2015-08-12
1559
Калинкина М.Ю. ,
кандидат политических наук, Москва
В настоящее время в России продолжает оставаться актуальной проблема социальной дезадаптации несовершеннолетних.
Политико-правовое направление, права и свободы несовершеннолетних исследованы в трудах С.А. Авакьяна, М. Горановского, П.М. Дашкевича, М.В. Дулинова, Е.М. Ковешниковой, В.И. Куфаева, Г.М. Миньковского, Е.Е. Некрасова, Н.В. Постовой, В.М. Пронина, А.Ф. Селиванова, М.В. Столярова, Е.Г Слуцкого, А.Н. Широкова, Е.С. Шугрина и др.
В частности, Е.Г. Слуцкий в своих трудах пишет о необходимости создания ювенальных судов на местном уровне. Предназначение подрастающего поколения в современном мире заключается в неоспоримом факте, что оно является не столько объектом воспитания, образования и социализации, сколько активным субъектом социального воспроизводства, инновационным потенциалом общества, существенным гарантом его развития. Именно молодое поколение выступает и как важное условие дальнейших социально-экономических перемен, и как инновационная сила.
Исследованием вопросов административно-правового регулирования деятельности специализированных подразделений и служб милиции в системе профилактики беспризорности, безнадзорности и правонарушений среди несовершеннолетних освещались такими авторами, как О.И. Бекетов, Г.М. Миньковский, Б.П. Прудников, О.П. Рыбалкин и др.
В юридической литературе, посвященной предупреждению и пресечению беспризорности, не существует единой точки зрения на возможность применения мер принуждения при проведении профилактических мероприятий.
В частности, В.И. Куфаев отметил тесную связь роста беспризорности с правонарушениями и выделил два направления предупреждения: обеспечение несовершеннолетних средствами к существованию и воспитательная работа с ними.
Б.П. Прудников полагает, что одними административно-правовыми мерами не удается преодолеть это зло. Необходимо не только предупредить беспризорность, безнадзорность и наркоманию, но и провести реабилитацию несовершеннолетних, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Кроме этого, юристы считают, что предупреждение беспризорности и преступности среди несовершеннолетних подразделениями милиции возможно при оперативном воздействии на негативные факторы и выявлении условий, представляющих опасность для развития детей, способствующих безнадзорности и беспризорности, совершению ими правонарушений или общественно опасных деяний. К примеру, наш современник А.В. Лапшин подразделяет негативные факторы на вредные и опасные. К вредным относятся ухудшение здоровья несовершеннолетних, причинение вреда нравственному и духовному развитию средствами массовой информации, ограничение возможностей на профессиональную ориентацию, профессиональную подготовку и занятость, снижение уровня жизни, рост числа детей, лишенных жилья, и детей-сирот. К опасным факторам относятся преступность несовершеннолетних, количественный рост общественно опасных деяний, распространение наркомании и токсикомании, рост насилия и жестокости в семье. Наиболее общим определением обстановки, требующей оказания помощи несовершеннолетним, являются особо трудные обстоятельства, которые подразделяются на трудную жизненную ситуацию, экстремальную ситуацию и социально опасное положение.
Исследователь считает, что сотрудники подразделений милиции по делам несовершеннолетних, взаимодействуя с подразделениями криминальной милиции, должны уделять особое внимание членам антиобщественных молодежных групп. Одним из направлений деятельности подразделений по делам несовершеннолетних является разобщение и переориентация молодежных преступных формирований преимущественно административно-правовыми мерами. Предлагается планировать и проводить профилактику беспризорности на основании программ индивидуальной профилактической работы в соответствии со следующей схемой. Программа разрабатывается с участием заинтересованных субъектов системы профилактики, несовершеннолетнего, его родителей или законных представителей, иных заинтересованных лиц и утверждается комиссией по делам несовершеннолетних и защите их прав при рассмотрении вопроса об устройстве несовершеннолетнего или материала о совершенном им правонарушении. Комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав при органе местного самоуправления регистрирует программы индивидуальной профилактической работы, на их основе формирует банк данных. Информация из банка данных ежемесячно передается в вышестоящую комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав, которая ведет централизованный учет индивидуальной профилактической работы, проводит ее анализ, вносит предложения по совершенствованию. При соблюдении конфиденциальности контроль за проведением индивидуальной профилактической работы могут осуществлять заинтересованные лица организаций, общественных объединений, граждане.
