообще, может становиться средством манипулирования. Зачастую она зависит не столько от самих событий, сколько от конкуренции различных социальных групп, способных повлиять на ее формирование.

Вторая глава – «Характерные особенности вещания общенациональных российских телеканалов» – посвящена трансформации программной политики общенациональных телеканалов в исследуемый период и ее характерным чертам, сложившимся к 2006 году.

Первый параграф – «Признаки телевизионного поля 1999-2006 гг: исторический аспект» – об изменении российского телевидения в период с 1999 по 2006 год и отражении этих изменений в программной политике телеканалов.

Российские политические события 1999-2000 годов во многом изменили не только собственно политическую сферу, но и отечественное телевидение. Эпоха 90-х в отечественной журналистике ознаменовалась чередой «информационных войн». После президентских выборов 2000-го года этот этап отходит в прошлое. Начало XXI-го века в российской тележурналистике стало началом процесса этатизации¹⁵ телевидения, характеризуемой усилением государственных телеканалов и укреплением роли государства на ТВ. Самым очевидным его проявлением стал передел собственности в телевизионной сфере. После того, как Б. Березовский отказался от владения ОРТ (хотя юридически акции телекомпании ему никогда не принадлежали), после смены собственника НТВ, и последовательного закрытия вещавших на «шестой кнопке» ТВ-6 и ТВС в России фактически не осталось общенациональных телеканалов, не контролируемых государством. Власть стала не просто главным, но по сути единственным значительным игроком в этой сфере.

Смена собственников телеканалов и усиление роли государства привели к серьезным изменениям в российском телевизионном поле. По своим характеристикам оно стало все дальше отходить от телевидения 90-х, с другой стороны, черты телевидения советского периода – в его идеологическом, но не культурном измерении – начали проступать все отчетливей. Телеканалы не могли позволить себе критику президента, и стали все в меньшей степени считаться самостоятельной силой, независимой «четвертой властью». От вседозволенности и свободы предыдущего десятилетия журналистика перешла к жестким ограничениям. По сравнению с 90-ми годами принципиально по-другому стали строиться и отношения телевидения с властью. «Диалог, сотрудничество, лояльность – новые характеристики информационного поля этого периода. Они принципиально отличаются от минувшего анархического, агрессивного информационного десятилетия¹⁶».

На структуру поля современного российского телевидения повлияли сразу несколько факторов: смена президента и укрепление властной вертикали; «равноудаление олигархов» и усиление роли государства в бизнесе; высокий рейтинг и большая популярность главы государства; хорошее экономическое положение в стране; стремление общества к «сильной руке». Внутренние свойства телевизионного поля в России за 10 лет также претерпели изменения. Среди основных признаков стоит выделить создание сетевых структур (активное сотрудничество федеральных и региональных телеканалов, к 2006 году большинство федеральных каналов имели региональных партнеров, вещающих на той же частоте в определенное время и сочетающих свои, местные программы с федеральными); административную и финансовую зависимость от властей (как на региональном, так и на федеральном уровне, причем если в 90-е годы наиболее значительной была региональная зависимость, то в последнее время резко возросла именно федеральная; при этом ситуация в регионах практически не изменилась); однообразие программной политики; внешнее спокойствие среды (отсутствие громких конфликтов и споров в телевизионной сфере). Стоит отметить и заметную смену темпоритма всего телевизионного языка, зрелищную динамичность телевидения

В программной политике российских телеканалов в исследуемый период прослеживаются сразу несколько характерных тенденций. Снижение «негатива», уменьшение политической публицистики и острых дискуссий – с одной стороны, с другой – увеличение количества неполитических ток-шоу, развлекательных программ и сериалов. Число общественно-политических проектов в эфире неуклонно сокращалось. Их место отчасти заняли документальные фильмы, как российского, так и зарубежного производства – за последние годы их стало заметно больше. Аналитику и и нформацию вытеснял «инфотеймент», а затем и просто «интертеймент» и «шоктеймент», то есть развлечения – как утешительно-позитивные, так и агрессивные. Телевидение становилось все более аполитичным и зависимым от рейтинга. При этом господство государства в телевизионном поле, вопреки надеждам, не привело к увеличению числа культурных или образовательных программ.

Во втором параграфе – «Эфирная сетка общенациональных телеканалов – сравнительный анализ» – анализируются конкретные жанровые изменения программной политики общенациональных телеканалов, внешним выражением которых стала трансформация эфирной сетки.

