Проблема искусства в цикле “Петербургские повести” Н.В.Гоголя. “Портрет” как эстетический манифест Гоголя

Вероятно, успех пушкинской «Пиковой дамы» побудил Гоголя рассказать свою историю о человеке, которого погубила жажда золота. Автор назвал свою повесть «Портрет». Потому ли, что портрет ростовщика сыграл роковую роль в судьбе его героев-художников, судьбы которых сопоставлены в двух частях повести? Или потому, что Гоголь хотел дать портрет современного общества и талантливого человека, который гибнет или спасается вопреки враждебным обстоятельствам и унизительным свойствам натуры? Или это портрет искусства и души самого писателя, пытающегося уйти от соблазна успеха и благополучия и очистить душу высоким служением искусству?

Наверное, есть в этой странной повести Н.В. Гоголя и социальный, и нравственный, и эстетический смысл, есть размышление о том, что такое человек, общество, искусство. Современность и вечность сплетены здесь так неразрывно, что жизнь русской столицы 30-х годов ХIX века восходит к библейским размышлениям о добре и зле, об их бесконечной борьбе в человеческой душе.

С художником Чартковым мы знакомимся в тот момент его жизни, когда он с юношеской пылкостью любит высоту гения Рафаэля, Микеланджело, Корреджио и презирает ремесленные подделки, заменяющие искусство обывателю.

Увидев в лавке странный портрет старика с пронзительными глазами, Чартков готов отдать за него последний двугривенный. Нищета не отняла у него, а, возможно, дала способность видеть красоту жизни и с увлечением работать над своими этюдами. Он тянется к свету и не хочет превращать искусство в анатомический театр, обнажать ножом-кистью «отвратительного человека». Он отвергает художников, у которых «самая природа… кажется низкою, грязною», так что «нет в ней чего-то озаряющего». Чартков, по признанию его учителя в живописи, талантлив, но нетерпелив и склонен к житейским удовольствиям, суете. Но как только деньги, чудом выпавшие из рамы портрета, дают Чарткову возможность вести такую заманчивую светскую жизнь и наслаждаться благополучием; богатство и слава, а не искусство, становятся его кумирами. Своим успехом Чартков обязан тому, что, рисуя портрет светской барышни, который выходил у него скверным, он смог опереться на бескорыстное произведение таланта - рисунок Психеи, где чувствовалась, физически ощущалась мечта об идеальном существе. Но идеал был не живым и, только соединившись с впечатлениями реальной жизни, стал притягательным, а реальная жизнь обрела значительность идеала. Однако Чартков солгал, придав бесцветной девице облик Психеи. Польстив ради успеха, он изменил чистоте искусства. И талант стал покидать Чарткова, изменил ему. «Кто заключил в себе талант, тот чище всех должен быть душою», - говорит отец сыну во второй части повести. Гоголь пишет повесть о том, что художник, как и все люди, подвержен соблазну зла, но губит себя и свой талант ужаснее и стремительнее, чем люди обычные. Талант, не реализованный в подлинном искусстве, талант, расставшийся с добром, становится разрушительным для личности.

Чартков, ради успеха уступивший истину благообразию, перестает ощущать жизнь в ее многоцветности, изменчивости, трепете. Его портреты утешают, развлекают, «чаруют» заказчиков, но не живут, они не раскрывают, а закрывают личность, натуру. И несмотря на славу модного живописца, Чартков чувствует, что он не имеет никакого отношения к настоящему искусству, способному возвышать, очищать, подвигать к поиску нового… Замечательная картина художника, который в течение нескольких лет, голодая, испытывая лишения, избегал всех удовольствий, обучался в Италии, вызвала у Чарткова потрясение. Но потрясение, испытанное им, не пробуждает его к новой жизни, потому что для этого необходимо отказаться от погони за богатством и славой, убить в себе зло. Чартков избирает другой путь, достойный «ничтожества от искусства»: он начинает изгонять из мира божественное, скупать и резать великолепные полотна, убивать добро. И этот путь ведет его к сумасшествию и смерти.

Художник, прикоснувшийся к злу, написавший глаза ростовщика, которые «глядели демонски-сокрушительно», уже не может писать добро, кистью его водит «нечистое чувство», и в картине, предназначенной для храма, «нет святости в лицах».

Гоголь показывает нам три истории разных художников. Из каждой истории можно извлечь урок. Они, как известно, был наделены талантом от Бога. Но далее Бог бессилен: каждый распоряжается своим талантом, как хочет и как может. Каждый сам решает, чему будет служить его талант: добру или злу. Но, как я уже заметила, злодейство и гений – вещи несовместные. Что из этого следует? А то, что если художник служит злу, то его гений, талантливое начало непременно погибнет. Да, это поможет ему в достижении каких-то целей, но в то же время заберет у него самое святое. Чартков выбрал зло. Но, осознав это, не попытался измениться, как художник, создавший ростовщика, а продолжил свое «дьявольское» дело – на этот раз стал уничтожать произведения тех, кто не изменил своему таланту ради «золотого божка».