Социально-психологическое направление (адекватность сознания, стойкость, умение переносить трудности, страх и пр.), характеризующее мотивы привлечения людей в беспризорный образ жизни, нашло отражение в изысканиях С.А. Беличева, А.В. Гоголевой, И.С. Кона, Р.М. Корка, Ю.Н. Копыловой, В.Н. Кудрявцева, С.В. Лазарева, В.Д. Попова и др.
Анализу и обобщению социально-педагогического направления местного самоуправления в профилактике беспризорности, а также воспитательным процессам не совершеннолетних посвящены научные труды Л.В. Бадя, П.П. Блонского, В.Г. Бочарова, Ф.Э. Дзержинского, А.И. Догалевской, Д.А. Дриля, Г.Т. Иващенко, И.В. Ионина, А.В. Луначарского, А.С. Макаренко, А.В. Мудрика, Т.Я. Сафоновой, Г.Н. Филонова, З.Г. Ягудина и др.
Направления беспризорности как социального явления, его состояние, причины, профилактика, реабилитация несовершеннолетних, пути преодоления рассматривалась такими учеными, как Н.М. Байков, Е.С. Балабанова, Е.Б. Бреева, И.А. Голосенко, С.И. Голод, Л.Т. Дулинова, И.Н. Коновалов, В.И. Курбатов, А.Л. Маршак, Н.Ф. Сморгунова, Н.М. Римашевская, Т.Н. Успенская, С. Федоров и др.
Социальная работа, благотворительность и меценатство как решение вышеобозначенной проблемы освещены в трудах Аристотеля, Платона, Л.В. Бадя, В.П. Безобразова, П.И. Георгиевского, Н.Ф. Дивицына, Л.А. Зеленова, Б. Ильинского, В.П. Мельникова, П.И. Нецеретнего, С. Ольмана, С.А. Стивенсона, М.В. Фирсова, Е.И. Холостовой, А.В. Ящук и др.
Защищенных кандидатских диссертаций, посвященных проблеме беспризорности, безнадзорности и правонарушений среди несовершеннолетних в период с 1997 по 2005 г., не более 20. Основная часть работ освещает исторические, педагогические, психологические, правовые и социологические аспекты проблемы. Для работ характерно практически равное число ученых по половому признаку; однако по правовым дисциплинам наблюдается большее число соискателей мужчин, по психологическим и педагогическим — женщин.
Докторские работы, как правило, были написаны и защищены в Москве, Санкт-Петербурге, Саратове, Саранске, Казани, Новгороде и других городах Российской Федерации. Кандидатские исследования, напротив, охватывают все регионы страны, однако тенденция успешной защиты наблюдается лишь в городах: Москва, Санкт-Петербург, Уфа, Екатеринбург, Саратов, Владимир, Иваново.
Вместе с тем данная тематика все еще приобретает актуальный характер и требует не только пристального рассмотрения, но и незамедлительных мер в качестве прикладных работ.
За всю историю человечества беспризорность несовершеннолетних и попытки ее решить были актуальными всегда. В настоящее время проблема беспризорности несовершеннолетних присутствует не только в России, но и в зарубежных странах с развитой экономикой и отлаженными службами социального обеспечения. Однако в современной России масштабы беспризорности приобретают массовый характер, несмотря на то, что эта беспризорность в нашей стране была всегда. Россия неоднократно переживала пики беспризорности: в периоды между Первой мировой и Гражданскими войнами; в голод и эпидемии 30-х годов; как последствия сталинских репрессий 37-го и Второй мировой войны.
Ученые, классифицировав причины беспризорности, отмечают, что в настоящее время они тесно взаимосвязаны между собой и дополняют друг друга. Так, Е.Г. Слуцкий рассматривает следующие причины:
- социально-экономические (экономический кризис, безработица, голод, эпидемии, миграционные процессы в связи с военными конфликтами или природными катаклизмами);
- социально-психологические (кризис семьи, увеличение разводов, потеря родителей, ухудшение климата в семье, жестокое обращение);
- психологические (увеличение числа несовершеннолетних, имеющих выраженные психофизические аномалии, черты асоциального поведения).
Все они и выталкивают часто даже из очень уютных и теплых домов детей на улицы. Шаг за шагом — и они становятся свободными. Но, приобретая эту мнимую свободу — от родителей, учителей, обязательств, они становятся ничьими, оставаясь при этом гражданами своей страны.