Изменения телевизионного поля в период с 1999 по 2006 год не могли не повлиять на программную политику российских телеканалов и ее внешнее проявление – эфирную сетку. Проведенное автором исследование показало: с точки зрения количества эфирного времени, отводимого под те или иные форматы, одной из самых характерных тенденцией последних лет является изменение соотношения между российскими и зарубежными сериалами. Многосерийные ленты отечественного производства активно вытесняют западные. Отметим, что наибольшие изменения произошли за последние два года исследуемого периода. Количество сериалов российского производства на телеэкране за этот промежуток времени увеличилось вдвое. При этом заметно увеличилось число сериалов развлекательного характера. А вот количество детективных и криминальных многосерийных фильмов к 2006-му году несколько сократилось, хотя по-прежнему оставалось большим.

Число собственно криминальных программ за семь лет практически не изменилось. Всплеск «бандитской» тематики в телеэфире был связан во многом именно с количеством сериалов. К 2002-му году их число достигло максимума («Лубянка», «Убойная сила-4» на «Первом канале», «Комиссар Рекс», «Марш Турецкого» на «России», «Агент национальной безопасности», «Тайны следствия», «Бандитский Петербург» на НТВ), но затем стало постепенно сокращаться.

В исследуемые годы на российском телевидении стало заметно больше ток-шоу. К 2006-му в будни днем программы такого формата шли на всех основных каналах (в апреле 2006 - «Лолита. Без комплексов», «Частная жизнь», «Принцип домино»). Правда, изменение количества ток-шоу в неделю незначительное. Место программ, выходящих один раз в неделю («Тема», «Человек в маске», «Арина», «Новая «Старая квартира» - 1999-2000 гг.), заняли ток-шоу, занимающие все будни. Необходимо отметить и жанровое изменение ток-шоу. Популярные в 90-е годы передачи-дискуссии («совместный поиск истины») остались в прошлом. Программы с общеполитической или социальной тематикой («Тема», «Свобода слова», «Основной инстинкт») уступили свое место развлекательным проектам («Пусть говорят»…).

Вообще же число развлечений на российском телевидении заметно выросло, хотя собственно развлекательных программ стало лишь немногим больше. Впечатление о «тотальном развлечении телезрителя» создается и за счет сериалов, и за счет ток-шоу, а также из-за «сращивания» музыкальных и юмористических программ. «Просто концерты» теперь заменяются некоей смесью из шуток и музыкальных номеров («Субботний вечер», «Вечер с Максимом Галкиным», «Веселая компания»). Характерно, что «политический юмор», столь популярный в конце 90-х («Куклы», «Итого», «Красная стрела»), к концу исследуемого периода по сути полностью исчез с российских телеэкранов.

В период с 1999 по 2006 гг. заметно изменились и информационно-аналитические программы, выходящие в эфир. С телеэкрана пропали «Итоги» Е. Киселева, «Намедни» Л. Парфенова, «Личный вклад» В. Герасимова. Место аналитических программ отчасти заняли пропагандистская «Реальная политика» Г. Павловского, покинувшая эфир поле выборов 2007 года, в большей степени разговорные «Времена» В. Познера (к сезону 2008 программа прекратила существование), скандальная «программа «Максимум» Г. Пьяных. Некоторые исключения, вроде программы «Неделя» М. Максимовской, остаются единичными случаями.

Число программ для детей в исследуемый период также постепенно уменьшалось. (Ситуация начала меняться только в 2007 с открытием сразу двух специализированных детских каналов – «Теленяня» и «Бибигон»). Сократилось и количество общественно-политических программ. Вместо них нишу «серьезного телевидения» заняли документальные картины и научно-популярные передачи. Их в последние годы стало заметно больше.

Характерной чертой программной сетки вещания телеканалов образца 2006 года является четкое распределение телевизионных жанров по дням недели и времени их выхода. Развлекательные форматы преобладают в эфире, начиная с пятницы, особенно много их в выходные, будни отданы во власть ток-шоу и сериалов.

Стратегия телекомпаний в исследуемый период объясняется как экономическими, так и политическими мотивами. С одной стороны, каналы показывают то, что приносит высокий рейтинг, и значит – хороший доход от рекламы. С другой, они следуют государственной «жизнеутверждающей» идеологии, не предусматривающей политические сомнения и споры о действиях властей.

Третья глава – «Содержательный анализ информационных программ» – исследует, в первую очередь, трансформацию информационной политики общенациональных телеканалов с 1999 по 2006 год.

Первый параграф – «Особенности освещения общественно значимых событий в теленовостях» – посвящен конкретным примерам, приемам и способам проявления информационной политики общенациональных телеканалов.

