Заключение

Как можно было убедиться из представленной исторической части исследования движения субботствующих, равео как и из первой книги исследования, имеющей дело с истоками славянского христианства, множество признаков являют, что новгородско–московское движение не было нового или еврейского происхождения, но, скорее всего, уходит корнями в древне–русский религиозный уклад. Движение имело домашние корни, уходящие в столетия церковного и гражданского диссидентства. Зарубежное влияние на движение. Борьба, развернувшаяся вокруг движения субботников, демонстрирует, что движение это обрело немалые масштабы и было напрямую связано с политической, социальной и религиозной ситуациями в средневековой Руси. Фактически, начало шестнадцатого века было временем, когда на уровне государственной власти стоял вопрос выбора между традиционной формой славянского христианства, представленной новгородско–московским движением, и набирающей силу греческой традицией.

Фактические и вымышленные обвинения в антитринитаризме, порожденные архиепископом Геннадием и Иосифом Волоцким, а также другие обвинения, содержащиеся в Соборном Приговоре 1490 года, в Воскресенской летописи 1492 года, в Письме инока Саввы и в П окаянии еретика Дениса и в других документах были проанализированы. Мы увидели, что труды архиепископа Геннадия вряд ли могут рассматриваться как содержащие обвинения в антитринитаризме. Иосиф Волоцкий, однако, толкует информацию, полученную от Геннадия, в соответствии с тем, на что она как будто по внешней форме указывает – на иудаизм. Это и объясняет первоначальную реакцию Волоцкого, которая приобрела форму дискуссии об иудейском учении о Боге. Письмо инока Саввы также отчасти объясняет, почему Волоцкий занимает себя решением воображаемой проблемы и искажает действительность в угоду своей повестке дня. Мы можем согласиться с Клибановым в том, что «обвинения клерикалов в том, что еретики следовали пропаганде Схарии являются ложными»[666].

Ограниченная информация, которую Иосиф получил от архиепископа Геннадия, была отредактирована так, чтобы соответствовать стереотипу средневекового церковного менталитета. Под влиянием традиционного средневекового образования в русском обществе сложилось определенное мышление, яркой чертой которого является развитие религиозно–церковного формализма. Пыпин отмечает: «Поверхностное чтение не смогло сделать его (Волоцкого) образованным богословом; он остался в плену всех традиционных ограничений книжных людей прошлого»[667]. Вплоть до конца девятнадцатого столетия подобное мышление продолжало существовать. Когда Люис Конради и Герхард Перк, миссионеры церкви адвентистов седьмого дня, в 1886 году посетили Россию, они были «заключены в тюрьму за учение жидовской ереси»[668].

Даже если бы Иосиф Волоцкий и архиепископ Геннадий имели возможность вырваться из этого «ограничивающего круга… старого книжного взгляда»[669], остается законный вопрос: пожелали бы они сделать это? Как было показано, смертная казнь для еретиков применялась исключительно к жидовствующим или к тем, кто отказывался от тринитарного учения. Для того, чтобы узаконить такое жестокое наказание, Иосиф был готов применить «богопремудрое коварство». Приблизительно в 1500 году он осознал, что для выживания Церковь должна использовать подлог и обман; целую главу в Просветителе он посвящает оправданию «божественного коварства» — метода, широко применяемого впоследствии иезуитами для борьбы с Реформацией в Западной и Восточной Европе. В других главах Просветителя Волоцкий применяет метод, который сам же и формулирует.

Казакова и Лурье подтверждают, что «в первом издании книги Иосифа… адаптация предыдущего материала была сделана таким образом, чтобы избежать всех формальных барьеров и привести врагов Иосифа на костер»[670].

Нельзя отрицать, однако, что Просветитель все же содержит некоторую фактическую информацию о субботниках. Эта информация отражается в динамической полемике Просветителя. Сервицкий делает выводы, ссылаясь на последние главы Просветителя: «Отчетливое, ясное отвержение основных догматов христианства никогда не было характеристикой всех жидовствующих, а только части из них, как это явствует из Просветителя. Другая часть не отвергала учение о Троице прямо, а только не была уверена в нем, и с подозрением и критикой относилась к некоторым отрывкам Священного Писания, относящимся к Троице, говоря, что нельзя и неправильно изображать Святую и Животворящую Троицу на иконах»[671].

