Иван Дмитриевич

Однажды, когда я перешла в восьмой класс, перед началом нового учебного года ко мне пришла моя классная руководительница и по совместительству преподаватель английского языка Людмила Захаровна и с таинственным видом сказала, что в этом учебном году у меня будет новый учитель русского языка и литературы. Поскольку моя прежняя учительница по этим предметам Анна Константиновна заболела, то теперь меня будет обучать Иван Дмитриевич. Но так как он чуть ли не единственный мужчина на всю школу и мастер на все руки, то неизвестно, насколько регулярно он сможет ко мне приходить. Дальше Людмила Захаровна все так же загадочно начала говорить какими-то намеками о том, что это не простой человек, что в годы войны он служил в Германии советским разведчиком, которого там поймали, пытали. Одним словом, настоящий Штирлиц.

Когда я впервые увидела этого Штирлица, то просто обомлела. Это был необычайно красивый мужчина. Высокий лоб, черные волосы, большущие серо-голубые глаза, черные брови вразлет, тонкий орлиный нос, красиво очерченные губы, высокие скулы, смуглая кожа – в общем, неописуемая красота. К тому же, буквально с первого взгляда на Ивана Дмитриевича было понятно, что это очень умный и добрый человек. Нет, я в него не влюбилась. У меня было для этого слишком много здравого смысла. Я очень хорошо понимала, что все это глупо и ни к чему. Я им просто любовалась.

Конечно же, первое время в его присутствии я сильно робела и переживала. Ведь мужчины крайне редко появлялись на моей территории, а значит, и опыта общения с ними у меня не было. Но потом мне стало с Иваном Дмитриевичем очень интересно. Он любил поговорить, мог это делать часами. Мне же нравилось его слушать, как говорят, я была его благодарным слушателем, а это уже почти как влюбленность.

В наших с ним разговорах мы очень часто забывали об уроках русского языка и литературы и говорили «о том о сем». Однажды я осмелилась признаться своему учителю, что предпочитаю читать не великую русскую классику, а приключенческую литературу. К моему удивлению, Иван Дмитриевич отнесся к этим «крамольным» словам с большим пониманием и стал мне приносить приключенческие романы, за что я была ему глубоко благодарна.

Был еще один случай, который я тоже до сих пор вспоминаю с большой теплотой и благодарностью. Как известно, в советское время под воздействием материализма была неоспорима мысль о том, что бытие определяет сознание. Меня в то время, как, впрочем, и впоследствии, очень сильно занимал этот вопрос. Я не могла ни полностью согласиться с этим утверждением, и опровергнуть его. И вот, когда мы проходили «Тарасу Бульбу», я спросила у Ивана Дмитриевича: «Так же так, если бытие определяет сознание, то почему же тогда два сына Тараса Бульбы Степан и Остап, выросши и живя в одних и тех же социальных условиях, являются абсолютно разными людьми?» Этот мой вопрос очень сильно удивил и восхитил моего учителя. Он просто восторгался тем, что я его задала, и говорил, что даже десятиклассники не задают ему таких глубоких вопросов. Это тогда очень сильно подняло мою самооценку, и я, возможно впервые в жизни, почувствовала гордость за саму себя.

На день рожденья он мне подарил книгу своего любимого Лермонтова, в которую была вложена открытка со стихотворными строками, по всей видимости, его собственного сочинения. Кроме всего прочего там было написано: «Инна, только любовь, когда ее разделяют, умножается!»

К моему большому сожалению, как и говорила Людмила Захаровна, Иван Дмитриевич очень часто пропускал занятия. Проучил же он меня всего лишь один год, а потом ко мне вернулась Анна Константиновна.

После этого я очень долго вспоминала, да и до сих пор иногда вспоминаю Ивана Дмитриевича с большой теплотой и нежностью. Следует заметить, что мы с его семьей были почти соседями – жили в одном дворе. И вот, спустя некоторое время, до меня стали доходить слухи о том, что мой любимый учитель спился и стал для своих близких настоящим деспотом.

Ах, как жаль, что в нашей стране не могут себя найти и погибают от отсутствия собственной востребовательности и понимания даже такие замечательные люди.