Жуки под микроскопом

 

Боже, и я думал, что мы сможем с Эйсом проскользнуть незамеченными.

Я просканировал море людей, которые стояли вокруг высоких столов небольшими группками, смеялись и болтали с напитками в руках, и наклонил голову вверх, чтобы рассмотреть изысканную розовую и фиолетовую ткань, растянувшуюся по потолку. Это было потрясающе в том смысле, что она стекала в каждом углу помещения, а затем опускалась на пол, создавая интимную и элегантную атмосферу. Я узнал нескольких актрис «золотой эпохи», которые висели на стенах, и подумал, что это идеальное место для прощальной вечеринки в киноиндустрии. Освещение было тусклым, люстра в центре раздавала слабое свечение, и здесь были кабинки, выстроившиеся в ряд у стен, в форме U и выглядели достаточно уютными, чтобы заснуть, если кто–то захочет, хотя в настоящий момент все они были востребованы и забиты под завязку.

Хотя все пространство было огромным, и я видел свободные участки в небольшом отдалении от нас и всей толпы, казалось, стены давили на нас. Я придвинулся чуточку ближе к боку Эйса и не упустил, как его пальцы крепче впились в мои. Мое сердце громыхало от всех взглядов, направленных на нас, и я чувствовал, как горели мои щеки, как будто мы были в центре внимания под долбанным прожектором. Я сглотнул комок в своем горле и только собрался сказать Эйсу что–то остроумное, замершему рядом со мной, как он сделал шаг вперед и начал пробираться сквозь знакомые лица съемочной команды и актерского состава и не–очень–знакомые, но любопытные взгляды их партнеров.

Создавалось такое ощущение, что мы жуки под микроскопом. Теплая ладонь Эйса тесно прижималась ко мне, пока он шагал, опережая меня, и с каждой группой людей, что мы проходили, я не упускал из внимания, как они улыбались Эйсу, но затем их взгляды опускались ниже к руке, которая обнимала меня. Любопытные ублюдки.

Нет и шанса, что Эйс упустил то изучение, под которое мы попали, продолжая идти через толпу, но здороваясь со всеми без исключения, кто сумел сказать «привет», вместо того, чтобы лишь глазеть нас. Он направлялся к затемненному углу, который я заметил, когда мы вошли в «After Dark», и прямой и самый короткий путь, что он выбирал, был знаком, что ему требовалась минутка, или возможно пять, чтобы собраться.

Когда мы добрались до пустого пространства, он завел меня так, что я оказался спиной к стене, а он поймал меня в ловушку, предоставляя всем присутствующим гостям фантастический вид на его широкую спину и ничего больше.

– Господи, – сказал он.

– Ага, – ответил я. – Напряженно, а?

Эйс покачал головой.

– Я решил, что все будет нормально, знаешь ли? Мы работали с этими людьми ежедневно. Они видели нас и знали, что мы вместе, но…

Ему не обязательно было говорить это. Я знал точно, что он испытывал. Мы оба думали, что сегодня удачное время для нашего первого в некотором роде выхода в свет, как пары, потому что это будет среди друзей Эйса и наших коллег. Но мы не учли нескончаемые сплетни и шепотки от их партнеров и супругов, которые начались в ту секунду, как мы покинули Рили и ее друзей.

Мда, в ту секунду, как мы оставили их и ступили на вечеринку, где стали «развлечением». И если это заставляло нервничать меня, кто жил открыто и был горд большую часть своей жизни, то я понятия не имел, что должно быть испытывал Эйс.

Пытаясь сохранять спокойствие хотя бы самому, и тем самым успокоить его, я сжал свои пальцы вокруг него и стрельнул своей самой обаятельной улыбкой.

– Эй, они такие любопытные.

– Они охреневшие любопытные придурки, вот кто они, – сказал он, выражая ту же мысль, что появилась у меня раньше. – Можно подумать, что они никогда раньше не видели гей–пару. А живя в ЛА, я считаю, что в это очень трудно поверить.

Я слегка пожал плечами, понимая его досаду, но мне пришлось добить его еще больше.

– Они никогда не видели тебя частью гей–пары. Ты серьезно считаешь, что они бы смотрели так, если бы я вошел сюда, держась за руку с каким–то парнем?

Эйс нахмурил свои брови.

– Как насчет того, чтобы не проверять эту теорию?

Я усмехнулся, и Эйс шагнул ближе.

– Я и не говорил, что мы должны. Все, что я хотел сказать, – что это из–за тебя все пялятся на нас.

Эйс вздохнул, и я потянулся, чтобы погладить его по щеке, но в последнюю секунду остановил себя. Когда его взгляд вспыхнул и сместился на руку, которую я только что опустил, он сказал:

– Даже на секунду не задумывайся, что ты не можешь сделать со мной то, что хочешь прилюдно. Если ты хочешь прикоснуться ко мне, то ты, блять, прикасаешься ко мне. Именно в этом причина нашего камин–аута, помнишь?

Ооох, мне это нравится. Раздраженная реакция, потому что я не коснулся его. Поэтому я поднял руку и провел пальцами вдоль его челюсти.

– Полагаю, что ты можешь оказаться прав. Но не думаю, что мне стоит делать все, что я захочу…

Это заставило губы Эйса растянуться в ухмылке.

– Нет?

– К сожалению, нет. Не думаю, что это подходящее время или место для подобного. Но если ты заинтересован в представлении на публике, я знаю местечко, куда мы могли бы пойти, – я убедился, что сексуально подмигнул плюс к этому, когда вспомнил о той запретной ночи в «Syn». Взгляд Эйса опустился на мои губы, и я пробежался языком по ним, продолжая сбивать его с мысли, что он являлся объектом внимания многих, а вместо этого давал ему понять, что он был единственным центром для одного – меня.

– Ты пытаешься отвлечь меня? – спросил он.

Я наклонил голову вбок.

– А что? Получается?

Когда Эйс сократил оставшийся промежуток между нами и опустил свою голову к моей щеке, я практически задохнулся. И не из–за того, что он был так близко, а из–за того, что он находился так близко на людях. Это творило нечто серьезное с моим сердцем и членом.

– Напоминанием тебя обнаженного с моим членом внутри? Угу, почти на сто процентов отвлекает от всего, – ответил он.

Я собирался повернуть голову и сообщить Эйсу, что я не только отвлекал, но и был по–настоящему, офигенно твердый, но до того, как я успел, в поле моего зрения показалась пара. Я узнал мгновенно женщину – Мэллори Джейкобс. Она играла жену Эйса в «Мятеже 2» и была одной из «милашек» Голливуда. Ее длинные, светлые волосы были переброшены на одну сторону и водопадам спадали по ее левому плечу красивыми, мягкими волнами. Однако, соблазнительное красное платье, что было на ней, с глубоким вырезом на груди довольно очевидно доносило, что вместе с тем, что ее называют «милашкой», Мэллори более чем способна нацепить на себя маску соблазнительницы, а рядом с ней был… о боже мой, это правда Алехандро Мэндэз? Если Мэллори была милашкой Голливуда, то ее давнего парня прозвали ее принцем. Истинная Голливудская знать, именно так, с их–то родителями, которые являлись большими шишками в этой индустрии. Он обнимал ее за талию и утыкался своим носом в ее шею, а она хихикала, и когда ее взгляд встретился с моим, она ухмыльнулась, как если бы мы оба были в одинаковом, затруднительном положении. Затем губы Эйса прижались к моей шее, и я усмехнулся точности сравнения, и нежно толкнул его.

– В чем дело? – спросил он, его глаза мерцали, и я покачал головой, потому что, Господи, он был великолепен, когда возбуждался, и румянец на его щеках намекал, что возбуждение становилось все больше, чем дольше мы стояли в нашем темном углу.

– Ни в чем, но у нас появилась компания. Поэтому веди себя прилично, красавчик.

Он выпрямился, его плечи напряглись, но когда он повернулся и заметил Мэллори, я обратил внимание, как все его тело видимо расслабилось.

– Эйс, – она лучезарно улыбалась, расцепила руки Алехандро и шагнула вперед. Она обхватила ладонь Эйса между двух своих и приподнялась на носочки, чтобы прижаться поцелуем к его щеке. Эйс вернул этот ласковый жест, и я знал из разговоров, которые были у меня с ним последние несколько недель, что дружба между этими двумя была искренней. Он множество раз выражал, как бы ему хотелось, чтобы у Мэллори было больше существенных ролей, потому что тогда, по крайней мере, будет одно дружелюбное лицо на площадке. И это правда, у нее было меньше строк, чем у меня, так что в действительности она пробыла на съемках парочку дней.