Информационные программы основных телеканалов в исследуемый период, особенно к его завершению, не особенно отличались друг от друга. Одной из главных тем всего этого времени стало освещение деятельности президента. Остальные события зачастую освещались по остаточному принципу. Повышенное внимание уделялось и другим «политически правильным» новостям – будь то митинг «партии власти» или акция прогосударственного молодежного движения. Проблемные события замалчивались, или же значимость их искусственно принижалась. Для большей эффективности властью применялись приемы отвлечения, рассеивания внимания, создания «псевдособытий».

Наглядным примером целой кампании, проводимой телевидением, стала ситуация вокруг принятия закона о монетизации льгот. Вплоть до января 2005 года телевидение предпочитало не замечать выступления недовольных граждан. Когда стало ясно, что скрыть это уже невозможно, государственные телеканалы прибегли к другой тактике. Телевидение попыталось обвинить во всем региональные власти, загубившие реализацию законопроекта. Однако акции протеста не утихали, в конце января на улицы российских городов вышли уже тысячи людей. В ответ государственные телеканалы начали новую пропагандистскую атаку. 25 января в программе «Вести» сообщили о митинге против отмены льгот, после чего рассказали о «параллельно проходящем митинге» за сохранение денежных компенсаций. «Вести недели» вышли в эфир с аналогичным заголовком: «по всей стране проходят массовые акции за и против отмены льгот». Политические технологи прибегли к простому трюку – созданию «псевдособытий» и переключению внимания с одного события на другое. В результате, у зрителя должно было сложиться мнение не о массовом движении протеста, а о двух равновеликих силах, одинаково страстно выражающих свою точку зрения. Подбор других новостей (сообщения из регионов, где отмена льгот прошла безболезненно) мог склонить зрителя к мнению о «правильности» действий, по крайней мере, федеральных властей.

Информационная политика общенациональных телеканалов в последние годы сближается все заметней, разноголосие в эфире встречается гораздо реже, чем несколько лет назад. Отличия порой встречаются в формулировках того, как называют определенное событие или явление. 29 октября 2004 года Госдума приняла в первом чтении законопроект, по сути отменяющий губернаторские выборы. Но если в вечерних новостях НТВ (29.10.2004, 22.00) сказали о принятии «предложения президента по утверждению губернаторов», то «Вести» (29.10.2004, 20.00) сообщили о «новом порядке избрания глав регионов», а программа «Время» и вовсе «об изменении порядка губернаторских выборов». Более осторожные телеканалы слово «утверждение» или тем более «назначение» или «отмена губернаторских выборов» произнести не решились.

Во втором параграфе – «Президентские выборы 2004 г. и их освещение на общенациональных телеканалах» – исследуется конкретный набор информационных программ основных телеканалов в последнюю неделю перед президентскими выборами 2004 года.

Освещение этих выборов стало наглядным примером функционирования информационной политики различных телеканалов. Главное политическое событие четырехлетия освещалось широко, но так и не стало главным медиа-событием. Предвыборная тема даже на последней перед голосованием неделе почти ни разу не становилась первой новостью вечерних информационных выпусков. Во многом это было связано с тем, что значительных событий, особенно ближе к концу кампании, не происходило. Ее исход был предопределен задолго до дня голосования, поэтому телекомпании ход предвыборной гонки как актуальную новость не воспринимали.

Впрочем, без грязи обойтись не удалось. Телеканалы, пытаясь сохранить внешнюю беспристрастность, продолжали «мочить» политических оппонентов или прибегать к их полному игнорированию. Сюжеты в поддержку кандидатов зачастую носили заказной характер, и определялись отнюдь не волей журналистов. Предопределенность выборов просто сделала эти явления менее существенными.

Во время всей кампании безусловным лидером телеэфира был действующий президент. Вести собственно предвыборную кампанию В. Путину не было никакого смысла – на экране он появлялся как глава государства. (Не случайно за последнюю перед голосованием неделю В. Путина в вечернем информационном выпуске лишь однажды назвали «кандидатом в президенты» – на НТВ 12 марта). Тем более что отставка М. Касьянова и назначения нового кабинета министров позволили В. Путину в последние недели перед президентскими выборами навязать нужную повестку дня, когда в центре внимания были новости из Кремля, причем В. Путин выступал именно как действующий глава государства, решительный, деятельный, заботящийся о стране.

«Первый канал» и «Россия» в освещении кампании и в выборе информационного контекста почти не расходились. Каналы не отступали от государственной позиции и не стремились это скрывать. НТВ позволял себе больше свободы, пытаясь подавать сообщения менее формально. ТВЦ четкую позицию не имел, оставаясь местом для политического и экономического заказа. Освещение предвыборной кампании 2004 года показало: она лишь отразила все процессы и тенденции, существующие на российском телевидении начала XXI века.

