2018-01-08
419Книга:2
Серия: До звёзд '''
Аника Нейлс настолько была увлечена французскими фильмами, особенно знаменитым и брутальным актёром - Лукасом Аленом, что не заметила, когда влюбилась в него. Однако между ними непреодолимая пропасть не только в возрасте, но и в том, что Лукас женат, и у него есть дети, но, как говориться, мечтать не запрещено. Иногда они воплощаются в реальность. Когда Аника узнала, что её кумир развёлся с женой, она...решила рискнуть. Пусть они никогда и не виделись или общались, пусть он и звезда, о которой грезят миллионы женщин, тем не менее окрылённую надеждами девушку ничего не могло сбить с пути. Только кого полюбила Аника: фантазию или настоящую личность, отличающуюся от героев, которых играл Лукас Ален?..
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Иногда каждый человек задается вопросом: а зачем он родился? С какой целью? В чем его смысл на этом свете? Кто — то мгновенно находит ответ, понимая, что истинное предназначение — это карьера, куда он полностью вкладывается, а кто — то находит смысл в том, чтобы завести большую семью. Вложить частичку себя и собственного менталитета в детей. По — разному складываются мнения у людей, но одно схожи у каждого. Должна быть цель, к которой необходимо стремиться, не теряя надежды добиться желаемого. То есть каждый чего — то хочет. К чему — то тянется и о чем — то мечтает.
|
|
|
А что делать, когда жизнь кажется однообразной и пустой? Нет ни желаний, ни амбиций. Смысл тоже потерялся в разрастающейся пустоте. Вроде, есть все, а в итоге нет совсем ничего. Порыв, чтобы творить нечто новое и развивать старое, давно угас, поэтому — то Лукас Аллен с уверенностью мог заявить, что он — человек, который существует без цели.
Щелкнув указательным пальцем, Лукас выхватил из рук официанта стакан и осушил одним глотком содержимое. Шотландское виски. Любимое. Никакой другой вид алкогольной продукции он не мог терпеть, поэтому всегда отдавал предпочтение исключительно виски из этого бара. По правде, последние два месяца его день и ночь начинались и заканчивались именно здесь. Может, потому что больше нигде он не находил временный покой. Хотя бы на несколько часов отключиться от реальности. Погрузиться в другой мир. Спокойствие. Без громких криков режиссеров, продюсеров, изнурительных тренировок с хореографами и репетиции до надрыва голоса с вокалистами. Раньше подобный бешеный ритм вполне устраивал Лукаса, тем более он вырос на съемочной площадке, с азартом наблюдая за превосходной игрой его отца, популярного актера прошлого века, Дмитрия Аллена. С детства он мечтал пойти по стопам родителя, несмотря на то, что мать не выдерживала постоянных командировок мужа и гастролей. В один день Лукас остался один. Его мама так легко покинула их, собрав вещи и оставив прощальную записку, что десятилетний Лукас не сразу осознал, что мама, действительно, ушла к другому «дяде». Он не верил. Думал, она непременно вернется к ним, к тому же отец обещал провести вместе грядущий отпуск. В одно мгновенье все прекратилось. Никто не встречал Лукаса после школы дома и не провожал к отцу на площадку. Никто не желал ему «спокойной ночи». Никто не ругал его и не отчитывал за то, что он забрасывал учебу и полностью погружался в мир кино. Никто. Такое поганое слово, изменяющее все параллели жизни, и прошло много лет, прежде чем Лукас смирился с тем, что у него есть лишь постоянно занятой отец, уделяющий внимания всем, но забывающий о своем сыне.
|
|
|
Тогда Лукас поклялся, что его будущие дети никогда не почувствуют отсутствие тепла отца. Не узнает, каково это претендовать на каждую свободную минутку родного человека. Выпрашивать хоть немного ласки у того, кто не находил лишней секунды, чтобы провести с собственным ребенком.
И он исполнил данное обещание. Ни Зейн, ни Джош, его сыновья, не сталкивались с подобными проблемами, какие когда — то приходилось терпеть Лукасу. Он прилагал максимум усилий, чтобы из плотного графика выделить выходные, которые непременно проводил с семьей. С обожаемыми детьми. С женой, оказавшейся не верной спутницей до конца дней, а гнусной предательницей, ищущей наслаждение в объятиях другого мужчины.
От последнего воспоминания снова противно засосало под ложечкой. Остался всего месяц, и Лукас навсегда избавится даже от ее тени. Дрянь. Он никогда не изменял ей. Не допускал и мысли, что может прикоснуться к кому — то, кроме Хлое. Возможно, Лукас и был воспитан в консервативных условиях, но семья и верность для него стояли превыше всего. Честь. Обязанности и долг. Что может быть важнее, чем это? Иногда ему казалось, что его работа — причина неверности жены. Тогда возникал очередной вопрос. Разве она не понимала, когда выходила за него замуж, что для него карьера будет стоять на втором месте после семьи, однако работа — это то, без чего Лукас не представлял себя. Постоянно старался находить «золотую середину», не обделяя любовью жену и детей, но и вкладывая душу в любую сыгранную роль. Не выбирал, главного героя ли играть или второстепенного, ведь главное — выплеснуть накопившиеся эмоции и передать зрителю восторг, охватывающий Лукаса, стоило ему подписать очередной контракт.
Он любил фильмы. Любил сниматься и запоминать длинные диалоги, для кого — то составляющие трудности, только не для него. Лукас мог выучить наизусть строчки за считанные часы, особо не трудясь, хотя его коллеги часто терпели провалы из — за того, что не осиливали всего несколько предложений. Феноменальная память. Врожденный дар и сильные гены. Лукас не сомневался ни капли, выбирая путь актера, повторяя участь отца. Но в одном он никак не хотел походить на Дмитрия Аллена. Боялся потерять семью. В итоге — все равно худшее воплотилось в реальность, и давний страх осуществился.
Два месяца прошло с того момента, когда Лукас, вернувшись на три дня раньше из Германии, планируя сделать сюрприз, обнаружил свою жену и Михалиса Каридеса, актера, снимавшегося вместе с ним в последнем боевике, в постели. Шок. Недоверие. А после ощущение, что кто — то выбил почву, заставляя его опуститься на колени. Не мог сначала поверить увиденному. Она. Хлоя. Его жена. Мать его двоих детей. Женщина, с которой он провел двенадцать лет, как Лукас ошибочно думал, в согласии и мире, изменила ему. Решение пришло незамедлительно. Развод. Больше ничего. Нет иного выхода. Только долгожданное удовлетворение не наступило, наоборот, Лукас понял, что тоже совершил ошибку. Импульсивно. Сгоряча лишил себя возможности быть с детьми. Из — за ее вероломности теперь страдают не только они, но и невинные ангелочки, не заслуживающие того, чтобы мать и отец делили их. То, что он боялся, случилось.
|
|
|
Интересно, чем сейчас занят Зейн? Наверное, как обычно, изучает новую сонату. Его старший сын обожал пианино. Самое удивительное, в столь раннем возрасте у него отлично получалось сочетать звуки, импровизируя и создавая потрясающие мелодии. В отличие от Джоша, страстного фаната компьютерных игр, не увлекающего ничем, кроме приставок и видео — игр. Лукас отдал бы, наверное, многое за шанс сидеть вместе с сыновьями и беззаботно веселиться. Не получится. Он не собирался становиться рогоносцем и молча сносить измены жены. Предательство должно быть наказано.
Кто бы мог представить, что известный и потомственный актер, счастливчик и любимчик судьбы, как многие называли Лукаса, по сути, в тридцать восемь лет разочаровался во всем? В верности. В любви. В клятвах, данных в церкви, которые не стоят и ломаного гроша. В институте брака и семьи. Единственное, в чем Лукас находил хоть немного света в сплошной тьме, окутавшей все его пространство, это дети. Уже и любимая работа не приносила былого удовольствия.
Какая ирония! Лукас избегал ссор с женой, пытался угождать и быть лучшим мужем, однако все равно пути Господня неисповедимы. Почему столько боли и разочарования сразу для него?..
ГЛАВА ВТОРАЯ.
