Пиппи празднует день рождения

Однажды Томми и Анника обнаружили в своем почтовом ящике письмо. "ДЛЯ ТММИ И АНИКИ" - было указано на конверте. И когда они вскрыликонверт, то нашли открытку, на которой было написано: "ТММИ И АНИКА ПУСТЬ ПРИДУТ К ПИППИ НА ПИР В ДЕНЬ РАЖДЕНИЯ ЗАВТРЕ УТ-РОМ ПОСЛЯ ПАЛУДНЯ. ФОРМА АДЕЖДЫ: КАКУЮ ХОЧЕТЕ". Томми и Анника так обрадовались, что начали прыгать и танцевать. Онипрекрасно поняли, что было написано на открытке, хотя она и была до-вольно странно составлена. Пиппи было ужасающе трудно писать приглаше-ние. Ведь в тот раз в школе она проучилась так недолго. Но уж немнож-ко-то, во всяком случае, писать она умела. В те времена, когда она пла-вала по морям, один из матросов на корабле ее папы сидел с ней иногда накорме по вечерам и пытался научить ее читать. К сожалению, Пиппи была неочень усердной ученицей. Совершенно неожиданно она могла сказать: "Нет,Фридольф (так звали того матроса), нет, Фридольф, давай наплюем на всеэто, влезу-ка я лучше на верхушку мачты и погляжу, какая завтра будетпогода". И потому-то ничего удивительного, что у Пиппи было туго с правописа-нием. Она просидела целую ночь, кропая эту пригласительную открытку. Апод утро, когда звезды начали бледнеть над крышей Виллы Вверхтормашками,еле слышно прокралась к вилле Томми и Анники и сунула конверт в их поч-товый ящик. Как только Томми с Анникой вернулись домой из школы, они начали при-хорашиваться, чтобы пойти в гости. Анника попросила маму завить ей воло-сы. Мама завила ей локоны и завязала огромный розовый бант. Перед темкак причесаться, Томми, наоборот, намочил волосы водой, чтобы они былиболее гладкие. Ему не хотелось, чтобы волосы у него вились. Потом Анниказахотела надеть на себя свое самое лучшее платье, но тут мама сказала,что не стоит этого делать, так как Анника редко остается чистой и наряд-ной, когда возвращается домой от Пиппи. Поэтому Аннике пришлось до-вольствоваться не самым лучшим и нарядным платьем, а платьем чуть поху-же. Томми вообще не очень заботился о том, что на нем будет надето,только бы было чистое. Они, ясное дело, купили для Пиппи подарок. Достали деньги из своихкопилок, по дороге домой забежали в игрушечный магазин на Стургатан икупили очень красив... да, но что именно они купили, пока остается тай-ной. И вот теперь подарок этот лежал завернутый в зеленую бумагу, крепкоперевязанный множеством веревочек. Когда же Томми и Анника были готовы, Томми взял пакет, и они отправи-лись к Пиппи, сопровождаемые назойливыми мамиными напоминаниями не пач-кать одежду. Аннике тоже непременно хотелось немножко понести пакет. Нуа когда они будут вручать подарок, они станут держать его вдвоем. Так ирешили. Стоял уже ноябрь, и темнело рано. Когда Томми с Анникой проходили че-рез калитку Виллы Вверхтормашками, то крепко держались за руки, потомучто в саду у Пиппи было довольно темно, и старые деревья, которые ужероняли листья, так мрачно шумели. - Шумят по-осеннему, - сказал Томми. Насколько приятнее было видеть все окна Виллы Вверхтормашками яркоосвещенными и знать, что идешь туда пировать и праздновать день рожде-ния. Обычно Томми и Анника забегали в дом с черного хода, через кухню, носегодня они вошли с парадного. Лошади на веранде не было видно. Томмивежливо постучал в дверь. Из кухни послышался угрожающий голос: - Кто бродит там в ночи глухой? Чей голосок так тонок? Ты призрак, что ли? - Нет, открой. Я - маленький мышонок. - Нет, Пиппи, это мы! - закричала Анника. - Открой! И тогда Пиппи открыла дверь. - О, Пиппи, зачем ты заговорила о призраке, я так испугалась! - ска-зала Анника, совершенно забыв поздравить Пиппи. Пиппи чистосердечно рассмеялась и отворила дверь в кухню. Ой, как чу-десно было очутиться в светлой и теплой кухне! Пир по случаю дня рожде-ния Пиппи