Таким образом, беспризорность сегодня — это следствие обострения социально-демографических процессов, падения жизненного уровня населения, резкого обострения социального расслоения между богатыми и бедными, понижения уровня образования и воспитания, непозитивного времяпрепровождения, уменьшения числа досуговых и спортивных учреждений, отсутствия культурного отдыха и системы ювенальной юстиции, коммерциализации образовательных услуг, падения духовно-нравственных ценностей, массовых нарушений прав подрастающего поколения, жилищных проблем. Эти тенденции приводят к необратимым негативным процессам, отклонению от общественных норм, увеличению «социальных болезней» XXI в. (алкоголизм, наркомания), криминализации среди несовершеннолетних, нравственному падению, к разрушению личности, деградации современного общества, усилению социально-политической напряженности и социальной безопасности России, создавая проблемы в восполнении трудовых и мобилизирующих ресурсов. Опыт прошлого и уже настоящего (события 2005 г. во Франции) свидетельствует об этом.
Литература
| 4Минимальный возрастной признак субъекта преступления нуждается в уточнении Андрюхин Н.Г., доцент Одинцовского гуманитарного института, кандидат юридических наук Факторы, вызывающие потребность в дальнейшем совершенствовании ответственности и наказания несовершеннолетних, привели к определенному пересмотру в юридической теории взглядов на оптимальность регулирования возраста субъекта преступления в действующем законодательстве. Во-первых, отсутствие в современном законодательстве существенных изменений в уголовно-правовом регулировании возраста позволяет исследователям ставить вопрос о его криминологической необоснованности в этой части. Во-вторых, все больше ученых, не только криминалистов, но и психологов, придерживаются мнения о необходимости понижения минимального и общего возрастного порога ответственности несовершеннолетних. В-третьих, общепризнано, что предложение о повышении единого возраста уголовной ответственности до 16 лет утратило свою актуальность как противоречащее потребностям противодействия преступности несовершеннолетних. В-четвертых, исследователями обоснован вывод об общепревентивном воздействии на преступность несовершеннолетних факта снижения возрастных порогов ответственности несовершеннолетних. Так, например, С.В. Максимов установил, что знание о возрасте уголовной ответственности является элементом правосознания, включающим в себя многогранное, «незеркальное» отражение угрозы, заключенной в криминально-правовом комплексе, и обладающим потенциальной возможностью оказывать общепревентивное воздействие1. Весьма показателен в этом отношении такой пример. В годы, когда в стране уголовная ответственность несовершеннолетних определялась с 12 лет, общее число осужденных в возрасте 12–13 лет составляло 1,5–5 тыс. человек. Когда практически за те же самые деяния они перестали привлекаться к уголовной ответственности, а стали наказываться комиссиями по делам несовершеннолетних, число подростков в возрасте до 14 лет, ежегодно направляемых в специальные школы, составило более 10 тыс., и это при том, что в то время общесоциальная профилактика была на достаточно высоком уровне2. В-пятых, возрастные особенности несовершеннолетних правонарушителей признаны одним из главных направлений совершенствования уголовного законодательства об ответственности несовершеннолетних (З.А. Астемиров, Л.В. Боровых, А.В. Васильевский, В.Д. Ермаков, Л.Л. Кругликов и др.). В-шестых, криминологами отмечается, что проблемы возраста в российском уголовном праве давно уже перестали носить чисто теоретический характер. Ситуация, когда жизнь — сама по себе, а закон — сам по себе, ведет к ослаблению законности, проявляющемуся в прямом нарушении судами уголовно-правовых императивов, а также к объективному вменению, превратившемуся, по мнению Г.М. Миньковского, в «ловушку» для следственной и судебной практики3. Игнорирование очевидных проблем в регулировании возрастных признаков субъекта преступления нередко на практике приводит к ущемлению законных интересов несовершеннолетних. Поэтому попробуем проанализировать соответствие постановки вопроса о необходимости совершенствования минимального возрастного порога уголовной ответственности, во-первых, общей тенденции развития отечественного законодательства; во-вторых, зарубежной практике развития уголовно-правовой отрасли в части ответственности несовершеннолетних; в-третьих, международно-правовым рекомендациям в области отправления правосудия несовершеннолетних. Первое. Перемены в материальной и духовной жизни России изменили взгляды общества на человека. Конституция Российской Федерации декларировала, что человек является высшей социальной ценностью. Поэтому одним из главных направлений реформирования всего комплекса современного отечественного законодательства является совершенствование правового статуса личности. Не претендуя на всестороннее освещение вопросов, касающихся правового статуса несовершеннолетних, отметим, в частности, лишь следующее: 1) наиболее четко и последовательно данные проблемы решаются в семейном, трудовом и гражданском отечественном законодательстве; 2) анализ новелл данных отраслей права показывает, что законодатель снизил минимальный возраст субъекта правоотношений, выделил