Государственный статус Нидерландов и администрация в XVI в

Революция в Нидерландах и образование Республики

Раздел IV. ГОСУДАРСТВО И ПРАВО НОВОГО ВРЕМЕНИ

Эпоха Нового времени охватила относительно непродолжи­тельный период — XVH-XIX вв. Однако в мировой истории государственных укладов и правовых институтов она стала важнейшей (с позиций современного представления об истори­ческих перспективах общественного развития). Именно тогда произошло становление (а затем утверждение практически по всему миру) современного право-государст­венного уклада, основанного на политической демок­ратии, правовой свободе и гражданском равенстве.

Основным социально-политическим процессом Нового вре­мени стало укрепление но вой системы обществен­ных отношений, взаимосвязанных с капиталистиче­ской экономикой, частным предпринимательством и вообще совершенно новым уровнем хозяйственного и технического развития подавляющего большинства стран. Новая система общественных отношений нашла выражение в укреплении в праве всех институтов, так или иначе связанных с частной собственностью.

Эволюция хозяйственно-экономического уклада общества предопределила кардинальную перестройку всей устоявшейся в средневековье системы правовых отношений. В эпоху Ново­го времени произошло формирование нового гражданско­го общества, отрицающего сословную организацию и, напротив, предполагающего гражданское равенство и свободу от традиционных государственных, феодальных, религиозных и т. п. ограничений.

Такой кардинальный поворот не мог быть осуществлен мирно и безболезненно. Особенно имея в виду, что в период феодализма и вообще средневековья сформировалась довольно развитая государственная организация, способная поста­вить под политический контроль и общественное регулирова­ние многие из социальных устремлений и массы, и индивидов. Преодоление старых порядков, «старого режима» вылилось в историческую череду политических революций. Новое время было эпохой революционного в основном утверж­дения нового право-государственного уклада. Первые поли­тические революции эпохи — в Нидерландах в XVI в., в Анг­лии в середине XVII в. — были еще в значительной степени связаны с религиозными исканиями времени, с последствиями Реформации. Однако уже революции XVIII в. — американская, французская — стали итогом чисто политической борьбы новых общественных сил за государственное и государство.

Среди революций Нового времени особое место занимает Французская революция 1789-1795 гг. Она стала первым действительно общеевропейским и мировым событием, непосредственно повлиявшим на государственно-политические процессы конца XVIII – начала XIXв. во многих странах мира. Французская революция сформировала выдающиеся по силе «энергию прогресса», идеал которого не утратил полностью своей притягательности и в современных условиях.

Взаимообусловленность новых государственно-поли­тических порядков и революционного движения имела и обо­ротную сторону. Революционные взрывы таили в себе объек­тивную опасность непредсказуемости исхода обще­ственного возмущения, возобладания революционной стихии ради самой себя — особенно, когда на арену истории и поли­тических преобразований вышли народные массы. Ради­кально-демократические порывы, спрямленные психологией массы, не единожды в истории Нового времени рождали про­тивоположность своим начальным устремлениям. В эпоху Нового времени государственный строй, форма уста­новлений, перестал быть решающим элементом в право-госу­дарственном укладе (как то было в средние века и тем более в античности). Форма реализации власти стала в большей степени зависеть от политического режима, а эта институция в конкретной истории зависит от значи­тельно большего числа объективных и субъективных факто­ров. В государственно-политическую жизнь надолго вошло противостояние либерализма и диктатуры.

В государственно-политическом отношении Новое время отчетливо разделилось на два этапа. Классическим образцом первого этапа стала абсолютная монархия. Это была принципиально важная, рожденная на исходе позднего средне­вековья государственная форма, единственно возможный тогда вариант централизованного национального государст­ва. В период абсолютизма, и во многом благодаря ему, госу­дарственные учреждения и правовые институты приняли вид и формы, которые в общем принципиально не переменятся до Новейшего времени. Вместе с тем абсолютизм был опло­том, символом и одновременно выражением «старого режи­ма». В борьбе с ним исторически возобладали принципы разде­ления властей в государстве, верховенство непременно зако­нодательных органов, основанных на народном представи­тельстве. Они стали краеугольными для новой организации государства, но сами по себе эти принципы связаны только со стремлениями породившего их времени и никак не могут считаться некими абсолютно непререкаемыми ценностями мировой государственной и правовой истории.

На втором этапе Нового времени (XIX в.) происхо­дит очевидное движение к конституционной монархии и ре­спублике. Конституционализм стал главным принципом госу­дарственно-политической организации обществ на этом этапе, запрограммировав основные тенденции эволюции госу­дарственных форм в XX в. Конституционные стремления общества опирались и на совершенно новую, в том числе ан­тирелигиозную, идеологию политического и правового обнов­ления мира, подразумевая всестороннее освобождение челове­ческой личности и закрепление в правовом и политическом порядке свобод гражданина. У истоков этого идей­ного обновления была идеология Просвещения — она заложи­ла основы современного политического и правового мышления и стала едва ли не первым, после христианства, универсаль­ным мировоззрением.

