Глава 32.Эпилог

- На выход! – объявил мужской голос, открывая ворота. Неспешным шагом, покрепче сжав в руке небольшой пакетик, столь мизерные пожитки, оставшиеся за эти годы, которые был смысл взять с собой, молодой мужчина вышел за пределы ворот. На миг он остановился, осматриваясь вокруг. Когда-то, когда его только вели сюда, он не старался обратить внимание на окружающую среду, она просто не интересовала его. Голова тогда была забита иными помыслами, но не сейчас. Неспешно и внимательно рассмотрев окружающую великую вековую тюрьму местность, мужчина на секунду остановил свой взгляд на дереве, огромном дубе, расположенном вдали. Он единственный выделялся среди своего окружения, единственный пестрил на своей верхушке яркими зелёными листьями, вся остальная же природа: травы, небольшие кустарники, немногочисленные цветы – всё это было блеклым. Неудивительно, ведь Азкабан окружали дементоры, твари, вбирающие в себя любую радость, любую жажду жизни, иссушая источник и превращая его в такой же блеклый, бесцветный и практически безжизненный сосуд, внутри которого каким-то чудом всё ещё теплится жизнь. Жизнь и надежда на будущее. Он видел многих, кто на его глазах сходил с ума. Поначалу он не понимал, почему так происходит, ведь дементоры не трогают заключённых, не приговорённых к смертной казни через поцелуй этих существ, и лишь потом понял, что эти люди просто были лишены того, что заставляло бы их жить, благодаря чему они могли бы держаться, грезя, как однажды покинут это злополучное место. Лишь в такие моменты по-настоящему осознаёшь, как сильно хочешь жить, просто жить. Вздёрнув голову и шумно выдохнув, мужчина засунул руку в карман брюк, однако лишь потом вспомнил, что последнюю сигарету он выкурил ещё с час назад. Недовольно поморщившись, бывший слизеринец, сильнее прижав к себе пакет, крутнулся на месте, после чего исчез. Всего спустя мгновенье он появился в огромном поле, травы которой доставали ему почти до пояса. Природа здесь была насыщенной и яркой своими красками только наступившего лета. Невольно, мужчина улыбнулся. Ему не хватало этих пейзажей. В Азкабане ему не хватало, слишком сильно не хватало обычных красок, ведь семь лет его жизни тянулись для него, приобретя единый цвет, сбежать от которого было невозможно, но который невозможно было и не видеть. Серый, блеклый, безжизненный. Редкие встречи с родными были для него праздником, но не только из-за их прихода, но из-за красок, которые он мог на них различать, хоть что-то, пусть даже светлые волосы отца или золотые серьги сестры. Даже в них он видел куда большее, нежели просто обыденные вещицы. За эти годы мужчина заметил за собой, что стал невероятно наблюдательным, хотя иначе и не могло быть. Когда перед тобой двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю единая обыденная картина в неизменной цветовой гамме, сложно не заметить в ней даже малейшие, столь редкие изменения. Окинув взглядом просторы поля, уходящие за горизонт, бывший слизеринец обернулся. В паре сотен метров от него виднелся величественный и огромный Малфой-мэнор. В нём он не был куда дольше. Неспешным шагом, прогуливаясь, мужчина отправился туда, подавляя в себе столь детское желание побежать в родной дом, спрятаться в нём от всех тех кошмаров, что не покидали его все эти годы, но даже сейчас потомок аристократического рода всё ещё помнил, что такое привитые ему с малых лет манеры. Подойдя спустя пару минут к воротам, молодой мужчина постучался в них. Уже всего через мгновенье двери дома открылись, и к нему поспешил один из прислуживающих их семье домовиков по имени Килт. На мгновение маленькое создание замерло на ступеньках, увидев своего хозяина. Открыв рот, эльф уставился на младшего Малфоя, словно на призрака, что заставило мужчину усмехнуться. Однако спустя пару секунд домовик довольно спешно покачал головой, после чего поспешил к воротам, отворяя их перед хозяином.
- Мистер Малфой, доброго вам дня! Прошу, проходите!
- Благодарю, - ответил слизеринец, отчего эльф даже удивился. Войдя на территорию их поместья, парень на мгновенье остановился. Здесь было всё таким привычным и неизменным. Даже спустя столько лет всё осталось на своих местах. Лишь при жизни матери территория время от времени переживала изменения ввиду любви к новшествам леди Малфой. Благодаря тонкому вкусу покойной миссис Малфой каждое изменение всегда радовало глаз. Оно никогда не было лишним. Нарцисса Малфой всегда знала, чем разбавить обыденную картинку, не подпортив, а лишь украсив полноценный пейзаж. Сейчас здесь всё было точно таким же, как и в последний год жизни его матери. Отец не смел ничего здесь менять, да и не слишком хотел. Территория дома была живым напоминанием о его покойной горячо любимой супруге. Порой со стороны казалось, словно мистер и миссис Малфой были холодны друг к другу, но лишь постоянные обитатели дома и их сын, в том числе, видели, с каким трепетом супруги относились друг к другу, как сильно любили. Мимолётный взгляд, лёгкая улыбка на губах, объятие отцом матери со спины, поцелуй руки. Такие простые, но столь значимые и красивые моменты. Их сын по сей день помнил, каким живым всегда был их дом, и эту жизнь ему дарили его обитатели. Однако со смертью хозяйки поместья эта жизнь словно ушла. В доме стало слишком тихо, что вызывало даже некую грусть. Так же было здесь и сейчас. Войдя в мэнор и осмотрев уже привычную, также не изменившуюся за годы гостиную, мужчина кинул взгляд на настенные портреты, веками висевшие здесь. На каждой из них привычно был изображён некогда существовавший представитель рода Малфоев. Никто из них сейчас не молчал. То и дело слышались перешёптывания и наблюдательные взгляды. Все они, пусть и не живые, ждали возвращения младшего Малфоя, и наконец-то дождались.
- Драко! – послышался из противоположного коридора, ведущего в кабинет отца, голос Люциуса Малфоя. Кинув взгляд в проход, молодой мужчина увидел вышедшего к нему хозяина поместья, застывшего на миг за рассмотрением вернувшегося, столь изменившегося сына. Огромной редкостью было увидеть в глазах отца искреннюю радость, но сейчас она отражалась в них, в этих вечно серых и уже привычно холодных глазах. Люциус Малфой был искренне рад возвращению сына. Сорвавшись с места, старший Малфой быстрым шагом преодолел расстояние между ним и сыном и обнял своего повзрослевшего отпрыска.
- Здравствуй, отец, - не сдержавшись, Драко заулыбался. Он действительно был рад видеть Люциуса. Отстранившись от сына и сделав всего шаг назад, старший Малфой быстрым взглядом осмотрел сына с ног до головы.
- Как же ты всё-таки изменился за эти годы!
- Ты был у меня в прошлом месяце. Я так сильно успел измениться за столь короткое время? – с усмешкой съерничал бывший слизеринец.
- За эти годы, Драко! За эти годы. Я помню тебя ещё ребёнком, помню, каким ты был на последних курсах. Лишь дома, отчётливо вспоминания картины прошлого, я могу с точностью оценить, насколько сильно ты поменялся. Уже не парень, уже мужчина, - улыбнувшись уголками губ, довольно произнёс отец, после чего спустя десяток секунд молчания добавил, - Приведи себя в порядок и давай-ка мы отметим твоё возвращение! Посидим, выпьем в моём кабинете. Думаю, ради такого дела стоит открыть одну уже давно залежавшуюся у меня бутылку коллекционного красного вина, которую я приобрёл ещё лет двенадцать тому назад. Выдержка у этого вина - почти что семьдесят пять лет! Думаю, оно будет чудесным на вкус.
- Лучше прибереги его для наших будущих празднований по факту подписания максимально удачных контрактов и соглашений, которые расширят наш семейный бизнес до предельно масштабных уровней, - криво усмехнувшись, сказал на это Драко. Ничего не ответив, однако, довольно улыбнувшись таким ответом и решимостью сына, Люциус лишь кивнул, после чего произнёс.