«Ты просто фантастичен! Как ты сразу их троих уложил на лопатки? Боже! Том, я никогда не встречала таких мужчин!
«Теперь же встретила, поверь, я никогда не позволю тебе уйти!»
Аника Нейлс затаила дыхание, наблюдая, как темноволосый мужчина подхватывает на руки худую блондинку. Мускулы на его влажных от пота сильных руках играли, когда он склонялся, чтобы поднять женщину, а кубики на прессе приковывали внимание мгновенно. Такой тип мужчин именуют никак иначе, как «Греческий Бог». Адонис или Геракл — без разницы, но подобный мужчина — единственный в своем экземпляре. Он тряхнул головой, и с черных, как смоль, волос скатились несколько капелек воды. Сюжет фильма был основан на любви телохранителя и его охраняемого объекта, богатой англичанке, так как жизнь женщины находилась в опасности, то они путешествовали по разным странам, скрываясь от преступников. Соответственно, сейчас действие разворачивалось на Мальдивах, поэтому Аники предоставилась возможность жадно разглядывать и впитывать в себя каждую деталь совершенного обнаженного мужского тела. Пусть и на экране телевизора. Вдали, зато это Лукас Аллен. На мгновенье нестерпимое желание оказаться на месте актрисы, которую он сжимал в объятиях, пронзило ее. Как бы она тоже хотела ощущать его силу. Аромат. Прикосновения. Нет. Не сейчас, да и не в ближайшем будущем, потому что Лукас Аллен — недосягаемая мечта. Аника верила, что однажды ей удастся преодолеть препятствия, разделяющие их. Встретиться с ним всего лишь раз. Просто взглянуть в его глаза, обладающие удивительной способностью гипнотизировать. Лишать речи и вводить в ступор. Иногда Анике казалось, что Земля перестает вращаться. Наступает гробовая тишина, и каждое движение замирает, стоит ей остановить кадр и пристально смотреть в глаза мужчины.
|
|
|
Кто — то посчитает ее глупой. Назовет влюбленной идиоткой или припишет к сумасшедшим. Все равно. С того дня, когда Аника впервые увидела фильм с его участием, она попала во власть этого мужчины. Спустя десять лет ничего не изменилось, наоборот, став взрослой и поступив учиться на юриста, Аника осознала, что привлекательнее Лукаса Аллена нет ни одного представителя сильного пола. Ее сверстники в сравнение не шли с высоким темноволосым французским красавцем, покорившим трепетное сердечко еще маленькой девочки нежными песнями и глубоким смехом.
В нем идеально сочетались правильность и порочность. Не употреблял алкоголь, не курил, поддерживал спортивную форму — три основных параметра для мужчины, установленных ее матерью, и Лукас Аллен подходил. Абсолютно и без всяких сомнений он не похож ни на одного парня из окружения Аники. Как бы она ни искала, кого бы ни присматривала, прекрасно понимала, что второго такого мужчины не существует.
А губы. Тонкие. Часто поджатые, все же безмолвно шептали о тайном наслаждении, если к нему прикоснутся. Провести кончиком языка, принуждая их приоткрыться...Подобные мысли напрочь лишали ее снов. Выбивали почву из — под ног, словно это происходило в реальности. Чувствовала, как сильные руки скользят по изгибам ее бедер, поднимаясь выше, и она прикрывала глаза. Представляла, как проводит ладонями по его легкой щетине, прежде чем проделать то же самое губами. Изгибалась от вымышленных ласк, которых никогда не было...
Аника любила его. Странной и непонятной никому любовью. Такой, что часто родная мама кидала на нее взгляды, полные осуждением и упреком. Конечно, в двадцать лет любая другая девушка не упускала бы выгодных кандидатов, предлагающих ей встречаться, тем более Аника — единственная дочь окружного прокурора и известного в Нью — Йорке гинеколога постоянно находилась в эпицентре внимания у местных парней. Только почему — то ее не тянуло ни к одному из потенциальных ухажеров. В каждом искала похожие черты с Лукасом. Пыталась разглядеть знакомую улыбку. Безучастно слушала монотонные речи, подсчитывая, когда закончится «пытка» в виде очередного свидания, чтобы после заявить матери об еще одном неудачной несостоявшейся встречи. Может, из — за этого за двадцать лет Аника соглашалась сходить куда — нибудь с однокурсниками три или четыре раза, а остальных — отвергала, ссылаясь на занятость и готовность к лекциями.
Да, ее не привлекал никто, кроме Лукаса Аллена. Не пробуждал в ней влечение, какое удавалось ему, не прилагая усилий. Достаточно выбрать диск, включить и с наслаждением смотреть захватывающую сцену, забывая обо всем. Всех. В эти бесценные минуты никто не становился важнее, чем он. Лукас Аллен. Актер, в которого Аника безумно влюбилась еще в детстве, и сумела пронести любовь через года, лишь увеличивая ее масштабы. Доводя ее до апогея, что часто она просыпалась среди ночи от слишком бурной и яркой фантазии. Слышала его хрипловатый голос — по коже пробегали тысячу мурашек, и так может продолжаться вечность. Но Аника всегда отличалась целеустремленностью и амбициозностью. Последние качества помогали ей сдавать экзамены на самый высокий балл. Завоевать титул «Лучшая студентка года» и возвыситься в глазах родителей, для которых успехи дочери являлись величайшей гордостью, а ее любовь — страшной бедой.
Вибрация лежащего мобильного телефона заставила ее вздрогнуть. Нехотя дотянувшись рукой до смартфона, Аника другой нажала на кнопку «стоп» на пульте, останавливая кадр на пикантном моменте. Лукас Аллен появился из вод океана. Обнаженный по пояс. Капли скатывались по груди, уходя за тонкую полоску на узких бедрах, отчего у нее пересохло в горле. Резко. Будто кто — то невидимыми пальцами сжал ее шею, мешая дышать, а в ее просторной спальне внезапно стало невыносимо душно. Жарко. Наверное, смотреть фильм с его участием посреди ночи не очень хорошая идея.
- Привет, Ирма! - бодро ответила на звонок Аника, предварительно откашлявшись, стараясь удержать рвущиеся эмоции под контролем. Обязательно после разговора с подругой ей нужен холодный душ. Исключительно ледяные струи помогут избавиться от сковавшего тело напряжения.
- Аника, какого черта?! - Ирма Мэй выделялась из всех девушек в университете именно дерзким язычком. Говорила, что думала. Честно и открыто, не переживая, ранит правда или нет. Может, поэтому Анике меньше всего нравилось обсуждать с ней тему Лукаса, заведомо зная о ее критическом мышлении. И это невзирая на то, что самой Ирме давно нравился симпатичный актер, правда, она не допускала, чтобы обычное увлечение знаменитостью переросло в глубокое и серьезное чувство. В отличие от Аники…
- Что случилось? Что опять я сделала не так? - театрально вздохнула Аника, потушив ночной светильник. Темнота окутала комнату, и только свет от монитора разбавлял ее. Никого, кроме нее и...Лукаса Аллена, хоть и составляющего ей компанию по телевизору.
- Я только сегодня узнала, что завтра ты собралась в Париж, - недовольно буркнула Ирма. - Какого черта? Аника, ты целый год зубрила и учила длиннущие конспекты, законы, а сейчас, когда у тебя есть возможность практиковаться в суде на каникулах, ты все бросаешь к чертям? Зачем? Объясни мне!
- Я устала просто мечтать, - глубоко вздохнула Аника. - Настало время, чтобы мои мечты воплотились в реальность.
- Эй, подружка, сбавь тормоза, - отдернула ее в привычном стиле Ирма, похоже, вовсе не поддерживая намерения Аники, хотя родители уже смирились с отъездом дочери на две недели. Для этого, честно говоря, ей пришлось немного потрепать нервы матери и применить ораторские способности будущего адвоката, чтобы уговорить отца. Тем не менее задуманное постепенно приходило в действие. Завтра она будет там, где давно должна была быть, а не тратить бесполезно столько дней, как глупая и наивная дурочка, бесцельно мечтая и пересматривая его фильмы.