– Мэллори, боже, я счастлив видеть тебя здесь сегодня, – произнес Эйс.

– Требуется некоторая моральная поддержка? – спросила она, когда ее взгляд снова нашел мой, и она улыбнулась.

– Можно и так сказать. Или, может, я просто хочу присутствия еще хоть кого–то здесь, чтобы перевести с нас центральное внимание.

Она сверкнула своей знаменитой улыбкой и пробежалась ладонью вдоль руки Эйса, чтобы сжать его пальцы.

– Не хотелось бы добивать тебя, но я могла бы войти сюда голой, и никто бы не оторвал своих взглядов от вас двоих.

– Мне кажется, в это трудно поверить, Мэллори, – сказал Алехандро, когда остановился рядом с ней, и она скользнула рукой в изгиб его локтя.

– Я тебя умоляю, про этих двоих только и говорит весь город… черт, да весь мир.

– Спасибо за напоминание, – сказал Эйс, и когда я подошел к нему, он автоматически потянулся за моей рукой, и от этого небольшого жеста мое сердце глухо забилось.

– Приятно, наконец–то, познакомится с тобой, – сказал Алехандро, протягивая свою руку Эйсу. – Я несколько раз хотел поработать с тобой, и когда Мэллори сказала, что снимется в одном из твоих фильмов, я знал, что это станет идеальным местом, чтобы сделать бесстыжий шаг. Я – большой фанат.

Вау, подумал я, наблюдая, как два необыкновенно красивых мужчины пожимали друг другу руки. Вот это комплимент. Я едва остановил свою челюсть от падения, но если бы Алехандро просто сказал мне, что он мой фанат, я бы, наверное, грохнулся в обморок. И по сути, я находил чрезвычайно сложным не вести себя, как фанат, перед этой парочкой. Но Эйс, как и всегда, спокоен в трудных ситуациях. Спокойствие на его лице было невероятным. Потому что это были его коллеги, Мэллори – его подруга, что я постоянно, похоже, забывал, до вот таких вот моментов, когда испытывал благоговение перед знаменитостью, а он был…ну, Эйс был собой. Это часть его мира.

– Ты издеваешься? – усмехнулся Эйс. – Я уверен, что не отказался бы. Если мы сможем найти правильный проект, тогда это будет просто фантастически.

Мэллори ткнула локтем своего мужчину и нацелила в его сторону ослепительную улыбку.

– Видишь, я же говорила. Нет нужды нервничать.

Я бросил взгляд на волевой профиль Эйса, когда он улыбался этим двоим, и в этот момент, я находился в полном и совершенном восторге. У этих двоих было три награды Кино Академии, и у них чуть ли голова не кружилась от перспективы работать с моим мужчиной. И будь я проклят, если это не вызывало во мне гордость, что я именно тот, кто находился в его объятиях.

И как будто Эйс прочитал мои мысли, он повернулся лицом ко мне, а затем слегка нахмурился.

– Прошу прощения за свою невоспитанность, – произнес он, а затем снова перевел взгляд на них двоих. – Я был настолько одержим идеей скрывать все, что даже забыл представить…

– Дилан Прескот, – сказал Алехандро вместе с Мэллори, которая сказала:

– Я умоляю тебя, Эйс. Можно подумать, что кто–то в этом помещении не знает имени твоего очаровательного парня.

Видели. Я знал, что нравлюсь ей.

– Очаровательного… – произнес я, протягивая свою руку в ее сторону. – Принимаю это.

Когда она пожимала мою руку, она рассмеялась, и это было настолько мило, что я не смог сдержаться и ответил тем же.

– Ну, тебе стоит, ты – потрясающий. Эйсу повезло отхватить тебя до того, как успел кто–то другой.

Я уже собирался ответить, когда она выпустила мою руку, я взял руку ее парня, чтобы пожать. Но когда я поднял на него глаза и встретился с его пристальным, прямо в лоб, взглядом впервые, я запнулся в своих словах.

– Я…эм...аам…

Эйс усмехнулся рядом со мной, и я хотел развернуться и врезать ему по руке. Уж простите, Алехандро было очень привлекательным мужчиной. Очень знаменитым, привлекательным мужчиной, и это казалось странным, находится под пристальным вниманием того, кто казался таким знакомым, потому что ты видел его на больших экранах. Нет и шанса, что обычный человек, т.е я, не проглотил бы свой язык.

– Приятно познакомится, Дилан, – сказал Алехандро.

Отыскав свой язык, мне удалось как–то согласиться с тем, что мне тоже приятно с ним познакомится, а затем момент был упущен, и Эйс заговорил снова. Они втроем обсуждали свои выходящие фильмы и о том, чем будут заниматься потом, а затем они расспросили, чем занимался я, пока Мэллори не заявила, что готова к еще одному шейку «Сучка с острова Гиллиган», Алехандро извинился, и они оба ушли в сторону бара.

И пока я наблюдал за их уходом, я удерживал взгляд на них, пока они прокладывали себе путь через толпу.

– И что скажешь начет золотой пары Голливуда? – спросил Эйс, его губы были у моего уха.

Мой взгляд преследовал этих двоих, пока они не достигли стойки, и когда Мэллори наклонилась, чтобы пообщаться с барменом, Алехандро бросил взгляд через свое плечо, и в этот раз, когда его глаза встретились с моими, а губы изогнулись в распутной улыбке, у меня перехватило дыхание, и я закашлялся.

Нет.

Ни единого долбаного шанса…

Но когда Алехандро пробежался взглядом по мне, а затем метнулся им между нами с Эйсом, я понял, что попал в самую точку.

Видимо, у золотой пары Голливуда секрет побольше, чем наш, потому что я был на сто процентов уверен в тот момент, что смотрел на…Зорро.

 

***

Когда Мэллори и Алехандро ушли в сторону бара, я пытался придумать предлог, с которым бы согласился Дилан, чтобы мы могли уйти отсюда, когда его пальцы сжались вокруг моих. Я повернулся, чтобы встать перед ним и заглянуть в его дикие глаза, и тогда я заметил, как распахнулся его рот, и казалось, что он подбирал слова.

Поражен–звездой. Я знал, насколько пугающими могут быть встречи с людьми настолько знаменитыми, как эти двое. Я был развалиной на своей первой вечеринке по окончанию съемок, но от этого Дилан становился только более покоряющим. Это невинность и …. Погодите–ка. Щеки Дилана приобрели ярко–розовый оттенок, и он продолжал бросать взгляды поверх моего плеча, что заставило меня самого оглянуться. Но все, что я увидел, были Мэллори и…

Ох. Твою. Блять. Мать. Мой взгляд встретился с темными глазами Алехандро, и когда он мазнул языком по своей нижней губе, у меня появилась незамедлительная реакция на то, что он наблюдал за нами, как и в ту ночь в «Syn».

Нет. Я же нафантазировал себе все это, так? Но единственный взгляд на пылающее лицо Дилана сказал мне, что это не так. Он тоже его узнал. Узнал незнакомца, который стоял напротив нас, как и Алехандро сейчас, в тени, пока я трахал Дилана, как никогда раньше.

– Эйс, – прошептал Дилан и покачал тихонько мое запястье. Но это было бесполезно; такое ощущение, что я находился в каком–то трансе. Загипнотизирован мужчиной, который все еще наблюдал за нами.

Как я упустил это? Как так получилось, что улыбаясь и находясь так близко, я не сложил все вместе, но издалека только одного намека на самодовольную ухмылку полную секса хватило, чтобы я вернулся обратно в клуб, находясь глубоко внутри Дилана, кончая одновременно с мужчиной, которому только что пожимал руку?

Я оторвал свой взгляд от того, который только что пошатнул весь мой мир в мгновение ока, и посмотрел на Дилана. Я не был уверен, что ожидал увидеть, но не лихорадочное возбуждение. Выражение его лица было напряженным, на грани, но не потому, что он был раздражен или волновался. О, нет, у Дилана был взгляд, про который он однажды сообщил мне одну конкретную вещь. Он выглядел так, как человек, который хочет быть оттраханым. И я был именно тем, кто подходил для этой работы.