- Жду тебя через двадцать минут в своём кабинете, - после этих слов, гордо вздёрнув подбородок, мужчина отправился назад в библиотеку. Вновь окинув взглядом пустую, но столь величественную гостиную, младший Малфой отправился в свою комнату. Преодолев расстояние, не отвлекаясь на сопровождавшие его весь путь перешёптывания с многовековых гобеленов, пристально наблюдавших за ним, бывший слизеринец открыл дверь в свою комнату, после чего медленным шагом вошёл в неё. Остановившись при входе, мужчина вздохнул. Всё та же комната, неизменная на протяжении всей его жизни. Он не любил в ней что-либо менять, не стал бы менять и сейчас. Всего лишь комната, но как же много с ней связано. Для него его собственная комната стала кладовой огромного количества воспоминаний, связанных с ней и столь часто посещавших его. Что-то он старался не вспоминать, блокируя в собственной памяти, пытаясь отвлечься, а какими-то воспоминаниями ему хотелось жить. Взгляд на подоконник - здесь он когда-то сидел со своей матерью, разговаривая шёпотом поздней бессонной ночью о жизни; взгляд на кресла и небольшой стоявший между ними столик – здесь он когда-то сидел со своими друзьями. В памяти всплыло воспоминание, когда однажды его навестили Блейз и Нотт. В те времена он ещё не общался толком с Теодором. Оба умные, холодные отпрыски аристократических семей. Оба парня с неким подозрением относились друг к другу. По настоящему они научились друг другу доверять и нашли в другом лучшего друга лишь восемь лет назад, когда Драко позвал однокурсника в свою шайку убийц. По сей день Драко называл ту свою команду шайкой. Не мог иначе. Слишком грязные дела они вытворяли, слишком мерзкие совершали поступки, пусть даже порой и в благих целях. Однако он всегда старался объективно оценивать их деятельность. Он никогда не считал себя и своих друзей добродетелями. Это было бы даже глупо. Взгляд на камин – из него однажды, решив сделать слизеринцу сюрприз, вышла на Рождество его гриффиндорка. Та ночь стала для него одним из самых тёплых воспоминаний. Он по сей день дословно помнил каждый их разговор в ту ночь. Они едва слышно перешёптывались, но столь значимы были все те слова. Мужчина помнил прикосновение головы гриффиндорки к его плечу, её руку на его груди. Он же обнимал её за талию, прижимая к себе. В ту ночь она была лишь с ним, была лишь его, и меньше всего он хотел, чтобы наступило утро, и она ушла. Взгляд на кровать, и в памяти всплывает столько воспоминаний: Панси, она тоже несколько лет была важной частью его жизни. Слизеринец привык к этой девушке, она нравилась ему, вот только парень её не любил. Гермиона. Точно в такой же комнате, в её копии, воссозданной Выручай-комнатой, он провёл с девушкой множество ночей. В одни из них он мучал её, доводил до истерик и слёз, получая животное, нечеловеческое наслаждение от лицезрения страданий подружки Поттера и бывшей девушки Уизли, в душе при этом осознавая, какая он на самом деле мразь. Он не желал девушке зла, но безумно хотел заполучить эту строптивую заучку с некогда вечно растрёпанными каштановыми волосами и длинноватыми зубами, которые самолично волей случая и исправил той ещё маленькой гриффиндорской девочке. Ещё на четвёртом курсе он влюбился в неё, осознавая, насколько это нелепо и глупо, насколько это нонсенс для отпрыска чистокровного аристократического рода, однако он не мог ничего с собой поделать. Год за годом он наблюдал за ней, видел, как она страдала по Уизли, по этому недалёкому нищеброду, не понимая, как она вообще могла полюбить такого. Раз за разом это злило его, пока слизеринец не поселил в своей душе ненависть к ней, к этой магглорождённой представительнице ненавистного ему Золотого Трио. Но разве то была ненависть?! Или же боль эгоистичного мальчишки, уже привыкшего получать всё, что пожелает, но не способного добиться её внимания или хотя бы малейшей симпатии? Скорее второе. Разве есть смысл сейчас врать самому себе?! Зажмурив на мгновенье глаза, бывший слизеринец вновь открыл их. Грейнджер. Грейнджер. Грейнджер. Почему она никак не идёт из его головы?! Почему раз за разом любые мысли и воспоминания возвращают его к ней теперь, спустя столько лет?! Неужели он ожидал, что выйдя с территории Азкабана, он увидит её, дождавшуюся его возвращения, не изменившуюся за эти годы, державшую за руку его сынишку? Да, чёрт подери. Он безумно этого хотел. Но разве жизнь хоть когда-либо давала ему то, чего он по-настоящему желал, чем грезил? Бывало, зачем темнить, но лишь на небольшой промежуток времени. Потом же забирала, в очередной раз демонстрируя эгоистичному мальчишке, что ничто не вечно, не стоит ждать чуда.
- Не стоит, - вслух повторил вдруг слизеринец, что вернуло его к реальности, заставив кинуть взгляд на большие настенные часы. Уже пятнадцать минут прошло с тех пор, как он зашёл в свою комнату. И всё это время он провёл за размышлениями и воспоминаниями. Поджав губы, слизеринец прошёл к тумбочке, стоявшей подле его кровати, положил на неё свой небольшой свёрток, сопровождавший его с того момента, как он покинул пределы Азкабана, после чего отправился в ванную комнату. Подойдя к зеркалу, он мгновенно приподнял брови, увидев там обросшего молодого мужчину с уже довольно длинными спутавшимися белыми усами и бородой. Его волосы также отросли и были уже ниже плеч. Зажав рот рукой, мужчина покачал головой, осматривая весь этот ужас. В Азкабане не было ни малейшей возможности ни следить за собой, ни даже увидеть, каким он стал. В голове мелькнула глупая, но развеселившая слизеринца мысль, что не будь у него дома, он свободно смог бы выжить, прося в подворотнях подаяния. Никто бы никогда не узнал в этом заросшем молодом мужчине отпрыска древнего аристократического рода, а нацепи он шапку, даже возраст бы его понять не смогли. Разве что в магическом мире его могли бы спутать с этаким запустившим себя Люциусом Малфоем.
- Твинд! Килт! – громко позвал своих домовиков Драко.
- Да, хозяин? – появившись уже спустя пару секунд, хором произнесли эльфы.
- Килт, скажи моему отцу, что я немного задержусь. Твинд, поможешь мне избавиться от всего этого великолепия, - поморщившись на мгновенье и отведя взгляд от зеркала, не желая видеть в нём себя такого, скомандовал лорд Малфой. Переглянувшись, домовики вновь кинули взгляд на своего вернувшегося хозяина, поклонившись тому, после чего Килт исчез…

Уже спустя час Драко снова подошёл к зеркалу. Вновь, как и в былые времена, чистый, ухоженный, разодетый в дорогой чёрный костюм. Таким ему было привычней видеть себя. Такой образ даже радовал глаз, напоминая мужчине, каким он был до Азкабана. Вновь гладко выбритый, с подстриженными волосами, ставшими уже привычно не длинными, но и не короткими. Небольшая чёлка, разделённая на лбу. Наконец-то он вновь был собой. Разве что действительно изменился. Возмужал. Годы, проведённые в заключении, взяли своё, однако слизеринца даже радовало, что он вышел из Азкабана именно сейчас, будучи в самом рассвете сил. Было даже немного забавно. Прежде Драко выглядел старше своего возраста, сейчас же выглядел на свои годы. Ослабив немного серо-зелёный в полоску галстук и расстегнув верхнюю пуговицу белоснежной рубашки, Малфой вернулся из ванной назад в свою комнату. Теперь он чувствовал себя намного лучше. Подойдя к столику, он взял свёрток и достал из него свою волшебную палочку. Все эти годы она пробыла в Азкабане на хранении в качестве улики. И его палочка, и палочка Гермионы Грейнджер, которую парень достал следом. Лишь сегодня их вернули бывшему заключённому. Малфой не сомневался, что гриффиндорка уже давно приобрела себе новую палочку. Новую палочку, новую жизнь, быть может, даже мужа. Наверняка уже родила тому детей, а если нет, то родит в ближайшие годы. В голове вновь всплыл мучавший парня столько лет вопрос: «Оставила ли Гермиона его ребёнка? Сохранила ли их малышу жизнь?». И хуже всего было то, что он даже не мог предположить верный ответ. Здесь было всё просто: либо да, либо нет. Но так ли просто на самом деле? Захотела ли она сохранить жизнь ребёнку своего бывшего насильника? Или даровать жизнь малышу, который мог родиться от её бывшего любимого человека? Или быть может она и вовсе потеряла его ещё тогда, семь лет назад? За все эти годы гриффиндорка так и не навестила его. Быть может, не хотела причинять себе боль, а может, не хотела видеть того, кто бросил её, поставив точку в их отношениях, а позже с напыщенным холодом относился к ней. А быть может, просто не сочла нужным, действительно начав новую жизнь? Шумно выдохнув, слизеринец сел на свою кровать и достал из пакета последнюю вещицу, хранившуюся при нём на протяжении последних четырёх лет – его письмо гриффиндорке. Письма были единственным способом связывать при необходимости с родными или друзьями, находившимися за пределами злополучной тюрьмы. Он помнил, как попросил лист бумаги и ручку, и ему выдали их. Почти два часа слизеринец писал письмо, занявшее у него на деле всего треть пергамента, тщательно продумывая каждое слово, однако он так и не решился его отправить. Раскрыв конверт, медленно достав из него сложенный пополам пергамент и развернув его, мужчина пробежался глазами по уже заученным им наизусть за эти годы строкам, выведенным красивым аккуратным подчерком: «Здравствуй, Грейнджер. Даже спустя десятки лет мне будет привычно называть тебя именно так. За последние три года мы ни разу не виделись. Я не знаю что с тобой, как ты, где ты и чем живёшь, однако искренне надеюсь, что твоя жизнь наладилась. Возможно, ты уже и не воспоминаешь меня. Я даже надеюсь на это. Тебе многое пришлось пережить, и я хотел бы, чтобы твоя жизнь теперь в корне изменилась в лучшую сторону. Возможно, сейчас я покажусь наивным глупцом, а быть может, и окажусь прав. Не знаю, ибо мне не известно, чем ты теперь живёшь. В душе таится небольшая надежда, что ты всё же решилась меня дождаться. Однако если это так, прошу, забудь меня и начни жить своей жизнью. Не хорони свою молодость в ожиданиях чуда. Впереди ещё четыре года. Если найдётся тот, кого ты полюбишь или кто полюбит тебя, быть может, им даже окажется Уизли, будь с ним. Стань счастливой, прошу. Если же мои первоначальные предположения верны, и ты уже живёшь иной жизнью, не вспоминая меня, просто сожги это письмо и никогда не вспоминай о нём. В любом случае, будь счастлива. Д.М».
