Доверие

Интересно послушать, как звенит звонок. В поездках я встречал многих людей в гостиницах, в поездах, в самолетах, и у каждого на этот счет свои мысли. С одним я разговорился; он рассказал, что научился кое-чему из телевизионного сериала «Позвони мне». У него с собой была аудиокассета с записью, как говорят и хохочут его дети, жена, родители. «Вот так они и звонят мне»,– сказал он. Звонят? У меня с собой фотокарточки. У него – кассета. Очень любопытно. Я сказал: «А почему кассета? Проще же возить фотокарточки. Кому захочется слушать чужую семью? Интереснее посмотреть карточки». А он ответил:

«Это же не для других. Вы же не возите с собой карточки, чтобы их кому-то показывать, не так ли?» Он прав, конечно. Никто не возит с собой карточки для других. У многих в бумажниках фотографии, и никогда они их никому не показывают. И чего вы в подсознании ждете от этих карточек в бумажнике? Наверное, то же, что и от звуков, записанных на кассете.

«Совсем как в том сериале»,– сказал он. «Что вы имеете в виду?» Он ответил: «Помните тот момент, когда у девушки ужасный день, все валится из рук, и вдруг телефон звонит, на другом конце – отец. День кошмарный, а тут она даже улыбнулась, услышав его голос. А отец говорит: «Ну, как ты там, солнышко?» А она: «Ах, папа». И улыбка ее проникает куда-то в самое нутро и словно будит там что-то».

Наверное, у каждого было такое с кем-то, когда-то. Наверное, что сознание так же хорошо это воспринимает, как подсознание. Вот только, кто помнит, что там, в подсознании. Возникает какой-то образ или смутное чувство, неясное ощущение такого же разговора, а может, и совсем другого.

А в сериале отец говорит: «А помнишь, как ты занималась балетом?» И еще что-то пробуждается внутри, и бормочет утвердительно в трубку. А он говорит, пусть она сделает пируэт, она в ответ: «Ах, папа». Он: «Ну, давай же»,– и что-то еще внутри поворачивается, а на экране она делает маленький пируэт; отец говорит: «Помнишь, как ты потом держала себя?» Она отвечает: «Ах, папа»,– опять, а он говорит: «Ну давай, попробуй». Она старается выпрямиться, и что-то внутри просыпается. Она выпрямляется, а ты понимаешь, что происходит.

Попутчик говорит: «Вот почему у меня с собой пленка, а у вас фотографии. Вы же смотрите на них в долгих поездах? Ставите в комнате в гостинице, уезжая на пять дней, звоните домой каждый день? Да, так как-то спокойней. Чувствуешь, что они там, когда ты им нужен. И сериал о том же, отец рядом, когда дочери одиноко. Она вовсе не одинока. Я слушал его, звонок не звенел, но я вдруг вспомнил, как рос мой сынишка.

И с ним было так же. Он мог заснуть на кушетке, положив голову мне на колени, а я нес его потом в кроватку, а мог отправиться спать, оставив меня работать, а потом придти сонным, взобраться мне на руки и сказать: «Покачай меня, папочка, ладно? Ну, хоть чуть-чуть». Я качал и говорил: «Покачать, пока снова не заснешь?» – «Да-а, побудь со мной». А потом я укладывал его, и если ему снился страшный сон, он звал меня или бежал ко мне в комнату, зная, что я всегда с ним, приласкаю и покачаю, и он уснет, и я отнесу его в кроватку.

Он не думал, но это было в его подсознании, точно так же, как у девушки из сериала, ей было плохо, но она знала, что отец обязательно позвонит, что он рядом. И даже если он не звонит, она помнит о нем, делая пируэты, распрямляясь, слыша внутри его голос».

Для этого он возит с собой аудиокассету, чтобы слышать голос отца, голос жены, смех детишек. Он никак для себя это не обозначает, но подсознание хранит это чувство и подключается само собой, когда нам нужно сделать какой-то шаг. Точно так же ты учишься ездить на велосипеде, когда отец или мать придерживают его сзади, не мешая рулить по улице, тротуару.

И ты знаешь, что, потеряв равновесие, обернешься – и они будут рядом, будут рядом до тех пор, пока не научишься держать равновесие, пока сердцем ты не воспримешь это, своим детским сознанием ты не знаешь этого, но все это закладывается в твое подсознание. И в один прекрасный день ты оборачиваешься, чтобы сказать им: «Я теперь сам умею», а их уже нет. Они выпустили велосипед, и ты сам давно крутишь педали, и все еще внутри сидит чувство, будто они рядом и поддерживают тебя.

И когда тебе нужно усилить это чувство, когда возникает желание вернуть его, ты кладешь перед собой фотографии – и чувство появляется вновь. А он просто слушает кассету. И ты видишь, как разглаживаются его губы и подбородок, как теплеет лицо, исчезают со лба морщинки, ровнее становится дыхание.

И на сердце становится легче. Я знаю, что у каждого малыша появляется это чувство. И вырастая, мы пользуемся им в трудных жизненных ситуациях. Иногда сознание само вызывает его, а иногда ему требуется помощь, подсказка. Но, раз познав это чувство в детстве, можно положиться, что внутренний ребенок опять вспомнит его.

Что значит для моего попутчика этот «звонок»? Что написано на его лице? Выражение, как у той девушки из сериала. Губы чуть приоткрыты, дыхание замедленное и ритмичное, подбородок расслаблен, исчезла морщинка у бровей, подбородок чуть дрогнул – на сердце не спокойно. То, что кажется далеким, на самом деле совсем рядом. По щекам разживается тепло, из груди вырывается вздох облегчения. У сознания нет имени для - этого чувства, оно живет в подсознании; как хорошо, когда оно есть. Как хорошо, когда звенит звонок.