Я уставился на выход из «After Dark» и сказал таким хриплым голосом, что удивился, что он вообще меня услышал.

– Давай убираться отсюда.

И ответ Дилана кивком был всем согласием, которое мне требовалось.

 

 

Глава 10.

________________

Взорви (мой мозг)

Было очевидно, когда мы пролетали мимо друзей Эйса, что ему плевать на тот факт, что мы провели меньше часа на вечеринке, которую он спонсировал. Но я не считал, что он до конца осознавал, что подумает пресса, когда мы вышли на тротуар и посыпались вопросы.

– Вас попросили уйти оттуда пораньше?

– Это правда, что вы разругались с командой?

Господи, я даже не задумывался, что это будет выглядеть именно так, если мы уедем раньше, и Эйс замешкался на краткое мгновение. Однако две секунды спустя, мы снова двинулись, и, слава богу, наш водитель припарковался прямо напротив входа в «Licked», так что мы пробрались сквозь толпу и запрыгнули на заднее сидение Линкольна в рекордные сроки.

Когда мы тронулись с места, я продолжал держать голову низко, не желая предоставлять им отчетливый снимок, но когда ладонь Эйса опустилась на мое бедро, мой взгляд метнулся в его сторону. На его губах играла улыбка, пока он легонько водил пальцами по материалу.

– Что? – спросил он. – Я не могу… успокоить своего парня, после того как прошел толпу голодных папарацци? – Лихорадочный блеск в его глазах, появившийся несколько минут назад не ослаб: он стал даже более интенсивным в темном, замкнутом пространстве.

– Прямо здесь? В машине? – прошептал я.

Он прикусил свою нижнюю губу, а его пальцы подкрадывались к моему члену, который твердел в ускоренном темпе из–за возбуждения, которое, я ощущал, излучалось от Эйса. Я умудрился как–то оторвать свой взгляд от него, чтобы посмотреть в окно, и убедиться, что снаружи никто не заглядывал в салон, но мог разглядеть только огни зданий, которые мы пролетали со свистом.

Я пытался говорить тише, чтобы водитель не услышал меня, и кивнул в его сторону, спрашивая при этом:

– Что если кто–то увидит?

– Полагаю, нам нужно быть осторожными.

Ну, блять.

– Любишь рисковать, да, Локк?

Когда он перекинулся через сидение и прижался губами к моей щеке, я проглотил стон, который хотел ускользнуть на свободу.

– Обычно нет… – сказал Эйс, а затем, выбрав этот момент, коснулся плоской ладонью молнии моих штанов. – Но в последнее время стал упорнее сдерживать свои порывы.

Я повернул голову и на его лице, так близко расположенном ко мне, я видел, как расширялись его зраки, и от этого мое дыхание только участилось.

– Позволь мне коснуться тебя, – сказал Эйс, и я на автомате посмотрел на водителя, но Эйса это не устроило. Его ладонь оставила место между моих ног, чтобы подняться вверх и вцепится в мой подбородок, поворачивая мою голову так, чтобы я был лицом к нему, а его взгляд опустился на мои губы. – Не волнуйся насчет него. Ему хорошо платят.

Ага, черт, кого я пытался обмануть? Можно подумать, я бы не позволил ему сделать то, что он только что попросил. Я скользнул чуть ниже по кожаному сидению и развел ноги. Взгляд Эйса упал на мои движения, и когда рокот одобрения покинул его горло, я был близок к тому чтобы заскулить.

– Видишь, если не упираться то, не так трудно добиться этого, так ведь?

– Может, прекратишь повторять это слово? – я понимал, что говорил практически раздраженно, но Господи Боже, я знал свои пределы и сидеть на заднем сидении Линкольна с ласкающим меня ладонью Эйсом…. блять…

– Упираться? Это перестать повторять? Потому что, Дилан, – произнес Эйс, его теплое дыхание призрачно отражалось на моих приоткрытых губах, пока он продолжал удерживать меня в плену своим властным взглядом. – Мой член упирается сильнее, чем никогда, с того момента как я догадался, что Алехандро тот, кто следил за нами, когда я затрахал тебя до того состояния, что ты не смог идти в ту ночь в «Syn».

Проклятье… Напоминания, почему мы вернулись в эту машину, несущуюся через весь город к дому Эйса, было достаточно, чтобы дернулись вверх мои бедра под давящей ладонью Эйса.

– Помнишь свои ощущения? – спросил он, смыкая пальцы на эрекции, над которой был безнадежно потерян мной контроль. – Когда я раздевал тебя догола, и как ты вставал на колени передо мной? Перед ним?

Я ахнул и потянулся вниз своей рукой, чтобы прижать его крепче к себе. Однако, это было недостаточно. Я не думал, что было бы чего–то достаточно, чтобы ослабить ноющую боль, которую он зародил своими словами, образами и яростным способом, которым удерживал мой взгляд, как вроде какого–то сексуального волшебника.

– Помнишь? – спросил он снова, на этот раз интонацией, которая подразумевала, что он ждал ответа.

Я поднял руку оттуда, где она покрывала его, и вцепился в его бицепс, настолько сильно, что даже удивился, что он не попросил меня отпустить его. Но если он собирался сорвать мною горячо любимую крышу своим чертовски пошлым воспроизведением одной из самых жарких ночей в моей жизни, тогда мне нужно хоть что–то, за что держаться.

– Да, – ответил я томным голосом, который даже не узнал. Эйс медленно кивнул, а затем потянулся, чтобы выпустить мою рубашку из штанов, позволяя ее длине упасть поверх того места, где секундой ранее касалась его рука.

Когда мой взгляд скользнул к окну, чтобы узнать притормозил ли кто–то рядом с нами или висит у нас на хвосте, голос Эйса переключил меня обратно на него.

– Закрой глаза, – попросил он, и я недоверчиво уставился в ответ. – Представь, что мы снова там…в «Syn»…все взгляды устремлены на нас, когда я прикасаюсь к тебе.

Его рука переместилась под мою рубашку, и он расстегнул пуговицу моих штанов, а затем потянул молнию вниз. С дьявольской улыбкой на лице, его пальцы нырнули под мои боксеры, и хоть моя рубашка как–то прикрыла, что его пальцы – блять – сомкнулись на мне, я все равно ловил себя на подглядывании в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что водитель не обращал на нас внимания.

– Я больше не буду тебя просить, – произнес Эйс, его хватка на моем члене усилилась, но он не двинулся дальше, не давал мне фрикций, в которых я так нуждался, поэтому, когда мои бедра дернулись вверх, он покачал головой. А затем его ладонь начала отстранятся, и я быстро перехватил его запястье, чтобы остановить.

И пока он ждал того, что я сделаю, я старался очистить голову ото всего, кроме мужчины, сидящего рядом и осмелившегося сделать мне приятно. Закрыв глаза, я позволил своей голове откинуться на подголовник и толкнуть его руку обратно в свои трусы. Когда его палец закружил по головке моего члена и затем размазал смазку вниз по всей длине, я проглотил стон, который жаждал прорваться на свободу. Он снова сомкнул на мне ладонь, сжимая основание моего члена, и медленно – мучительно – начал подниматься вверх.

Когда его кулак прогладил дорожку вниз и сжался у основания члена, мои глаза распахнулись, и я скрипнул зубами. Губы Эйса изогнулись в нахальную улыбку того, кто знал, что он держал всю власть в этой ситуации. И одновременно с тем, что он сводил меня с ума, тот факт, что он чувствовал в каком–то роде свободу рядом со мной, доводил меня до настоящего, долбанного восторга.

Неужели всего лишь несколько недель назад мне было нельзя даже быть замеченным в машине вместе с ним? А сейчас мы здесь… боже мой…

– Что–то не так, Дилан?

Хриплый звук моего имени заставил меня потянуться к его лицу, и кода я обхватил его щеку своей ладонью, я искал в его глазах любой намек на сопротивление, любой намек на то, что я не должен делать то, что знал, было предельно ясно написано на моем лице. Когда я не нашел ничего, кроме жесткого движения по моему члену, тогда я понял: этот издевающийся засранец – мой.

