Борьба со страхом

Я долго искан музыку страха и гнева. И вот пришла пора.

Ко мне обратилась женщина — она безуспешно в течение 12лет пыталась снять чувство страха.

Она быт трезвомысляищм умным человеком, но, несмотря на свой ум и волю, не могла находиться в комнате одна. Ей предоставилась возможность ткреселиться в отдельную квартиру из коммунальной, но она не решалась, так как боялась быть одна. Причина этого была крайне проста — 12 лет назад при ней умерла мать: той вызвали врача, но помочь не смогли. Перепуганный ребенок ее подсознания ощутил, что она будет следующей жертвой безжалостной и жесто­кой силы. Кто-то из взрослых должен быть рядом, чтобы вызвать врача, если возникнет такая же ситуация, как у матери.

Она прекрасно понимала всю нелепость своих страхов, только ничего не могла с собой поделать. Недоверчиво смотрела она на меня — 12 лет ходит по врачам, была у психологов, специалистов по иглоукалыванию, но страх ее не оставил.

Она, конечно, взяла темные тона первыми в пробе Люшера и выбрала трагические лики Эль Греко и Микеланджело. Желанная репродукция несла тревогу трагического пейзажа, где желтый цвет трагически красиво мешался с тенями и скудным светом — встреча происходила над долинами и полями под стремительно мчащимися тучами. Этот тревожный для обычного человека пейзаж люди с беспокойством и тревожностью воспринимали как спокойный, а иногда — даже как радостный.

179

Выбрала она также беспокойную картину Фридриха — прекрас­ного немецкого романтического художника (он страдал депрессией, дружил с. русским поэтом-романтиком Жуковским) На его картинах всегда есть знак трагичности. На выбранной картине было огромное искривленное, как бы распятое дерево, трагически перечеркивающее весь романтический пейзаж с его пасторальными панорамами.

В первый сеанс я играл светлую музыку, более всего ее привлек­ла светлая мелодия Шопена из фантазии экспромт — я называю ее «великая синяя мелодия».

Она струится со всей нежностью и красотой, как прекрасная река, иногда я ощущаю себя на поляне и чувствую аромат меда. Во время исполнения этой мелодии многие мои слушатели видят образы воды. Мои пациенты научили меня, что эту мелодию сле­дуют играть медленней, чем принято. (Это не концерт — это сеанс музыкотерапии, поэтому ради помощи человеку приходится сыг­рать не так, как написано композитором.)

Играя эту музыку и получив возможность насладиться кра­сотой звучаний левой руки, которые обычно пролетают слишком быстро, я сам впервые увидел подводный мир - подо мной были не пугающие скалы и приветливо колышащиеся водоросли.

Иногда этот образ описывали и мои слушатели - конечно, им удавалось увидеть все это только закрыв глаза.

Мы записали кассету с выбранными ею мелодиями — утешающи­ми и несущими столь нужный ей покой. Через несколько дней больная сказала, что ей стало спокойнее — уменьшилась постоянная тревож­ная вибрация, воплощение ее страха, однако страх не исчез.

В следующий сеанс я решил прямо пойти в глубину ее трево­ги и стал играть неистовые мелодии страха и гнева, которые я так долго искал,

И произошло неожиданное.

Возможно, получив покой и силы от Шопена, она слилась с этой тревожной музыкой и восприняла ее как свою и желанную.

Полным воплощением ее страха и наиболее желанной оказалась музыка токатты Боельмана — сумрачная ревущая в глубинах низких органных звучаний мелодия неуклонно устремляется вверх, над ней кружится вихрь трагических фигурации. Трудно, пожалуй, найти более сумрачную и трагическую музыку.

Некоторые, слушая эту мрачную гордую музыку, видели горящий пламенный мир, где в жерле вулкана кружение этого 180

огня направлял сам Дьявол, некоторые воспринимали музыку как гордое преодоление.

Если человек может слиться, оседлать трагическую волну такой музыки, он становится частью этой стихии, как спортсмен, мчащийся на доске на гребне волны, или воин, устремившийся на врагов, — для него это музыка трагического преодоления.

Если эта музыка не с тобой, а устремлена на тебя — она становится воплощением ужаса и панического страха.