- Ты забыла, что твой неподражаемый Лукас Аллен женат? Ау! - воскликнула Ирма. - У него вообще — то двое детей и счастливая семья, а ты летишь в чужую страну ради того, кто ни черта о тебе не знает.
- Был женат, - Аника не заметила, как губы расплылись в довольной улыбке. Действительно, произошедшее событие толкнуло ее на более решительное действие. Породило в ней смелость. Вселило семя надежды, разрастающееся внутри. Согревая и отгоняя страхи, перемешанные с сомнением. Лукас Аллен, верный муж и заботливый отец, утверждающий, что обожает собственную жену, развелся с громким скандалом, и первые несколько дней Аника не верила новостям. Не верила, пока не увидела его интервью. Не увидела, как судьба дает ей прямой знак. То, чем надо воспользоваться, если она, правда, хочет стать частью жизни Лукаса Аллена…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Прикрыв дверь квартиры, на данный момент единственного места, где Лукас сбрасывал маски притворства и снимал отвратительную лживую улыбку с лица, он повернул ключ в замочной скважине несколько раз. Закрыл, возводя невидимую стену от окружающего мира. Не хотелось ни с кем ни встречаться, ни видеться. Не привык к пугающей тишине в доме, в котором когда — то круглосуточно раздавались громкие детские голоса и звонкий женский смех. Никогда не свыкнется с мыслью, что счастье, как бабочка, упорхнула из его рук, хотя он так старательно пытался удержать ее. Не отпускать, но не вышло. Судьба сыграла с ним злую шутку, обрекая на вынужденное одиночество.
Сейчас Лукас задавался вопросом: простил бы он ей измену? Смог пропустить этот инцидент? Нет. Категоричное нет мгновенно всплывало в пульсирующем от размышлений мозге. Не в его силах просто — напросто переступить через предательство. Не по его принципам пользоваться тем, что больше не принадлежит ему.
Прошел мимо спальни, на секунду остановившись возле двери. Он не заходил в эту комнату уже несколько месяцев, невзирая на то, что давно разбил там зеркала. Сломал кровать и разорвал в клочья подушки, как умалишенный. Наскоро упаковал ее вещи в чемодан и выкинул с третьего этажа элитного многоэтажного дома, наплевав на то, что находится в центре внимания журналистов. Любопытных соседей и ищущих новую сенсацию репортеров.
В тот момент Лукас с остервенением избавлялся от всего, что связывало его с Хлоей. Кроме детей, само собой. Аромат ее духов сохранился в воздухе. Впитался в стены. Витал повсюду.
И Лукас боялся приоткрыть дверь и окунуться в воспоминания, приносящие исключительно лишь изнурительную боль. Дико. Сжать зубы и завопить от пустоты внутри. Никому он не теперь не нужен. Никто не будет его встречать после работы и дарить тепло, пусть и мнимое. Никто не назовет его «папой» и не бросится на шею каждый вечер, потому что они вдали от него. На расстоянии, и Лукас ни черта не знает, что с ними. Где они и как. Во всем виновата лишь Хлоя. Если бы она всего раз открыто дала ему понять, что ее не устраивает, Лукас непременно бы все исправил. Не позволил семье разрушиться, как карточному домику. Резко и мгновенно, и Лукас не успел осознать, когда стал чужим для своей же жены.
«Лукас, я не могу до тебя дозвониться, поэтому оставляю сообщение. Не забудь, что завтра у тебя встреча с мистером Диксоном насчет контракта о запуске нового фильма. Про гонорар, сынок, не переживай, я дал им понять, что ты не простой актеришка, а известная супер — звезда...Ладно, перезвони мне, как будешь дома»
Голос отца, раздающийся с автоответчика, ворвался в пустое пространство, отдаленно напоминая, что он еще кому — то для чего — то пригоден. О чем они чаще всего говорят с отцом? О фильмах и новых проектах. Выгодных вложениях, обсуждая режиссеров. Кажется, между ними нет ничего общего, за исключением индустрии кино. В детстве Лукас мечтал о драгоценных минутах, чтобы пообщаться с ним, а теперь не знал, как избавиться от надоедливых разговорах об одном и том же.
Нет, это не значит, что он перестал любить мир кино. Устал от профессии и хотел кардинальных изменений. Лукас по — прежнему готов был самоотверженно отдаваться работе. Сниматься в новых кинолентах и примерять необычные роли, например, его последний фильм «Телохранитель для миллионерши» оказался номинированным на получение Оскара. Он, действительно, радовался фортуне, пока вероломный поступок Хлоии и разлука с детьми не подкосили мужчину. Не лишили той живой энергии, что плескалась в нем многие годы. Будто кто — то беспощадно высосал из него силы и выбросил, подобно рыбе умирать без воды. Безжалостно, и Лукас не догадывался, за что же Бог наказывает его. В чем он провинился? Лукас не считал себя безгрешным человеком, однако он всегда пытался быть идеальным семьянином. Любящим отцом. Послушным сыном. Возможно, из — за командировок и работы создавались проблемы, но Лукас твердо тогда был убежден, что вместе можно преодолеть любые трудности. Решить. Одержать победу и сломить.
А на деле произошло совсем другое. Сломали именно его. И кто? Женщина, которой он слепо доверял. Любил и уважал, уверенный, что их союз благословлен Небесами, а дети — посланные ангелочки, вносящие в их жизнь покой. Окрашивая в яркие краски и убирая темноту. Лучик света и надежды.
Лукас прошел на кухню. Открыл дверцу холодильника и вытащил бутылку холодного пива. Интересно, если бы журналисты узнали, что у него, кроме французского вонючего сыра с плесенью и бутылок спиртного, нет ничего дома из продуктов, какова бы была их реакция? Быстренько написали новую статью или насмехались над ним лишь?
Первой мыслью после разрыва с Хлоей было переехать жить к другу, покинув место, полное гнусных воспоминаний. Окутанное ложью и загрязненное обманом счастливой семьи, которой никогда и не было.
Потом передумал. У него есть много возможностей, куда сбежать, но для чего прятаться от того, что было когда — то частью его жизни?..
Подхватив пачку сигарет, мужчина уселся на край стула возле барной стойки и откупорил бутылку. Сделал глоток, ощущая, как приятно холодная жидкость потекла по горлу. Раньше Лукас не понимал людей, ищущих утешение в алкоголе. Считал это слабым и бессмысленным поступком, недостойном мужского пола, но сейчас наконец — таки осознал значимость крепких напитков во время бесконечного горя.
Вибрация мобильного телефона противно отдавалось в уши, и Лукас с трудом подавил желание швырнуть его в стенку. Ни с кем не хотелось разговаривать. Вести дискуссии или слушать, как его жалеют, убеждая, что входят в положение брошенного мужчины. Того, кого жестоко предали. Отдалили от него детей и лишили шанса проводить с ними все время. Тому, кому воткнули беспощадно нож в спину.
Единственное, что не давало Лукусу окончательно провалиться в бездну отчаяния слабая вера в лучшее. Через десять дней будет процесс. Решающий. Такой, какой способен перечеркнуть все или изменить линии судьбы. И он, черт возьми, ничего не мог поделать, потому что, как оказалось, деньги не во всем помогают. Власть порой не имеет никакого влияния, как авторитет. Оставалось надеяться только на то, что справедливость восторжествует. Настоящая, если она еще существует.
Дети должны быть с ним. Он не сомневался в том, что его сыновья будут по — настоящему окружены любовью. Теплом. В безопасности, ни в чем не нуждаясь. По крайней мере, Лукас готов был отдать любые деньги, чтобы дойти до цели и лишить Хлою права оставить их у себя.
Однако в этом случае ему нужно ждать. Больше ничего. Беспомощен в столь критической для него ситуации. Все, что заработал, приобрел, ничтожно по сравнению с тем, что может потерять навсегда.