решила устроить в кухне, потому что там было уютнее всего. Внижнем этаже виллы было всего две комнаты. В гостиной стояло только однобюро с откидной доской, а в другой помещалась спальня Пиппи. Зато кухнябыла большой и просторной, и Пиппи привела там все в порядок и так кра-сиво все устроила. На пол она постелила ковры, а на столе лежала ска-терть, которую Пиппи сшила сама. Правда, цветы, которые она вышила наскатерти, выглядели немножко странно, но Пиппи утверждала, что такие ирастут в Дальней Индии, поэтому все здесь вышито так, как надо. Занавес-ки были задернуты, а дрова в очаге горели так, что только треск стоял.На дровяном ларе восседал господин Нильссон и, держа в руках две крышкиот кастрюль, бил их друг о друга, а в дальнем углу стояла лошадь. Самособой, она тоже была приглашена на праздник. И тут вдруг Томми и Анника вспомнили наконец, что им надо поздравитьПиппи. Томми поклонился, Анника присела, а потом они вручили Пиппи зеле-ный пакет и сказали: - Имеем честь поздравить тебя с днем рождения! Пиппи поблагодарила и нетерпеливо разорвала пакет. Там лежала музы-кальная шкатулка. Пиппи пришла в дикий восторг. Она гладила Томми, и онагладила Аннику, и она гладила музыкальную шкатулку и оберточную бумагу.Потом она начала крутить ручку, и из шкатулки, со множеством всяческих"плинг" и "плонг", полилась мелодия, которая, видимо, должна была изоб-ражать "Ах, мой милый Августин, Августин, Августин... ". Пиппи без конца крутила ручку шкатулки и, казалось, позабыла обо всемна свете. Но внезапно она что-то вспомнила. - Милые вы мои, вы-то не получили ваши подарки ко дню рождения! - Да, но ведь это не наш день рождения, - в один голос сказали Томмии Анника. Пиппи удивленно посмотрела на них. - Да, но у меня-то сегодня день рождения, и в таком случае я, навер-но, могу тоже подарить вам подарки? А может, в ваших учебниках написано,что этого делать нельзя? Может, это долбица помножения виновата, что такне делают? - Нет, конечно, так иногда делают! - произнес Томми. - Хотя это и непринято. Но я-то, конечно, очень хочу получить подарок. - Я тоже, - поддержала брата Анника. И тогда Пиппи побежала в гостиную и принесла два пакета, лежавшие набюро. Когда Томми развернул свой пакет, он увидел что-то похожее на ма-ленькую флейту из слоновой кости. А в пакете Анники лежала красиваяброшка в виде бабочки. Крылья бабочки были усыпаны алыми, голубыми иизумрудными камешками. Когда все подарки были розданы, настало время идти к столу. Там былополно всяких пряников и булочек. Пряники были ужасно причудливой формы,но Пиппи уверяла, что именно такие пряники едят в Китае. Пиппи разлила в чашки горячий шоколад со взбитыми сливками, и уже по-ра было садиться за стол. Но тут Томми сказал: - Когда у мамы и папы бывает званый обед, то у всех кавалеров рядом сприбором лежит карточка, на которой написано, какую даму он поведет кстолу. Я думаю, нам тоже надо так сделать. - Поднимай паруса! - скомандовала Пиппи. - Хотя для нас это хуже, поскольку я здесь только один кавалер, - не-решительно произнес Томми. - Чушь! - заявила Пиппи. - Может, ты думаешь, что господин Нильссон -фрекен? - Нет, конечно нет, я ведь совсем забыл про господина Нильссона, -ответил Томми. И, сев на дровяной ларь, написал на карточке: "Господин Сеттергрен имеет удовольствие вести к столу фрекен ПиппиДлинныйчулок ". - Господин Сеттергрен - это я, - удовлетворенно сказал он и показалПиппи карточку. А потом написал на новой карточке: "Господин Нильссон имеет удовольствие вести к столу фрекен Сеттерг-рен". - Да, а ведь лошади тоже надо положить карточку, - решительно заявилаПиппи. - Хотя ей и нельзя сидеть за столом. И тогда Томми под диктовку Пиппи написал на новой карточке: "Лошадь имеет удовольствие стоять в углу и получит угощение - пряникии сахар". Пиппи сунула карточку к морде лошади и сказала: - Прочитай и скажи, что ты обо всем этом думаешь! Поскольку никаких возражений у лошади не было, Томми подал руку Пип-пи, и они пошли к столу. Господин же Нильссон не сделал ни малейшей по-пытки пригласить к столу Аннику, так что Анника поступила весьма реши-тельно: подняла обезьянку и понесла ее к столу. Но господин Нильссон от-казался сидеть на стуле и уселся прямо на стол. Не захотел он пить и го-рячий шоколад со взбитыми сливками, зато когда Пиппи налила ему в чашкуводу, он схватил чашку обеими передними лапками и тут же выпил. И Анника, и Томми, и Пиппи без конца жевали пряники, а Анника заяви-ла, что если там, в Китае, такие пряники, то она, когда вырастет, перее-дет в Китай. Выпив воду, господин Нильссон опрокинул свою чашку, а потом надел еена голову. Увидев это, Пиппи сделала то же самое, но, поскольку она невыпила весь свой шоколад, тоненькая струйка спустилась ей на лоб и побе-жала по носу. Тогда Пиппи высунула язык и приостановила дальнейший бегструйки шоколада. - Ничего не должно пропадать! - сказала она. Томми и Анника сначала как следует вылизали свои чашки, а уж потомпоставили их на голову. Когда все были сыты и довольны, да и лошадь получила все, что ей хо-телось, Пиппи быстрым движением схватила скатерть за все четыре конца иподняла ее в воздух, так что чашки и блюдо с пряниками загремели друг одруга, как в мешке, а весь узел с посудой она запихнула в дровяной ларь. - Я люблю прибирать немного погодя, - заявила она. А затем настал черед игр. Пиппи предложила поиграть в игру, котораяназывалась "Не касаться ногой пола". Игра была очень простая. Единствен-ное, что нужно было делать, это передвигаться по всей кухне, ни разу некоснувшись ногой пола. Пиппи прыгала кругом, по всей кухне, не касаясь пола. Да и у Томми сАнникой дела шли совсем неплохо. Начали они с мойки, а если широко расс-тавить ноги, то можно приблизиться и к очагу, с очага перепрыгнуть надровяной ларь, с ларя, через полку со шляпами, вниз на стол, а оттуда,через два стула, к угловому шкафчику. Между угловым шкафчиком и мойкойрасстояние было несколько метров, но, к счастью, там стояла лошадь, иесли вскочить на нее со стороны хвоста и съехать вниз с другого конца, сголовы, а затем в нужный момент сделать резкий поворот, приземляешьсяпрямо на мойку. Когда они поиграли так некоторое время и платье Анники уже не былочуть похуже самого нарядного, а чуть похуже того, что было самым что ниесть ненарядным, а Томми стал черным, как трубочист, они решили приду-мать какую-нибудь новую игру. - А что, если подняться на чердак и поздороваться с привидением? -предложила Пиппи. Анника задохнулась от страха. - У тебя во... во... водятся на чердаке привидения? - спросила она. - Водятся ли там привидения? Целая куча! - заявила Пиппи. - Там, на-верху, разные привидения и призраки так кишмя и кишат. Просто ходишь инатыкаешься на них на каждом шагу. Пойдем туда? - О! - воскликнула Анника и с упреком посмотрела на Пиппи. - Мама сказала, что никаких привидений и призраков на свете нет, -задорно произнес Томми. - И я так думаю, - сказала Пиппи. - Их нет нигде, кроме как здесь,потому что все, какие только есть на свете, живут у меня на чердаке. Инезачем просить их переселиться в другое место. Но они не опасны. Онитолько щиплют тебя за руки так, что остаются синяки, а еще - воют да иг-рают в кегли своими головами. - И... и... играют в кегли своими головами? - прошептала Анника. - Именно это они и делают, - ответила Пиппи. - Пошли поднимемся на-верх и поболтаем с ними. Я здорово играю в кегли. Томми не хотел и виду подать, что боится, да и, по правде говоря,очень хотел бы увидеть призрака. Будет что порассказать мальчишкам вшколе! И кроме того, он утешался тем, что призраки наверняка не посмеютнапасть на Пиппи. Он твердо решил пойти вместе с ней. А бедная Анника низа что не хотела подниматься на чердак, но потом подумала, что вдруг ка-кой-нибудь маленький-премаленький призрак прокрадется к ней вниз, покаона сидит тут одна на кухне. И это решило дело! Лучше быть вместе с Пип-пи и Томми среди тысячи призраков, чем здесь, на кухне, одной с самыммаленьким-премаленьким призраком-детенышем. Пиппи шла первой. Она отворила дверь на лестницу, ведущую на чердак.