Пациентка испытывала глубокое наслаждение, слушая мело­дию Боелъмана. Самое удивительно, что при этом она испытала те же ощущения, которые были ей знакомы по приступам дикого страха. (Когда ее охватывал страх — ломало руки, возникало удушье.)

Она приняла трагические выкрики финала Лунной сонаты, са­мые вихревые пассажи Апассионаты, гневный выкрик 5-й симфонии, трагическую бурю с железным ритмом преодоления 6-го прелюда Рах­манинова.

Своим выбором она соединила две огненные темы, которые объе­динял энергетизм и общая тональность, — это был знаменитый этюд Паганини с дьявольской загадочной мелодией и мелодия Армстронга, где слышен гневный голос: «Моисей сказал: «Отпусти мой народ».

Чтобы дать преодоление трагедии, я играл героическую тему 5-й симфонии Дворжака — под эту мелодию воины-чехи шли на смерть.

Она благосклонно приняла также музыку Грозы из 6-й симфо­нии Бетховена, где глухой композитор воплотил в звуках вспышки молнии, потоки дождя, а потом угасание гнева грозы и первые лучи солнца через капли воды на листьях.

В качестве преодоления трагедии я обратился к мелодиям вен­герских танцев Брамса, призывающих к мужеству, и финалу 3-го концерта Бетховена. По словам Пушкина — все грозящее гибелью притягивает и дает наслаждение, как страшная сказка манит ребенка.

Теперь глаза ее смотрели доверчиво и в них появился свет.

Мы записали все выбранные мелодии — в моей импровизации они как бы беседовали со страшжй и наиболее желанной ей темой Боелъмана.

Я позвонил через несколько дней.

— Слушаю кассету, очень нравится.

Впервые за 12 лет смогла быть дома одна.

Музыка сожгла страх, и она смогла избавиться от этого чувства.

181

Какого цвета "ля минор"

(победитель не заикается)

Ко мне приходит девочка Саша. Ей четыре года, она заикается. Источник волнений ребенка выявляется по ее рисунку: между собой и мамой она нарисовала старшего брата (при гармоничных отноше­ниях в семье ребенок нарисует себя и маму рядом). Старший брат к ней относится насмешливо, он — конкурент и главный герой семьи. В этом причина ее напряженности.

Я играю ей музыку Бетховена «К Элизе». Эту музыку дети пре­красно воспринимают. Она слушает с закрытыми глазами.

Я спрашиваю: —Ты что-нибудь видела?

— Видела.

— Ты можешь это нарисовать?

Она перепробовала разные, цвета и взяла коричневый. Это был поразительный рисунок: фантастические облака, звезды, волны. Ребенок инстинктивно выбрал цвет для этой мелодии Бетховена, соответствующий настроению музыки.

Этот жадно ожидаемый нами рисунок был сделан синим цве­том, в нем была гармония покоя неба и земли. Это было изображение этюда Шопена — зримая музыка, воплощение творческой одаренно­сти 4-летнего ребенка.

Энергичную музыку с юмористическим началом Саша превратила в рисунок красного цвета с охальными зайцами, полями и дамами.

Рисунки Саши и ее импровизация на электророяле вызывали искреннее восхищение. Я решил сменить ее жизненную роль.

Смеющийся и победитель не заикаются

Этих ролей, соответствующих эмоциональному уровню выбора желтого и красного цвета, можно достигнуть путем заслуженного триумфа.

Музыкотерапевт вызвал многих коллег, чтобы поддержать му­жественную борьбу ребенка со своими проблемами.

Саша стояла на стульчике и читала стихи, и ее чтение со­провождалось громом аплодисментов. Психологи, педагоги и психотерапевты в восторге чуть не падали со стульев. Это был заслуженный триумф, потому что ребенок старался справиться со своим страхом.

Девочка стала собой гордиться, ходила особой походкой — та­инственной и самоуверенной.

По словам мамы, появилась легкая тень наглости.

Она заявила: — Вообще-то я лучше братика!

И самое главное — она перестала заикаться. Общение с музыкой зажгло огонь творческого подсознания. Она сменила роль 182

Гадкого Утенка на роль победителя — Кота в Сапогах. Она перестала заикаться и стала моим учителем по цветотональ-ному восприятию вместе с Бетховеном, Скрябиным и Лютером, показав, какого цвета «ля минор» и музыка «к Элизе» Бетховена.