Лукас понял, что такое, когда нет сил сражаться за то, что в тебе осталось. За светлую сторону, не сдающуюся под натиском гнетущей тьмы. Бороться за крохотный кусочек надежды, оставшаяся где — то внутр постепенно заволоченной мраком души. Он слишком много узнал...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
«Парадайз — Стрит, элитное пятиэтажное строение, расположенное слева, светло — зеленого цвета. Квартира 3»
Прочитав несколько адрес, Аника захлопнула дневник и глубоко вздохнула. Что она творит? Остановившись посредине, в нескольких шагах от достижения собственной мечты, она не решалась идти дальше. Двигаться, словно ее движения парализовались, а сама она оказалась пригвожденной к месту. Осознанием того, какую ошибку совершает. Непоправимую и неправильную. Изначально порыв полететь во Францию ради Лукаса Аллена казался ей самым верным решением.
Нет мечты, которую невозможно осуществить. Есть просто страх бороться с трудностями ради нее. Преодолевать препятствия и идти напролом к тому, что задумала.
Многим это не удается из — за того, что в них природой заложена боязнь перемен. Осторожность, диктующая им, как лучше следовать. Чего нужно избегать. Предостерегая от оплошностей, хотя порой именно они помогают понять. Иллюзия или мечта? Если всего — навсего мираж — он непременно рассеется, столкнувшись с первой проблемой. Не будет ни решений и ни выхода. Если человек все — таки сдается, то это и не была его мечтой. Лишь временной помутнение. Оно исчезло, отгоняя наваждения и обнажая истинные желания. И к последним он будет стремиться.
Если Аника сейчас свернет с выбранной дороги, получается, ее родители и подруга абсолютно правы. Лукас Аллен — актер, привлекший с детства необычным талантом и привлекательностью, но не больше. И то, что в ее сердце заложен образ мужчины, чушь. Отталкивая и отклоняя всех потенциальных женихов, так же полная ерунда. Детская влюбленность, оставившая след. Восхваление кумиром. Все. Однако Аника почему — то была уверена, что это не так. Она принадлежала к той категории людей, которые слепо верили голосу души. Не сомневались в том, что сердце ведет по пути счастья, поэтому необходимо сделать решительный шаг вперед. Зря Аника столько времени летела в самолете из Америки в Париж, чтобы вот так вот убежать, как трусишка?
Вопрос заключался и в другом. А для чего она прилетела? С какой целью? Увидеть Лукаса Аллена и получить от него автограф? Ложь.
Полюбоваться им в реальности, а после — тихо и незаметно испариться, словно ее и не было? Еще одно вранье.
Попытаться добиться его расположения и осуществить желаемое. Познать вкус губ желанного мужчины всей Европы. Надо быть полной дурой, чтобы верить в это, тем не менее что — то внутри подсказывало. У нее все получится. Главное — не сдаваться и идти вперед.
- Куда Вы направляетесь? - непонятно откуда перед ней вырос лысый амбал. В темно — синем смокинге, с прикрепленной к карманчику пиджака рации и наводящим, почти наверняка, на каждого, кто осмеливался пройти в приватный квартал для звезд кинематографа, ужас. На всех, за исключением нее. Шелохнувшееся было желание ретироваться мгновенно сменилось непоколебимой решимостью.
- Я бы хотела пройти, пожалуйста! - приторно вежливо проговорила Аника.
- Куда Вы направляетесь? - повторил жестко мужчина, поджав губы и испепеляя ее взглядом холодных голубых глаз. По коже пробежали неприятно мурашки от отвращения.
-...элитное пятиэтажное строение, расположенное слева, светло — зеленого цвета. Квартира 3, - продиктовала заученный наизусть адрес Аника и состроила жалостливое личико. Когда ей чего — то очень хотелось, то ни отец, ни мать, да и ни знакомые не могли устоять перед округлившимся большими глазами девушки. Давали то, о чем она просила, пусть и ругаясь на невинное и непорочное выражение.
- Уходите! - процедил мужчина. - Мы не пропускаем никого без специального приглашения или одобрения.
Аника обреченно посмотрела на видневшееся издали строение нежного зеленого цвета. Окруженные растительностью, искусственными пальмами и множеством декоративных цветочных кустов, многоэтажные здания возвышались, как небоскребы. Правда, чуть поменьше…Видимо, это настолько дорогой и охраняемый район, что и муха не пролет без разрешения.
- На самом деле, я не одна из бешеных фанатов Лукаса Аллена, - иногда ложь бывает во благо. - Я его давняя подруга и...Позвольте!
Попыталась обойти, но рука, легшая на плечо, не дала возможности сдвинуться. Резко толкнула назад, и Аника, потеряв равновесие, почувствовала, как падает. Похоже, удара головой о асфальт не получится избежать. Возможно, ей следовало иногда прислушиваться к реалистичной Ирме, привыкший одним словом отрезать под корень все мечты.
Глухой стук упавшей сумки, но саму Анику, будто маленького ребенка, кто — то заботливо подхватил. Протянул руки, и она осторожно приземлилась на них вместо того, чтобы коснуться твердой поверхности.
Обратила взор на смуглое лицо спасителя. Кажется, секунды застыли, растягивая минуты и замораживая время.
Замерла. Сердце бешено заколотилось, больно ударяя по рёбрам. Внутри будто произошло извержение вулкана, накрывая лавой до головы. Прожигая насквозь. До клеток. Вместо крови по жилам устремился поток чего - то горячего. Едва не задохнулась от подступивших к горлу эмоций, выворачивая наизнанку и принуждая дрожать.
- Что здесь происходит? - четко и уверенно спросил мужчина на французском языке, ставя ее на ноги. Заставляя принять вертикальное положение, не выпуская, да и она не собиралась убирать руки с ее талии.
Она стояла в...объятиях Лукаса Аллена. Ни солнцезащитные тёмные очки, ни синяя кепка на голове не смогли бы ввести её в заблуждение. Он может скрыться от других фанатов, да и от людей, но она узнает его из тысячу. Достаточно просто услышать голос, который Аника слышала каждую ночь. Никогда не перепутает и не забудет.
- Лукас? - тихий и почти неслышный шёпот. Слышный только для них двоих. Медленно перевел взгляд на бледную дрожащую девушку. Сквозь непроницаемые темные очки трудно разглядеть, что отразилось в его зрачках. Но то, как мгновенно отпустил ее он, отстраняя и отходя назад, сказало многое. Принял за очередную безумную фанатку, преследующую по пятам. А что, обычно, вызывают они? Исключительно презрение и ненависть.
- Мсье Аллен, эта девушка хочет пройти к Вам, точнее, - лысый амбал унизительно выставил указательный палец вперед. На нее. - Встретиться с Вами.
Лукас отошел на нее на несколько шагов, прочерчивая невидимую границу. Будто она — неприкасаемая или заразная. Ту, что надо остерегаться любыми способами и не подпускать ближе.
- Мадемуазель, уходите! Надеюсь, Вы удовлетворены незапланированной встречи, - холодно произнес Лукас, прежде чем обратиться к охраннику. - Франц, как бы то ни было, ты не должен опускаться до уровня, чтобы поднимать руку на женщину.
- Она очень настырная, - колко бросил в ее сторону амбал, и Аника, очнувшись от шока, тряхнула волосами и открыла рот, чтобы вступить в словесную схватку. Заткнули безмолвно, выставив ладонь вперед. Она и не поняла, почему вся ее пылкая речь испарилась, стоило Лукасу поднять руку.
- Вызови полицию, - спокойно произнес Лукас, развернувшись. Игнорируя ее, пошел к открытым кованым воротам, и Аника невольно воскликнула.
- Не надо никакой полиции! Я уже ухожу!
Как только Лукас Аллен исчез, пропуская мимо ушей ее фразы, Аника зло покосилась на довольного охранника. Его поза так и намекала в правильности действий. Он вовсе и не сожалел, как не по — мужски обратился с ней. Не повлияло и замечание Лукаса Аллена.
- Убирайся, птичка, иначе я тебя прихлопну, - рыкнул на нее он, и Аника, сжав кулаки, побрела к ожидающей ее машине. Достаточно разумно поступила, решив не отпустить такси. Будто предчувствовала исход, пусть и не намереваясь принимать правду. По щеке скатилась одинокая слезинка, и она все глубже убеждалась в правоте Ирмы.
