Проанализировав связь между мышлением и реальностью при помощи двух разнонаправленных и взаимосвязанных функций, я пришел к концепции рефлексивности.
Между тем определить и объяснить, что такое рефлексивность, оказалось невероятно трудно. Я провел различие между мышлением и реальностью, однако пытался в то же время сказать, что мышление является частью реальности. Я понял, что говорю лишь о двусторонней связи между положением вещей и мышлением участников. Таким образом, практически вне рассмотрения осталась двусторонняя связь между мышлением различных участников. Чтобы принять эту связь во внимание, мне пришлось определить различие между объективными и субъективными аспектами реальности. Под объективными аспектами я понимаю ход событий, а под субъективными — мышление участников. Объективный аспект может быть только один, а количество субъективных аспектов равно количеству участников. Прямые межличностные контакты между участниками более рефлексивные, чем взаимодействие между восприятием и событиями, ведь для того, чтобы события произошли, требуется время.
Определив различие между объективными и субъективными аспектами, мы должны определить различие между рефлексивными процессами и рефлексивными утверждениями. Рефлексивные утверждения относятся к области прямых межличностных связей, а эти связи будут, скорее всего, более рефлексивными, чем ход событий или положение дел.
Рассмотрим утверждение, связанное с чем-то объективным, например: «Идет дождь». Это утверждение либо верное, либо неверное, вместе с тем оно не является рефлексивным. Напротив, утверждение «Ты мой враг» может быть правдой или ложью — в зависимости от вашей реакции, но это утверждение рефлексивное. Рефлексивные утверждения напоминают утверждения, соотнесенные с самими собой, однако в них неопределенность проявляется не в значении, а в том, какое влияние они оказывают. Наиболее известным примером самосоотнесения служит парадокс лжеца, сформулированный Эпименидом: «Критяне всегда лгут». Если это утверждение истинно, то критский философ не лгал, а следовательно, его утверждение ложно. Это утверждение амбивалентно, само по себе оно никак не связано с тем эффектом, которое оказывает. В то время как истинная ценность утверждения «Ты мой враг» зависит от вашей реакции на него.
В случае рефлексивных процессов неопределенность предполагает недостаточную связь между объективными и субъективными аспектами ситуации. Ситуация может быть рефлексивной, даже если действие когнитивных и манипулятивных функций происходит последовательно, а не одновременно. Процесс развивается во времени, однако все равно считается рефлексивным, потому что к моменту его окончания ни мышление участников, ни состояние дел не сохраняется таким, каким было в начале процесса. Возникающие изменения связаны с неправильным видением или ошибочными предположениями участников, а также элементом неопределенности, присущим самому ходу событий. Это делает ситуацию непредсказуемой с точки зрения законов науки.
Рефлексивность лучше всего демонстрировать и изучать на примере финансовых рынков: предполагается, что они управляются именно научными законами. Наука в других областях продвинулась не так далеко. Даже на финансовых рынках рефлексивные процессы возникают лишь время от времени. Представляется, что в целом рынки следуют определенным статистическим правилам, но время от времени эти правила нарушаются. Таким образом, мы можем разделить ситуации «шума», то есть ежедневных достаточно предсказуемых событий, и непредсказуемые рефлексивные ситуации. Последние гораздо более важные — они меняют ход истории. Это предположение заставило меня утверждать, что значимые для истории процессы отличаются от повседневной жизни мерой присущей им рефлексивности. Но это утверждение ложно. Существует огромное количество исторически значимых событий, не являющихся рефлексивными, например землетрясения. А значит, различие между «шумом» и рефлексивностью превращается в некую тавтологию: рефлексивные события по определению не оставляют прежними ни объективные, ни субъективные аспекты реальности.
В наши дни прогресс когнитивной науки и языкознания несколько дополнил концепцию рефлексивности. Рефлексивность проводит разделение лишь между двумя функциями: когнитивной и манипулятивной. Эта классификация представляется достаточно грубой, особенно если сравнить ее с недавними исследованиями в области мыслительной деятельности и языка, учитывающими огромное количество нюансов и деталей. Тем не менее концепция рефлексивности попрежнему важна. Как и раньше, она указывает на искажения, которые допускают философы и ученые, изучающие окружающий мир. Они в основном сосредоточены на когнитивной функции, и до тех пор, пока манипулятивная функция не вмешивается в процесс познания, они предпочитают ее игнорировать или сознательно исключать при исследовании. Лучшим примером этому служит теория экономики. Теория совершенной конкуренции была выстроена на предположении о совершенном знании. Когда это утверждение показало свою несостоятельность, экономисты стали использовать более изощренные аргументы для защиты своей идеи фикс от надоедливой рефлексивности. Вследствие этого предположение о совершенном знании превратилось в теорию рациональных ожиданий — выдуманный мир, не имеющий никакого отношения к реальности. Подробнее об этом мы поговорим в следующей главе.