Потерев глаза, слизеринец отложил письмо и откинулся на кровать. Конечно же, он врал ей. Он искренне надеялся, что несмотря ни на что Гермиона дождётся его, но разве имел он право просить её об этом?! Мудрые всегда говорят: «Если любишь – отпусти. Ведь она может вернуться». Или же трусы, не способные бороться до конца?! В очередной раз, шумно выдохнув, молодой мужчина закрыл глаза. Он понимал, что должен был отпустить гриффиндорку в-первую очередь для себя, но так и не смог этого сделать. В душе все эти годы таилась надежда, за которую он порой цеплялся, как за спасательный круг, что девушка ждёт его, что дождётся. Он так и не сумел отправить это письмо. Эгоизм и тлеющая в душе надежда не позволили ему отказаться от этой мечты, ведь если она всё же ждала его, прочти гриффиндорка эта письмо, вдруг она исполнила бы его просьбу, и слизеринец оказался бы в итоге сам повинен в том, что однажды отпустил её. Вернись он тогда из Азкабана, если бы мужчина разыскал её, насколько больно бы ему было, узнай он, что именно отправленное годы назад письмо толкнули девушку в объятия другого, что из-за его собственных просьб она отказалась его ждать. Он не хотел рушить эту хрупкую надежду, ведь тогда у него не осталось бы ничего, ради чего мужчина стал бы держаться все эти годы, ожидая того дня, когда покинет пределы Азкабана. Но вот теперь он здесь, а где она? Чем живёт? Вспоминает ли о нём хоть иногда? Цокнув языком, прервав свои неутешительные рассуждения, бывший слизеринец поднялся и посмотрел на настенные часы. С момента его возвращения в мэнор прошло уже полтора часа. Захватив свою волшебную палочку, привычно спрятав её во внутренний карман пиджака, мужчина поднялся и отправился в кабинет отца. Невежливо заставлять столько ждать. Преодолев расстояние, идя на этот раз мимо болтливых гобеленов с гордо поднятой головой, Малфой наконец-то дошёл до кабинета хозяина замка. Открыв дверь, он на мгновение задержался в проходе. Люциус Малфой привычно сидел за столом, копаясь в бумагах.
- Ты сильно задержался! – укоризненно произнёс отец.
- Приводил себя в порядок. Не мог же я вечно разгуливать в том виде, в каком вернулся. Это слишком, - закрыв дверь и пройдя сев на кожаный бежевого цвета диван, ответил младший лорд Малфой. Кинув взгляд на своего отпрыска, Люциус Малфой одобрительно кивнул, после чего отложил бумаги и прошёл сел рядом с сыном. На столике перед диваном уже стояли на серебряном подносе графин дорого коньяка и два хрустальных бокала. Открыв графин, отец разлил по бокалам коньяк, после чего взял их и протянул один из них сыну.
- Давай выпьем за твоё возвращение, сын! Я рад снова видеть тебя дома, - произнёс тост отец. Благодарно кивнув хозяину дома, приподняв свой бокал, Драко сделал из него пару глотков, после чего положил ногу на ногу, усаживаясь поудобней.
- Я следил, насколько это было возможно, за происходящим событиями в магическом Лондоне, однако узнавал не так уж и много. Расскажи мне, отец, чем живёт страна в последние годы, - попросил Люциуса младший Малфой, внимательно смотря на уже заметно постаревшего мужчину.
- На самом деле не так уж и многое изменилось. Бруствер по-прежнему Министр Магии, с которым едва ли возможно о чём-то договориться, Крауч всё так же главный судья. Разве что второстепенные министры сменялись время от времени. Все пойманные Пожиратели Смерти были посажали в Азкабан, в большинстве своём на пожизненные сроки. Все разрушенные здания были восстановлены. Эти годы, в сравнении с тем, что было прежде, выдались довольно спокойными. Крупных массовых убийств не случалось. Разве что была поднята шумиха возле смерти судьи Джозефа Гордона. Ты должен его помнить, - рассказал отец, кинув взгляд на сына.
- Рискну предположить, что его неожиданная смерть наступила не без твоей помощи? – сузив глаза, предположил бывший слизеринец, не сумев скрыть едва заметной ухмылки.
- Увы, нет. Я и сам был удивлён, когда прочёл в газете, что тело Гордона было найдено бездыханным в собственном поместье. Его явно убили с помощью Авады. Я бы не стал действовать настолько открыто. Это безрассудно, - осуждающе высказал своё мнение лорд Малфой.
- А где Кассандра?
- Всё ещё в школе. Лето только началось, и ещё не все успели сдать экзамены. Она должна вернуться домой уже в течение недели, - ответил Люциус, сделав ещё один глоток коньяка, - МакГонагалл уже на следующий год обещала отдать ей полноценное преподавание трансфигурации у всех курсов. Старушка отжила своё как преподаватель.
- Как вы здесь с ней уживаетесь? – с интересом спросил Драко, неотрывно смотря на отца.
- Я уже привык к ней. К тому же, признаться честно, одному в огромном мэноре скучно, - кинув взгляд на сына, рассказал хозяин поместья, - Кассандра во многом напоминает мне Беллатрису, однако безумия, присущего её матери, в ней нет. И это радует. Тем не менее, она более…
- Добрая и порой даже мягкосердечная, - закончил за отца, увидев его недовольное выражение лица, младший Малфой.
- Именно. Однако какая есть, - договорил отец, сделав последний глоток, после чего налил в свой бокала ещё коньяка.
- Лучше расскажи о своём теперешнем бизнесе, - попросил Драко, задумчиво глянув на графин с коньяком.
- Перевозка ценных товаров и бумаг высокопоставленным лицам. В основном самим Министрам. Безопасная доставка из других стран, и наоборот, - отмахиваясь, коротко рассказал отец, - Подучу тебя, и будешь моим партнёром. Позже моим бизнесом в любом случае заниматься предстоит тебе.
- Так понимаю, перевозишь ты не только ценные бумажки, да законные товары, - кинув взгляд на отца, криво усмехнулся бывший слизеринец.
- Само собой нет. На столь законной и однообразной деятельности особо не разживёшься, - подтвердил и без того очевидное Люциус, - Если бы ты только знал, какие краденные и незаконные вещицы пытаются переправить незаметно из одной страны в другую сами министры и высокостоящие чиновники. Сколько живу, редко когда удаётся встретить честных, не повязших в коррупции должностных лиц. Однако Бруствер один их таковых и жёстко отслеживает даже мою деятельность.
- Однако даже его тебе с лёгкостью удаётся обвести вокруг пальца, - с усмешкой подытожил сын.
- Не без этого. Кто-то подкупает меня, кого-то подкупаю уже я сам. Шаткая система и азартная игра, однако, я в этом бизнесе уже долгие годы. Знаю любые лазейки в нужных мне законах, и, как видишь, весьма преуспеваю в этом, - самодовольно улыбнувшись уголками губ, рассказал в кратком обзоре свои секреты глава семейства.
- При этом вновь ты так и нее женился, - заметил Драко, встретившись взглядом с отцом.
- Ты знаешь, чем я живу.
- Распутными связями и доступными на одну ночь женщинами, да, - холодно ответил младший Малфой.
- В этом доме была лишь одна достойная этого замка леди Малфой, и никакой другой я не потерплю. Если только это не будет твоя супруга, - кинув взгляд на сына, намекну отец.