Если бы только Аника обернулась, то увидела, как Лукас Аллен собственной персоной нагнулся и поднимает ее случайно уроненный дневник. Не окликает, а забирает с собой, будто это его вещь. Однако на данный момент мысли Аники сосредоточены исключительно на одном.
Глупая затея не приводит ни к чему хорошему. Только унижение. Ощущение, как наплевали и показали свое место. Может, правда, пора расстаться с детскими грезами?
ГЛАВА ПЯТАЯ.
...Он самый необычный мужчина, который был когда -то в моей жизни. Значит, и история нашей любви должна быть необыкновенный, правда, это останется здесь, на страницах моего дневника. Я постоянно представляю по ночам его губы. Притягивают и манят, мне так хочется всего раз их коснуться. С виду твёрдая и жёсткая линия, но я почему - то уверена, что Лукас Аллен целуется потрясно. По крайней мере лучше, чем Энди, наш домашний пес.."
Захлопнув мгновенно книжечку, мужчина резко выдохнул и осушил одним глотком стакан с виски. Что это было? Его сравнили с...собакой? Что за ненормальная девчонка писала этот безумный текст?..
А, может, она такая же обделенная фортуной, как и он?
Лукасу Аллену никогда не везло. Добившись мирового признания и колоссальной славы в безжалостной сфере кино, все равно оставался несчастливым. Изначально карьера приносила ему долгожданную радость и удовлетворение. Будто то, к чему он стремился на протяжении почти всей жизни случилось. Налажено и размеренно протекал его быт. Казалось, ничего не предвещало того, чтобы он вновь ощутил себя чертовым неудачником. Произошло. И теперь нет сомнений в том, что он — один из тех, кого удача сторонится и избегает. Есть деньги, но нет от них ни пользы, ни счастья. На собственном горьком опыте осознал, как в некоторых ситуациях любые деньги оказываются бессильны. Разве они помогут ему вернуть семью такой, какая она была? Отмотать пленку назад и вычеркнуть измену Хлои. Уничтожить воспоминания, отравляющие каждый вздох. Остановить мать, забирающую от него двух сыновей, лишая самого дорогого для отца. Нет. Сейчас деньги могут лишь понадобится как средство борьбы. Оружие против несправедливости и отнятии того, что принадлежит ему по праву. Его детей.
Пытались сломить его гордость. Поставить на колени перед правдой, унизительной и отвратительной для самолюбия мужчины. Женщины считают, что только они понимают значения супружеской неверности. Только у них болит, а мужчины, бесчувственные самцы, природой наделенные потребностями в утолении похоти. Неправильное суждение.
Мужчины намного ранимее, чем женщины в этом плане. Если они спустя время находят силы подняться и доказать обидчикам, что они лучше в тысячу раз, то представителям так называемого сильного пола порой не хватает и жизни, чтобы обо всем позабыть. Начать все сначала, ибо их боль не уменьшается, а, наоборот, нарастает. Их силу отнимают, а мужество оказывается растоптанным под истиной. Их предала женщщина, которой они верили. Сделали часть своей судьбы.
Правда, еще алкоголь немного помогает сбавить эту боль. На короткий промежуток отключить эмоции и получить долгожданную свободу от чувств, хоть после возврат ушедшего неизбежен.
Глубоко вздохнув, Лукас слегка отодвинул странную находку, подумывая, что пора открыть урну и выбросить ненужную вещицу, как остановился.
Снова открыл дневник и задумчиво начал листать розовые страницы, разрисованные всякими сердечками, а строки заполнены ровным и красивым почерком. На английском.
Что еще занимательного можно из этого узнать? Для чего ему читать чужой бред, когда хватает и той чуши, что творилась в голове?
Непонятно, однако желание побольше узнать о некой Анике Нейлс, чье имя большими красными буквами выведено на начальной странице, вызвало в нем легкий интерес. Не каждая фанатка осмелилась бы войти в приватную зону, да еще и нагло пытаться вторгнуться в личное пространство известного актера. Многие сходили по нему с ума, но не настолько, чтобы заявиться чуть ли не на порог его квартиры. Идиотка, тем не менее было в этих, по сути, бессмысленных записях что — то, что влекло его. Заставляло вновь и вновь погружаться в мир ее бредовых фантазий.
Плеснув в стакан еще немного виски, Лукас приложил средний и указательный пальцы к губам. Методично постукивая, открыл первую попавшуюся страницу и начал читать.
...Смельчаки открыто выражают то, что они хотят, а трусы — боятся собственных желаний. Если о чем — то мечтаешь, то иди вперед, не сворачивай и оглядывайся. Только совершая ошибки мы учимся. Только делая оплошности приобретаем опыт. Не нужно раскаиваться о содеянном, ведь мы делали это ради достижения того, чего хотим. Эгоистично, но в современном мире каждый постоит сам за себя и бороться за право осуществить свою мечту есть у каждого. Если сдаться трудностям, зачем тогда вообще мечтать? Жизнь станет бесцветной и мрачной, а пока наши грезы наполняют ее красками. Моя жизнь — радуга, и в ней никогда не будет черного цвета. Яркая палитра...»
Как же она отличалась от него. Совсем не зная и не имея никаких представлений об этой девушке, Лукас невольно поймал себя на мысли, что завидует ей. В его охладевшей душе поселилась зима навсегда. Он больше не способен принимать никакие цвета и различать тоже. Черный и мрак. Вот, какими двумя словами возможно описать его. Тьма завладела и его разумом. Проникла и в сердце, куда он так старательно не хотел пускать, отгоняя. Горечь предательства, разбивать которую или убрать ничего не может, наполнила его. Он и вкус виски толком — то не чувствовал, поглощая как воду.
Что с ним сделала женщина? Одна. В кого превратила собственная жена?
Тряхнув головой, Лукас облизнул сухие губы и вновь погрузился в чтение, медленно потягивая алкоголь.
...Почему в его глазах столько боли? Мою интуицию невозможно обмануть, и я прекрасно вижу, что Лукас Аллен теперь смотрит на все иначе. Он не такой, каким я видела его десять лет назад. Тогда карие глаза светились и горели, а сейчас они потухли и охладели. Несмотря на то, сколько сценических масок он надевает, все равно я все прекрасно вижу...»
Пальцы застыли, не приближая стакан, и он бесшумно опустил его на стол. Вчитывался в каждую строчку, мысленно переносясь в прошлое.
А ведь она права, черт ее побери!
Тогда в его глазах не было это кромешной тьмы. Яркий свет. Точно в прошлом. Точно вместе с полноценной семьей. С детьми. С когда — то любимой женщиной, ныне ставшей для него хуже, чем враг.
Все происходит именно из — за Хлои. Из — за притворной любви, которой, по сути, никогда и не было. Односторонняя. Любил по — настоящему он подругу детства, а она лишь позволяла. Создавала иллюзию счастливого брака.
И эта любовь должна получить сдачу.
Заплатить по счетам ее заставит заплатить он, прежде вернув детей.
Хлоя вообще не достойна не то, что его любви, но и чувств. Сыграла с ним, а итог: нож в самое сердце.
Теперь Лукас Аллен не подастся эмоциям. Будет топтать их в себе. Давить, как мух. Убивать беспощадно, но не становиться зависимым, да и полюбить так же сильно и самозабвенно во второй раз не получится.
...Сегодня я прилетела в Париж! Не думала, что в реальности он настолько красив и завораживает. Кажется, и воздух другой, не такой, как у нас. Папа удивил меня, забронировав номер в самом «Ритце». А число очень даже удачное. Седьмой этаж, семьсот семьдесят седьмая комната. Мне, наверняка, повезет, и я увижу его...»