Третий параграф – «Ограничения, цензура и самоцензура на современном российском телевидении» – посвящен последствиям установления государственного контроля над информационными потоками. Среди характерных тенденций таких последствий можно отметить цензуру и самоцензуру. В исследуемый период ограничения свободы слова на российском телевидении заметно укрепились. И подтверждений этому было немало.

К 2006-му году в России по сути остался только один крупный канал, информационному вещанию которого было позволено иметь альтернативную государственной точку зрения – Рен-ТВ. Причем ограничения на отечественном телевидении касаются не только собственно журналистского текста, но и освещаемых тем и выбора собеседников. Даже приглашение экспертов для информационной или информационно-аналитической программы почти всегда необходимо согласовывать с руководством телекомпании. На всех каналах есть неофициальный список лиц, которых к эфиру не допустят в принципе.

За последние годы ситуация со свободой слова в стране претерпела не резкие, не слишком заметные, но очень существенные изменения. Она ухудшалась планомерно и постепенно, год за годом. Многие из сообщений, которые в 2001-2002 годах еще могли выйти в эфир, к 2006-му стали уже недопустимы. И в первую очередь это касалось всего, что было связано с любым критическим и даже ироническим упоминанием президента. Критиковать главу государства на общенациональных российских телеканалах стало нельзя вовсе.

Практически все события, демонстрируемые телевидением, теперь должны отвечать интересам власти. Электронные масс-медиа в России уже несколько лет выполняют не только информационную, но и пропагандистскую функцию. Спорные решения властей даже не обсуждаются или преподносятся как единственно верные, будь то уступка земель Китаю или отмена губернаторских выборов. А в щепетильных вопросах, вроде «дела Андрея Сычева» телеканалы стремятся сгладить углы. Если какое-то неприятное событие можно замолчать или оставить почти незамеченным, государственные телекомпании прибегнут и к этому.

Пристальный контроль за проходящей в эфир информацией сделал российское телевидение, возможно, пресным, но очень удобным для правящей элиты. Развлечения в информационный поток способны добавить разве что «поиски внешнего врага» и победа над ним, по крайней мере, в сфере медиа-реальности. Эта реальность порой заметно отличается от обычной действительности. Но телезритель, не видя расхождений между позициями общенациональных телеканалов, доверяет ей все больше.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования, подтверждается правомерность выдвигаемых положений.

Апробация исследования: Положения и материалы диссертации легли в основу следующих научных докладов и статей:

1. Старобахин Н.Н. Говорить правильно или говорить как все // Журналистика и культура русской речи. № 3, 2003 г. (0.28 п.л.)

2. Старобахин Н.Н. Ограничения, цензура и самоцензура на современном российском телевидении // Современные гуманитарные исследования. № 5, 2008 г. (0.47 п.л.)

3. Старобахин Н.Н. Освещение социально-политических событий в теленовостях как способы конструирования реальности (на примере информационных программ российских телеканалов начала XXI века) // www. mediascope. ru – Выпуск № 2. − 2008 г. − http://www.mediascope.ru/node/251 (0.7 п.л.)

4. Старобахин Н.Н. Принципы и особенности формирования информационной «повестки дня» общенациональных российских телеканалов // «Ломоносов-2006». Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых при поддержке ЮНЕСКО. Секция «Журналистика». Тезисы конференции. – М., ф-т журналистики МГУ, 2006. С D -носитель. (0.15 п.л.)

5. Старобахин Н.Н. Трансформация программной политики общенациональных российских телеканалов (1999-2006 гг.) // Вестник Московского ун-та. 2007. №2. Серия 10. Журналистика. – М., МГУ, 2007. (0.32 п.л.)

6. Старобахин Н.Н. Языковая ситуация в информационных программах электронных СМИ // Материалы научно-практической конференции. Тезисы конференции. – М., ф-т журналистики МГУ, 2003. (0.23 п.л.)

