2015-07-04
406
Эсеро-меньшевистское правительство в Омске в борьбе с большевиками
оказалось совершенно беспомощным. Тогда, наученные горьким русским
опытом, заграничные «благодетели» сделали новую ставку. На сей раз их
избранником стал офицер — адмирал Колчак, бывший командующий
Черноморским флотом. Новый претендент на роль спасителя России был хорошо
известен американцам: летом 1917 года именно Колчак возглавлял в
Соединенных Штатах военно-морскую миссию Временного правительства. Не
был он незнаком и англичанам. Во многом благодаря этому выбор Запада пал
именно на Колчака.
В октябре 1918 года адмирал в вагоне английского генерала Нокса был
привезен с Дальнего Востока в Омск. Там Колчака немедленно ввели в состав
Уфимской директории — он получил в ней пост военно-морского министра. 18
ноября того же года адмирал по заданию представителей США, Англии и
Франции совершил в Омске государственный переворот, ликвидировал
Уфимскую директорию и объявил себя «верховным правителем и верховным
главнокомандующим сухопутными и морскими вооруженными силами России».
Заокеанские покровители быстро добились формального подчинения ему всех
белогвардейских армий, находящихся под командованием Деникина, Врангеля и
Юденича.
Однако, являясь ставленником зарубежных держав, адмирал был полностью
зависим от них— у него не было собственных каналов поставок вооружения и
снаряжения. Именно об этом говорилось в популярной в то время частушке:
«Мундир английский, погон французский, табак япон-
ский, правитель омский». Американский генерал Гревс говорил, что Колчак не
продержался бы и месяца без помощи союзников — и на самом деле так оно и
было. По этой прозаической причине «верховный правитель России» был обязан
согласовывать все свои военные операции с представителями высшего
межсоюзнического командования — главнокомандующим союзными войсками
французским генералом Жаненом и его помощником, английским генералом
Ноксом. Заметное влияние на политику Колчака оказывали и американцы —
командующий экспедиционным корпусом генерал Гревс и консул Соединенных
Штатов в Иркутске Гаррис. Не добившись столь желанного мирового лидерства в
Версале, Вашингтон стремился получить его хотя бы в «русском вопросе». В ход
опять пошел основной американский козырь в стиле президента Тафта —
военно-экономическая помощь.
По инициативе американцев состоялось официальное признание адмирала на
высшем государственном уровне. 12 июня 1919 года Соединенные Штаты,
Англия, Франция, Италия и Япония признали за Колчаком верховную власть в
России и заверили его в своей полной поддержке. «Колчаковское правительство,
— писал американский посол в Японии Моррис государственному секретарю
Лансингу 16 августа 1919 года,— не может продержаться без открытой
поддержки нашего правительства. Благодаря нашей своевременной и активной
поддержке Колчак удержится, мы окажемся в преимущественном положении для
того, чтобы содействовать и руководить делом реконструкции России...»14.
Именно в этих целях Моррис и был командирован из Токио в Омск с
инструкциями президента Вильсона. Наобещал на свою голову...
Американцы всерьез ставили на Колчака. Еще до официального признания
Соединенные Штаты передали адмиралу все кредиты, которые предназначались
для Временного правительства, и обеспечили его войска всем необходимым
снаряжением. Американская помощь действительно была солидной. Уже к марту
1919 года правительство Соединенных Штатов передало Колчаку через генерала
Гревса более 200 тысяч винтовок, 100 пулеметов, 22 орудия, 4,7 миллиона
патронов и много другого вооружения, снаряжения и иму-
щества. В течение 1919 года Колчак получил из США 392 994 винтовки и 15 618
патронов. Только в июле того же года, по указанию американского президента
Вильсона, «верховному главнокомандующему» было отправлено 12 тысяч
револьверов системы «кольт» вместе с 1 миллионом патронов к ним, 268 тысяч
трехлинейных винтовок и 15 миллионов патронов. Первоначально 100 тысяч
винтовок предназначалось для переотправки армиям Деникина. Однако, когда
выяснилось, что Деникин получает 300 тысяч винтовок из Румынии, все
вооружение было отправлено Колчаку.
Кроме того, Соединенные Штаты послали колчаковским армиям 100
аэропланов, броневики, танки, 400 грузовых и легковых автомобилей, паровозы,
рельсы, сталь, железо, инструменты, большое количество санитарного
имущества, медикаменты и много других нужных и полезных в ведении войны
вещей. Американская нефтяная компания «Стандарт ойл» снабжала флот Колчака
нефтью. О том, каким мощным разведывательным обеспечением сопровождалась
эта американская помощь, мы уже говорили. Стоит только добавить, что участие
в дальневосточной авантюре принял будущий организатор и руководитель
Управления стратегических служб — главной американской разведывательной
организации' во Второй мировой войне, предтечи ЦРУ — У. Донован. Во время
иностранной интервенции он некоторое время был представителем Соединенных
Штатов при «верховном правителе Российского государства» Колчаке.
