Управляемые законом сопричастия 10 страница

В большинстве известных нам низших обществ есть лица, кото­рые подвергаются дополнительному посвящению; это колдуны, зна­хари, шаманы-«доктора», — словом, все лица подобного рода, какое бы название они ни носили. В момент половой зрелости они под­вергаются испытаниям, обязательным для всех молодых людей, но, кроме того, чтобы стать способным исполнять важные функции, ко­торые будут на них возложены, они должны пройти новые испыта­ния, продолжающиеся месяцы, а иногда и годы под наблюдением учителей, т. е. колдунов и шаманов. Сходство между испытаниями посвящения колдунов и шаманов и испытаниями новопосвящаемых членов племени бросается в глаза. Несомненно, обычное посвящение обязательно для всех, оно носит сравнительно публичный характер (если не считать женщин и детей) и необходимо совершается через довольно регулярные интервалы. Напротив, посвящение колдунов, [280] «medicine-man» или шаманов распространяется лишь на определен­ных лиц, которые имеют «призвание», окружено известной тайной и происходит лишь тогда, когда оказываются налицо такие люди. Что же касается отдельных подробностей испытания и достигаемого ими действия (мнимой смерти и нового рождения), сходство доходит иногда до полного тождества. «Во время посвящения кандидатам со­вершенно не позволяют отдыхать... их заставляют стоять или ходить до полного изнеможения, их доводят до такого состояния, что они не знают уже, что с ними происходит. Им не дают ни одной капли воды, запрещают есть чтобы то ни было. Их на самом деле доводят до состояния полного остолбенения». Когда это состояние доходит до пароксизма, можно сказать, что они мертвы. Другими словами, духи (ирунтариниа), которые руководят посвящением, убивают их и за­тем возрождают. «На рассвете один из интараин приходит к входу в пещеру и, найдя человека (кандидата) спящим, поражает его не­видимым копьем. Копье пробивает шею сзади, проходит сквозь язык, проделывая в нем отверстие, и выходит через рот. Еще одно копье пронзает голову от одного уха к другому: жертва падает мер­твой и тотчас же уносится в глубину пещеры (где пребывают духи). Ирунтариниа вынимают все внутренние органы из тела кандидата и заменяют их другими, совершенно новыми (операция тождественна той, которой подвергаются посвящаемые члены племени во время мнимой смерти)... Тогда кандидат возвращается к жизни, но в состо­янии безумия (подобно посвящаемым членам племени)... В течение нескольких дней кандидат продолжает вести себя более или менее странно, пока, наконец, утром люди замечают, что он поперек верх­ней части носа нарисовал широкую полосу из золы, смешанной с жи­ром. Все признаки безумия тогда исчезают, и люди знают, что у них есть новый medicine-man».

Так же обстоит дело в Южной Америке. «Пайе (колдун) становит­ся таковым по собственной воле. Он обязан с юных лет готовиться к своему опасному ремеслу. Он должен удалиться в недосягаемые деб­ри, поститься, соблюдать молчание и подвергать себя всякого рода воздержанию в продолжение ряда лет... он должен исполнять дикие₈ и разнузданные пляски до полного изнеможения. Он обязан также, подобно юношам, проходящим испытания в период половой зрелости, подвергать себя укусам больших муравьев».

Часто те же испытания с их следствием в виде мнимой смерти — необходимое условие посвящения не только в колдуна или шамана,/ но и просто в звание члена тайного общества, в которое хочет войтщ кандидат. Так, у абипонов, когда мужчина хочет подняться до звани» хочери, «испытывают сначала его мужество: его оставляют одного в жилище в течение трех дней, причем он должен хранить молчание и [281] воздерживаться от еды и питья... В день, предшествующий посвяще­нию, все женщины толпятся у его палатки. Они срывают с себя одеж­ду до пояса, распускают волосы, выстраиваются в длинный ряд гуськом (все это знаки траура), оплакивают предков того, кто завтра будет облечен воинским званием... Назавтра посвящаемый проделы­вает бег в направлении четырех стран света. Затем начинается цере­мония, во время которой старуха отрезает ему волосы (как новорожденному). После этого он получает новое имя». Нет сомне­ния, что он прошел в этой церемонии через смерть и новое рождение. У клалламов (индейского племени, живущего на побережье материка против южной оконечности острова Ванкувера) новопосвящаемый, желающий быть допущенным в определенное тайное общество, «дол­жен поститься три дня и три ночи, оставаясь один в приготовленной для него таинственной хижине, вокруг которой пляшут и поют ранее посвященные члены общества. По окончании этого периода, когда ветхий человек должен уже считаться умерщвленным в нем, «его вы­таскивают словно мертвого», погружают в холодную воду, имеющую­ся поблизости, и просто моют до тех пор, пока он не возвращается к жизни. Это то, что называют «омывать покойника». Когда он доста­точно приходит в себя, его ставят на ноги. Тогда он бегом спасается в лес и вскоре появляется уже в качестве полного знахаря с тре­щоткой в руках, имея на себе разные знаки своей профессии».