- Я только вернулся из Азкабана, - хмыкнул Драко, - К тому же я бывший заключённый. Кто захочет за такого замуж?
- Ты зря себя недооцениваешь, - вздёрнув нос, гордо проговорил лорд Малфой, - Для многих ты стал героем, убив предводителя тёмных сил. Ты получил немалую славу. Многие чистокровные семьи будут выстраиваться в очередь в стремлении выдать за тебя замуж своих дочерей. К тому же ты богат, в скором времени станешь бизнесменом. Мы найдём тебе достойную невесту. Думаю, неплохо было бы женить тебя на Астории Гринграсс. Она красива, умна, чистокровная аристократка с безупречной репутацией. Её семья богата. Однако, девушка всё ещё не замужем. Она сама не спешила связать себя узами брака. На мой взгляд, это самая подходящая для тебя кандидатура. Попробую поговорить на этот счёт с её отцом, - продолжал свои размышления о женитьбе сына старший Малфой, однако Драко уже не слушал отца. Он снова вспомнил её, уйдя в свои размышления. А что, если бы Грейнджер стала его супругой? Конечно, добиться этого было бы нелегко. Главным противовесом стал бы его родной отец. Он бы до последнего противился, возможно даже угрожал бы сыну лишить того наследства и вычеркнуть из семейного древа, отказавшись от сына, но Драко знал себя. Он бы настоял на своём. Если бы только она его дождалась…
- Извини, отец, но мне нужно срочно уйти, - неожиданно бросил сын, быстро допив остатки коньяка в своём бокале, после чего резко поднялся и отправился на выход. Растерянно и недовольно посмотрев вслед сыну, Люциус лишь покачал головой, налив в свой бокал ещё крепкого напитка…

Быстрым шагом дойдя до своей комнаты и войдя в неё, слизеринец схватил с тумбочки волшебную палочку гриффиндорки, после чего отправился на выход из поместья. В очередной раз портреты удивлённо перешёптывались за его спиной, однако Драко не обращал на них внимания. В его голове билась лишь одна мысль: «Хотя бы найти её. Узнать как она. Просто увидеть». Он слишком долго не видел свою гриффиндорку. В душе вновь возродились сомнения, что его появление будет огромной глупостью. Она наверняка уже замужем, и скорее всего за Уизли. Тот не упустил бы своего шанса, в этом Малфой не сомневался. Быть может, у них уже даже есть дети, и она о слизеринце девушка и думать забыла, но хотя бы раз просто увидеть её за эти долгие годы! Убедиться для себя, что всё кончено, либо, каким-то чудом, нет. Хотя бы один чёртов раз! Слизеринец и не заметил, как уже вышел за пределы ворот и теперь шёл вдоль дороги. Резко остановившись, молодой мужчина лишь сейчас понял, что не знает, куда ему идти, где её искать. Ведь теперь он даже не знает, где живёт её мать. Разве что можно начать поиски с Норы, вот только вряд ли кто-то из жильцов захочет с ним говорить. Да и Джинни, пожалуй, единственная, кто мог бы уделить ему пару минут, наверняка уже вышла замуж за Поттера и живёт где-то в городе. Итого, где её искать? Куда отправиться?! Единственной мыслью вдруг стал дом. Её старый дом. Драко лично спалил его ещё восемь лет тому назад, однако для Грейнджер это место, несомненно, осталось родным. Решив переместиться туда и хотя бы посмотреть, что стало с землёй, не живёт ли на том месте кто-то ещё, слизеринец сделал круг вокруг себя, трансгрессировав на ту улицу, где раньше жила Гермиона Грейнджер и её родители. Переместившись за один из магазинов, Малфой поспешно обошёл его, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. На улице было довольно безлюдно, хотя это было и не удивительно, ведь сегодня была пятница. Выйдя на тропинку, Драко отправился вдоль неё мимо домов по направлению к тому месту, где раньше был дом гриффиндорки. Мимо него вдруг проехали дети лет пяти на велосипедах. Поджав губы и спрятав руки в карманы брюк, Малфой лишь молча смотрел вперёд, однако мысли, что таким же сейчас мог быть и его ребёнок, не давали покоя. Его мучала неизвестность, и сейчас это даже сводило с ума. Переведя взгляд вперёд, слизеринец на мгновенье остановился. На месте старого дома гриффиндорки возвышался новый, и явно жилой. Медленным шагом подойдя ближе, Драко на мгновенье остановился напротив дома. Вероятней всего было бы предположить, что сейчас здесь живёт уже другая семья, но что, если нет?! Глупо было бы не проверить, не убедиться наверняка, когда он уже здесь, уже на месте. Шумно выдохнув, Малфой забрался по ступенькам на крыльцо. Вытащив руки из карманов, слизеринец постучал дверь. Ответ не заставил долго ждать, и уже спустя пару секунд за дверью послышались едва слышные шаги. Спустя мгновенье дверь открылась. Казалось, словно время остановилось, а невозможное стало возможным. Прямо перед Драко стояла маленькая девочка лет шести с длинными белыми, как снег, волосами, как и у него самого. Единственное, что было различно, это лёгкая кучерявость волос девчушки. Она была невероятным образом похожа на него лицом со столь правильными чертами. Единственное, что сильнее всего выделялось в ней, это ярко-карие глаза, которыми она удивлённо смотрела на незваного гостя, чуть нахмурив лоб. Около минуты, замерев на месте, они просто смотрели друг на друга, после чего девочка высказала вслух мысль, о которой Драко сейчас, не веря происходящему, не решался даже помыслить.
- Вы же мой папа, да?
- Цисси, кто там? – послышался из соседней комнаты уже знакомый голос Джин Грейнджер, появившейся в дверях уже спустя пару секунд. Замерев на месте, женщина, открыв рот, уставилась на Драко, словно на призрака. Однако ни Малфой, ни её внучка не произнесли ни слова в ответ. Они так и стояли напротив друг друга, рассматривая другого, - Гермиона! Гермиона! – вдруг закричала женщина, зовя свою дочь. Лишь это заставило бывшего слизеринца прийти в себя, переведя на женщину взгляд.
- Да? Что случилось? – послышался уже до боли знакомый голос гриффиндорки, поспешившей на крик матери. Войдя в прихожую комнату с кухни, девушка на миг замерла, встретившись со слизеринцем взглядом. В один миг ему захотелось так многое ей сказать, но слова словно застыли комом в горле. Он так и не проронил ни слова. Вот она. Его гриффиндорка, уже столь привычно одетая в обычные домашние джинсы и сиреневую кофту. Такая же красивая и стройная, как и всегда. Длинные каштановые волосы спускаются по плечам за её спиной, некоторые спадают на плечи. На правом плече висит кухонное полотенце. Всё та же его гриффиндорка, повзрослевшая, как и он сам. Теперь уже красивая молодая женщина, у которой, в чём он не сомневался, присутствовало немало поклонников.
- Мам, так это и есть мой папа, да? Я его узнала. Тот же, что и на колдографиях в газетах, которые ты мне показывала. Это ведь он, да? – вывел их из оцепенения детский голос. Кинув взгляд на собственную дочь, Малфой лишь пару раз моргнул, желая убедиться, что это не сон.
- Пойдём, милая! Маме с… твоим папой нужно поговорить, - подойдя к внучке и взяв её за руку, попыталась увести ребёнка в другую комнату Джин Грейнджер.
- Бабушка! Подожди ты! – возмущённо повторяла девочка, то и дело предпринимая попытки вырваться и кидая взгляды на появившегося отца.
- Ты вернулся, - еле слышно произнесла вдруг бывшая гриффиндорка, после чего Малфой вновь посмотрел на неё. Не сдержавшись больше, сорвавшись с места, девушка бросилась к нему, обняв Малфоя и уткнувшись тому головой в плечо, тяжело дыша, словно только вернулась с пробежки. С десяток секунд слизеринец просто стоял на месте, застыв и не смея пошевелиться. Происходящее казалось сном, и больше всего он боялся проснуться, сделав всего одно неверное движение. Немного отстранившись от него, гриффиндорка вдруг изменилась в лице. Она вся светилась от счастья, однако реакция Малфоя была неоднозначной, что ставило её в тупик. Застыв на месте, молодой мужчина просто смотрел на неё. Ничего не делая, ничего не говоря. Просто смотрел, - Малфой? – нерешительно позвала его девушка, отчего тот вздохнул.
- Ты дождалась, - шёпотом, еле слышно, произнёс слизеринец, решившись наконец-то заговорить.