Помимо Колчака, Соединенные Штаты оказывали военно-экономическую
помощь и белым генералам, сражавшимся с Советами на других фронтах.
Однако, в отличие от Дальнего Востока, там США не могли рассчитывать даже
на первенство в экономической помощи, принадлежащее Англии и Франции.
Так, при содействии бывшего посла Временного правительства Б.А. Бахметьева
Вашингтон к 1 августа 1919 года отправил Деникину вооружение, боеприпасы и
обмундирование в количестве, достаточном для оснащения стотысячной армии.
В частности, на юг России пошло 100 тысяч винтовок, более 3 миллионов
патронов, свыше 300 тысяч пар сапог.
Не был обделен вниманием Соединенных Штатов и угрожавший Петрограду
генерал Юденич. Ему американское
правительство отправило 25 тысяч винтовок, другое военное снаряжение и
продовольствие на семи судах. Все эти грузы были доставлены на английских и
американских судах через Ригу и Либаву.
«Мечты, мечты, где ваша сладость?..»
Однако американцам не удалось добиться лидерства даже в «русском
вопросе». Одной экономической помощи, как бы ни была она велика, оказалось
недостаточно. Доллары не смогли в полной мере заменить солдат. Относительно
небольшая численность американского экспедиционного корпуса в общем
составе сил вторжения сводила на нет претензии США на общее руководство.
По английским сведениям, к февралю 1919 года __________общая численность
иностранных войск в России составила 202 400 человек, в том числе 44 600
английских солдат и офицеров, 13 600 французов, 13 700 американцев, 80 тысяч
японцев, 42 тысячи чехословаков, 3 тысячи итальянцев, 2500 сербов и 3 тысячи
греков. Позднее Япония довела численность своих войск в Сибири до 150 тысяч
человек и стала бесспорным лидером. Все иностранные силы в Сибири
расположились в тылу войск Колчака, главным образом по линии железной
дороги — основной артерии снабжения войск оккупантов и белогвардейцев. В
частности, американские и японские войска расположились в шахматном порядке
по Транссибирской магистрали к востоку от Байкала. Однако справиться со
стремительно нараставшим партизанским движением они были явно не в
состоянии.
Кстати, существенную военно-экономическую помощь могла оказать
белогвардейцам и Англия, что, учитывая солидный размер экспедиционного
корпуса, выводило ее в глазах русских союзников на первое место. 12 сентября
1919 года министр иностранных дел в правительстве Колчака достаточно
откровенно телеграфирует своему представителю в Париже Сазонову: «Вполне
учитывая, что без материального участия Америки... никакой план помощи нео-
существим, мы в то же время не переставали рассматривать Лондон как
важнейший центр реальной опоры»15.
Второй, самой основной причиной, сводящей на нет все претензии
Соединенных Штатов (как и иностранных держав вообще) на верховенство в
России, стало ожесточенное сопротивление русского народа Колчаку, казачьим
атаманам и поддерживающим их интервентам. Это, кстати, не могло укрыться от
глаз тех американцев, кто смотрел на ситуацию трезвыми глазами. Уже в марте
1919 года командующий американским экспедиционным корпусом генерал Гревс
отмечал, что своим террором казаки восстановили против себя практически всех
крестьян, что в будущем, несомненно, крайне плачевно скажется на положении
белых и их иностранных союзников: «Крестьяне считают — и вполне
обоснованно, — что если бы здесь (в Сибири.— М.Л.) не было союзных войск, то
не было бы и жестоких зверств, которые творятся сейчас. Естественно, поскольку
Соединенные Штаты имеют здесь свои, войска и вносят свой вклад в
происходящие события, возмущение местного населения распространяется и на
Соединенные Штаты. Большевики, разумеется, в полной мере используют эти
зверства в своих целях. Их лидеры говорят крестьянам, что единственным
шансом избежать этих расправ является присоединение к ним и что позже они
возьмут в свои руки контроль над всей Сибирью. Крестьяне, доведенные до
отчаяния, несомненно, присоединятся к любому, кто пообещает избавить их от
зверств со стороны казаков»16.
Еще более удручающая картина рисуется в секретном донесении офицера
военной разведки подполковника Р.Л. Эйхельбергера, посланном директору
Отдела военной разведки в Вашингтон 7 ноября 1919 года. Основная мысль
доклада военного разведчика четко сформулирована во втором пункте его
письма: «2. Поддержка, оказанная правительству Колчака со стороны
Соединенных Штатов, я убежден, своим побудительным мотивом имела
искреннее желание помочь правительству, которое могло бы с успехом быть
использовано в борьбе с большевизмом. Однако я пришел к выводу, что
механизм такого рода, каким является колчаковское правительство, успешно
бороться с большевизмом не в состоянии»17.