Я пробежался ладонью по его шее и потянул на себя, чтобы смять его губы своими. Давление вокруг моего ствола возросло, когда я врезался своим языком между губ Эйса и сплелся вместе с ним, и когда он начал по–настоящему заниматься мной, я не смог бы удержать свои бедра на месте, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Я скользнул пальцем по тыльной стороне его шеи и по его коротким волосам, пока не обхватил его затылок, удерживая его там, где хотел. Чертовски жарко. Я хотел развернуться к Эйсу, заползти на его колени, и оттрахать кулак, который надрачивал мне. Но не имело значения, сколько денег Эйс заплатил водителю, существовала разница между тем, что он видел нас целующихся в зеркале заднего вида, и что он увидит меня, сидящим верхом на Эйсе.

Я оторвал свои губы от Эйса и нырнул рукой вниз, чтобы остановить его пальцы. Мое дыхание перешло в придушенные вздохи, и я уперся своим лбом в его и зажмурил глаза. Если я не успокоюсь, то обкончаю всю его ладонь на заднем сидении его проклятой машины, и когда мы приблизились к его огороженному району, я достаточно связано понимал, что не так я хотел закончить это.

– Эйс, тебе нужно…– я пытался оттолкнуть его от себя, когда заметил несколько затухнувших вспышек, но он уткнулся носом в мой висок, а его рука лежала поперек моих бедер, и я не смог бы спихнуть его с себя, если он не хотел этого.

– Расслабься, – произнес он, и у меня перехватило дыхание, и я дернул головой, чтобы потереться своим виском об него. Жест был одновременно ласковым и невероятно интимным, учитывая, где находилась его рука, и бросив взгляд в окно, я заметил несколько случайных вспышек, которые погасли, когда машина проезжала мимо, и я понял, что они ничего не получили в темноте ночи, когда мы сидели за тонированными окнами.

– Но там снаружи камеры, – сказал я. – И я бы предпочел кончить от твоего члена внутри. Как считаешь, сможешь продержаться две минуты, которых хватит припарковаться на твоей подъездной дорожке и пересечь порог двери, а, красавчик?

Эйс освободил мою изнывающую плоть и вытащил свою руку из моих штанов, и когда он провел своим липким, влажным пальцем по моей губе пошлой лаской, я втянул его, и он зарычал.

– Две минуты, – предупредил он. – Я сдержу себя, – и когда машина резко остановилась перед его домом, он сказал. – Молнию застегни, но не трогай пуговицу. От этого только зря потратим чертово время.

О, да, кто в здравом уме ослушался бы этого приказа? Определенно не я.

 

 

Глава 11.

_______________

Лестница в небо.

 

Когда водитель уехал, я повернулся, чтобы увидеть Дилана, стоящего на главном крыльце и прислонившегося к стене в ожидании меня. Его рубашка была выпущена и свисала поверх его штанов, а на лице было выражение, которое кричало только об одном – о сексе.

Я потянулся вниз, чтобы поправить свою эрекцию, перед тем, как направиться в его сторону, и попытался успокоить возбуждение, которое раздирало меня. С момента, как Алехандро наблюдал за нами и поездки обратно, я боролся с желанием сорвать с Дилана одежду и оказаться своим ртом на нем или членом внутри него, и это будет чудом, если я поднимусь с ним наверх в спальню, до того как наброшусь.

И пока я шел туда, где он стоял, его взгляд путешествовал вниз по моей рубашке к штанам, от чего мне стало только сложнее идти, потому что когда он, наконец, поднял свой взгляд на меня, и они столкнулись, я понимал, что он испытывал. Напряжение, электричество, потрескивающее между нами, было настолько ощутимым, что просто удивительно, что воздух не искрил и не шипел, когда мы оказались на расстоянии касания.

– Ты мог войти внутрь. У тебя есть ключи и код, – напомнил я, доставая собственные ключи и вставляя их в замок.

Дилан пробежался языком по своим верхним зубам, его веки опустились наполовину, а свет над нашими головами открывал красный оттенок его щек, когда он оттолкнулся от двери и сделал шаг ко мне, так что весь его перед коснулся моей ладони, руки и ноги.

– Но тогда бы я пропустил это, – ответил он и наклонился, чтобы прижаться поцелуем к моей челюсти.

– Если ты, блять, не остановишься…

– Тогда что? – прошептал он, и впился своими зубами в мою челюсть, когда я повернул ключ, толкнул дверь и снял сигнализацию. Я повернулся, сгреб в горсть его рубашку и притянул ближе, пересекая порог спиной вперед.

– Ты еще спрашиваешь об этом, – сказал я, а Дилан направил в мою сторону улыбку, которая давала понять, что он знает, что делает. Я пинком закрыл входную дверь, пока мои глаза сканировали прихожую, в поисках лучшего места, чтобы… – Дилан… – произнес я, когда он скользнул ладонью по моим штанам.

– Я думал, ты говорил о двух минутах. Тебе лучше ускориться, если ты планируешь сдержать это обещание, Локк…

Когда он отпустил меня и начал отдаляться, я отпустил его рубашку. Он подмигнул мне и повернулся прямо к лестнице. Я последовал за ним, но затем у меня возникла идея получше, и я зацепил его запястье своими пальцами, и потянул, умника, обратно на себя.

– Две минуты говоришь? – переспросил я.

Когда взгляд Дилана сощурился на меня, я силой потянул его обратно мимо размашистой лестницы и за угол. Когда мы добрались до того места, где я именно хотел его, я хищно улыбнулся, развернул его и приложился губами к его уху. Затем я прошептал:

– Думаю, если мы сделаем это здесь, у меня останется несколько секунд в запасе. Руки на перила, Дилан, я собираюсь сделать так, что твои колени к херам подогнутся.

 

***

 

Блять, нет ничего горячее, чем Эйс Локк, раздающий сексуальные приказы. Фантазии, которые у меня всегда были о нем, не шли ни в какое сравнение с реальным мужчиной позади меня, и я изумился в тот момент тому, как изменилась моя жизнь. И как бы сильно я не хотел сейчас развернуться лицом к Эйсу, чтобы следить за каждым развратным движением, которое он хотел сделать со мной, я хотел угодить ему еще больше, поэтому вцепился в перила, которые очерчивали лестницу.

– Ты собираешься обыскать меня, Локк? – спросил я и по шире расставил ноги.

– Даже близко нет.

Эйс прижался ко мне сзади, его руки снова расстегивали молнию на моих штанах, а затем он погладил ладонью мой твердокаменный член. Когда я застонал, его толстая эрекция вжалась в мои ягодицы, и я заматерился из–за того, что не пихнул один из тех презервативов со смазкой, когда мы уезжали. И сейчас, когда мы начали, нет ни единого шанса, что я захочу остановиться. Блять.

– Что–то не так? – спросил Эйс, когда нырнул рукой под резинку моих боксеров во второй раз за сегодняшний вечер. Но когда он не добрался до моего члена, ожидая вместо этого мой ответ, я скрипнул зубами.

– Клянусь Богом, если ты не дашь мне кончить в следующие полторы минуты…

Без предупреждения Эйс стянул мои штаны и трусы вниз по бедрам одним слитным движением, оставляя их просто свисать под моей задницей, а затем я услышал звук молнии и разрывания пакетика из фольги.

– То что?

Да, гений, что ты собрался сделать? Черт, если б я знал, но угроза отлично прозвучала в тот момент. Я ломал голову, пытаясь придумать что бы такого сказать наглому мужчине позади себя, но до того как я успел хоть что–нибудь сформулировать, огромные ладони Эйса легли на мои обнаженные бедра, его пальцы разошлись в стороны, пока он устраивал меня именно там, где хотел.

Эйс мурлыкал, и этот гортанный звук проходился вибрацией от моего позвоночника к яйцам, подтягивая их к телу, плотно и напряженно, пока он оглаживал своими ладонями мои ягодицы.

– Это то, о чем я подумал, – сказал он, когда его большой палец поиграл с началом моей расселины. – Ты хочешь этого так же сильно, как и я, и если я захочу, чтобы ты ждал тридцать минут…– прошептал Эйс, лаская губами раковину моего уха. – Тогда ты будешь стоять здесь и ждать эти чертовы тридцать минут.

Ладно….черт. Я теряю терпение. Я потеряю проклятое терпение, если он не прекратит так говорить …

– Ох, черт, Эйс, – застонал я, когда он облизал дорожку вверх по моей шее, а затем положил свою левую ладонь поверх моей, которой я вцепился в перила до белых костяшек. Я чувствовал, как покрытый презервативом член втирался в мою задницу, пока он целовал и посасывал чувствительную кожу под моим ухом.