- Да, - на выдохе произнесла та. Резко притянув девушку к себе, Малфой поцеловал её в губы. Заулыбавшись, бывшая гриффиндорка ответила на поцелуй. Обняв девушку спустя минуту, слизеринец, прервав поцелуй, уткнулся носом в её длинные волосы. Девушка же, обняв Драко за шею, сильнее прижалась к нему, закрыв глаза и облегчённо вздохнув. Ему по сей час не верилось, что это правда. Она дождалась его, и теперь она здесь с ним спустя столько лет. Это казалось сном, бредом больного человека, чем угодно, но не реальностью. Разве может всё быть так идеально у него?! Разве его мечты могут исполняться? Неужели он наконец-то заслужил счастья спустя столько лет?! Вдруг внимание слизеринца привлекла белокурая маленькая девчушка, подсматривавшая за родителями из соседней комнаты, вытянув голову. Немного смущённая, но с нескрываемым интересом наблюдая за старшими, девочка неуверенно улыбнулась отцу. Не сдержавшись, Драко усмехнулся, улыбаясь в ответ собственной дочери. Увидев направление взгляда Малфоя, бывшая гриффиндорка тоже посмотрела на их дочь, однако взгляд девочки был прикован лишь к отцу, которого она не видела все эти годы. Оторвав взгляд от своей дочурки, Малфой вновь посмотрел на стоявшую с ним в обнимку Гермиону. Она всегда была красивой, но сейчас стала в разы привлекательней. Его гриффиндорка. Он не знал, что будет дальше, как сложится его жизнь, но в эту самую секунду Драко твёрдо решил для себя одно – он никогда больше не отпустит её. Никогда…

***

5 лет спустя.
Выйдя из библиотеки, опираясь на трость, Люциус Малфой уверенной походкой отправился вдоль длинного коридора. Остановившись перед портретом своей покойной супруги, мужчина на мгновенье опустил глаза. По-прежнему прекрасная, всё та же, какой была в последний год их жизни, покойная миссис Малфой лишь молча улыбалась своему бывшему супругу. Она могла говорить с портрета, но ни разу за все эти годы не заговорила ни с бывшим супругом, ни с сыном. Она просто безмолвно наблюдала за ними. Люциус не сильно изменился с тех пор, разве что редкие морщины стали виднеться на его лице, а трость в руке лорда теперь была уже не украшением и подчёркиванием величественности, а необходимым атрибутом любой проходки мужчины, мучившегося в последний год с больным бедром. С пару секунд они просто смотрели друг на друга. Они любили друг друга при жизни миссис Малфой, но с тех пор, как её не стало, прошло уже почти одиннадцать лет. Идеальная супруга, идеальная мать. За эти годы Люциус Малфой так и не решился жениться на ком-то ещё, да и не хотел. Нарцисса была единственной женщиной в его жизни, которую он по-настоящему любил. Резко повернувшись, мужчина пошёл прочь от портрета. Его покойная супруга с гобелена лишь безмолвно смотрела тому вслед. Её внимание вдруг привлекла только сейчас замеченная женщиной книга в красивом синем бархатном переплёте, которую лорд Малфой держал в другой руке. Удивлённо приподняв изящную тонкую чёрную бровь, спустя всего мгновенье леди Малфой вдруг улыбнулась, поняв, для кого был предназначен этот маленький подарок.
Медленным шагом дойдя до нужной комнаты и остановившись возле её двери, Люциус привычно постучался.
- Войдите, - послышался голос из-за неё. Открыв дверь, мужчина медленным шагом вошёл в комнату, остановившись на мгновенье и посмотрев на сидевшую за столиком и причёсывавшую волосы Нарциссу Малфой.
- Ещё раз доброе утро, дедушка, - заулыбалась кареглазая красавица.
- Доброе, Цисси, - поприветствовал свою внучку лорд Малфой, после чего подошёл и вручил девочке книгу, - Это тебе.
С интересом смотря на врученный дедушкой подарок, девочка раскрыла книгу, но тут же нахмурилась, обнаружив внутри пустые идеально белые страницы. Усевшись в кресло в метре от внучки, мужчина с интересом стал наблюдать за реакцией девочки.
- Дневник, - догадалась та.
- Верно, - довольно кивнул лорд Малфой, не сдержав лёгкой улыбки, - На днях ты высказала мысль, что неплохо было бы завести его. Я решил, что это станет подходящим подарком к твоему поступлению в Хогвартс.
- Но почему синий переплёт? Ты так уверен, что я поступлю на Когтевран? – положив книгу на стол, спросила догадливая внучка.
- К своему неудовольствию, уверен, - поджав губы, согласился Люциус Малфой, - Ты можешь попроситься на любой факультет, в том числе и на слизерин как истинная юная леди Малфой, но с твоим умом, сообразительностью и находчивостью, я не сомневаюсь, что самым верным решением распределяющей Шляпы станет распределение тебя именно на Когтевран.
- Это плохо? – осторожно спросила девочка, кинув на дедушку неуверенный взгляд.
- Ты знаешь, каких взглядов я придерживаюсь, но этот факультет подходит тебе, и как-никак это не Гриффиндор, так что переживу, - с усмешкой ответил Люциус.
- Или Хаффлпаф? – дополнила ответ старшего Малфоя юная представительница этого рода.
- Никогда отпрыски Малфоев не будут обучаться на Хаффлпафе! Только через мой труп! – безапелляционно заявил лорд Малфой, что заставило девочку улыбнуться, сдерживая смех.
- Тогда надо туда попроситься, - послышался вдруг голос за спиной. Обернувшись, Нарцисса увидела стоявшего в дверях, с хитринкой в глазах рассматривавшего фолиат в синем переплёте, лежавший на столе сестры, младшего брата.
- Сейчас кто-то довредничает! – недовольно проговорил Люциус Малфой, на что внук опустил в пол свои серые глаза, но уже спустя мгновение, сузив их, вновь кинул взгляд на книгу.
- Нарцисса, а ты уже там что-то писала там? – с хитринкой спросил младший брат, не отрывая взгляда от фолиата.
- А тебе какая разница? – вздёрнув носик, вопросом на вопрос ответила девочка, - Ты всё равно ещё толком читать не научился.
- Научусь. И уже в скором времени, - разозлённо ответил четырёхлетний братик, сощурив глаза.
- Асмодеус, оставь сестру в покое! – послышался за спиной голос матери. Сжавшись, мальчик медленно обернулся, посмотрев на мать, разозлённо смотревшую на непослушного сына.
- Я только поздороваться зашёл, - соврал тот.
- Марш в свою комнату! Либо отправляйся к Давиду, - заявила мать, после чего мальчик, кинув очередной взгляд на книгу, которую Нарцисса на этот раз прижала к себе, внимательно наблюдая за младшим братом, опустил голову, сдавшись, и ушёл. Обернувшись к лорду Малфою, с усмешкой наблюдавшему за своей невесткой, молодая женщина вдруг произнесла, - Можете порадоваться, мистер Малфой, один слизеринец в младшем поколении рода Малфоев будет точно.
- На его счёт я даже не сомневаюсь. Уж больно хитрый, - хмыкнул в ответ на это дед, - А вот его брат, рискну предположить, поступит на гриффиндор, пойдя по стопам матери, - недовольно произнёс лорд.
- Вот и замечательно, - вздёрнув носик, гордо произнесла бывшая гриффиндорка, на что мужчина криво усмехнулся, отведя от невестки взгляд, - Вы отправитесь с нами сегодня провожать Нарциссу на поезд?
- Нет. Должен же кто-то присматривать за близнецами. К тому же я уже поздравил свою внучку, - ответил лорд Малфой, после чего поднялся и отправился на выход, но в дверях остановился, кинув взгляд на девочку, - Не забывай, Нарцисса, ты должна всегда вести себя достойно. Ты Малфой, - договорив это, мужчина ушёл.
- Подарок дедушки? – спросила мать, подойдя ближе и посмотрев на фолиат в руках дочери, одновременно с тем застёгивая красивую золотую серьгу с красным алмазом на левом ухе.
- Да. Дедушка решил подарить мне дневник. Я уже надумала, как его использовать. Буду каждый год перед отправлением в Хогвартс записывать в него все важные события прошедшего года, а сейчас просто опишу, чем и как мы, наши родные и друзья живут, - пожав плечами, рассказала дочь.
- Хорошая мысль, - улыбнулась Нарциссе мать, - Но поторопись. Через два часа нам нужно выходить.
- Я успею, - кивнула матери девочка, осмотрев ту беглым взглядом, - Тебе очень идёт этот бордовый костюм.
- Вот и мне понравился. Я однажды уже одевала костюм такого же цвета, но, думаю, этот в любом случае куда лучше, - вздохнув, произнесла мать, в глазах которой на миг проскользнули нотки тревоги, навеянные воспоминаниями былых дней.