Внезапно его пронзило странное желание наведаться неожиданно в гости к этой безумной незнакомке. Название отеля врезалось в память, и если завтра он чего — то помнить не будет, то адрес, где проживает Аника Лейс, не сотрется. Не исчезнет. Завтра, может, многое и останется во вчерашнем дне, кроме решительного настроя не только отдать ей дневник, однако и рассмотреть ее тщательнее. Обратить внимание и понять, кто она такая. Для чего это ему? Неизвестно. Просто на данный момент его одолевал неподдельный интерес встретиться с девушкой, умеющей различать краски жизни. Смеяться. Радоваться и мечтать. Встретиться с отражением собственной погибшей души. Когда — то и он плыл по спокойному течению, довольный и счастливый, но потерял все в одно мгновенье. Так и есть. В жестоком мире все разбиваются. Пока это не случилось с ней, Лукас хотел всего раз ее увидеть…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Париж - город, прославившейся старинной архитектурой и необыкновенный атмосферой романтики. Париж — место, куда съезжались миллионы людей, чтобы полюбоваться величественной Эйфелевой Башней или устроить морскую прогулку на реке Сена. Париж — самый ненавистный ее город.
Высушив волосы феном и забравшись в постель, Аника устало вздохнула и отложила мобильный телефон. После разговора с родителями, которые пребывали в немом шоке от того, что дочка решила вернуться так поспешно, прямо завтра, у нее появилось ощущение, что каждый ее поступок — это детская шалость. До сих пор не выросла. Затормозилась где — то на том уровне, когда еще веришь в нелепые сказки и ошибочно полагаешь, что существуют на свете розовые лошади. Идиотизм чистой воды, иначе никак и не назовешь ее дурное поведение.
Для чего она прилетела во Францию, отказавшись от возможности провести летние каникулы с Ирмой или съездить с семьей куда — нибудь? Полная и круглая дура. Когда ее подруга узнает, что ее предупреждения оправдались, она не упустит шанса прочитать ей целую нотацию, поругать и заметить, что Аника до сих пор живет в вымышленном мире. Не желает принимать реальность, упорно отвергая. Может, это и неправда, точнее — не абсолютная истина, тем не менее впервые Аника согласилась бы с Ирмой.
Обмануть родителей — раз. Прилететь в чужую и незнакомую страну в одиночестве — два. Лелеять какие — то глупые мечты, что удастся не только получить автограф Лукаса Аллена, но и произвести на него неизгладимое впечатление.
Она? Обычная и ничем не выделяющаяся студентка юридического факультета из Нью — Йорка? Не то, чтобы Аника слишком уверенная была в собственных силах или имела завышенную оценку, просто на тот момент ей казалось, что все получиться. Фортуна улыбнулась, раз Лукас Аллен развелся, хотя не уставал твердить, насколько для него важен брак.
Совпадение. Ничего не предвещающее и не несшее никакого смысла. Случайность, которая происходит с каждым человеком. Мы не можем с точностью сказать, что будет с нами завтра, как и предугадать, какое будущее ожидает впереди. Невозможно. Мы можем лишь принимать то, что нам дает судьба, молча соглашаясь и воспринимая испытания путем к достижению чего — то заветного. Отнимая дорогое, взамен нам дают бесценное. Неприкосновенное, что останется с нами до последнего вздоха. И она — настоящая идиотка, раз пошла на поводу иллюзий, забывая, в какой действительности мы обитаем. А правда такова...Множество сексуальных и относящихся к кругу Лукаса Аллена женщин прикладывали максимум усилий, чтобы добиться расположенного освободившегося от семейных уз знаменитого актера. Как вообще она решила, что сумеет кого — то затмить или заинтересовать скромной персоной самого Лукаса Аллена? Мечта на то и есть мечта. До нее нельзя дотронуться, она живет внутри нас, и мы только ощущаем ее. Вот и все.
Идти по острому лезвию ненужной решительности и отчаянности, совсем не зная, когда ты поранишься. Продумывать каждый ход, словно ты играешь в шахматы, прежде чем что — то предпринимать. Она же, наоборот, сначала делала, а после — начинала осознавать, какие оплошности совершает. Уже же далеко не восемнадцать, а одна извилина в мозге не работает в нужном направлении.
Неожиданный стук в дверь заставил ее в прямом смысле подскочить с кровати. Бросила беглый взгляд на часы. Ровно полночь. В подобное время никто бы из персонала отеля не решился нарушить покой постояльца, прекрасно понимая, какие последствия их ожидают. Пусть Аника и не делала социальных исключений, но вряд ли персонал посмеет потревожить гостей. Опираясь и на закон, после двенадцати появлялось некое личное пространство, куда абсолютно никому нельзя врываться.
Поспешно накинув халат и на ходу натягивая пояс, Аника направилась к двери и распахнула. Сердце ухнуло вниз, а ноги едва не подкосились, поэтому побледневшая девушка вцепилась пальцами намертво в ручку.
Не может быть...Это больной рассудок играет с ней в странные игры. Заманивает в ловушку. Подводит к неминуемой черте и подталкивает в бездну ошеломительного безумия. Сводит с ума и принуждает верить напрасной иллюзии.
На сей раз ему не удастся запутать ее, потому что в самых ярких снах Аника Нейлс и представить не могла, что Лукас Аллен появится среди ночи на пороге ее...гостиничного номера.
- Пропусти, - слегка оттолкнув застывшую девушку в сторону, Лукас прошел внутрь и снял солнцезащитные очки. Стоило бы удивиться, к чему ему маскировка, когда маловероятна охота поклонников на него в такой час. Аника же осведомлена о том, на что способны безумные фанаты ради горячо любимого кумира. Видимо, из — за этого в повседневной жизни Лукас Аллен предпочитал скрывать личность, а на публике — окружен толпой телохранителей. Например, она — живой пример того, на какие поступки толкает порой это сумасшедшее чувство. Желание. Осознание, как ты нуждаешься в возможности лишь раз увидеть его. Неподражаемого. Того, кого ни один мужчина не в силах затмить или заменить. В этих потертых джинсах с дырками на коленях и помятой рубашке с трехдневной щетиной кому — то бы он напомнил неряшливого и отталкивающего типа, однако для нее — образец сексуальности и распущенности. Правда, не надо забывать, что ей это кажется...
На самом деле, желаемое выдается за действительность на фоне пережитого разочарования. Не выспалась или обман собственного созания — непонятно, просто четко и уверенно знала. Этого не может быть.
- Ты изумлена, мадемуазель Нейлс? - его хрипловатый голос вернул на землю. Невидимой пощечиной отрезвил, давая понять, что реальность стоит прямо перед ней. Реальность, о которой мечтала и яростно желала, тем не менее принять ее оказалось почти невозможно. Сложно. Пропала и речь, кажется, она и разучилась произносить слова. Сумбуром смешалось, замедляя ход мыслей и оставляя растерянность.
- Я тоже пришел, чтобы, - выдержав паузу, он завел смуглую руку за спину и выудил знакомую книжку. Предательские слезы стыда подкатили к глазам. Застыли в зрачках. Крепко сжав кулаки, она еле удержалась от восклицания. Одна из черт ее характера — если смущалась или попадала в неудобную ситуацию, то расстраивалась почти до слез. Не плакса, но ничего не поделать с собой.
-...вернуть твой дневник.
Его тонкие губы скривились в презрительной усмешке. Посмотрел на неё так ехидно, что Аника вздрогнула от внезапной вспышки ненависти.
Незаслуженной. Она ничего не допустила такого, чтобы получить от Лукаса Аллена враждебный взгляд. Обычно, так испепеляют исключительно тех, кого презирают. Врагов.
За что может ненавидеть человек, которого она лично не знает, хотя и грезит о нем?
- Я прочитал твой дневник, - без зазрения совести процедил Лукас. - Что за глупости ты там писала? Я не то, что тебя не трогал, но и никогда прежде не видел. Хочешь использовать этот клочок бумаги против меня и продать лакомый кусочек журналистам?
- Нет, - отшатнулась от него девушка, испуганно уставившись. - Это просто мои фантазии! Я мечтала об этом, но не хотела...
Она осеклась, поняв, какую чушь сморозила. Точнее - как мгновенно выложила ему всю правду. Открыла тайну, скрываемую даже от родителей.