1. Борецкий Р.А. В бермудском треугольнике ТВ. М., 1999. Борецкий Р.А. Осторожно, телевидение! М., 2002. Егоров В.В. Телевидение: Страницы истории. М., 2004. Кузнецов Г.В. Так работают журналисты ТВ. М., 2004. Муратов С.А. ТВ – эволюция нетерпимости. М., 2001. Муратов С.А. Телевизионное общение в кадре и за кадром. М., 2003. Цвик В.Л., Назарова Я.В. Телевизионные новости России. М., 2002. Цвик В.Л. Телевизионная служба новостей. М., 2008.
2. Засурский Я.Н. Искушение свободой. Российская журналистика: 1990-2004 гг. М., 2004. Вартанова Е.Л. Медиаэкономика зарубежных стран. М., 2004. Горохов В.М. Основы журналистского мастерства. М., 1989. Прохоров Е.П. Журналистика и демократия. М., 2004. Шкондин М.В. Система средств массовой информации как фактор общественного диалога. М., 2002.
3. Бурдье П. О телевидении и журналистике. М., 2002. Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. Попов В.Д. Информациология и информационная политика. М, 2001. Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии. М., 2004. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М., 1980.
4. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000. Луман Н. Реальность масс-медиа. М., 2005. Маклюен М. Понимание медиа. М., Жуковский, 2003.
5. Вирилио П. Информационная бомба: стратегия обмана. М., 2002. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995. Матвеева Л.В. Общение в сфере телевидения. Автореф. дисс. докт. психол. наук. М., 2000. Матвеева Л.В., Аникеева Т.Я., Мочалова Ю.В. Психология телевизионной коммуникации. М., 2000. Московичи С. Век толп. М., 1998. Фромм Э. Душа человека. М.,1998.
6. Кассирер Э. Опыт о человеке. М., 1998. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М., 2001. Мамардашвили М. Введение в философию. // Мой опыт нетипичен. СПб, 2000. Полосин В. Миф. Религия. Государство. М, 1999.
7. Засурский И.И. Реконструкция России. Масс-медиа и политика в 90-е годы. М., 2001. Качкаева А.Г. Новейшая история российского телевидения (1985-2004). // Телерадиоэфир: История и современность. М., 2005. Качкаева А. Фабрика образов: телевидение – основной инструмент создания политических мифов. // «Профессия – журналист» №1, 2000.
8. Калинин А.В. Культура русского слова. М., 1984. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. М., 1994. Лаптева О.А. Живая русская речь с телеэкрана. М., 1999. Светана-Толстая С.В. Слово в эфире. // Журналистика и культура русской речи. №4, 2002.
9. Долгова Ю.И. Политическая пропаганда на телевидении: особенности моделей и технологий (по материалам избирательных кампаний 1999-2000 гг.). М., 2002. Назарова Я.В. Информационное вещание государственных и частных телеканалов: эволюция, сравнительный анализ (1990-е гг.). М., 2001.
10. Термин, употребляемый многими исследователями современной российской действительности. См, например, Цуладзе А.М., Федоров В.В. Эпоха Путина: тайны и загадки «Кремлевского двора». М., 2003; Виткина Ю.В., Родионов А.А. Налоговые преступники эпохи Путина. Кто они? М., 2006. Про «путинскую эпоху» пишет и Я.Н. Засурский (Средства массовой информации постсоветской России. / Под ред. Я.Н. Засурского. М., 2002, с. 101). А в Интернете в 2007 году стартовал «Всероссийский проект «Эпоха Путина» – в поддержку действующего президента (www. leader 2008. ru)
11. Горохов В.М. Основы журналистского мастерства. М.: Высшая школа, 1989, с. 77.
12. Миф – «реально, вещественно и чувственно творимая действительность, являющаяся в то же время отрешенной от обычного хода явлений и, стало быть, содержащая в себе разную степень иерархийности, разную степень отрешенности». // Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М., 2001, с. 61.
13. См. подробнее: Мамардашвили М. Введение в философию. // Мой опыт нетипичен. СПб, 2000, с. 40.
14. Брайант Д., Томпсон С. Основы воздействия СМИ. М.: «Вильямс», 2004, с. 168.
15. Этатизация – огосударствление; процесс экспансии государства, его учреждений на все сферы жизни общества… Этатизация связана с централизацией и концентрацией политической власти, ее бюрократизацией. Расширение функций политики и государственной власти – общеисторическая тенденция. Организационные, контрольные функции государства весьма часто переходят границу оптимальных политических отношений государства и общества. В таком случае государственное управление становится избыточным и репрессивным. В социальной и правовой сферах это выражается в ужесточении правового и политического давления, бюрократического контроля и административного гнета, использования жестких мер пресечения всего, что расценивается как нарушение закона и порядка, в ограничении свобод и прав человека, в гонениях на инакомыслие. (Политология: Энциклопедический словарь. / Общ. ред. и сост. Ю.И. Аверьянов. М., 1993).
16. Качкаева А. Новейшая история российского телевидения (1985-2004). // Телерадиоэфир: История и современность. М.: Аспект Пресс, 2005, с. 42.