Доллары и рубли

Мы живем в темные времена. Наш воздух отравлен ложью военных «верхов» и пряно пахнет купюрами — это безнаказанность «низов», самокомпенсирующихся за лживость «верхов». Так и крутится эта чеченская машина.

— В наш дом вломились человек 20, забрали паспорт сына, — рассказывает Раиса Арсамерзаева с улицы Школь­ной, — хотели увезти его на «птичник». Я дала сто долла­ров. Они заставили меня написать расписку, что у меня к военным никаких претензий нет. Уходя, забрали элект­рогенератор и белье моих дочерей.

На сей раз в Старых Атагах был в большом ходу ком­мерческий принцип. Забирали на «фильтропункт» в ос­новном тех, кто не мог откупиться. Входя в дома, воен­ные так прямо и требовали — денег за мужчин. Дал — фильтрации не подлежит, и, значит, нет подозрений в связях с членами воюющих отрядов. Не дал — подлежит и подозревается. Ставки на живой товар колебались от 500 рублей до 3-4 тысяч. В зависимости от возраста: чем моложе, тем дороже, — и от визуальной оценки дома силами военнослужащих.

Помимо расценок на мужчин, была на сей раз в Ста­рых Атагах и калькуляция на женщин. Как водится в этих местах, «женские» цены оказались значительно ниже «мужских». Впрочем, и шкала требований была другой: откупались не по поводу «птичника», а чтобы не надру­гались. У одной семьи за «ненасилие» молодой девушки федералы взяли 300 рублей. У другой — 500. Взамен сексу-

ального удовлетворения принимались также серьги и це­почки — с женщин, отказывавших в минутах мародер­ской любви.

В конце концов люди вышли на улицы, разожгли ко­стры и оставались так на все ночи. Думали, на миру не рискнут убивать и насильничать. Но и это помогло не всем.