Конфликт с другими группами способствует упрочению и подтверждению идентичности группы и сохранению ее границ в отношении окружающего социума

Нужно различать конфликт и враждебное, или антагонистическое, отношение. Социальный конфликт – это всегда социальное взаимодействие, тогда как отношение или чувство представляют собой только предрасположенность к действию. Предрасположенность необязательно выливается в конфликт; важнейшими промежуточными переменными, влияющими на возникновение конфликта, являются степень и способ легитимации власти и системы статусов.

Реалистический и нереалистический конфликт

Если конфликт порожден неким объектом притязания, стремлением что-то иметь или чем-то распоряжаться, гневом или местью, то для него характерно то, что, в принципе, для достижения любой из этих целей имеются и другие средства. Желание обладания или подчинения, даже уничтожения врага можно удовлетворить, выбрав пути, иные, чем борьба. Когда конфликт – это просто средство, определенное более высокой целью, нет причин ограничивать или даже избегать его, поскольку его всегда можно заменить иными средствами и с тем же успехом. Когда же, наоборот, он обусловлен исключительно субъективными эмоциями, когда в дело вступает внутренняя энергия, которую можно удовлетворить только в борьбе, замена его другими средствами невозможна; он есть свой собственный смысл и цель.

Слова Джона Дьюи о том, что «люди стреляют не потому, что существуют мишени, а они создают мишени, чтобы стрельба и метание камней стали осмысленными и эффективными», вполне применимы к типу нереалистического конфликта.

Это ни в коем случае не признак настоящих и глубоких отношений – никогда не подавать повода для конфликта. Напротив, такое поведение часто характеризует отношения, в которых отсутствует подлинная и безусловная привязанность. Ощущение непрочности отношений часто заставляет нас в стремлении сохранить их любой ценой, действовать с преувеличенной самоотверженностью, почти механически сохраняя отношения путем принципиального избегания любого возможного конфликта. Если же, напротив, мы уверены в искренности и неизменности наших чувств, подобный мир любой ценой нам не нужен. Мы знаем, что никакой кризис не затронет этих отношений.

Так, по Зиммелю, отсутствие конфликтов в отношениях не может считаться показателем их стабильности и прочности или свидетельствовать об отсутствии в них потенциально разрушительных напряжений.

В той мере, в какой внешняя угроза воспринимается как угроза всей группе (или обществу), внутренние конфликты не мешают согласованным действиям против внешнего врага. Пример тому – отношения негров и белых в Америке. Тот факт, что негритянское меньшинство, несмотря на отсутствие у него важнейших прав и привилегий, характерных для американского общества. не поддалось во время Второй мировой войны японской пропаганде «солидарности черной и желтой рас», говорит о том, что в целом негритянская группа идентифицировала себя с американскими ценностями.

Конфликт-объединитель

Само вступление в конфликт с врагом устанавливает отношения там, где до этого никаких отношений могло и не быть. Конфликт рассматривается как элемент, связывающий стороны, ранее вообще не состоявшие ни в каких отношениях друг с другом. Помимо этого Козер утверждает, что конфликт приводит к возникновению правил и норм, управляющих его протеканием и ограничивающих возможные формы его реализации.

Если отношения возникли как конфликтные, то за ними, скорее всего, последуют и отношения другого типа. Он утверждает, что «взаимоотношения примитивных групп практически всегда бывают отношениями враждебности», так что «на ранних этапах развития культуры война была практически единственной формой установления контакта с чужой группой». Война часто вела к взаимному обогащению ранее не связанных друг с другом культур и возникновению отношений там, где их прежде не существовало. Незнакомец познается в борьбе с ним.