Чуть позже проснулась Джинни. Первое, что почувствовала гриффиндорка, это сильную боль в шее потому, что спала на ковре на полу. В следующую секунду девушка осознала, что ее талию обнимают чьи-то руки, а ее нога касается чужого колена. Сердце забилось быстрее, и юная ведьма вспомнила, что вчера заснула рядом с Ремусом-волком. Очевидно, утром, когда зашла луна, произошла обратная трансформация. Джинни облегченно вздохнула. Конечно, ей надо бы выскользнуть из объятий своего профессора, желательно, не разбудив его при этом, но лежать рядом с Ремусом было так тепло и безопасно... К тому же, он спал.
Но не долго. Через пару минут девушка почувствовала, что Люпин пошевелился. Он медленно выпустил ее из рук и сел. Вздохнув, ведьма перевернулась на спину и посмотрела на Ремуса. Слегка покрасневший профессор поправлял потрепанную мантию.
– Доброе утро, Джинни, – произнес он. – Надеюсь, ты хорошо выспалась?
– Нормально, спасибо вам. – Она зевнула и принялась растирать затекшую шею.
|
|
– Ты уже не такая бледненькая, как вчера.
– Да и вы сегодня больше похожи на себя,– улыбнулась девушка.
Люпин добродушно усмехнулся:
– Спасибо за теплые слова.
Немногие люди могли заставить Ремуса улыбаться над проклятьем его жизни, но Джинни, кажется, умудрялась привести его в хорошее настроение в любой ситуации.
Взгляд девушки скользнул на дверь спальни, едва она вспомнила события прошлой ночи. Заметив ее испуг, Ремус протянул девушке руку.
– Надо посмотреть, как он, – прошептала Джинни.
– Гермиона рассказала мне, что вчера произошло. Вы обе продемонстрировали потрясающую смелость.
– Нет, это Северус оказался очень смелым. Если бы не он, мы с Гермионой не решились бы выйти из комнат. У профессора была цель, и он был готов рисковать.
– Книги? – спросил Ремус, мимоходом подумав, что мысленные пути слизеринца угадать подчас весьма непросто.
– Ага. Я их там положила.
– Я посмотрю их, но сначала надо проверить, как сейчас Северус и Гермиона, – ответил Люпин, глянув на сложенную на кушетке стопку книг.
***
Когда они вошли, Гермиона все еще сидела у постели, не сводя взгляда со спящего Северуса. Комната была превращена в нечто среднее между обычной спальней и медицинской палатой. Ведьма с каштановыми волосами была погружена в раздумья. О ситуации, в которую они попали, о нестабильном состоянии раненого профессора, и о том, как трепетало ее сердце, что раньше удавалось вызвать лишь мыслям о Викторе Круме.
Джинни подошла к кровати и одобрительно посмотрела на Снейпа. Лицо его все еще было бледным, но умирать он, кажется, уже не собирался. Профессор выглядел обыкновенным больным, что после вчерашних событий было чудом. А ведь Джинни уже почти решила, что зельевар умрет. Но теперь стараниями ее подруги траур отменяется.
|
|
Бросив взгляд на Снейпа, Ремус коснулся рукой плеча Гермионы. Чутье оборотня не подвело его, вчерашняя ночь действительно была ужасна. В комнате до сих пор витал запах крови. Вспыхнувшие инстинкты, даже усыпленные анти-ликантропным зельем, заставили Люпина почувствовать себя немного неловко. Но сегодня раны практически затянулись, и металлический привкус крови уже не был столь упоительно волнующим.
– Гермиона, ты не думала выучиться на медиковедьму? – спросил Ремус.
– Вообще-то, до этой ночи – нет, – ответила девушка.
– Возможно, тебе стоило бы попробовать, – улыбнулся Люпин, – сегодня Северус выглядит намного лучше.
– Рад это слышать, – пробормотал Снейп, открывая глаза.
Ремус вздрогнул от неожиданности. Усмехнувшись, хотя для привычной саркастичной реакции сил у него еще было недостаточно, Северус попытался сесть. Гермиона что-то недовольно пробормотала и быстренько подсунула под спину профессора подушку.
– Позвольте поинтересоваться, чего это вы тут столпились? Кажется, кое-кому неплохо бы заняться поиском выхода из сложившейся ситуации, нет? – проворчал Снейп, неожиданно осознавший, что присутствующие с беспокойством и с улыбкой (Гермиона) его разглядывают. Не привыкший к повышенному вниманию к собственной персоне, профессор попросту смутился.
Ремус хмыкнул и, хлопнув коллегу по плечу, пояснил:
– Северус, все мы о тебе беспокоимся. Да, нам нужно, наконец, понять, как отсюда выбраться, однако боюсь, без твоей помощи мы едва ли справимся.
– Может, тогда принесешь мне пару книг?
Заметив, как Джинни кинулась в соседнюю комнату за книгами, Гермиона постаралсь скрыть усмешку.
– Старый мой приятель, а уверен ли ты, что достаточно хорошо себя чувствуешь? – спросил Ремус.
– Если мне не изменяет память, мы с тобой ровесники. В связи с чем прошу не называть меня ни «старым», ни, по ряду причин, «приятелем». – И почему всем показалось, что Снейп возражает скорее по привычке?..
– Уговорил, – засмеялся оборотень.
– Северус, вообще-то он прав. Вы были сильно ранены и лучше бы отдохнули подольше, – рассудительно заметила Гермиона.
– Чтение, лежа в кровати, не потребует слишком много сил, – ответил зельевар. – Жаль, что лишение их факультета баллов выглядело бы в данной ситуации несколько абсурдно, – он сказал фразу достаточно громко, чтобы невыносимые гриффиндорцы ее расслышали.
