Отношения групп друг к другу

Кто такие «мы» и кто — «они»? С одной стороны, «мы» — «потомки старых людей». С другой, «наше общество имеет очень негативные аттитюды к старому возрасту. Это отражает наше от­ношение к пожилым людям, наши ожидания от них» [цит. по Johnson /., Bytheway В., 1999, с. 201]. Использование этих место­имений создает концептуальное поле для обоснования «включе­ния» других в свою группу или «исключения» из нее. Более того, если существует мнение, что «старые люди подвергаются дискри­минации», то, действительно, существует категория людей, ко­торая отделена от «нас», более молодых и сильных.

Мнение о том, что молодость и молодые лучше, а старость и старые хуже, отражается в поляризации видения этими возраст­ными группами друг друга. Популярный негативный взгляд на поздний возраст тесно связан с тем, как само общество видит и отражает этот период жизни. Старый человек может рассматри­ваться как тот, кто имеет умаляющие и унижающие его лич­ность дополнительные качества [Marshall M., Dixon M., 1996]. Дей­ствительно, термин «старый» часто используется для того, что­бы унизить другого человека, используя, например, фразы типа «старый дурак» и т.д. Те, кто употребляет такие выражения, ес­тественно, не относят себя к этой возрастной группе; старый возраст — это нечто отдельное от них, ведь еще не ухудшаются здоровье, умственные способности, физические возможности. Они считают, что старые люди обычно идут проверенными пу­тями, неспособны к восприятию новых идей, ригидны, обреме­нены всевозможными трудностями. Но разве не может этими качествами обладать человек зрелого возраста задолго до того, как он начнет стареть?

М. Маршалл и М.Диксон приводят в качестве примера резуль­таты опроса английских 13-летних подростков, которым предло­жили ответить на вопрос: «Что такое быть старым?» Оказалось, что некоторые из 13-летних ребят считают 45-летних уже старыми. Они знают, что пенсии невелики, кроме того, заявляют, что от старых «дурно пахнет» и они «туги на ухо».

Затем был проведен опрос пожилых людей, но уже в отноше­нии тинэйджеров. Оказалось, они «всегда кричат» и гуляют «шай­ками и бандами» по тротуарам. Многие пожилые люди высказали опасение, что подростки могут их толкнуть или ударить. <...>

В этом плане интересно сравнить ответы на вопрос: «Что такое быть старым?» российских подростков и молодых людей. Подрост­ки младшего возраста — 11 лет (москвичи) давали ответы, отра­жающие скорее объективные и «внешние» характеристики пожи­лых людей, например: «проживают одиноко или с мужем/женой», «имеют внуков», «получают пенсию», не уточняя, что пенсия не­велика, не обращая внимания на проблемы здоровья и пр. Не было ответов, которые бы включали негативные характеристики. У респондентов в возрасте 13 лет появляются в ответах характери­стики, еще не резко отрицательные или негативные, но отража­ющие слабость или беспомощность пожилых людей. С 15-летнего возраста уже отчетливо проступает негативное отношение к ста­рикам. При этом опрашивались только те, которые проживают отдельно от своих бабушек/дедушек и редко с ними видятся, т. е. близкого пожилого родственника, с которым можно было бы проводить параллели, не было.

В другом исследовании, где опрашивались девушки 20 — 24 лет (Калуга, 1998), респондентам было предложено закончить пред­ложения: «Быть ребенком/взрослой/старой для меня означает...» [Минигалиева М. Р., 2000]. Автор выделила три типа ответов, два из которых (!) характеризуются негативным отношением к старости.

Вариант «Быть старой...» оказался самым неоднозначным и сложным для респондентов: 40 % дали явно негативные оценки (беспомощность, зависимость, одиночество, неудовлетворенная потребность в общении, косность и т.д.): «Это ужасно. Я такой не буду».