Соборный приговор 1490 года применяет обвинения в антитринитаризме и другие подобные обвинения только по отношению к «некоторым» диссидентам. Согласно официальным документам, соблюдение субботы было единственным догматом, разделяемым всеми еретиками. Приговор отражает больше, чем позицию архиепископа Геннадия и партии Иосифа Волоцкого — он представляет собой попытку выразить позицию, смягчающую категорические обвинения Иосифа. Хотя эти документы появились в период интенсивной вражды против новгородско–московского движения и поэтому сильно приукрашены полемикой, они не обвиняют субботников в антитринитаризме.

Тот факт, что ни Иосиф Волоцкий, ни архиепископ Геннадий не могли и не хотели изменить своего отношения, не означает, что другие их современники должны были следовать их примеру. Были и те, кто смогли подняться над стереотипами архиепископа Геннадия и Иосифа Волоцкого. Хорошим примером этому служит оппозиция церковной и особенности монастырской политике Иосифа, пришедшая от знаменитых монахов, современников Иосифа Волоцкого – Нила Сорского и Вассиана Патрикеева. Более радикальная и сильная оппозиция была представлена самим движением русских субботников.

Большинство трудов субботников, как мы могли убедиться, построены на той же консервативной платформе, что и труды их оппонентов. Легко почувствовать главную задачу авторов быть в гармонии с самыми выдающимися и уважаемыми фигурами церкви — пророками и апостолами, а также с выдающимися отцами Церкви. Труды субботников в основном составлены из библейских текстов и отрывков из трудов отцов Церкви.

Нет доказательств, что книги, найденные у еретиков, или книги, написанные самими субботниками, ставят под вопрос учение о Троице. Многие из этих книг отражают подчеркнуто православный, традиционный взгляд на Троицу. Напротив, в тот период, когда русской христианство распространялось на Запад и Юг, в области, где иудейское влияние было заметным, труды русских субботников подчеркивают учение о Троице. Двумя примерами этому служат Псалмы и Письмо Федора Еврея, адресованные русскоговорящим евреям с увещеванием принять христианство с его тринитарным учением.

Акцент Ивана Черного на социальных вопросах и последовательный протест против «человеческих традиций», таких как почитание икон и соблюдение первого дня недели – воскресенья, имеет сходство с учением и практикой континентальных анабаптистов[672]. Иван Черный не подвергает сомнениям тринитарную доктрину и, кажется, не интересуется этим вопросом, почитая его решенным.

Отношение Федора Курицына, другого сторонника субботников, к православию выражено в его Повести о Дракуле, где он строго критикует Дракулу за отказ от Восточного православия. Другие труды Федора Курицына говорят о его взглядах на антропологию, но ничего не касаются никак тринитарных диспутов.

Труды его брата, Ивана Курицына, который был, возможно, самым ярким богословом своего времени, являются недвусмысленно тринитарными. Значительная часть его книги посвящена этому вопросу, и сам автор выражает полную поддержку православной позиции.

Исследования литературы субботников ясно показывают, что их учения параллельны тенденциям, присущим европейским реформаторским движениям конца пятнадцатого и начала шестнадцатого столетия: высшим авторитетом является Священное Писание. Традиция эта характеризуется отказом от небиблейских, человеческих традиций (монашество, иконы, святые мощи), подразумевает священство всех верующих и свободу вероисповедания. Во всех дошедших до нас сочинениях субботствующих никогда не ставится под вопрос тринитарная доктрина – ее незыблемость последовательно отстаивается. Это приводит к заключению, что движение субботников по тринитарному вопросу было традиционным, ортодоксальным.

Выводы

По причине ограниченности информации, субъективности, религиозного формализма и сильного желания любой ценой искоренить «ересь», церковные руководители не могли или, возможно, не хотели признать истинную суть учения субботников. В легенде о греческом разбойнике Прокрусте хозяин знаменитого ложа заставлял путешественников прилечь на него, и если путешественник был слишком высок, он отрезал ему ноги. Если его гость был слишком низок, то Прокруст его вытягивал. Архиепископ Геннадий и Иосиф Волоцкий использовали ту же самую процедуру по отношению к движению субботников. Поскольку прогрессивное реформаторское движение не вмещалось в старое прокрустово ложе патристической традиции, оно безжалостно и мучительно преследовалось, так, что вместе с ногами отрезалась и сама голова.

Данное исследование не нашло в движении субботников никаких намеков на антитринитаризм – вопреки популярному и научному мнению, доминирующему на протяжении пятисот лет. На основе систематической, аналитической и исторической оценки вопроса о тринитарном статусе новгородско–московского движения, так называемой «ереси жидовствующих» можно сказать, что движение это по своей сути является «полностью неиудейским»[673], и сомнения в его тринитарном учении необоснованны.