Томми крепко вцепился в Пиппи, а Анника еще крепче - в Томми. Так онистали подниматься по лестнице. От каждого их шага лестница скрипела итрещала. Томми уже начал было подумывать, не лучше ли отказаться от этойзатеи, а Аннике и подумывать не надо было. Она с самого начала была вэтом уверена. Однако мало-помалу лестница кончилась, и они оказались на чердаке.Там было так темно, хоть глаз выколи, если не считать узенького лучасвета, падавшего наискосок на пол. А когда ветер дул в щели, во всех уг-лах раздавались писк и вздохи. - Привет вам всем, эй, вы, призраки! - заорала Пиппи. Но если на чердаке и был какой ни на есть призрак, то он все равно неответил. - Так я и думала, - заявила Пиппи. - Они пошли на заседание правленияОбщества Призраков и Привидений. У Анники вырвался вздох облегчения: она горячо желала, чтобы заседа-ние продлилось как можно дольше. Но тут в одном из углов чердака раздал-ся какой-то ужасающий звук. - Клэуитт! - завыл кто-то во мраке, и мгновение спустя Томми увидел,как кто-то с шумом несется на него. Он почувствовал, как что-то пахнулоему в лоб, и увидел, как что-то черное исчезает в маленьком слуховомоконце, которое было открыто. И он в страхе закричал: - Призрак, призрак! И Анника тоже закричала. - Бедняга опаздывает на заседание! - сказала Пиппи. - Если только этопризрак, а не сова. Вообще-то призраков на свете нет, - немного погодядобавила она. - Так что чем больше я об этом думаю, тем больше уверена,что это - сова. Тому, кто станет утверждать, что на свете водятся приз-раки, я сверну шею! - Ага, но ты сама это говорила, - напомнила Анника. - Вот как, неужели я это говорила? - удивилась Пиппи. - Тогда придет-ся мне свернуть шею самой себе. И, крепко схватив себя за собственный нос, она изо всех сил стала еговертеть. После этого Томми и Анника почувствовали себя немного спокойнее. Онидаже так расхрабрились, что осмелились подойти к окошку и взглянуть насад. По небу проносились мимо большие темные тучи и делали все возмож-ное, чтобы затмить луну. А деревья шумели. Томми и Анника обернулись. Но тут - о, ужас! - они увидели белую фи-гуру, которая надвигалась прямо на них. - Привидение! - дико завопил Томми. Анника так испугалась, что не могла даже кричать. А белая фигура всеприближалась, и Томми с Анникой вцепились друг в друга и крепко зажмури-ли глаза. Но тут они услыхали, как привидение сказало: - Гляньте-ка, что я нашла! Папина ночная рубашка лежала вон там, встаром матросском сундучке. Если я подошью ее со всех сторон, то смогуносить. Пиппи подошла к ним в длиннющей ночной рубашке, волочившейся по полу. - О, Пиппи, я чуть не умерла от страха! - сказала Анника. - Ну да! Ночные рубашки не смертельно опасны, - заверила ее Пиппи. -Они кусаются только в целях самозащиты. Пиппи надумала как следует обыскать матросский сундучок. Она поднеслаего к окну и откинула крышку, так что скудный свет луны озарил содержи-мое. Там лежало довольно много старой одежды, которую она просто кинулана пол чердака. Под ней нашли бинокль, несколько старых книг, три писто-лета, шпагу и мешок с золотыми монетами. - Тидде-ли-пум и пидде-ли-дей! - сказала довольная Пиппи. - Как интересно! - произнес Томми. Пиппи собрала все вещи в папину ночную рубашку, и дети снова спусти-лись