Самым характерным явлением правовой истории Нового времени стала всеобъемлющая кодификация права. Кодифи­цированное право практически повсеместно возобладало над иными его формами, и кодификация стала главным путем ре­ализации государственной политики, реформ и обновлений правовой системы.

В Новое время окончательно установилось доминиро­вание Европы в мире. Это проявилось не только в рож­дении именно здесь определяющих для государственной и пра­вовой истории форм и институтов, но и в том, что евро­пейский опыт стал влиять в едином направлении на поли­тическое развитие других стран. Весьма важной составляю­щей правовой и государственной истории стало широкое перенимание странами Азии, Африки, Латинской Аме­рики учреждений, конституционных принципов, а также ре­цепция западноевропейского права. Доминирование имело и вторую сторону. Наиболее мощные западные страны сфор­мировали к XIX в. огромные колониальные империи в Азии и Африке. Борьба за преобладание в мире, империализм, не только по-особому деформировала государственно-поли­тическую историю Европы, но, в конце концов, породила ми­ровые войны, знаменовавшие новые тенденции — Со­временной Эпохи.

Первые политические события, в которых отразилось предвосхи­щение государственных и правовых тенденций Нового времени, произошли во второй половине XVI в. в исторических Нидерлан­дах[1]. В ходе десятилетней военной и политической борьбы страна не только обрела государственное самоопределение. Под лозунгом но­вых правовых идей, тесно связанных с развернувшейся в Европе ре­лигиозной Реформацией, сложились принципы нового государствен­ного порядка. Не порывая с сословным строем, он отражал новую степень общественного согласия в рамках рождавшегося граж­данского общества. Государственный поворот в Нидерлан­дах к новому строю нередко обозначают, поэтому как раннюю бур­жуазную революцию.

Исторические Нидерланды были владением Бургундского герцогского дома. После падения в конце XV в. Бургундского герцогства (в борьбе с француз­ской короной — см. § 28.3) Нидерланды перешли под власть дома Габсбургов, позднее — их испанской ветви. В первой половине XVI в. в состав единого владения были включены еще несколько зе­мель: Фрисландия, Утрехт, Хелдер и др. Прагматической санкцией 1549 г. императора Карла V всем образовавшим­ся 17 землям был дарован статус Бургундского округа, наследствен­но и неразделимо находящегося во владении Габсбургов. Реально и единство страны, и ее связи с Испанской империей были условны­ми; провинции сохраняли свои традиции государственно-админист­ративного устройства, сословные представительства духовенства и дворянства, самоуправление городов.

В правление Карла V (перв. пол. XVI в.) для усиления влияния на дела провинций была сделана попытка, перенести в Нидерланды сис­тему управления в духе абсолютизма. Основные полномочия государя перешли к его наместнику — генеральному стадхаудеру. По реформе 1531. при наместнике сложилось несколько административных орга­нов[2]. Важнейшим был Государственный совет. В нем решались общеполитические и административные дела, вопросы военной без­опасности, церковного, центрального и местного управления, а также внешней торговли. Составляли его представители аристократии.

В 1560-е гг. из совета выделился узкий его состав под названием Консулыпы во главе с наместницей Маргаритой Пармской и карди­налом. Остальные члены совета играли формальную роль. Собирал­ся совет только по усмотрению самого наместника.

Тайный совет ведал законодательной работой. Традиционно его составляли правоведы-легисты под руководством одного из вельмож. Кроме разработки проектов внутренних законов и распоряжений наместника, этот совет рассматривал судебные дела, контролировал работу низших судов, давал рекомендации наместнику по замеще­нию вакантных должностей в центральной и местной администра­ции.

Финансовый совет управлял королевским доменом, осуществлял общее руководство финансовой и налоговой политикой. Состоял он из трех вельмож и трех специалистов, а также нескольких чиновни­ков. У этого совета были специальные внутренние ведомства: Счет­ная и Казначейская палаты (по взиманию налогов) и Монетный двор.

Органом высшего суда и судебного надзора был Большой Совет, который состоял из профессиональных правоведов. Специализиро­ванные судебные ведомства решали наиболее важные — ленные и торговые споры.

Местная администрация представляла только наместника и под­чинялась ему. Ее составляли разного рода должностные лица (мест­ные стадхаудеры, бальи, маркграфы и т. п.), полномочия которых были одновременно и административными, и судебными. Земли и провинции исторически располагали значительной автономией.

Традиционным представительным органам — Генеральным шта­там, провинциальным штатам (собраниям) — в реализации госу­дарственной власти принадлежало незначительное место, и оно все более сокращалось. Созывались Генеральные штаты только по рас­поряжению короля, в личном присутствии стадхаудера и только для вотирования налогов. Никаких содержательных обсуждений поли­тических дел там не допускалось. Депутатский состав штатов был традиционным и включал преимущественно представителей дворян­ства, католического духовенства и городской аристократии; в неко­торых провинциях к участию допускались и старосты сельских об­щин (там, где не было городов).