– К счастью для тебя, – сказал он. – Тридцать минут – в тридцать раз дольше. Боже, Дилан, мне нужно оказаться внутри тебя.

– Дааааа… – произнес я, когда Эйс поднес свою руку, которая лежала на моем бедре к моему рту, и коснулся пальцем нижней губы.

– Пососи его.

Охренеть. Я не уверен, с чего он взял, что я переживу так много, но знал, что существовал единственный способ добиться того, чего я хотел, – если я буду выполнять все, что он просил. Я едва приоткрыл губы, когда Эйс скользнул своим указательным пальцем внутрь к моему языку. Гортанный стон вырвался из мужчины, который мучил меня, когда я закружил языком вокруг его пальца, и ладонь, которая обхватывала меня на перилах, сжалась, а его бедра подались прямо на меня.

Когда я продолжил сосать его, он входил и выходил им из моего рта, как будто трахал его, а затем добавил средний палец к сочетанию.

– Вот так, Дилан. Смочи их как следует. Нужно подготовить и растянуть тебя, перед тем как я… – он замолчал, чтобы провести своим членом вдоль моей расселины, и я услышал, как из меня вырвался всхлип, когда я толкнулся в него, страстно желая ощущения его горячей плоти напротив себя. – Перед тем, как я сорвусь на тебе.

Черт возьми, он издевается? Как я должен думать или контролировать себя, когда он одержим идеей уничтожить любое подобие самообладания, что было во мне? Я был за пределами всего рационального на этом этапе; все, что я мог делать, – надеяться, что выживу, потому что когда Эйс делал так…когда он действительно отпускал себя и работал на откровенном желании, он становился силой, которую приятно созерцать. Вся эта сила и все сдерживаемые эмоции создавали горючую смесь, которая всегда оставляла меня в состоянии близком к параличу, и мне нравилось быть тем, кто срывал его тормоза.

Эйс убрал свои пальцы от моих губ, и когда я ощутил влажные кончики, спускающиеся вниз по моим ягодицам, скользкой дорожкой к моему анусу, я стиснул зубами свою нижнюю губу.

– Нет, нет, не делай этого, – сказал Эйс, массируя подушечками своих пальцев мою тугую дырочку. – Не отказывай мне в удовольствии слышать, насколько сильно ты наслаждаешься тем, что я делаю с тобой.

Когда слово «тобой» покинуло его губы, он толкнулся кончиком пальца внутрь меня, и я застонал.

– Дааа, Дилан…блять, да, вот так, – произнес он, разрабатывая своим пальцем проход глубже, и затем он поднес свои губы к моему уху и прошептал. – Я хочу услышать, как перехватит твое дыхание, когда я погружусь в тебя. И я хочу услышать, как ты кричишь в потолок моего долбанного дома, когда я возьму тебя так жестко, что ты рухнешь с ног, и мне придется уносить тебя по этой проклятой лестнице.

– Ааах, Эйс…– удалось мне выдать, когда он толкнулся двумя пальцами внутрь меня, и прикусил мочку моего уха.

– Сегодня, ты – мой. Твое разочарование, – сказал он, вытягивая свои пальцы, так что я вскрикнул, умоляя его заполнить меня снова – и он выполнил это. – Твой оргазм. Твое удовольствие. И твои требовательный крики, – сказал он мне, выделяя каждое желание выпадом своих пальцев, прежде чем убрать их, чтобы вцепится в мое бедро, и широкая головка его члена прижалась к моей дырочке. – Сегодня, все это – мое, Дилан.

Черт, он попал в самую точку с этим, потому что в ту секунду, я бы отдал свой последний вдох, чтобы заполучить его в себя. К счастью, моего последнего вдоха не потребовалось, только одного слова.

– Даааа.

 

***

 

Где–то между перешагиванием порога моего дома и Дилана, прижатого к лестнице, у меня сорвало крышу. Потому что что–то в его виде, стоящем с поднятыми руками, пальцами обхватившими кованные завитки моих перил и его черными штанами, спихнутыми под его задницу, заставило выйти на поверхность ту часть меня, с которой я все еще знакомился. Ту часть, где Дилан давал мне разрешение отрываться на нем, но которую я все еще учился принимать. Большую часть времени мне удавалось умерить ее как–то, обуздать немного. Но и были другие случаи, как та ночь в «Syn» и прямо сейчас, когда у меня было ощущение, что я смотрел сквозь красную дымку желания.

Мой член пульсировал, когда устроился у тугого входа Дилана, и стоны, которые вырывались из него каждый раз, когда я надавливал на эту восхитительную дырочку, заставляли меня дразнить его все больше и больше. Я не мог объяснить, почему звуки его разочарования, увеличивали это желание, но так блять было всегда. Я видел его напряженные плечи под рубашкой и то, как его пальцы сжимались всякий раз, когда я раскачивался аккуратно туда и обратно. И, наконец, когда показалось, что с него хватит, голова Дилана развернулась в мою сторону, и его лихорадочный взгляд перехватил мой, я понял, что он уже здесь, вместе со мной.

В красной дымке.

Желания.

Именно этого я ждал. Я закрепил свою хватку поверх его руки на железе и впился пальцами в его бедро, и, не произнеся ни слова, толкнулся вперед и погрузил свой член в самое совершенное место, где я когда–либо был. В роскошную задницу Дилана.

Крик, который вырвался на свободу из него, был необычайно довольным, когда он использовал перила, чтобы подтянуть себя вверх и прогнутся в спине для меня, и я подался вперед, мой перед врезался в его спину, а член заполнил его. Я проникал так глубоко, что даже не видел просвета между нашими телами. Когда мы оба стояли так, наше громкое, затрудненное дыхание было единственным звуком, которое раздавалось эхом в пустом пространстве. То факт, что мы были так близко, насколько возможно двум людям интимно связанным, и все еще оба полностью одетые, был настолько невероятно возбуждающим, что мне пришлось на секунду прикрыть глаза и успокоиться. Я чувствовал, как зверь царапался во мне, пытаясь вырваться и сорваться на том, кто был под ним, и тогда Дилан потребовал:

– Сделай это, твою мать, – он отпустил одну руку с перил, чтобы сжать свой член, и это был мой предел.

Я вышел из его тела, а затем ворвался обратно, заставляя его споткнуться, но он быстро стабилизировал себя и толкнулся в ответ с такой же силой, его задница поглощала мой ствол до основания – и черт возьми – у меня поплыло перед глазами от того, насколько феноменально это ощущалось.

– Дилан…– сказал я. Предупреждая в каком–то роде, когда он соскользнул сам с меня, и снова, двинулся назад своими бедрами, насаживаясь самостоятельно.

– Давай, – сказал он и направил бешеный взгляд в мою сторону. – Завязывай со своей чертовой вежливостью, когда мы оба знаем, что ты смертельно желаешь обратного.

И после этих слов что–то внутри меня щелкнуло. Рука, которая накрывала Дилана на перилах, переместилась на спину, к его рубашке, которая болталась между нами, загораживая мне вид, а сейчас я хотел видеть, хотел видеть, как мой ствол исчезал в его дырочке.

Я собрал черный материал его рубашки и сжал ее в кулаке, а затем она скользнула вверх по его позвоночнику к задней стороне его шеи, чтобы крепко вцепится в нее. И пока я держал его там, я вынудил Дилана наклониться вперед, пока он не оказался настолько близко к лестнице, что я знал, что буду убирать беспорядок, который он устроит, вместо того, чтобы объяснять это кому–то. Но сейчас, наблюдая, как его обе руки обвивали крепче перила, я начал вбиваться в него с такой силой и мощью, на какую был способен. Это была какая–то гонка.

Слова, вылетающие из Дилана, были требовательными и несдержанными, когда он просил от меня именно того, что хотел.

Укуси меня.

Жестче.

Еще.

Глубже.

Сделай это со мной.

И я выполнял все, о чем он просил меня, вцепившись изо всех сил в перила, я брал его так, как только мог желать.

Все еще сжимая его шею ладонью, я перенос вторую, чтобы накрыть его руки на перилах и вдавил в твердую поверхность лестницы. Я вклинил ногу между его бедер, и когда он повернул свою голову, я поймал его губы агрессивным и болезненным поцелуем.