вниз, на кухню. Анника была страшно рада уйти с чердака. - Никогда не разрешайте детям брать в руки огнестрельное оружие! -сказала Пиппи, взяв в каждую руку по пистолету. - А иначе легко можетслучиться несчастье, - заявила она, одновременно нажав на спусковые кур-ки у обоих пистолетов. - Здорово шарахнуло! - констатировала она, взгля-нув вверх, на потолок. Там, на том самом месте, куда вошли пули, видне-лись две дырочки. - Кто знает, - с надеждой сказала она, - может, пули пробили потолоки угодили какомунибудь из призраков в ноги? В следующий раз они еще по-думают, стоит ли им пугать невинных маленьких детей. Потому что если да-же призраков и нет на свете, то им, верно, вовсе незачем пугать людей досмерти, чтобы они чокнулись, так я думаю. Хотите, я дам каждому из васпо пистолету? - спросила она. Томми пришел в восторг, да и Анника тоже очень захотела иметь писто-лет, только если он не заряжен. - Теперь, если захотим, мы можем сколотить разбойничью шайку, - зая-вила Пиппи, приставив к глазам бинокль. - Мне кажется, с его помощью ямогу почти видеть блох в Южной Америке, - продолжала она. - Если мы ско-лотим разбойничью шайку, бинокль тоже пригодится. В эту минуту в дверь постучали. Это был папа Томми и Анники, которыйпришел за своими детьми. Он объявил, что давно уже пора ложиться спать.Томми и Анника торопливо стали благодарить, прощаться с Пиппи и собиратьсвои вещи - флейту, и брошку, и пистолеты. Пиппи вышла на веранду проводить гостей и увидела вскоре, как ониуходят по садовой дорожке. Обернувшись, они помахали Пиппи рукой. Светиз дома падал на нее. Пиппи стояла на веранде в ночной рубашке своегопапы, такой длиннющей, что она волочилась по полу, ее тугие рыжие косич-ки торчали торчком. В одной руке она держала пистолет, в другой шпагу. Иотдавала ею честь. Когда Томми и Анника и их папа подошли к калитке, они услыхали, какПиппи что-то кричит им вслед. Они остановились и прислушались. Деревьяшумели, так что они едва могли расслышать ее слова. Но все-таки расслы-шали. - Когда я вырасту, то стану морской разбойницей! - орала она. - А вы?

* ПИППИ ДЛИННЫЙЧУЛОК САДИТСЯ НА КОРАБЛЬ *

Если бы кто-нибудь оказался в этом маленьком-премаленьком городке хо-тя бы проездом и вдруг заблудился на окраине, он обязательно заметил быВиллу "Виллекулла". И вовсе не потому, что было в ней что-то особенное,- самая что ни на есть обыкновенная развалюха, окруженная заброшеннымсадом. Однако незнакомец, скорее всего, остановился бы и захотел узнать,кто живет в этом доме. Все жители маленькогопремаленького городка, ко-нечно, знали, кто там живет и почему на веранде этого дома стоит лошадь.Но человек, приехавший издалека, знать этого не мог. И он, ясное дело,удивился бы. В особенности если час был поздний, почти темно, а по садубегала маленькая девочка и по всему было видно, что она вовсе не собира-ется ложиться спать. И тогда он непременно подумал бы: "Интересно, поче-му мама этой девочки не отправит ее в постель? Ведь все дети в это времяуже спят". Откуда ему знать, что мамы у этой девочки не было? И папы у нее тожене было. Она жила на Вилле "Виллекулла", что значит "Вилла Вверхтормаш-ками", или "Дом Вверхдном", совсем одна. Хотя и не совсем-пресовсем, ес-ли уж говорить точно. На веранде у нее жила лошадь. И потом у нее былаобезьянка, которую звали господин Нильссон. Но откуда знать об этомуприезжему! А если бы девочка подошла к калитке, - ей это захотелось бысделать непременно, ведь она любила поболтать, - то незнакомец вос-пользовался бы случаем, чтобы хорошенько ее разглядеть. И при этом онобязательно подумал бы: "Даже у рыжих детей я никогда не видел стольковеснушек!" И после мысленно добавил бы: "Собственно говоря, ужасно сим-патично быть веснушчатой и рыжеволосой! Если и выглядеть к