Наконец, в области Нижнего Конго существует весьма распрост­раненный институт, называющийся нкимба; обряды посвящения здесь доверены нганга (человеку-фетишу, колдуну), который живет со сво­ими помощниками в особом огороженном месте близ каждого селе­ния. Всякий желающий вступить в общество теряет сознание среди собрания, принимая предварительно наркотическое средство. Его тот­час окружают нганга и помощники и уносят к себе. Распускают слу­хи, что он умер, ушел в мир духов, откуда скоро будет возвращен к жизни силой великого нганга. Новопосвященный живет с нганга в те­чение долгого периода, длящегося иногда несколько лет. Он научает­ся новому языку (вероятно, древнему, архаическому языку банту), его посвящают в тайны общества. «Ни одной женщине не разрешает­ся смотреть в лицо людям нкимба, которые ходят по лесам и по всей округе, распевая странные и дикие песни, предупреждая непосвящен­ных о своем приближении». Когда посвященный приводится в родное селение, где его представляют под новым именем, «он делает вид, что все производит на него впечатление неожиданности, как на явивше­гося из другого мира. Он не узнает никого, даже мать и отца, родст­венники встречают его как воскресшего. В продолжение нескольких дней ему разрешается брать все что ему угодно в селении. С ним об­ращаются с величайшей снисходительностью, пока он не освоится [282] якобы с новой средой. После этого он решает, стать ли человеком-фетишем или вернуться к жизни всех окружающих».

Можно привести много аналогичных фактов. Но и этих, несомнен­но, достаточно для установления того, что обычаи посвящения кол­дунов, шаманов, людей-фетишей, знахарей и т. д. или членов тайных обществ воспроизводят и в своих общих чертах, как и в самых мел­ких деталях, церемонии публичного посвящения, обязательные для юношей племени в момент достижения ими половой зрелости. В от­ношении цели, которую хотят достигнуть при помощи церемоний посвящения колдунов, шаманов и т. д., не может быть никаких со­мнений: речь идет о том, чтобы сделать кандидатов сопричастными мистическим реальностям, приобщить их, или, точнее говоря, прича­стить их определенным духам. Ведь сила и способность колдуна, ша­мана проистекает именно из того, что он владеет привилегией сноситься, когда ему угодно, при помощи средств, секретом которых владеет только он, с тайными силами, в отношении которых обыкно­венный смертный является лишь пассивным объектом. Следователь­но, не может быть никакого сомнения касательно цели, которую преследуют обычаи, составляющие общее публичное посвящение юношей племени. Это магические операции, долженствующие приве­сти кандидатов в состояние экстаза, «смерти», необходимое для того, чтобы они стали сопричастными мистической реальности, своим то­темам и предкам. Раз такая сопричастность осуществлена, кандидаты становятся уже совершенными членами племени, тайны которого им открыты. С этого момента полные мужчины — совладельцы всего то­го, что есть наиболее ценного у общественной группы, и чувство от­ветственности их больше никогда не покидает. «Они живут, так¹ сказать, двойной жизнью: с одной стороны, ведут обычный образ жизни, общий всем мужчинам и женщинам, с другой стороны, отде­ляются от повседневной жизни тем, что приобретает для них все большее значение: той частью своей жизни, которая посвящена тай­ным и священным вещам. По мере того как множатся их годы, роль тайных и священных вещей становится все более и более значитель­ной, и под конец данный аспект жизни занимает наиболее важное место в их мыслях». Затем приходит смерть, и цикл, основные этапы которого я попытался здесь наметить, начинается снова. [283]