От его вкуса и стонов, соскальзывающих с его губ, оргазм захлестнул меня, а Дилан оторвал свою голову от меня и зажмурился, когда его руки напряглись, а пальцы побелели в тех местах, где он мертвой хваткой держался за перила. И потом, без всякой физической стимуляции его налившегося члена, Дилан кончил с такой страстью и силой, что я рвано и шумно задышал, когда мое имя вырвалось из его горла громким криком.

Блять. Это было настолько сексуально, что я не смог удержаться от мысли – сможет ли он разговаривать завтра? – когда рухнул на него. Интересно, как быстро я смогу раздеть его и убедить на второй раунд.

 

 

Глава 12.

___________

Детям до 13.

– Эйс, – промычал я сквозь сон на следующее утро. Его обнаженная грудь в данный момент служила мне в качестве подушки, и я прижался к нему крепче, не желая и не в состоянии пока что открыть свои глаза. Но у настойчивой трели телефона Эйса были другие идеи.

– Эйс, – я тихонько потряс его. – Ответишь?

Все, чем мне ответили, было ворчание, а затем сильные руки Эйса обхватили меня за спину, удерживая около него. Его голос был хриплым ото сна, когда он заговорил:

– Они могут сообщение оставить.

И как только слова покинули его рот, звонок прекратился, и с зевком я устроился обратно на нем. На пять секунд.

Как только звонок снова отразился эхом от стен грандиозной спальни Эйса, мои глаза, наконец–то, приоткрылись. Приподнявшись, я произнес:

– Ладно, ты либо отвечаешь на этот звонок, либо отключаешь телефон.

– Еще слишком рано.

Быстрый взгляд на часы сообщил мне обратное.

– Вообще–то, уже больше десяти.

– Что? – спросил Эйс, подскакивая в кровати. – Как это больше десяти?

Вытянув руки за головой, я ухмыльнулся ему.

– Такое случается, когда ты трахаешь меня всю ночь напролет, – когда бровь Эйса взлетела, будто спрашивая, «это проблема?», я добавил. – И я вовсе не жалуюсь из–за этого.

– Это просто повод для наказания посерьезнее, – сказал он с греховной улыбкой на губах, и когда он собрался запрыгнуть на меня сверху, я оттолкнул его назад.

– Эйс, я утоплю твой телефон в горячей ванне, если ты не ответишь.

Его рука метнулась к сердцу, и затем он расхохотался и перекатился, чтобы взять телефон. Он нажал на громкую связь и ответил:

– Алло?

– Мистер Локк, у нас тут незапланированные посетители к вам у ворот.

– Естественно, Пит. Все с камерами в руках, несомненно.

Охранник района прочистил горло.

– Вообще–то, сэр, они утверждают, что являются вашими родителями.

– Моими родителями? – Эйс нахмурился. – Ты уверен?

– Да, сэр. Дэн и Патриция Локк, 23 Cliff Acre Court, Чикаго….

– Эйс Сэмюель Локк, скажи этому юноше, что мы не пролетели полстраны, чтобы посмотреть на своего сына через забор. А теперь будь умницей, открывай.

– Да, да, это…Черт. Пропусти их, – Эйс потер лоб, когда Пит подтвердил его просьбу и отключился. Затем он перевел свой взгляд на меня, с извиняющимся выражением на лице.

– Так значит… – сказал я. – Твои родители здесь.

– И заранее прошу прощения, – сказал он, спрыгивая с кровати и затем накидывая на себя вчерашние штаны.

– Кажется, я говорил тебе то же самое, когда ты разговаривал по Skype вместе с моими.

– И разница в том, что твоя семья чертовски спокойная.

– Спокойная – определенно точное слово.

– Мои же… – Эйс нажал кнопку на своем телефоне, чтобы открыть главные ворота дома. Затем он посмотрел на меня и пожал плечами. – Нет.

Когда серебристый Мерседес въехал на подъездную дорожку Эйса, он склонился над кроватью и быстро поцеловал меня.

– Спускайся, когда будешь готов, – сказал он, а затем покинул комнату, чтобы спуститься вниз.

Я смотрел в окно, как машина парковалась перед домом, и седоволосый мужчина в идеальном костюме вышел с водительской стороны и обошел машину к пассажирской, чтобы открыть дверь. Женщина, которая вышла оттуда обладала на удивление короткими светлыми волосами, и была одета в платье ниже колена. Когда мама Эйса приняла руку своего мужа и пошла к входным дверям, моей первой мыслью стала, что они выглядели так, будто направлялись на службу в церковь. Эйс не слишком часто говорил о своих родителях, но я узнал, что он вырос в католической семье и был единственным ребенком, лишь по первому впечатлению, я мог сказать, что они были полной противоположностью Зигги и Солнышку.

Моей второй мыслью стала, что мои штаны все еще валялись на полу в прихожей, где я снял их вчера, перед тем как мы перешли с Эйсом ко второму раунду. Черт. Дважды черт. Надеюсь, Эйс избавится от них, до того как они войдут, иначе это станет адским способом произвести первое впечатление. Но учитывая, что я не мог просто спуститься вниз без штанов, теперь я официально считался голозадым. Вот что бывает, когда я не слишком самонадеян и не приношу сумку для ночевки.

Порывшись в ящиках Эйса, я вытащил джинсы, которые, как я понимал, будут слишком большими для меня – его квадрицепсы просто огромные – и простую футболку. Лучшее, что я мог сделать в этих обстоятельствах, но опять же, это не первый раз, когда они видят меня. Они были хорошо осведомлены, с кем встречался их сын, и я мог только надеяться, что это дружелюбный визит. У Эйса итак предостаточно людей, кто устраивали ему нелегкие времена сейчас, поэтому последнее, в чем он нуждался, – чтобы его родители набрасывались на него.

В прихожей раздавались голоса, когда я отправился в главную ванную, чтобы умыться, и ощутил легкий трепет нервозности на дне желудка.

Пришло время знакомства с родителями.

***

 

– Мам, пап, – сказал я, открыв входную дверь, чтобы поприветствовать их, до того как они постучались. – Какой замечательный сюрприз. Как вас занесло сюда?

– Посмотри–ка на себя, даже не одет еще, – сказала мама, ее резкий взгляд окинул меня с ног до головы, перед тем как она шагнула внутрь и поздоровалась со мной поцелуем в воздух с каждой стороны моего лица.

– Я поздно лег.

– Мхмм, это я читала, – она вытащила скрученную в рулон газету из своей сумочки и протянула мне. На передней странице был снимок нас с Диланом с нашими близко склоненными головами в интимном объятии.

По крайне мере, они поймали нас выше талии.

– Привет, пап, – сказал я, когда он прошел внутрь, одаряя меня крепким, не–терпящим–никакой–херни рукопожатием, с которым я давно знаком.

Коротко кивнув мне, он произнес:

– Рад видеть тебя, сын.

– Почему вы не сообщили мне, что приехали в город? – спросил я.

– Не для того, чтобы смутить себя, дорогой. Не стоит вести себя так оборонительно, – сказала мама, когда эти двое прошли дальше в прихожую.

– Конечно же, нет, – пробормотал я, закрывая за ними дверь. И когда я развернулся и увидел, что моя мать уставилась на штаны, которые лежали – мда, именно там, где я их сорвал с Дилана вчера ночью – я подпрыгнул, обходя их и сопровождая в большую гостиную в передней части дома. – Просто обычно вы звоните мне и сообщаете о приезде. И это было, когда? Семь…нет, восемь месяцев назад, когда вы приезжали в последний раз?

Каблуки моей матери постукивали по плитке, когда она следовала за моим отцом, который, пройдя через арку, направился к креслу, что так любил, когда приезжал сюда.

– Эйс, не разыгрывай дурачка. Мы воспитывали тебя лучше, чем это, – сказал она.

Я скользнул руками в карманы своих мятых штанов, и когда перехватил неодобрительный взгляд своей матери, то прикусил язык.

– Итак, вы здесь потому…?

– Почему бы тебе не одеться, и мы бы обсудили все за бранчем?

– Я еще не готов для больших сцен сегодня, поэтому, почему бы нам просто не посидеть здесь, и я приготовлю нам чай и кофе…

– И лишишь нас шикарных ресторанов дальше по улице? – цыкнула мама. – Мы не сможем насладиться солнцем и свежим воздухом за едой, поэтому будь добр, сбегай наверх и прими душ. Мы подождем.