тому же отча-янно веселой, как эта малышка". Потом его, может быть, заинтересовало бы, как зовут эту рыженькуюдевчушку, которая ходит одна по саду поздним вечером, и, если бы он сто-ял у самой садовой калитки, ему стоило лишь спросить: - Как тебя зовут? И тут же послышался бы звонкий и веселый ответ: - Меня зовут Пиппилотта Виктуалия Рульгардина Крусмюнта ЭфраимсдоттерДлинныйчулок, дочь капитана Эфраима Длинныйчулок, который раньше былгрозой морей, а теперь - негритянский король. Но все называют меня прос-то Пиппи. Вот оно что! Стало быть, эту девочку звали Пиппи Длинныйчулок. А чтопапа у нее негритянский король - это она сама так решила. Потому что еепапу однажды, когда он вместе с Пиппи плавал под парусом, сдуло в море,и он исчез. Но ведь папа Пиппи был довольно толстый, и она решила, чтоон никак не мог утонуть. Скорее всего, волны выбросили его на остров,после чего он стал королем и правил множеством негров. Пиппи была в этомуверена. Если у незнакомца было в тот вечер свободное время, если он не спешилна поезд и мог поболтать с Пиппи подольше, он узнал бы, что она живет наВилле Вверхтормашками совсем одна, если не считать лошадь и обезьянку. Аесли у незнакомца было доброе сердце, он тут же подумал бы: "Бедный ре-бенок, на что же она, собственно говоря, живет? " Но об этом ему вовсе не следовало беспокоиться. - Я богата, как тролль, - говорила сама Пиппи. И это была чистая правда. Папа подарил ей целый чемодан золотых мо-нет. Так что незнакомцу вовсе не нужно было беспокоиться за нее. Она от-лично справлялась со всем и без мамы. Конечно, некому было говорить ейпо вечерам: "Ложись спать!" Но Пиппи нашла прекрасный выход: она говори-ла это сама себе. Иногда она делала это не раньше десяти: Пиппи никак немогла поверить, что детям обязательно нужно ложиться в кровать в семьвечера. Ведь в это время все самое интересное только начинается! Поэтомунезнакомец напрасно удивлялся бы при виде того, как Пиппи носится по са-ду, когда солнце уже село, спустилась прохлада, а Томми и Анника давнопосапывали, лежа в своих кроватях. А кто такие Томми и Анника? Ой, ну конечно, проезжий незнакомец о нихи понятия не имел! А я знаю, что Томми и Анника - друзья Пиппи, с кото-рыми она играла. Они жили в доме рядом с Виллой Вверхтормашками. Жаль,что этот проезжий не пришел сюда чуть пораньше. Ведь Томми и Анника тор-чали у Пиппи целыми днями, не считая того времени, когда бывали в школеили ели дома. Но так поздно вечером они, конечно, спали, ведь у них былипапа и мама, которые считали, что детям полезнее всего ложиться спать всемь часов. Если бы у того незнакомца была целая куча свободного времени, он,после того как Пиппи пожелала ему спокойной ночи и отошла от калитки,постоял бы еще немножко. Ну просто для того, чтобы посмотреть, в самомли деле Пиппи, оставшись одна, сразу же отправилась спать. Он мог быспрятаться за оградой и осторожно подглядывать за ней. Кто знает, авдруг Пиппи вздумалось бы покататься верхом, как она любила иногда повечерам. Кто знает, а вдруг она пошла бы на веранду, подняла на своихсильных руках лошадь и вынесла бы ее в сад! Тут уж незнакомый проезжийточно стал бы тереть глаза, проверяя, не видится ли ему все это во сне. "Что же это в самом деле за девочка? - сказал бы он про себя, выгля-дывая из-за дерева. - И как это только у нее хватает сил поднять лошадь?В жизни не видел я таких странных детей! " И в этом он был бы совершенно прав. Пиппи была самым удивительным ре-бенком, по крайней мере в этом городке. Может, в других местах и естьболее удивительные дети, но в этом маленьком-премаленьком городке никогоудивительнее Пиппи не было. И нигде-нигде, ни в этом маленьком городке ини в каком другом месте на всем земном шаре, не было никого, кто бы могпомериться с ней силой.