Итак, мы поговорили о том, каким образом представление о духе постепенно формируется в связи с наличием в человеке особого чувства, которое можно назвать религиозным. Это чувство можно связать с некоторой избыточностью человеческого сознания, но также и с составляющей сознание способностью к идентификации, к выделению себя из мира, а также к несовпадению собственного бытия с осознанием его. Так или иначе это соотносится с представлением о смерти как о границы жизни, о той силе, которая делает жизнь возможной и придает человеку и любому существу идентичность (ср.: «дух народа», «дух места»). Эта сила постепенно начинает пониматься как обладающая разумом и волей душа. И эта душа имеет место своего самостоятельного обитания в мире, который отличается от посюстороннего, в другом мире, дополнительном по отношению к миру физическому и являющемся его основой и целью. Это мир духовный, мир духов. Он есть основа физического мира, потому что именно он есть место пребывания и источник той силы, которая сообщает бытие физическому миру. Он есть цель, поскольку это именно то место, куда души устремляются после смерти. Он есть также и источник моральных законов, поскольку именно отношение к нему устанавливает правила жизни. Он есть сила и потому он силен, и поскольку он силен, то диктует правила. Так постепенно формируется представление о сфере, которую можно назвать метафизической.
|
|
Выделение метафизического в особый предмет рассмотрения произошло в классической античной философии. Метафизическое представляет собой причину и источник порядка и гармонии физического мира, находящийся за пределами этого физического мира. И в этом смысле исследование метафизического – это исследование оснований бытия в целом. При этом метафизическое имеет отношение к сущностным свойствам предметов – ведь именно оно придает им цельность и идентичность. Оно является основой познания, логических определений понятий, именно из него разум черпает свою способность к категоризации и классификации вещей. Этот мир назван Платоном миром эйдосов, идеальных прообразов вещей, искаженными копиями которых являются материальные предметы. Аристотель говорит о мировом разуме, о форме всех форм. Это можно назвать также божественным Разумом, содержащим в себе идеи всех вещей: тот план, по которому осуществляется творение материального мира. Таким образом метафизический мир оказывается некой мыслимой нематериальной субстанцией. Эта субстанция есть источник порядка в мире, а потому она есть и источник всех правил, соблюдение которых автоматически вознаграждается вхождением души после смерти в этот прекрасный мир, несоблюдение же выталкивает за его пределы в хаос небытия. Это райское пространство, пространство блаженства, где все человеческие действия и интересы, кроме единственного интереса к самой этой блаженной субстанции, исчезают. И единственным делом самой этой субстанции является самосозерцание собственной божественности. Единственным же делом ее приверженца, желающего соединиться с нею – ее созерцание и познание. Так, в метафизике формируется понятие идеального.
|
|
Идеальное есть некая бестелесная субстанция. Идеальный мир – неизменная статичная сфера, порядок которой есть вечный закон всего мира в целом, в том числе и материального. Метафизический Бог – упорядочивающий принцип этой сферы, источник закона, также представляющий собой абсолютную субстанцию, существования которой достаточно для того, чтобы из хаоса возникал порядок, и мир существовал в качестве гармоничного космоса. Метафизический Бог безличен, его действие происходит с автоматической необходимостью.
Понятие духовного близко к понятию идеального, однако эти понятия не следует путать между собой. Духовное «идеально» в том смысле, что оно не является материальным, однако оно не сводимо только к своей идеальной составляющей.
Метафизическому Богу античности противостоит понимание Бога как духа, предлагаемое древней иудейской традицией. Здесь Бог есть творческое и волящее начало. Он дает закон миру не исходя из вечной природы своей субстанции, но по собственному произволу. Этот Бог есть воля. В то же время для платоновской метафизики воля есть основание порчи и зла в мире, изменчивости материального мира: воля принадлежит душе и ввергает ее в материю.
Представление о Боге как о духе сохраняет черты раннего представления о сверхъестественной силе. Именно это представление о силе исключается метафизическим представлением об идеальном. По сути дела, метафизика пытается устранить необходимость в волящей силе, дабы сделать действие законов мира автоматическим, непреложным. Такой непреложный механизм действия, проистекающий как бы из внутренней сущности упорядочивающего идеального начала, делает мир полностью ясным и постижимым. В то же самое время мир, в основе которого лежит сильная, но неизвестная, сверхъестественная воля – это мир непостижимый, мир, в котором может произойти все, что угодно, по мановению этой воли. Это мир, в котором «неисповедимы пути Господни».
У Бога, понятого как дух, нет заранее готового плана творения мира – по крайней мере такого, который бы он не мог изменить. Потому в споре со средневековыми реалистами – последователями греческой метафизики, схоластами, стремящимися разъяснить логически все понятия связанные с божественным, или общие понятия (универсалии) – номиналисты, отвергающие реальность общих понятий, выступили как мистики и сторонники ветхозаветного понимания Бога. С точки зрения У.Оккама нет необходимости домысливать в уме Бога сферу универсалий, которая бы позволила Богу творить мир вещей. Он творит его напрямую, сразу переходя к индивидуальным вещам. И эти вещи даны нашему индивидуальному опыту также без посредства универсалий. Потому, как ни странно, именно на понятии Бога как духа выстраивается доверие к индивидуальному опыту. А соответственно и представление об индивидуальной внутренней вере, минующей обряды и традиции (что позже осуществилось в протестантизме) и представление о возможности познания физического мира, т.е. мира индивидуальных вещей, на основе доверия к собственному опыту (что осуществилось в развитии экспериментальной науки в Новое время).
Итак, сходство духовного и идеального состоит в том, что и то и другое является бестелесным внефизическим основанием, находимым за пределами телесного физического мира, источником порядка в нем, источником моральных законов и самого бытия мира. Различие состоит в том, что идеальное представляет собой идеальную субстанцию, не обладающую волей. Духовная же субстанция обладает волей, она есть действующее персонифицированное начало.
|
|
Можно сказать, таким образом, что если метафизическое «идеальное» представляет собою всегда некую бестелесную субстанцию, субстанцию божественную, или же некое независимое «объективное» существование сферы ценностей и смыслов, что часто ассоциируется в современном мире с «духовной сферой», – то все же необходимо учесть при понимании духовной сферы, что в основе понятия духа лежит его субъектность, его действующая активность, его животворящая, творческая сила. Это сила, создающая порядок, – и сила, создающая ценности. Можно понимать ее как внеположного и непостижимого действующего Бога-творца, а можно – как собственную творческую силу человека, производящую смыслы и ценности и также порождающую идею Бога-творца как их источника.
Пользуясь схемой определения происхождения религии как антропологической проекции, предложенной Л.Фейербахом, можно сказать так: идеальное – это результат анализа человеком своей структуры познания, отделение сферы постигаемого смысла от того, смыслом чего он является. Духовное – это результат анализа самого смыслопостигающего начала, того, кто осмысливает. Идеальное – проекция человеком во вне своего представления о сущности себя самого и мира в целом. Духовное – проекция человеком во вне собственного волящего и постигающего начала.