Правильно говорила Ирма...Ее импульсивность в сочетании с прямотой не доведут до добра. Судя по потемневшим глазам мужчины - так и есть! Привычный коричневый цвет вдруг сменился на почти черный. Стало страшно. Подумать трудно, что когда — нибудь Аника Нейлс, превратившая мечту в цель существования, будет бояться своего желания! Верно подмечено где — то, что следует остерегаться того, чего мы хотим, так как имеем обратный эффект и свойство сбываться. Сто раз рисовала в воображении мнимую встречу, а сейчас губы дрожали от волнения.
- Я не понимаю, зачем я пришёл. Я тебя даже не знаю, а мне хочется все тебе сказать. Ты меня не знаешь лично, но...любишь, да? Так?
Боже, если это все — таки сон, то пусть она быстрее проснется. Скорее, прежде чем окончательно не лишилась здравого ума. Пока еще стоит на ватных ногах. Пока еще в состоянии дышать, а слух воспринимать то, что говорил мужчина. Фантазия или нет — слишком бурно и реалистично.
- Вы…- подбирая правильные фразы, наконец — таки понимая, кто этот незваный гость, Аника нервно откашлялась. - Мистер Аллен?
- Мсье, - мгновенно поправил ее он. - Я знаю, что в США принято обращаться так, но мы находимся во Франции. Мсье Аллен.
Это не иллюзия. То, что разворачивается на данный момент, вовсе не выдумано ею. Не ложь. Он не только ошарашил ее приходом, однако, действительно, герой ее детства и обожаемый кумир читал дневник, куда она излагала все, что копилось в ней долгими годами. Что происходит?..
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
Лунный свет проникал в спальню, освещая лицо девушки, но в темно — шоколадных глазах, обрамленных пушистыми ресницами, горело пламя. Влекло его как мотылька, искушая соблазнительным отблеском. Зная, что огонь обжигает, он все равно намеревался протянуть руку. Не боялся. Согреться — вот, в чем Лукас Аллен нуждался. В ней уникальным образом сочетались порок и наивность. Розовые губы, природой наделенные естественной пухлостью, безмолвно шептали попробовать их на вкус. На разных частях его тела, и зверь внутри Лукаса взбесился. Готовый сорвать невидимые железные прутья, удерживающие его, и наброситься на нее. Повалить на пол и разорвать в клочья ткань, прикрывающую аппетитную фигурку. Грубо взять ее, вторгнувшись в, наверняка, податливое мягкое тело, однако животный порыв внезапно сменился более глубоким ощущением. Трепетным. Появилась странная нежность ласкать вздымающуюся грудь. Зарыться в копну длинных каштановых волос и вдохнуть аромат. Ласкать больше, чем в физическом плане. Ласкать ее душу, в которую он неосознанно вошел. Не просился, да и она не пускала его, незнакомца и чужака в столь сокровенное место. Случайно. Все произошло спонтанно, и вряд ли Лукас жалел. Еще никогда ему не доводилось встречаться с откровенностью. Слишком много лицемерных людишек и фальшивых чувств окружали его.
Родной отец, надевающий при журналистах маску гордости и любви к сыну, на самом деле, не упускал возможности за спиной обсуждать его неуместный выбор супруги, а теперь — ожидаемую измену и разрушенный брак. Обидно, черт побери, ощущать двуличность и от близких.
Зачем он пришел сюда? Для чего вообще решился в первом часу ночи явиться к абсолютно незнакомой девушке? Он и не знал точного ответа, чтобы описать не только это, но и то, почему его тянуло к ее рту. В прямом смысле Лукас обратил сразу внимание именно на эту часть. Манящий и...еще никем не тронутый. Судя по ее дневнику, Аника Нейлс принадлежала к той категории женщин, что хранили девственность в двадцать первом веке. Правда, она немного особенный тип, учитывая, что она и не целовалась в своем возрасте. Его жена в двадцать один год уже имела романы за стороной, а она, как только — только созревший бутон розы. Аромат этого необычного цветка будет когда — нибудь принадлежать тому, кто первым сорвет его. Если он возьмет на себя эту задачу, то она мгновенно завянет в руках мужчины. Девочка, желающая познать запретный плод, выбрала именно Лукаса в качестве потенциального любовника. Читая ее записи, он удивился лишь одному. Столько бурной и эротичной фантазии в головке той, которая ни с кем не спала. Вожделение, граничащее с нежной страстью, сочилось меж строк, и он не мог забыть, как заерзал на стуле после того, как полностью прочитал дневник. До последней записи. Не возбуждался от всяких писулек фанаток или поклонниц, заваливающих его в социальных сетях, а тут просто взрыв всего спектра гормонов. Из — за нее. Наверное, именно это и толкнуло мужчину встретиться с ней. Ночью. Один на один в номере отеля.
К его везению, обошлось без восторженных криков или обмороков, наоборот, Аника держалась так, словно это не она грезила о горячем и необузданном сексе с ним. Словно он так и остался парнем с экрана, а реальность вовсе не радовала ее. Ни капли счастья от того, что он лично пришел к ней. ОН. Лукас Аллен совершил неординарный поступок, не присущий ему, получив взамен лишь недоуменное хлопанье пушистыми ресницами.
- Спасибо, - почти неслышно сказала Аника, осторожно забирая протянутый дневник. Как только холодные пальчики коснулись его теплой кожи, невидимый удар пришелся по раскаленным и без того до предела нервам. В прогнившем насквозь мире сложно изумить или обескуражить, потому что чрезмерно забито и понятно все. Человеческая сущность. Желания. Изучил вдоль и поперек, особенно после предательства Хлои окончательно потерял доверие. Иногда то, что нам показывает наше зрение, неправда. Игра одного актера. Спектакль, прячущий истину. И она не видела его настоящим. Только в фильмах. Основываясь на лжи, придуманной специально для экранов, Аника Нейлс влюбилась в него. Типичная привязанность фанатки к кумиру. Проходил это тысячу раз, да и сказать, что не попадались поклонницы красивее, чем она, значит нагло врать. Просто она отличалась чем — то от других, а вот какие качества делали ее особенной, Лукас не вычислил. И не намеревался придавать ей никакое значение. Вымысел. Ее иллюзия, которой она позволила занять место в жизни. Ее проблема.
- Наверное, мне нужно уйти.
Тряхнул головой, надевая солнцезащитные очки. Хочет ещё напиться до потери сознания. Отрезвел от этих больших глаз, полных надежды. Чистота. Непорочность. Сколько же невинности в одном взгляде, напоминая ему чем -то Мадонну, безгрешную и прекрасную, поэтому ей нечего делать в компании с человеком, погрязшим в собственных грехах.
С живым воплощением порока. Боль не исчезала, как бы он ни пытался забыть. Превратилась в привычку, от которой невозможно избавиться. И делить её с кем -то не нужно.
- Куда Вы пойдёте? - глупый вопрос. У него есть своя квартира в элитной многоэтажке, две виллы на побережье Средиземного Моря, да все, о чем кому -то доведено мечтать, предостаточно у известного и богатого актёра. Осознав, какую чепуху несёт, опустила голову. В голове пронеслись обрывки фраз из её дневника
"Если я начинаю сильно волноваться, то начинаю говорить одну ерунду. Мне нельзя ни в коем случае нервничать, иначе желтое станет для меня красным"
Верхний уголок губы приподнялся, и мужчина обвёл взглядом дрожащую худенькую фигурку в чёрном кружевном пеньюаре. Хрупкая и похожая на маленького ребёнка, застуканного на месте "преступления". Загнанный в собственную ловушку кролик, при этом исподлобья поглядывая на него.
Почему бы и нет?.. - пронеслось в раздумьях, и он уже перестал отдавать отчет действиям. Такое бывает. Оно и имеет название. Влечение. Когда разум отключается, остальное — берет вверх.
- А ты хочешь, чтобы я остался? - наигранно удивлённо спросил Лукас. - Хочешь сегодня воспользоваться возможностью?
- Вы...совсем, да? - вздёрнула подбородок Аника. Зрачки расширились то ли от удивления, то ли понимания, на что намекает. Самоуверенный и знающий о ней теперь абсолютно все. Открылась ему, как книга, позволяя заглянуть в каждый уголок души. Узнать то, что скрывала ото всех. Прочитав её дневник, нагло влезал в запутанные мысли. Заставлял теряться и забывать о реальности, погружаясь в какой -то водоворот неприятностей.