возрастные категории несовершеннолетних и установил последовательное изменение их правового статуса по мере увеличения возраста. Например, в Семейном кодексе РФ определены имущественные права ребенка (ст. 63); порядок и форма учета мнения ребенка при решении в семье любого вопроса, затрагивающего его интересы (ст. 60); предоставлена возможность самостоятельного обращения за защитой своих прав и интересов в органы опеки и попечительства, а по достижении 14 лет — в суд (ст. 59). В гражданском законодательстве различается дееспособность малолетних 6–14-летнего возраста (ст. 28 ГК РФ); 14–18-летних (ст. 26 ГК РФ); эмансипированных несовершеннолетних (ст. 27 ГК РФ). Все это указывает на то, что несовершеннолетние по значительному кругу обстоятельств выступают равноправными субъектами гражданских и семейных правоотношений, осуществляют права и несут обязанности. Это не совсем согласуется с некогда достаточно распространенным в теории уголовного права мнением о том, что способность сознательно поступать и руководить своими действиями в уголовно-правовой сфере наступает раньше, чем в других, более сложных областях общественных отношений. Второе. Краткий анализ различных уголовных законодательств европейских и ряда других стран мирового сообщества показывает, что в правовом регулировании возраста имеются существенные различия, особенно применительно к определению минимального возрастного порога. Это проявляется, в частности, в следующем: 1) при регулировании возраста в национальных законодательствах применяются различные подходы. Так, большинство систем уголовного законодательства содержит нормы, в которых фиксируется минимальный возрастной признак субъекта преступления. Однако, например, во французском законодательстве действует правило судебного усмотрения, которое не предусматривает цифрового определения минимальной возрастной границы субъекта, поскольку считается, что только судебное исследование способно учесть все многообразие жизненных ситуаций и индивидуальных особенностей каждого конкретного ребенка и определить наличие способности к виновной ответственности; 2) наблюдаются существенные различия в определении минимального возрастного признака субъекта преступления от 7–10 лет до 16–18 лет. Наиболее низкая возрастная характеристика субъекта преступления установлена, например, в Ирландии — 5 лет, в Швейцарии она наступает с 7 лет, в Шотландии — с 8, в Новой Зеландии и Англии — с 10, в Турции — с 11, в Канаде — с 12 лет. В США подлежат юрисдикции суда по делам несовершеннолетних лица 6–12 лет, максимально — 15–17 лет (в зависимости от штата); 3) просматривается сложный, противоречивый характер критериев, которыми руководствуются законодатели различных государств в выборе возрастных границ ответственности несовершеннолетних. Уместным в этой связи является суждение, высказанное известным русским юристом С.А. Гуревичем еще в начале ХХ в., о том, что в любой стране решение данного вопроса связано с произволом законодателя4. Анализируя подходы зарубежного уголовного законодательства к данной проблеме, отметим, в частности, что под влиянием негативного развития преступности несовершеннолетних в последнее десятилетие в законодательстве и практике западных стран наметился отход от защитной, покровительственной тенденции. Поэтому процесс совершенствования минимального возрастного порога уголовной ответственности подчинен цели укрепления общественной безопасности, в связи с чем прослеживается усиление наказуемости за совершение особо тяжких и тяжких преступлений, рецидив, организованные формы преступной деятельности. Третье. Анализ содержания международно-правовых актов показывает заинтересованность международного сообщества в том, чтобы национальные законодательства по вопросам уголовной ответственности и правосудия несовершеннолетних соответствовали радикальным изменениям в стиле жизни молодежи, а также формах и масштабах их преступности. Это, безусловно, требует от общества повышения внимания к данным проблемам, а от правотворчества — адекватной законодательной реакции. Международно-правовые нормы в части регламентирования минимального возраста уголовной ответственности построены на признании специфичности обстоятельств, влияющих на мнение законодателя в каждой отдельно взятой стране, и в качестве общих предписаний содержат, в частности, следующие положения: 1) минимальный возраст уголовной ответственности не должен закрепляться на низком уровне возрастного развития личности; 2) универсальным критерием возрастной способности лица к виновной ответственности является его эмоциональная, духовная и интеллектуальная зрелость (п. 4 Пекинских правил)5; 3) нижняя возрастная граница должна определяться в законе (ст. 40.3а Конвенции о правах ребенка (1989 г.))6. По мнению международных экспертов ООН, «если возрастной предел уголовной ответственности установлен на слишком низком уровне или вообще не установлен, понятие ответственности становится бессмысленным»7. Таким образом, рекомендации, содержащиеся в международных документах, не препятствуют совершенствованию уголовно-правового значения возраста несовершеннолетних в отечественном законодательстве, в том числе и в случае понижения его минимального предела. Исключительную важность для совершенствования значения несовершеннолетнего