Я выдохнул.

– Послушайте, на самом деле, у меня здесь компания, поэтому сейчас не самое удачное время. И вы видели газеты. И это будет не тихая, веселая вылазка.

Когда моя мама не смогла скрыть искры восторга, которые осветили ее глаза, на это заявление, я почувствовал укол обиды. Именно поэтому они здесь. Ради внимания. Ради их друзей из элитного загородного клуба «Cliff Acre», которые увидят их в газетах и по телевизору, обедающих в Беверли Хиллз, в окружении обезумевших людей, которые будут выкрикивать свои вопросы к ним, как будто они суперзвезды. Меня передернуло от мысли, что кто–то может наслаждаться тем, чего я так усиленно избегал, но дело не в том, что я не знал, каким типом людей являлись мои родители. Они не были плохими в любых смыслах, но определенно… наслаждались образом жизни, который моя успешность могла им обеспечить.

– Ой, чепуха, – сказала мама, отмахиваясь рукой. – Ты же знаешь, что нас не волнует небольшой шум.

Угу, но меня – да.

– Почему бы тебе не пойти, собраться, и мы съездим куда–нибудь на часок?

Я бросил взгляд на часы, которые показывали 10.15, и захотел простонать. Последнее, что я хотел сделать сегодня, это отправится на бранч, где мы будем окружены каждым фотографом в радиусе двадцати миль. Но какая еще альтернатива? Начать спорить?

Я уже собрался развернуться на пятках и подняться наверх, чтобы узнать вылез ли Дилан уже в одно из окон и спустился по водосточной трубе, когда услышал, как позади меня прочистили горло. Я обернулся, замечая его, уже стоящего на пороге арки в одной из моих тренировочных футболок Nike, которая сползала на нем со всех сторон и в джинсах, которые делали из него подражателя рэпера, потому что они едва держались на его бедрах.

Огорченное выражение на его лице было полно извинений, и пока он шел ко мне, джинсы соскользнули еще ниже, и ему пришлось подтягивать их на себе, а я не смог сдержаться и расхохотался. Его взгляд метнулся поверх моего плеча, и я знал Дилана достаточно хорошо, чтобы понимать, что он сожалеет, что не может быть более собранным, чем в данный момент, но, черт возьми, он выглядел даже очаровательно. К тому же он не был единственным, кого застали врасплох; я тоже был во вчерашних, костюмных брюках, которые определенно видели лучшие дни, и застиранной футболке с надписью «Morning Wood Lumber Company» и с елочками по всей груди.

Мда, очевидно мы не готовились к приему гостей сегодня утром.

– Привет, – сказал Дилан, даря моим родителям улыбку, которая была настолько широкой, чем все те, что я уже собрал. Затем он шагнул вперед, чтобы пожать руку моему отцу. – Дилан Прескот. Приятно, наконец–то, познакомится с вами.

Мой отец кивнул.

– Дэн Локк, а это – Патриция.

Когда Дилан подошел, чтобы поздороваться с моей матерью, она одарила его своим стандартным двойным поцелуем в воздух – откуда она этому научилась за последние несколько лет, я понятия не имел – а затем отстранилась назад, чтобы еще раз оценивающе осмотреть его.

– Ты выше, чем я думала, – сказала она, постукивая свои губы указательным пальцем. – Ох, я не имею ничего против этого, естественно. Дело в том, что я видела всех тех актеров, которые работали с Эйсом, и он всегда возвышался над ними. Такие крошечные, те мужчины. Они сделали его самым большим в Чикаго.

Дилан подарил ей ослепительную улыбку, ту, которой он рано или поздно прославится.

– Я из Флориды.

– Ах, ну тогда понятно, – ответила она, кивая, и ее взгляд упал на руку, которой он поддерживал свои – ну, мои – джинсы.

– Простите, – произнес он, осматривая свой внешний вид. – День стирки.

Мои родители усмехнулись, а затем повернулись друг к другу со взглядом, который я не смог расшифровать. Когда моя мать снова повернулась к нам, она улыбнулась Дилану приятной, но натянутой, улыбкой.

– Что ж, дорогой, приятно с тобой познакомится, – сказала она, а затем ее взгляд сместился на меня. – Мы приехали сюда в надежде, что сможем забрать Эйса на бранч, чтобы…наверстать упущенное. Это так безлико, общаться на подобные темы по телефону, ты же понимаешь.

Но перед развесившими уши постоянными клиентами и долбанной тонной папарацци это более лично.

Понимание пересекло лицо Дилана, и он кивнул.

– Да, это замечательно звучит. Вы должны сходить, – затем он бросил взгляд на меня. – Я, вообще–то, уже собирался уйти.

– Нет, ты поедешь с… – начал я, но моя мать встряла.

– Думаю, это очень любезно со стороны Дилана предоставить нам время для семьи, ты так не считаешь?

Нет, не считаю, хотел я ответить, но мог сказать по выражению на лице Дилана и по тому, как он медленно отступал назад, чтобы сбежать, что он более, чем счастлив этому соглашению. Со всей честностью, я бы тоже не отказался от такой договоренности, но…

– Пошевеливайся, Эйс. Мы хотим попасть туда и занять хороший столик до того, как все на улице будут заняты.

…у меня не осталось выбора.

Угнетенно вздохнув, я потер ладонью макушку и кивнул.

– Ладно. Дайте мне двадцать минут.

Моя мать, наконец–то, села на один из диванов и скрестила ноги, поворачиваясь телом к отцу. Затем она бросила взгляд поверх своего плеча на нас двоих.

– Конечно, мы подождем здесь, дорогой.

В этот раз, когда она отвела взгляд, я не смог сдержаться, чтобы не закатить глаза, и повернулся, увидев, как Дилан направлялся к лестнице. Когда он дошел до подножия, он остановился как вкопанный, и я заметил, что он смотрел на штаны, которые я зашвырнул в спешке, когда мы раздевали друг друга вчера вечером. Затем его голова метнулась ко мне, а глаза нашли мои и практически просверлили во мне дыру.

Черт возьми… Я извиняясь пожал плечами, потому что, ну а что я еще мог сделать в этой ситуации? У меня не было времени, чтобы убрать их из прихожей, а когда его щеки вспыхнули, и напряглась челюсть, я понял, что этот небольшой факт одновременно и раздражал и смущал его.

Ладно, да–да, я не заработал ни одного очка за это. Поэтому я пошел туда и поднял штаны с пола, а когда достиг его у подножия лестницы, он покачал головой.

– Не удивительно, что они не хотят есть со мной ланч.

Когда Дилан начал подниматься по лестнице, я последовал очень близко за ним.

– Поверь, когда я скажу тебе, что ты ничего не упускаешь. Но если хочешь…

– Ты издеваешься? – сказал он, когда мы поднялись и направились в мою спальню. – Я может и хотел минуту назад, но это было до того, как я узнал, что твои отец и мать видели мои штаны в твоем коридоре, Эйс. Господи.

– Ой, я тебя умоляю, можно подумать, что они не догадались по тому, как мы одеты, что произошло здесь вчера ночью. Все нормально, – захлопнув за собой дверь, я продолжил. – И поверь мне, когда я говорю тебе, что единственная причина, по которой они здесь – чтобы увидеть и быть увиденными, и напомнить мне, как усиленно я смываю свою карьеру в унитаз.

– Не говори так.

– Почему нет? Это правда, – я сорвал свою футболку, направляясь в главную ванную, а затем включил душ. Когда я обернулся, Дилан стоял передо мной, и я озорно улыбнулся ему. – Не желаешь присоединиться?

– Кажется, это не очень хорошая идея.

– Почему нет? Потому что мои родители внизу?

– Нет, потому что у тебя всего двадцать минут, а я – жадная сволочь.

Я рассмеялся, и когда вцепился в его футболку и потянул на себя, свободные джинсы свисающие с его бедер, упали на пол. Расхохотавшись сильнее, я опустил руку и сказал:

– Похоже, твоя одежда самостоятельно слетает при виде меня.

Дилан обратно натянул и придержал их, ворча всю дорогу из ванной.

– Проклятый мускулистый здоровяк, – пробормотал он себе под нос.