- Сумасшедший ли я? - запрокинув голову, расхохотался. Инстинктивно ошарашенная его реакцией шагнула назад и уперлась спиной к стене. Перестал смеяться и приблизимся к ней настолько близко, что до неё донеся запах спиртного. Снял очки, смотря прямо ей в глаза, отчего сердце ускоренно забилось. Ударяло больно о рёбра, то пропуская удар, то пускаясь в бешеный пляс. Для него это очередная сцена вымышленного фильма? Играет или, действительно, этот блеск означает, что он...
- Безумный или нормальный, какая разница? Ты все равно хочешь меня? - не дав возразить, он приложил указательный палец к приоткрывшимся её губам. Зажмурился на секунду, прежде чем прочитать строчку из того, что Аника когда -то писала, руководимая взорвавшимся всплеском эмоций.
- За ночь с ним я и жизнь готова отдать. Я не хочу брать твою жизнь, Аника Нейлс, я хочу немного меньше, чем её. Готова ты отдать мне кусочек твоей непосредственности? Твоей невинности? На одну ночь сможешь заставить меня не думать о моем безумии?
Назад пути нет. Теперь только вперед. Навстречу сумасшедшим мечтам. Возникало ли ощущение, что неизбежное настигает в короткие сроки? В положительном смысле. Например, ты оказываешься в далекой стране, оторванной от прежней действительности, однако чувствуешь, что вот — вот встретиться знакомый или старый друг. Это случается. То, о чем не смеем и мечтать, происходит чаще всего, затмевая привычные грезы.
- Вы...оставите мне автограф, мсье Аллен? - последнее она почти выдохнула, не в силах отвести взгляд от тонких губ мужчины. Щеки вспыхнули при мысли, что теперь ему известно обо всех запретных фантазиях. Как только она узнала о том, как мужчине удается доставить плоское удовольствие женщине и повести в неизведанное измерение, Аника давала волю собственной раскрепощенности на бумаге.
- Где мне оставить автограф? - она замерла, стоило теплому языку скользнуть к мочке уха. Это сон? Отказывалась верить в творящееся, но пальцы, умело развязывающие пояс халата, доказывали, что ей не снится подобное. - Здесь? Или тут?..Может, начнем отсюда?
Ладонь, сжимающая ее грудь, ослабла, и в следующую секунду требовательные губы жадно набросились на ее рот. Выпивший? Без разницы. Всего на одну ночь? Плевать. Воспринимает средством для утешения? Не имеет значения. Главное — тут и сейчас осуществится то, для чего она прилетела в Париж. Урок навсегда — с желаниями необходимо быть максимально осторожной.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
Мужские теплые ладони касались ее горящих щек. Горячее дыхание обжигало кожу. Останавливается на секунду, прежде чем не просто прижаться к ее рту, а раздвинуть губы языком, проникая внутрь. Жарко. Влажно. Мучительно. Медленно лаская и щекоча внутреннюю сторону щеки, сплетаясь с ней языками. Вырвался короткий, но громкий стон. Вцепилась в его плечи, пытаясь удержать равновесие. Внезапно твердая поверхность покачнулась. Показалось, что она оказалась стоящей на воздушных облаках, мягко и невесомо.
Первый поцелуй. Представляла примерно таким, но он превзошел ее ожидания. Вторгается в полость так глубоко, что она начинает задыхаться от взорвавшихся эмоций. От внезапной нехватки кислорода. Неумело отвечает, мысленно горя от того, что совсем не знает, как не опозориться. Не ударить в грязь, поэтому старалась так же жадно упиваться поцелуем, как он. Дико и ненасытно, чувствуя вкус спиртного и...ежевики. Да. Контраст кисло — терпкого с приятно — сладким.
Сходит с ума. Слетает с последних катушек, когда он прижимается к ней всем телом. Ему нужно чувствовать. Он хотел не только испытывать колоссальное возбуждение, но и ощущать, как она изнемогает от желания. Чувствовать Анику Нейлс. На грани. Ломая к черту стереотипы и погружаясь в то безумие, что охватило его после прочтения ее дневника.
Не сдерживается и рычит. Яростно и дико, стоит дрожащим пальцам девушки зарыться в его волосы. Если бы он не знал, что она ни с кем не спала, то определенно бы приписал девушку к самым опытным шлюхам.
Но нет. Девственница, превзошедшая многих тех, с кем он спал. Завела с полуоборота и одним поцелуем. Не ласкала его и не старалась взять инициативу, а порабощала непривычной покорностью и необузданной страстью.
Бессвязный шепот, и она даже не понимала, о чем просила. Продолжать или прекратить эту сладкую пытку. Забыла обо всем, растворяясь полностью в неизведанных ранее ощущениях. Тихий вздох прямо на кончике его языка, пойманный. Осознал, что это намного больше, чем случалось с ним когда — нибудь.
- Скажи, Аника, - оторвавшись от нее и переводя с трудом сбившееся дыхание, Лукас слышал, как сложно ей сделать и вдох. То, как он произносил ее имя, растягивая буквы, наверное, об этом она и грезила с детства. Раз узнать, каков его зов в реальности. По — особенному. Хрипловатым голосом, который раньше имела возможность слышать с экранов телевизора. Лаская слух мелодичными песнями, пронизанными неимоверной тоской, выделяя бархатный тембр. И сейчас он обращался к ней. Не могла и вымолвить ни слова, судорожно ловя воздух, будто спортсмен, пробежавший целый марафон. Приложи и максимум усилий — не сумела бы и толком ничего сказать. Слишком сложно, особенно, когда рот и губы горели. Распухли, словно не ее, превратившись в нечто непонятное и не издающее ни звука.
- Скажи, - требовательно повторил мужчина. - Ты готова? Чувствовать меня на себе. Везде. Пахнуть мной. Осуществление твоей мечты зависит от тебя. Скажи…
Тихий шелест, и тонкий халат соскользнул с плеч. Невесомо упал на пол, открывая стройные длинные ноги. Просвечивающая и кружевная ночная приковывала голодный взгляд к аккуратным холмикам грудей. Ее действие и стало прямым ответом. Честным и откровенным.
В кромешной тьме отдаленно замелькал забытый свет. По — хорошему, следует остановиться и затушить огонь, пока не поздно. Не позволять мраку уходить, оставляя огромную пустоту.
Лукас боялся оказаться опустошенным до конца. Окончательно потеряв способность воспринимать что — либо и чувствовать. Боялся угрожающе приближающейся пустоты. Близко подступая к нему, ее сдерживал исключительно мрак, поселившийся в душе мужчины.
- Я много лет мечтала получить автограф, - задорный шепот прямо в его раскрытые губы выбил прочие мысли. Край губ дернулся в самодовольной ухмылке. Неотразим для нее, и ей абсолютно наплевать, какие демоны сидят внутри. Почему бы и ему на несколько часов ни забыть обо всем?
Схватил ее за запястье и потянул на себя, рухнув вместе с ношей в ближайшее кресло. Дурман. Затуманивая сознание и отключая рассудок, заполненные звериной страстью темно — карие глаза смотрели в упор на нее. Бежать — бессмысленно, к тому же именно этого она хотела. Его уже ничем не удивить. Знает вдоль и поперек. Осведомлен обо всем, даже о самых интимных вещах, касающихся ее. Только вот Аника страшилась одного. Сон. Если происходящее — плод воображения, и стоит зажмуриться и вновь распахнуть глаза, все поплывет и исчезнет. Не останется ничего, кроме унижения и боли. Однако как только зубы мужчины впились в тонкую бретельку, прихватив нечаянно кожу на ее плече, она вскрикнула. Точно не кажется. Правда, которую необходимо принять и идти дальше. Вместе с тем, кого она так горячо любила многие годы.
- Больно? - вместо извинений как — то странно бросил он и провел языком по краснеющей отметине. Выгнулась на его коленях, обхватив шею Лукаса. Поступать так, как велит бурная фанта