Вернулась Джинни и положила стопку книг на край кровати. Потянувшись к верхнему тому, Снейп невольно вздрогнул от боли.
– Держите, – вздохнула Гермиона, передав ему книгу.
– Эту можешь отдать Ремусу. Мне нужна та, что лежит в самом низу стопки, – ответил профессор, осторожно ощупывая рану на груди.
– Кто бы сомневался. – Девушка послушно вытащила увесистый том. – Кстати, вам неплохо бы переодеться. – Снейп очень хорошо знал этот тон. Девчонка явно позаимствовала сарказм у него самого.
– Ну что вы, Гермиона, мне бы не хотелось вас затруднять, – ответил профессор и слегка покраснел, услышав тихое хихиканье Джинни.
– Северус, готова поклясться, что вы только о том и мечтаете, чтобы лишний раз затруднить гриффиндорца. Однако в данном случае вынуждена вас разочаровать. Мне не составит ни малейшего труда открыть шкаф и выбрать для вас чистую мантию, – парировала Гермиона и направилась к стоящему в углу спальни старинному гардеробу.
– Джинни, пойдем, у нас полно дел, – Ремус оценивающе взвесил в руке томик, от которого отказался Снейп.
|
|
Уизли едва ли не вприпрыжку последовала за выходящим преподавателем, захлопнув за собой дверь.
– Ну и ну, неужели бедняжку прельстило нездоровое обаяние нашего оборотня? – протянул Снейп.
– Джинни. Ее зовут Джинни, – отозвалась Гермиона. – И мне кажется, она влюбилась в Люпина.
– Называйте это как хотите, но ситуация меня тревожит.
– Да ладно вам, в него перевлюблялась куча учениц!
– Да что вы говорите? Они забыли, в кого превращается Люпин?
– Всего лишь три ночи в месяц. А все остальное время он очень милый и приятный человек с чудесной улыбкой!
– И вы тоже в него…? – Гермиона готова была поклясться, что в голосе Снейпа звучала ревность.
– Я – нет. Знаете, всегда предпочитала немного… других мужчин, – ответила роющаяся в недрах шкафа девушка.
– Не понимаю, о чем вы.
– Предпочитаю темных мужчин.
– Ну, Люпин весьма Темное создание… Пресловутые три ночи каждый месяц, – заметил Снейп.
– Я имею в виду другое, и вы это прекрасно понимаете, – отмахнулась Гермиона, вытаскивая, наконец, из гардероба несколько мантий. – Вам какую?
– Но они фиолетовые!
– Они похожи на черные, если не приглядываться!
– Нет.
– Вы невыносимы! Ну а зеленый? Темно-зеленый.
– Это скорее светло-зеленый…
Девушка свалила найденные мантии на кровать и скептически их рассматривала. Глава Слизерина сороковых годов был, похоже, несколько выше Снейпа и шире в плечах. Около воротников мантий было вышито его имя – Крон. Да, на нынешнем декане мантии будут болтаться, но, в конце концов, это же ненадолго… Гермиона усиленно отгоняла от себя мысль, что они могут проторчать в этом времени дольше, чем несколько дней.
Северус откинул одеяло и хмуро рассматривал свои залитые кровью одежды. Не то чтобы его беспокоили пятна, просто неприятно осознавать, сколько собственной крови потрачено зря. Да, у Темного Лорда его не раз пытали, но, по крайней мере, Круциатус не провоцировал кровотечения…
|
|
Из задумчивости Снейпа вывела собственная ученица, попытавшаяся запихнуть его руку в рукав новообретенной мантии. Справившись с одной, девушка собралась было перейти к левой профессорской руке, но Снейп резким движением вырвал ладонь и спрятал ее под одеяло. В первую секунду Гермиона подумала, что причинила ему боль. Но потом поняла. Бедняга не хотел показывать свою Метку.
– Северус, перестаньте глупить, – вздохнула девушка и быстро натянула на зельевара левый рукав.
– Почему вы это делаете? – безучастно спросил Снейп, глядя, как споро молодая ведьма застегивает ему пуговицы.
– Одеваю вас? Вы еще слишком слабы и нуждаетесь в помощи. Успокойтесь, благодарности я не жду.
– Да нет, я понимаю логическое объяснение ваших действий. Но мне бы хотелось знать… настоящую причину.
– Боже, ну назовите это добротой или состраданием! – Гермиона резко отвернулась, чтобы скрыть предательски покрасневшие щеки.
– Вот-вот. Почему вы так добры ко мне? Признаться, в школе я не слишком хорошо к вам относился…
– Ну… На самом деле, все очень просто. Вы искренне старались вести себя со мной, Ремусом и Джинни по-человечески. Считайте мои действия ответной любезностью.
Она неуклюже поправила завернувшийся воротник его мантии. Снейп перехватил руку девушки и тихо спросил:
– Это единственная причина?.. – Его темные глаза странно блестели.
Гермиона едва не проговорилась. Неожиданно ей ужасно захотелось сказать правду и посмотреть на выражение его лица. Но она понимала, что не может, просто не может признаться профессору Снейпу… И не важно, что они пойманы в ловушку в этом идиотском королевстве. Да хоть бы и на Небесах или в Аду! Он никогда, никогда не примет подобных чувств. Его возможная ревность к Люпину – это одно, но ее, Гермионы, мысли и ощущения – совсем-совсем другое.
– Да,– она отвела взгляд. Ей еще никогда не было так сложно лгать.
К счастью, он, похоже, не поверил. Выпустив руку девушки, Снейп медленно кивнул.
– Спасибо тебе.