– Эй, может, задумаешься над тем, чтобы в следующий раз принести немного запасной одежды сюда. И зубную щетку. И, возможно, тридцатисантиметровый дилдо…

Когда Дилан захлопнул за собой дверь, я усмехнулся и сбросил свои штаны. Я только наполовину пошутил, но не мог отрицать той мысли, что висящие вещи Дилана рядом с моими, творили удивительный вещи с моим сердцем. И мысли о том тридцатисантиметровом дилдо творили потрясающе–удивительный вещи с моим членом. Двадцать минут? Мне хватит всего лишь пяти с этим безумно–жарким образом, и в независимости от того, кто сидел внизу, подумал я, шагнув под струи.

 

Глава 13.

_______________

Сети.

– Эйс, где твой любовник?

– Дилан уже познакомился с родителями?

– Это правда, что вы расстались сегодня утром?

Я отдал ключи от своего Range Rover парковщику, и заставил себя не закатывать глаза на все крики, исходящие от фотографов, которые выстроились у обочины «The Vine», популярного место для ланча, которое выбрали мои родители. Мда, популярное из–за каждой проклятой знаменитости, за которой гонялись папарацци, здесь они попадали в новости. И именно так все и выглядело. Ты не пойдешь в подобное место, как «The Vine», если хочешь оставаться вне радаров, потому что тот факт, что я был здесь с родителями, но без Дилана, скорее всего запустит новый дерьмо–шторм сплетен.

Моя мать взяла меня под локоть, когда я повел ее по кирпичной дорожке, которая вела внутрь, и когда мы проходили забитый–до–отказа внутренний дворик, я чувствовал взгляды постоянных посетителей, прожигающих дыры, как пули, в моем теле.

Улыбайся, придурок, думал я.Как будто я забыл правила этой игры. Как удерживать прессу и всех зевак очарованными, раздаривая улыбки, взмахивая руками и дружескими подколками. С трудом сглотнув, я выдавил улыбку на своем лице и кивнул парочке людей, смотрящих в мою сторону, а затем придержал открытую дверь для своих родителей и шагнул следом в арктический интерьер.

– Надо же, все эти люди здесь из–за моего мальчика, – произнесла мама, глядя на меня снизу–вверх из–под своих длинных, накладных ресниц.

Я умудрился сдержать язык за зубами, когда, наконец–то, обнаружилась хостесс и спросила, где мы предпочитали пообедать, снаружи или внутри.

– Внутри… – начал я.

– Ох, Эйс, здесь прохладно, и я забыла свой свитер, – мама растирала себя ладонями, чтобы согреться и изогнула свою шею, чтобы выглянуть наружу. – Нам, наверное, стоит сесть под один из тех милых зонтиков и подышать свежим воздухом. Как считаешь?

Я заскрипел зубами так сильно в этот момент, что даже удивительно, что не выплюнул их.

– Вообще–то, там небольшой хаос.

– Ой, уверена, что эта молодая леди сможет найти нам что–то, что не будет находиться среди всего того хаоса. Вы сможете, дорогая?

Когда моя мать вернула внимание хостесс, широко–распахнутые глаза девушки метнулись ко мне, и я мог бы сказать, что она подумала – нигде там снаружи не будет менее хаотично, когда дело касается вас – и я коротко кивнул ей, давая понять, что более чем осведомлен, что то, что просила моя мать, было близко к невозможному.

– Если вы дадите мне секундочку, мистер Локк, мне нужно подготовить столик.

Другими словами, она собиралась выйти в забитый внутренний дворик и выпнуть кого–то менее важного из–за одного и самых просматриваемых столиков. Это последнее, чего я хотел сегодня. У меня создавалось ощущение, что меня не только удостоят целой «ты соображаешь головой» речи от моих родителей, но и еще я займу место посреди проклятого цирка.

– Окей, – сказала хостесс, когда вернулась, растирая свои руки вместе. Она лучезарно улыбалась нам троим, наверное, невероятно гордая тем, что отхватила себе знаменитость, которая привлечет тонны журналистов к ее шефу, и затем она сказала. – Следуйте за мной.

И не заботясь ни о чем, мои мать и отец пошли за женщиной, и я заметил, как мама улыбалась всем глазеющим на нас, пока мы прокладывали свой путь через столики. Когда она бросила взгляд на толпу папарацци, выстроившихся вплотную у белого заборчика, который окружал крошечный ресторан, она заправила прядь волос за свое ухо скромным жестом, призванным заставить ее выглядеть застенчивой и ничего не подозревающей о внимании, когда, в действительности, все было наоборот. Я же…Уверен, я выглядел, как человек, которого вели на казнь.

 

***

 

– Могу я уже сказать это? Ты же знаешь, как я смертельно хочу.

Я практически видел самодовольное лицо Дерека через трубку, и закатил глаза.

– Если тебе так нужно, – сказал я.

– О, еще как нужно, ты – скрытный сучонок. Или я должен сказать сучонок Эйса Локка?

– Я, скрытный? Ты не называл мне имени Джордана несколько лет, козлина.

Смех Дерека был громким и отвратительным.

– Заметил? Ты даже не отрицаешь, что ты – сучонок Эйса Локка. Ну, хоть чего–то добились. И к слову, где ты сейчас? У него дома? В его постели? В его Ferrari? На Фиджи?

– У него нет Ferrari.

– Иииии он снова уклоняется, дамы и господа.

– Я не уклоняюсь, – ответил я, прислоняясь к спинке дивана и бездумно переключая ограниченное количество каналов.

– Чушь собачья. Он там, да?

– Нет.

– Почему так тихо, хмм? Ты иначе занял его рот?

– Пошел ты, – я перестал щелкать каналами, когда вздрагивающий образ профиля мужчины пересек экран, как будто оператор бежал за объектом своего внимания. Когда они остановились и навели фокус на мужчину и пожилую пару, сидящую напротив него, стало довольно очевидно, куда родители Эйса решили пойти на ланч. Ох, твою мать.

– Он на коленях? – спросил Дерек.

Когда камера наехала на точеный профиль Эйса, я заметил, насколько сжата была его челюсть, и грозовое выражение на лице, а когда он заговорил, его губы двигались так быстро, что не было возможности прочесть, что он говорил. Но чем бы это ни было, не похоже, что это было хорошим.

– Ох, проклятье, – я вцепился в тыльную сторону своей шеи, наблюдая, как мама Эйса отвечала на то, что он сказал с улыбкой, и когда она замолчала, то невзначай посмотрела в камеру и слегка кивнула.

– Чувак, это была шутка, – сказал Дерек, напоминая мне, что он все еще на линии.

– Да, черт…прости, старик. Я понял, просто… – я оборвал себя и задумался, пересеку ли я черту, если попрошу Дерека переключить канал? Но решив, что мне нужен кто–то еще, кроме обезумевшего меня, я попросил. – Переключи канал… – я напряг память, пытаясь вспомнить каналы во Флориде. – …на второй.

– А?

– Просто включи сраный второй канал, Дерек.

– Боже, Прескот. Умерь пыл. Секунду, – послышалось какое–то копошение на заднем плане, пока я продолжал сидеть на краю дивана, мертвой хваткой вцепившись в шею, а затем Дерек вернулся. – Твою мать.

– Угу, – сказал я, когда картинка на экране переключилась на какого–то другого пасущегося оператора, и ему видимо не настолько повезло, как фотографу, который бежал через всю улицу для главного вида, потому что это был панорамный снимок с улицы, и сказать что Эйс привлек толпу – громадное преуменьшение века.

– Боже, – сказал Дерек, когда я встал на ноги, не в состоянии больше сидеть спокойно. – Зацени заголовки бегущей строкой внизу экрана.

Можно подумать я мог не заметить их. Жирным шрифтом внизу экрана было написано: ДИЛАН РАЗБИЛ СЕРДЦЕ ЭЙСА; ОТКАЗАЛСЯ ЗНАКОМИТЬСЯ С ЕГО РОДИТЕЛЯМИ.

– Ты же правда встречаешься с ним, да?

На вопрос Дерека, я начал нарезать круги по своей крошечной квартирке.

– Не знал, что это все еще под сомнением. Если только ты веришь в этот мусор.

– Дилан…ты встречаешься с чертовым Эйсом Локком. Пока ты не позвонишь и не скажешь, привет, Дерек, все, что ты прочитаешь – правда, и меня действительно видели с голливудской суперзвездой боевиков, я не поведусь