2015-07-21
279
Интервью с функционером Академии художеств. Суть его высказываний сформулирована так: «Уже не в первый раз приверженцы модернизма пытаются „потеснить" реалистическую станковую картину. Вот и сегодня под видом перестройки кое-кто пытается рассматривать ее как застойное явление, как стереотип, который, дескать, надо сломать. За этой атакой мне видится попытка ревизии марксистско-ленинской эстетики, фронтального наступления на принципы искусства социалистического реализма». Интервью в целом — развертывание этой формулы (на пяти газетных столбцах).
Но есть там одна маленькая фраза... Ведущий беседу спрашивает: а не следует ли из вышесказанного, «что такого рода (модернистского) выставки вообще не следует устраивать»? И функционер отвечает: «Запретительство в искусстве (разумеется, кроме пропаганды антисоветизма, расизма, порнографии) неприемлемо. Оно дает обратные результаты».
Маленькая фраза стоит многого. Вдохновители бульдозеров, которые кромсали неканонические полотна, почувствовали, что запретительство — такое ясное и успокоительное — сейчас не срабатывает, что надо к этому приспосабливаться, — приспосабливаться они натренированы.
Так маленькая фраза свидетельствует о больших изменениях.
* * *
Вот человек написал о любви, о голоде и о смерти.
— О любви и голоде пишут, когда они приходят.
— Да. К сожалению, того же нельзя сказать о смерти.
В квартире Пушкина новая экспозиция. В спальне Пушкина — проходной по тогдашнему анфиладному принципу — поставили ширму, за которой нет ничего — к разочарованию заглядывающих за ширму посетителей.
Один из них спросил экскурсовода:
— Скажите, а Дантес тоже жил в этой квартире, когда женился на Екатерине?
Прочитала в газете: почтовые отделения со скрипом выдают бланки для подписки на журналы и газеты. Оказывается, они перешли на хозрасчет и экономят поэтому на долях копейки (1000 бланков стоят два рубля).
В магазине из рук в руки вручают незавернутую селедку. «У нас теперь нет бумаги — хозрасчет», — отвечает продавщица на вопрос растерянной покупательницы.