- Нарцисса, к тебе кое-кто пришёл и ждёт тебя на улице, - зайдя вдруг в комнату, сообщил дочери Драко, пройдя и обняв свою супругу со спины, прижав к себе. Положив книгу на стол, девочка уже встала со стула, собираясь уйти, как вдруг остановилась. Обернувшись, Нарцисса взяла книгу и спрятала ту под подушку, после чего, облегчённо вздохнув и гордо приподняв голову, ушла. Увидев тревогу в глазах супруги, лорд Малфой нахмурился, - В чём дело?
- Хочу переодеться. Не нравится мне этот цвет, - уклончиво ответила молодая женщина, хотя и знала, что Драко понял, в чём на самом деле было дело. Она рассказывала ему прежде, как когда-то давно присутствовала на его последнем суде.
- А лично мне очень нравится, - прошептал бывшей гриффиндорке на ухо супруг, поцеловав ту в плечо, после чего взял за руку и развернул к себе, - Гермиона, это было уже давно. Не стоит везде и во всём проводить ассоциации. Это другой костюм, другое место, другое время. С тех пор бордовый цвет ассоциировался у тебя с моим судом, не самым лучшим для нас временем, однако сегодня мы с тобой провожаем нашу дочь в школу. Нарцисса поступает на первый курс. Отбрось все тревоги и лучше представь, какие светлые воспоминания у тебя впредь будут ассоциироваться с этим цветом, - окинув взглядом костюм супруги, который действительно очень шёл Гермионе, подчёркивая её фигуру, тихим, но уверенным голосом сказал бывший слизеринец.
- Разве со светлыми? Я же буду скучать по ней, - тепло улыбнувшись мужу, ответила молодая женщина.
- Все мы будем, однако всем нам в своё время приходилось расстаться с родными и отправиться на обучение. Нарциссу ждёт новая жизнь, новые приключения.
- Только бы они не были такими, как у нас, - покачав головой, с улыбкой прокомментировала слова супруга Гермиона.
- Нет. Они будут ещё интересней, но куда менее опасными. Можешь не сомневаться, - ответил на это Драко, после чего уже привычно, прижав Гермиону к себе, поцеловал супругу в губы…

***

- Дядя Тео, - заулыбавшись, радостно проговорила юная леди Малфой, выйдя на крыльцо дома и увидев в саду своего гостя.
- Доброе утро, Нарцисса! – поприветствовал дочь лучшего друга, улыбнувшись уголками губ, Нотт, - Уже готова отправиться в Хогвартс?
- Не особо. Немного страшновато уезжать из дома почти на год, - призналась девочка, закусив нижнюю губу.
- Ты привыкнешь. Хогвартс – отличное место, хорошая школа. У тебя появятся новые друзья, новая жизнь, - присев на скамейку в небольшой арке, сооружённой из цветов, сказал мужчина.
- Надеюсь. Вчера даже уснуть не удавалось, пока мама не навестила и не успокоила, - призналась девочка, - А тётя Кассандра осталось дома с Лиамом?
- Увы. Наш малыш каким-то чудом сумел простудиться даже летом, - покачав головой, проговорил Нотт.
- Пускай поскорее выздоравливает. Как бы банально это не было, передайте тёте от меня привет и скорейшего выздоровления моему племяннику, - встретившись взглядом с Теодором, попросила девочка.
- Непременно передам, - кивнул Нотт, вновь улыбнувшись настолько повзрослевшей дочери друга. Уже спустя пару секунд мужчина достал из внутреннего кармана мантии какую-то книгу и передал её Нарциссе, - А это тебе от нас к поступлению в школу чародейства и волшебства Хогвартс.
- Спасибо, - взяв книгу, улыбнулась девочка, прочитав про себя название книги «Мифы и легенды древнего мира».
- Ты же любишь эту тематику.
- Люблю, - согласилась девочка, однако отложила книгу в сторону и вновь посмотрела на Нотта, - Дядя Тео, можно вас попросить рассказать мне о школьной жизни мамы и папы. Родители крайне редко упоминают те времена, а мне очень хотелось бы узнать, как они вообще познакомились, как оказались вместе. Я так мало знаю о жизни мамы и папы в Хогвартсе, - попросила девочка.
- Быть может лучше спросить это у них? – усмехнувшись, ответил Нотт.
- Может, но я же спрашиваю у вас, - не дав Теодору увильнуть от ответа, с хитринкой сказала на это Нарцисса.
- Сразу видно, истинная представительница рода Малфоев, - покачав головой, усмехнулся бывший слизеринец, - Хорошо. Даже не знаю с чего начать. На самом деле история твоих родителей началась двенадцать лет назад.
- За год до моего рождения, - тут же просчитала дочь Драко.
- Верно, - кивнул Нотт, - Твой отец, как выяснилось, ещё с четвёртого курса был влюблён в Гермиону. Ты и сама знаешь, что они учились на одном курсе, но на разных факультетах. Гермиона входила в Золотое Трио, компанию, состоявшую из Гарри Поттера, Рона Уизли и твоей мамы. Драко, не сумев подружиться с Поттером ещё на первом курсе, все эти годы враждовал с ним. Само собой, твоя мама испытывала к нему неприязнь. В те годы твой папа был другим. Не таким, как сейчас…
- Это каким? – перебив, с нескрываемым интересом поинтересовалась Цисси.
- Он был похож на Асмадеуса.
- Заносчивый, хитрый и вредный? – приподняв брови, удивлённо спросила девочка, сходу перечислив характеристику одного из младших братьев.
- Да, - улыбнувшись уголками губ, подтвердил Нотт, - В юности твой папа не был столь силён духом, каким является сейчас. Когда закончилась вторая магическая война с Волан Де Мортом, твоему отцу пришлось нелегко. Он на какое-то время был посажен в Азкабан. Его хотели судить за причастность к делам Волан Де Морта…
- Дядя Тео, это мне итак известно, - закатив глаза, поторопила Теодора дочь друга.
- Сейчас кто-то нетерпеливый останется без желанной истории, - усмехнувшись, сказал на это мужчина.
- Ладно, молчу, - сдалась будущая первокурсница.
- Твоего папу посадили в одну камеру с Мартином Бернаром, и Драко изменился. Сильно изменился. Он стал решительнее, сильнее, стал более волевым и безжалостным. Тогда-то он и решился заставить твою маму обратить на себя внимание. Это ему удалось. Поначалу между ними были очень сложные отношения. У Гермионы тогда задался не лучший год, а Малфой своими поступками подлил масла в огонь. Лишь со временем её отношение к твоему отцу стало меняться, когда твоя мама однажды поняла, что Драко может принадлежать не только ей.
- Он уколол её женское самолюбие, став встречаться с другой? – догадалась Нарцисса, приподняв бровь.
- Что-то в этом роде. В любом случае, от тебя сложно что-то скрыть. Ты довольно догадлива, - с усмешкой заметил Нотт, встретившись с девочкой глазами.
- Мне это все говорят. Вы продолжайте!
- В итоге между твоими родителями стали завязывать более тонкие отношения. Постепенно твоя мама сумела рассмотреть в Драко иного человека, не только жестокого, каким она его тогда видела. Она стала видеть в нём положительные черты, да и привыкла к нему. Произошедшие позже события в виде убийства твоих дедушки и бабушки сблизили их. Оба пытались пережить каждый своё горе, поддерживая друг друга. В итоге они стали встречаться. Сначала в тайне ото всех, - эти слова вновь удивили юную Малфой, однако Теодор продолжил, - Позже они перестали скрывать свои отношения. Это стало сенсацией в нашей школе.
- Почему? – удивлённо проговорила девочка, нахмурившись, - Они, конечно, разных социальных слоёв, да и с противоположных факультетов…
- Не просто с противоположных, - прервал рассуждения Нарциссы друг отца, - с враждующих. Слизерин и гриффиндор не просто не ладят, они воюют уже сотни лет, а тут нарисовалась такая столь противоположная во всём пара. К тому же Гермиона и Драко не ладили лично, и это ни для кого не было секретом. В итоге несмотря ни на что они начали встречаться, и это длилось несколько месяцев, однако позже в их жизнь вмешалась война и много новых, не самых лучших обстоятельств. Они расстались, однако до самого конца держались друг друга. У них были сложные отношения, но, пожалуй, именно такой и бывает настоящая любовь, - задумчиво проговорил Теодор, на мгновение замолчав, - Знаешь, Нарцисса, твоим родителям на самом деле очень повезло друг с другом. Их пара самая необычная из тех, что я когда-либо в жизни встречал. Они долгое время мучили друг друга, у них были невероятно сложные отношения, они столько раз пытались выкинуть друг друга из головы, избавиться от своих чувств, однако, как ни старались, так и не смогли этого сделать. Да и не слишком-то хотели. Они всё время держались друг за друга, не в силах отпустить другого. Столько раз расставались, но всё это были лишь пустые слова. На деле они всё время были рядом с друг другом, переживали за другого, боясь потерять. Играли на публике безразличие, а на деле искали взгляд любимого человека в толпе. Их любовь возникла необычным образом, словно порождённая пережитыми ужасами прошлого болезнь, лекарство от которой было в стремлении уйти от боли и страданий, забывшись в объятиях друг друга. Однако их любовь доказала своё право на существование, когда твоя мама спустя столько лет дождалась Малфоя. Необычная история, но я что-то заболтался, - опомнившись, усмехнулся Нотт, кинув взгляд на девочку, прищурившую глаза от недовольства, что ей так мало рассказали, - Порой некоторые вещи, Цисси, лучше не знать. Главное знай для себя одно: твои родители любят друг друга, они вместе, и это главное.