возраста в отечественном законодательстве имеет, в частности, международно-правовое положение, определяющее, что развитие уголовного законодательства об ответственности несовершеннолетних представляет собой непрерывный процесс и является составной частью системы обеспечения для них социальной справедливости (п. 1.1–1.6 Пекинских правил). В этой связи отметим, что во времена полного господства государства над отдельной личностью значение уголовного наказания абсолютизируется, а факт попадания лица в сферу уголовно-правового регулирования во многом воспринимается как гражданская смерть. В таких условиях понижение возраста уголовной ответственности еще более ограничивает права человека и уменьшает возможности использования в борьбе с преступностью мер воздействия, не связанных с наказанием. Другое дело — уголовная политика в демократическом обществе, которое не только изначально гарантирует своим членам большой объем прав и законных интересов и, следовательно, множество вариантов правомерного поведения, но и в случаях дефекта социализации определяет, что во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка. Преобразования, происшедшие во всех сферах российского общества, указывают на необходимость существенного обновления уголовной политики в отношении несовершеннолетних. В современных условиях высокий возраст уголовной ответственности, скорее, имитирует гуманизм и оправдывает бездействие и беспомощность государственных структур в борьбе с преступностью несовершеннолетних. Применительно к данной ситуации уместно привести высказывание А.Э. Жалинского о том, что «социальная справедливость в сфере наказания понимается как воздаяние насилием, измеренным с распределительных позиций. Субъект, назначающий наказание, выводится за рамки взаимообязывающих социальных отношений, и с него снимаются обязанности обеспечения правомерного поведения и правомерного наказания»8. Отсюда действия законодателя должны характеризоваться не дистанцированием от проблем преступности несовершеннолетних и «молчаливым» перекладыванием ответственности на общество, а, напротив, в необходимых случаях продуманным расширением сферы уголовно-правового регулирования в ситуациях, когда социальные институты бессильны противодействовать общественно опасным посягательствам со стороны подростков. При этом отметим, что спорность решений о понижении законодателем минимального возраста уголовной ответственности во многом объясняется тем обстоятельством, что отечественный законодатель, отменяя уголовную безответственность лиц подросткового возраста, как правило, не только не определял специфики их ответственности и наказуемости, но и ужесточал общий режим ответственности несовершеннолетних. Комментируя подобные решения законодателя, П.И. Люблинский отмечал, что в теории уголовного права стремление к повышению возраста вызывалось «протестом против применения к несовершеннолетним правонарушителям жестоких общих наказаний, но выработка особых методов борьбы с детской преступностью показала, что правильное решение этого вопроса может быть найдено в плоскости специализации этих мер, а не повышения возраста безусловной невменяемости»9. Поэтому очевидно, что понижение минимального возрастного порога в уголовном законе должно сопровождаться расширением сферы применения принудительных мер воспитательного воздействия. Такое решение является наиболее прагматичным и способно «примирить» самые различные мнения. Во-первых, оно не игнорирует высказываемое в юридической литературе мнение о необходимости учета при определении минимального возраста субъекта преступления формирования способности к правильному восприятию оказываемого уголовно-правового воздействия. Поэтому применение принудительных мер воспитательного воздействия, безусловно, имеет положительное значение, поскольку ориентировано прежде всего на психолого-педагогическую корректировку поведения личности. Во-вторых, законодатель, учитывая пониженную степень общественной опасности несовершеннолетних, признает возможным достижение целей уголовного наказания в их отношении путем применения принудительных мер воспитательного воздействия (ч. 1 ст. 90 и ч. 2 ст. 92 УК РФ). В-третьих, освобождение несовершеннолетнего от уголовной ответственности с применением принудительных мер воспитательного воздействия не влечет правового последствия в виде судимости. В-четвертых, включение несовершеннолетних в сферу уголовно-правового регулирования предполагает не только соответствующую правовую оценку их общественно опасного поведения, но и конкретизацию обязанности государства по обеспечению их правомерного поведения в длящейся перспективе. Поэтому расширение возрастных рамок несовершеннолетия, в том числе путем понижения минимального возрастного порога уголовной ответственности, выделение в его пределах возрастных контингентов и определение специфики их ответственности и наказуемости являются наиболее приемлемыми направлениями совершенствования уголовного законодательства, поскольку создают большие временные возможности для «маневренного» уголовно-правового воздействия. Такой подход не исключает применения строгих мер уголовно-правового воздействия, однако это будет происходить на более поздних стадиях формирования личности и в ситуациях, связанных с устойчивым криминальным выбором лица. |