Далее Эйхельбергер подробно аргументирует свою точку зрения. Оценки
подполковника весьма красноречивы: «5. Самая значительная слабость Омского
правительства состоит в том, что подавляющее большинство населения
находится в оппозиции к нему. Грубо говоря, примерно 97% населения Сибири
сегодня враждебно относится к Колчаку». Причину подобного явления
незаинтересованному наблюдателю определить было нетрудно: «Точно так же,
как в прошлом царское правительство довело массы до последней черты, что и
породило большевизм со всеми его ужасами и иррациональными теориями,
точно так же и сейчас колчаковское правительство способствует росту
большевизма и вызывает озлобление масс по отношению к Омскому
правительству и союзным правительствам, которые его поддерживают. Год назад
в Сибири большевизм переживал период спада, русские устали от войны, и если
бы в этот момент группа добропорядочных людей сумела бы дать людям твердое
и справедливое правительство, большевизм в Сибири умер бы естественной
смертью. Сегодня, я полагаю, большевиков в Сибири стало в десять раз больше,
чем год назад»18.
Итоговый вывод американского разведчика звучит как смертный приговор
белому режиму: «18. В заключение я со всей уверенностью заявляю, что Омское
правительство ведет борьбу против демократии. Правительство в России,
которое хочет успешно противостоять большевизму, должно добиться того,
чтобы большой процент населения Сибири разорвал с идеей Советов. Как мне
представляется, для колчаковского правительства в его нынешнем виде нет иной
перспективы, кроме одной — своей деятельностью оно только способно
увеличить число сторонников большевиков»19.
Однако трезвый взгляд на вещи был в то время в Америке непопулярен.
Подавляющее большинство руководства Соединенных Штатов, его
дипломатического корпуса и прессы предпочитало верить, что адмирал Колчак,
имея за спиной японцев, американцев, белочехов и располагая мощной
материальной поддержкой Запада, в конечном итоге сокрушит большевиков.
И наконец третьей существенной причиной, перечеркивающей все
американские планы верховенства в русских
делах, стало поведение Японии. Нарастив свою группировку в Сибири до того,
что она почти в десять раз стала превосходить по численности американский
экспедиционный корпус, самураи стали полностью игнорировать претензии
Соединенных Штатов на руководящую политическую роль. От былой
вежливости и предупредительности не осталось и следа. В своем меморандуме о
положении в Сибири, предназначенном начальнику штаба армии США, генерал-
майор Гревс уже 21 марта 1919 года был вынужден признать: «1. Положение
здесь становится настолько острым, что, по моему мнению, вполне вероятно, что
Соединенные Штаты окажутся втянутыми в дело, которое, по многим признакам,
обещает стать серьезным... Японцы, бесспорно, опасаются, что Соединенные
Штаты захватят плацдарм в Сибири, а их замыслы помешать Соединенным
Штатам отличаются предельной грубостью. Они практически купили казачьих
атаманов к востоку от озера Байкал, а также вооружили и оснастили войска,
действующие под командованием этих казачьих атаманов. Применяя
террористические методы... эти казаки восстановили против себя практически
всех крестьян. Казачьи атаманы, особенно Иванов-Ринов, запрещают любые
издания, в которых не поддерживается полностью их политика, а японцы, в этом
не приходится сомневаться, субсидируют некоторые газеты, особенно «Дальний
Восток», развернувшие кампанию против Соединенных Штатов»20.
Оставаясь в тени, японцы исподтишка провоцировали обострение
отношений между казаками и американцами, и немало успели в этом начинании.
Дошло до того, что, как констатирует чуть позже Эйхельбергер, казачьи офицеры
начали пороть розгами американских солдат. Вместе с верхушкой казаков
японцы прилагали все силы к тому, чтобы заставить местных жителей поверить в
то, что большинство их затруднений вызвано Присутствием американских войск
в Сибири. Однако местные жители не были склонны отличать американца от
японца и ненавидели всех без разбору со всеми вытекающими отсюда в
обстановке партизанской войны последствиями. Короче говоря, мочили всех.
Одним из первых в Америке генерал Гревс понял, что пора выходить из
дальневосточной авантюры. Рискуя соб-
cтвенной карьерой, командующий экспедиционным корпусом попытался донести
эту нехитрую истину до своего руководства в Вашингтоне еще в начале 1919
года: «Я надеюсь, что мы сможем добиться успеха, однако положение таково, что
Соединенным Штатам придется либо еще глубже увязнуть в здешней ситуации,
либо выйти из игры»21. Сам Гревс явно склонялся ко второму варианту, отлично
понимая всю бесперспективность и обреченность сибирской политики США.
Однако американское руководство не прислушалось к мнению своего генерала,
знающего ситуацию на месте, и продолжало оказывать помощь Колчаку. Еще в
конце того же, 1919 года госсекретарь Лансинг утверждал, что борьба против
Советской России является «правом и интересом, если только не долгом
Соединенных Штатов Америки и других просвещенных наций земного шара...»22.
И только окончательный разгром большевиками «верховного правителя России»
вынудил американское руководство выйти из сибирской авантюры. Доллары,
правда, так и ухнули в бескрайние сибирские болота — впрочем, в долларах
разжиревшая на войне Америка недостатка не испытывала.