В ответ на это девочка лишь хмыкнула, явно неудовлетворённая ответом.
- Я тут уже давно подсчитала и выяснила, что мама забеременела мной где-то в конце зимы, когда ещё училась в школе. А как папа к этому отнёсся? Вряд ли они планировали меня, - задала очередной вопрос Нарцисса Малфой.
- Не планировали, но для них обоих в итоге ты стала радостным и очень желанным сюрпризом, - кратко ответил на её вопрос Нотт, заставив девочку вновь ухмыльнуться.
- Из вас подробного рассказа не выбьешь, - подытожила девочка, недовольно поджав губы.
- Нет, - покачав головой, с усмешкой ответил на это Теодор.
- Ладно, - произнесла девочка, поднимаясь и беря подарок от семейства Ноттов, - Пойду собираться. Спасибо за книгу, дядя Тео, - улыбнулась девочка.
- Удачи в школе, Нарцисса, - улыбнувшись дочери друга, кивнул Нотт, после чего отправился к воротам. Проводив гостя взглядом, девочка отправилась в свою комнату. Вернувшись в дом, Нарцисса положила подаренную книгу с собой в чемодан, после чего села за стол, достав спрятанный подарок дедушки и, пододвинув к себе перо, раскрыла первую страницу. Однако около нескольких минут девочка просидела, так и не придумав, с чего начать.
- Над чем задумалась, принцесса? – вдруг услышала девочка голос отца, незаметно вошедшего в её комнату и теперь стоявшего за спиной дочери. Повернувшись к нему, девочка недовольно заговорила.
- Никак не могу определиться, с чего начать. Банально написать «Дорогой дневник»? Или что-то в этом роде?
- «Дорогой дневник», «Любимый дневник», «Друг ты мой сердечный»! – начал иронизировать отец.
- Папа! – нахмурив лоб, прервала его дочь, однако сдержать улыбку ей так и не удалось.
- Чтобы ты, да вела дневник? – приподняв брови, недоверчиво проговорил отец.
- Насколько мне известно, у бабушки тоже был дневник, - вздёрнув носик, ответила на это дочь.
- Да, а я об этом узнал лишь несколько лет тому назад, - нахмурившись, проговорил на это Драко, кинув взгляд на небольшую колдографию его матери, стоявшую в рамочке на столе дочери. На ней его мать была примерно того же возраста, в котором и погибла. Женщина тепло улыбалась глазами, но одновременно с тем на её лице были прописаны гордость и даже некое величие. Такой была леди Малфой, Нарцисса Малфой. Однако теперь перед ним сидела иная, но столь похожая на родную бабушку даже внешне юная Нарцисса Малфой, его родная дочь.
- Пап, - неуверенно вдруг позвала Драко маленькая аристократка, оторвав от воспоминаний.
- Да? – ответил тот, сев в кресло рядом с Нарциссой, в смятении смотревшей на отца затравленным взглядом, - Что такое?
- Я хочу на рейвенкло, но никто из рода Малфоев не обучался на этом факультете. Лишь на слизерине. Будет очень плохо, если я поступлю туда? – еле слышно спросила девочка, после чего закусила нижнюю губу, отчего-то заранее приготовившись к порицаниям отца.
- Конечно же, нет, Цисси, - тепло улыбнувшись дочери, ответил Драко, отчего на его глазах девочка облегчённо вздохнула, - Ещё несколько лет назад я нарушил все семейные традиции…
- Женившись на маме, - кивнула девочка, поняв, что речь вновь идёт о чистоте крови.
- Да, но разве это как-то отразилось на нашей семье? Ничто не вечно, и, как ни крути, единственное, чего жаждет человек, это быть счастливым. Тебе действительно подходит этот факультет, и нет ничего страшного, если ты будешь обучаться на нём. Если ты боишься недовольства своего дедушки, то не беспокойся. Он уже давно смирился с этой мыслью, ещё со дня знакомства с тобой поняв, что перед ним стоит сообразительная девчушка, в которой уже тогда преобладали качества истинной представительницы факультета «Рейвенкло». И знаешь, я буду даже рад, если ты будешь обучаться именно на нём.
- Почему? – вдруг спросила девочка, немного удивившись.
- У нас с твоей мамой на последнем курсе была общая подруга. Невероятно умная и отважная девушка с философским складом ума. Она училась как раз на рейвенкло, - с улыбкой ответил отец, вспомнив Полумну.
- В таких случаях, хочу быть на неё похожей, - улыбнувшись отцу, сказала Нарцисса.
- Слишком сильно усердствовать не стоит. Полумна была весьма своеобразной, хотя это не мешало ей быть золотым человеком, - грустно улыбнувшись, произнёс отец.
- Была, - нахмурившись, повторила дочь, - Что с ней стало? Я никогда прежде не слышала о ней.
- Она погибла задолго до твоего рождения, спасая мне жизнь, - коротко рассказал отец, вмиг став серьёзным.
- Нарцисса, поторопись! – послышался за спиной голос матери, стоявшей в дверях. На этот раз Гермиона стояла уже готовая к выходу: на её лице красовался неброский, однако подчёркивающий красоту лица лёгкий макияж. Лишь губы были выделены алого цвета помадой. Волосы женщины были собраны не без помощи магии в красивые крупные кудри, спадающие на плечи, - Я хотела, что бы мы вышли пораньше. Зайдём заодно в кондитерскую, купим тебе в дорогу вкусненького, - подмигнув дочери, сказала бывшая гриффиндорка.
- Мам, а можно выйти к сроку? Я хотела успеть сделать запись в дневнике, - попросила дочь.
- Наши домовики за час вполне управятся и приготовят Нарциссе в дорогу всего, что душа пожелает, а дочь пускай пока займётся полезным делом, поднявшись и отправившись к выходу, предложил альтернативный вариант лорд Малфой.
- Всё-то ты ей потакаешь, - прищурив глаза, хмыкнула Гермиона.
- У меня всего одна дочь, - ответил на это Драко, улыбнувшись супруге, после чего взял ту за руку и вывел из комнаты, закрыв дверь и оставив Нарциссу наедине со своими мыслями. Вернувшись к написанию дневника, юная леди Малфой вновь задумалась над тем, с чего начать писать, однако в итоге решила сделать всё намного проще, указав справа в углу первого листа лишь год написания этого небольшого повествования её жизни: «2009». Вернувшись к новой строке, девочка приступила к написанию: «Знаете, а у нас всё хорошо. Вот уже пять лет я живу в Малфой-мэноре, в магическом Лондоне, в мире магии и волшебства. Сегодня я отправлюсь в Хогвартс. Не представляю, что меня там ждёт, но уже заранее знаю, на каком факультете буду обучаться. Однако мне хотелось бы заглянуть в прошлое. За эти пять лет моя жизнь сильно изменилась. Вот уже почти что пять лет, четыре года и восемь месяцев я живу здесь, в огромном богатом замке, принадлежащем роду моего отца, великому роду потомственных чистокровных аристократов с громким именем - Малфои. Пять лет назад я познакомилась со своим отцом, пришедшим к нам домой. Помню, как была рада ему, ведь мама никогда не скрывала от меня, кто мой отец, и за это я была благодарна ей. Всегда, когда я спрашивала что-то о нём, мама рассказывала мне, а я со вниманием слушала, ожидая нашей с ним встречи, которая однажды обязательно должна была произойти и наконец-то случилось. До конца лета мы с мамой жили у нас дома, у бабушки. Папа часто приходил к нам, намереваясь забрать нас к себе в некое огромное поместье, однако сделать это ему удалось не сразу. Дедушка был против, чтобы мы, грязнокровка и полукровка, так он нас называл, жили в его поместье. Помню, как он однажды пришёл к нам поговорить с моей мамой. Они громко спорили в гостиной, а я сидела с бабушкой на кухне, жаждя лишь выйти и хотя бы взглянуть на своего дедушку, видеть которого в живую мне прежде не приходилось. Мне всё же удалось тогда ускользнуть от бабушки и зайти к ним. В тот момент дедушка просил маму оставить её сына в покое. В какой-то миг мне даже показалось, что в его речах проскользнули нотки угрозы. Мама тогда ответила ему лишь: «Боитесь, что ваш сын станет счастливым с грязнокровкой?! Это его выбор, его право. Мне плевать на ваши многовековые традиции. Я слишком многое пережила за эти годы и не намерена вновь потерять его». Почему-то эти слова все до единого врезались мне в память. Даже сейчас я помню их. И тот день. Я всё же заглянула к ним. Когда дедушка увидел меня, мама вдруг испуганно подбежала и стала передо мной, словно боясь, что он может меня убить, но вместо этого дедушка тогда попросил лишь подвести меня к нему»
Оторвавшись на мгновенье от написания, не желая записывать врезавшийся в память диалог, Нарцисса лишь глубоко вздохнула. Она помнила ту встречу и помнила, как ей передался страх матери, как она боялась подходить тогда к Люциусу Малфою.