Около 20 % респондентов оценивают старость как период, когда «все прошло»: осталось позади «прекрасное прошлое», «успели вырастить детей и внуков». Старость характеризуется как состоя­ние бездеятельности, пассивности, ненужности, как жизнь лишь воспоминаниями. В старости респонденты опасаются, наряду со страхом смерти, снижения уровня включенности в жизнь и осоз­нания несостоятельности прожитой жизни.

Позитивные оценки встречаются у 30 % респондентов: «быть спокойной, умной, любящей, любимой». Лишь 10 % охарактери­зовали старость как период активной жизнедеятельности.

Таким образом, с возрастом у человека растет число негативных оценок позднего возраста, и уже к 25 годам формируется стойкое неприятие старости и всевозможные проявления эйджизма по от­ношению к старикам. Возможно, именно взрослые, в том числе и родители, играют определенную роль в «тренинге эйджизма».

Теперь посмотрим, что думают пожилые россияне о молодежи. По данным мониторинга общественного мнения, проведенного ВЦИОМ в 1997 г., из 555 пенсионеров только 13,8 % считают, что молодым свойственны такие положительные качества, как дис­циплинированность, чувство ответственности (против высказа-

лось 64,0%); 14,7% — трудолюбие (против — 62,4%); 13,2% — готовность перенимать опыт старших (против — 59,0 %). Зато 64,3 % пенсионеров называют молодых недисциплинированными, 63,9 % заявляют, что молодые не желают и не умеют много и напряжен­но работать, 58,5 % считают, что молодые нечестные и непоря­дочные, 70,8 % — что они эгоисты и равнодушны к окружаю­щим, 62,6 % — что они пренебрегают мнением и опытом старших [Мониторинг общественного мнения. Информационный бюлле­тень ВЦИОМ, 1997, с. 76-79].

Возрастные группы получают представления друг о друге из средств массовой информации. Многие не имеют непосредствен­ных контактов с представителями другой возрастной группы, ко­торые могли бы опровергнуть негативные стереотипы своим по­зитивным опытом. Это приводит к жесткому закреплению и рас­пространению этих стереотипов в обществе.

Социально-политические и другие изменения в России за пос­ледние 80 лет привели к тому, что многие молодые люди вырас­тают без тесного контакта с бабушками/дедушками или другими старыми членами семьи. В западном обществе наблюдаются по­добные тенденции, дети и молодежь получают знания о пожилых только из телевидения. В результате любой человек может легко нарисовать характер старика, исходя из общего мнения и обоб­щений. Некоторые авторы считают, что в нашем сознании твердо зафиксировано мнение о сварливости, придирчивости, плохом характере старых людей.

Проблема стереотипов тесно связана с тем, как в обществе называют пожилых людей, т.е. какими эпитетами их «награжда­ют». В 1993г. проводилось изучение ощущений пожилых людей в 12 европейских странах. <...> Среди других полученных результатов интересным оказалось то, как они хотели бы называться: «стар­шие граждане». Все термины, которыми их «награждают», имеют негативную и негуманную окраску. В определении «старшие граж­дане» выражен более позитивный взгляд на положение пожилого человека в обществе.

Хотя на Востоке традиционно к пожилым и старым людям относятся с большим уважением, в последние годы общество начинает рассматривать их как тех, кто уже не может продол­жать работать и становится «бременем» для семьи и общества. М.Тан [Tan M., 1998] считает, что это находит отражение в тех словах, которые используются по отношению к старикам со сто­роны общества. Например, в Индонезии значению выражений «ста­новиться старым», «стареть», «старение» сопутствуют термины не­мощный, дряхлый, бесполезный. В результате стареющие люди маргинализуются и изолируются от продуктивного работоспособ­ного населения. Следовательно, говоря о пожилых, нужно избе­гать пользоваться такими терминами, которые умаляют или уни-

жают их достоинство. Поэтому самым подходящим будет выраже­ние, которое используется в США и которое хотели бы слышать в свой адрес пожилые люди многих стран: «старшие граждане». Этот термин подразумевает, что человек, по мере своего старения, вос­принимается как аккумулирующий знания, опыт, мудрость и как имеющий широкую социальную сеть личных и профессиональ­ных связей.