«- Подведи её ко мне.
- Нет! – сквозь зубы, качая головой, ответила на это мама.
- Она моя внучка. Я просто хочу с ней познакомиться, - настойчиво проговорил лорд Малфой.
- Сомневаюсь, что вами сейчас движут светлые чувства. Я не позволю вам приблизиться к моему ребёнку! – настойчиво повторила мать.
- Она моя внучка, Грейнджер! Не забывай, что если каким-то чудесным образом вы всё же окажитесь в мэноре, она всё время будет бок о бок со мной.
- Как-то сомневаюсь, что когда-либо вообще там окажусь.
- Дай мне просто увидеть вашу дочь! – отложив в сторону палочку, вновь повторил Люциус Малфой. Крепко сжав в руке свою волшебную палочку, мама всё же медленно подвела меня к волшебнику, внимательно следя за каждым его движением. Меня в тот момент всю трясло. Стало действительно страшно. Хотелось убежать, но я всё же стояла на месте, не отводя взгляда от разодетого в красивые чёрные одежды волшебника с серыми глазами и длинными белоснежными, как и у меня, волосами.
- Ну, здравствуй, Нарцисса! – сказал он тогда, однако мне в тот момент так и не удалось заставить себя произнести даже слова. Я лишь молча стояла перед ним, рассматривая своего неизвестного мне на тот момент дедушку, которого я прежде видела несколько раз в газетах».
Вновь взяв в руку перо, юная леди Малфой вернулась к написанию своего рассказа.
«Мне кажется, в тот миг что-то смягчилось в нём. Быть может он давно хотел внуков, а быть может, просто не посмел навредить ребёнку. Однако в итоге спустя месяц мы с мамой переехали в Малфой-мэнор, наш теперешний дом, а ещё через два месяца мои родители поженились. Я никогда прежде не бывала на столь пышных мероприятиях. Помню, как мама, разодетая в красивое длинное пышное белоснежное платье, светилась от счастья, танцуя с папой, разодетым в красивый белый костюм, посреди банкетного зала у нас в поместье в окружении сотен гостей. Дедушки не было на том празднике. Он так и не появился, но, быть может, на тот момент это было даже к лучшему. Меня же в тот день то и дело пытались сфотографировать или даже разговорить журналисты. Поначалу я терялась от такого внимания, однако потом привыкла и даже улыбалась в камеру, но вот разговоров упорно старалась избегать. Уже на следующий день заголовки всех газет пестрели колдографиями со свадьбы моих родителей. На многих колдографиях была даже я сама, двигающаяся или улыбающаяся в камеру. Уже через несколько дней мы с мамой сменили фамилию, став Малфоями. Какое-то время это было непривычно, но потом мне даже стало нравиться моё полное имя. Большим сюрпризом стала для всех нас новость, которую нам предстояло узнать спустя всего неделю с момента радостного события – мама вновь была беременна. Я была тогда очень рада. Мне почему-то всегда хотелось младших брата или сестру. Однако, даже несмотря на эти события, внутри семьи поначалу всё не было настолько хорошо. Долгое время дедушка избегал встреч с мамой и со мной, держась очень холодно и даже высокомерно, но со временем стал заходить ко мне. Он пытался узнать меня. Спустя время за обедом они с мамой даже начали перебрасываться парой дежурных фраз. Лишь спустя примерно год они стали чуть проще относится друг к другу. Наверное, привыкли, а быть может, не видели смысла презирать друг друга и избегать любых встреч. Они так и не стали друзьями, однако свободно стали общаться, а порой даже спрашивали у другого совета. Сейчас же, могу с уверенностью сказать, что дедушка даже уважает маму. Он и сам нередко это говорил. Однажды и вовсе, подвыпив, разошёлся и высказал нам, своим внукам, пламенную речь».
Вновь оторвавшись от написания, девочка усмехнулась, вспомнив тот вечер.
«Это произошло год назад. Мама и отец тогда были на дне рождении тёти Джинни в городе, а дедушка остался присматривать за нами. Мы все сидели тогда в гостиной, проведя там почти весь день. Мои братья вместе играли на полу, а я, сидя в углу зала, играла на пианино. Дедушка уже привычно сидел в своём кресле, попивая коньяк, но уже спустя пару часов заметно перебрал с этим занятием, отчего у него довольно сильно развязался язык. Когда я подсела к нему, он тут же заговорил про мою маму. В очередной раз мне запомнились те его слова.
- Мой сын сломал всю систему. Пошёл против всех многовековых традиций, сделал всё по-своему, однако сумел добиться своего, - растягивая слова, рассуждал тогда дедушка, смотря на огонь в камине, - Ещё никогда в стенах этого многовекового дома не жили отпрыски нашего великого рода, являвшиеся полукровками и супруга лорда Малфоя, являвшаяся грязнокровкой. Мерлин, и как такое вообще могло произойти?!
Помню, как нахмурилась тогда, в очередной раз обидевшись на слова дедушки. Мне было неприятно, когда он заводил подобные разговоры, хотя с годами они становились всё реже. Мне всегда казалось, словно он порицает нас за это, особенно своих внуков. Неприятно было слышать такое из уст родного деда, но мне уже были привычны подобные разговоры.
- Грязнокровка, подруга Гарри Поттера, бывшая подружка Уизли, однако я её уважаю! – вдруг добавил дедушка, отчего даже я удивилась его словам.
- Дедушка, тебя не поймёшь, - покачав головой, лишь произнесла я тогда.
- Она семь лет прождала моего сына из Азкабана, родила ему дочь, и даже не попыталась связать свою жизнь с кем-то ещё, таща практически всё на себе столько лет, - задумчиво произнёс дедушка, после чего сделал ещё пару глотков из своего бокала, - Впрочем, плевать, что она магглорождённая. Она героиня войны, пусть и не чистых кровей. Мой сын сделал достойный выбор. Мне есть чем гордиться, однако, если доживу до того момента, когда женить и выдавать замуж надо будет уже вас, подыщу вам чистокровных супругов и супруг, если не сделаете это раньше меня. Я не позволю традициям рода Малфоев раз и навсегда исчезнуть! - добавил тогда дедушка, после чего самодовольно улыбнулся мне, - Внучка, двое внуков. Даже здесь мой сын преуспел. В роду Малфоев в основном всегда рождались лишь сыновья, причём в семье был лишь один ребёнок и всегда светловолосый, здесь же целых трое детей. Жаль только, цветом волос твои братья пошли в свою мать, зато глаза серые, как и у всех Малфоев. Асмодеус несомненно поступит на слизерин, моя гордость. Он поддержит многовековые традиции нашего рода. А вот Давид Томас поступит на гриффиндор, - последнее слово дедушка почти выплюнул, даже поморщившись на мгновенье, - Хотя, быть может, пойдёт ещё по твоим стопам. Я уже уверен, что ты поступишь на рейвенкло. Надеюсь, и мой второй внук тоже».
В очередной раз Нарцисса вернулась к написанию новых строчек в своём дневнике.
«Ещё тогда я решила для себя, что хочу поступить на орлиный факультет. Сейчас лишь утвердилась с этой мыслью. Мне всегда казалось, что папа поддержит меня, и я не прогадала. Дедушка часто ворчит, однако любит своих внуков. Меня, как он сам пару раз сказал, он любит во многом за карие глаза, столь нехарактерные роду Малфоев, однако столь типичные для представителей рода Блэков. Внешностью я очень напоминаю дедушке его покойную супругу, мою бабушку, Нарциссу Друэллу Малфой, в девичестве Блэк. Я часто подхожу к её портрету и даже говорю с ней, однако, в отличие от всех остальных портретов, украшающих стены поместья, бабушка никогда ни с кем не говорит. Просто смотрит, внимательно и участливо сл