Отступники

Тема 8. Международные отношения во второй половине XX – начале XXI вв.

Тема 7. Вторая мировая война 1939-45 гг.

Тема 6. Страны Востока в первой трети XX в.

Основная литература.

Галкин А.А.Германский фашизм. - М., 1989.

Королькова ЕИ. «Новый курс» Рузвельта. - М., 1992.

Лан В.И. США от первой до второй мировой войны. - М., 1979.

История США. - М., 1985. - Т. 4

Тоталитаризм в Европе ХХ в.: из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления. - М., 1996..

Тоталитаризм как исторический феномен. - М., 1989.

Белоусова З.С. Франция и европейская безопасность. 1929-1939 п. - М., 1976.

Европа в системе международных отношений 1917-1945 гг. - Свердловск, 1990.

Европа между миром и войной. 1918-1939 гг. - М., 1992.

Егорова НИ. Изоляционизм и европейская политика США, 1933-1941. - М., 1995.

Илюxuна Р.М Лига наций. 1919-1934. - М., 1982.

История дипломатии. - М., 1959. - Т. 3.

Киссинджер Г. Дипломатия. - М., 1997.

Стегарь С. А. Дипломатия Франции перед второй мировой войной. ~ М., 1980.

Трухановский В.Г. Внешняя политика Англии на первом этапе общего кризи­са капитализма (1918-1939). - М., 1962.

1939 год. Уроки истории. - М., 1990.

1. Влияние Октябрьской революции в России и «пробуждение Азии» в 1910-20-х гг.

2. Революция 1925-27 гг. и гражданская война в Китае.

3. Эволюция политического режима в Японии в 1920-30-е гг.

4. Деятельность Индийского Национального конгресса.

5. Установление кемалистского режима в Турции в 20-е гг.

1. Предпосылки Второй мировой войны, соотношение сил и планы сторон.

2. Боевые действия на Западе в 1939-40 гг. Битва за Британию.

3. Североафриканский и Средиземноморский театры военных действий в 1940-42 гг.

4. Нападение гитлеровской Германии на СССР и завершение формирования антигитлеровской коалиции.

5. Вступление в войну Японии и боевые действия на Тихом океане в 1941-42 гг.

6. Проблема коренного перелома в ходе Второй мировой войны.

7. Идея открытия Второго фронта и ее реализация в ходе Второй мировой войны.

8. Поражение стран Оси и окончание боевых действий в Европе и на Тихом океане. Проблема послевоенного мироустройства.

Большая стратегия. - М., 1959.

Белли В., Пензин КВ. Боевые действия на Атлантике и в Средиземноморье. ­М., 1967.

Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты иссле­дований / Под ред. В. Михалки. - М., 1997.

Движение Сопротивления в Западной Европе. 1939-1945. Национальные особенности. - М., 1991.

Движение Сопротивления в Западной Европе. 1939-1945. Общие пробле­мы. - М., 1990.

Исраэлян В.л. Дипломатия в годы войны. - М., 1985.

История войны на Тихом океане. - М., 1967. - Т. 1-4.

Итоги второй мировой войны. Выводы побежденных. - СПб.; М., 1999

Лиддел Гарт Б. Вторая мировая война. - М., 1976.

Международные отношения и страны Центральной и Юго- Восточной Евро­пы в начале второй мировой войны (сентябрь 1939 - август 1940). - М., 1990.

Типпельскирх К. История второй мировой войны. - СПб., 1994. - Т. 1-2.

1. Раздел сфер влияния и становление биполярной системы международных отношений по итогам Второй мировой войны.

2. «Холодная война» и механизмы блокового противостояния. Вооруженные конфликты в контексте противостояния сверхдержав.

3. Причины распада советского блока и крах биполярной системы международных отношений на рубеже 80-90-х гг.

4. Механизмы европейской интеграции в послевоенный период.

5. Перспективы развития международных отношений в начале XXI в..

Политическими скандалами в России сейчас никого не удивишь. И последний раунд публичной междоусобицы Михаила Горбачева и Бориса Ельцина в содержательном плане не принес ничего нового. Ничем, так сказать, не обогатил. Однако он интересен как симптом, поскольку еще раз обнаружил уже не только внутреннюю, но и внешнюю драму шестидесятничества: драму отступничества. Отступничества, которое является опять-таки особенностью Горбачева и Ельцина. Разумеется, я имею в виду здесь не предательство в банальном понимании (государственная измена и т.п.), а отступничество в метафизическом смысле слова. Что здесь имеется в виду? Проиллюстрирую свою неоднозначную мысль евангельской историей об Иисусе и Иуде: она далеко не так безыскусна, как принято считать. Судя по всему, среди учеников Иисуса Иуда был единственным апостолом с миссией, трансцендентной братской общине: он был в ней оком государевым, осуществлял тайный государственный надзор за общиной. Изгнание менял из Иерусалимского храма – это, знаете ли, цветочки. Знал ли о тайной миссии Иуды Иисус? Скорее всего, знал или догадывался, потому как на Тайной вечере он молвил Иуде знаменательные слова: «Что делаешь, делай скорее» (Ин 13, 27). Когда Иуда пришел с храмовой стражей, которой было поручено арестовать Христа, Иисус его встретил словом «друг». Он воспринимал Иуду не как своего личного врага, а как идейного противника, поборника совсем другого – государственного – Дела, другой – корпоративной – этики. А Иисус был твердым антигосударственником, провозвестником братской морали, этическим анархистом. Вот в чем суть конфликта между Иудой и Иисусом. Но здесь возникает вопрос: не совершил ли Иуда, выполняя свой государственный долг, метафизическое отступничество от Иисуса? Совершил, ибо своим самоубийством он осудил себя.

Теперь уместно вернуться к Горбачеву и Ельцину. Оба они 1931 года рождения; значит, в 1956 году им было по 25 лет. Иными словами, они, как общественно активные люди, были представителями поколения «детей ХХ съезда», поколения шестидесятников. Для этого поколения, которое многие поторопились объявить лучшим в советской истории, был характерен не только особый Habitus, то есть поколенческий облик в сочетании с типовыми пристрастиями, вкусами и реакциями, но и особая поколенческая солидарность, которую лучше всего выражали слова гимна шестидесятников: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке». И потом, это было первое послевоенное поколение, которое еще было способно по-настоящему авторизовать гордость Советским Союзом как страной, которая все-таки победила непобедимую Германию, поставившую на колени всю Европу, за вычетом Великобритании. В совокупности все это вместе породило и окрасило поколенческий шестидесятнический проект, реализация которого имела необозримые социальные, культурные, политические и прочие последствия. Приверженные этому проекту люди узнавали и признавали друг друга мгновенно.

Мне вспоминается в связи с этим повесть 1930-х годов Андре Мальро «Годы презрения» о немецком подпольщике-коминтерновце Касснере. В ней есть эпизод, когда Касснер чудом вырывается из нацистских застенков и впервые в жизни встречается с летчиком, который должен тайно переправить его в безопасное место. «Касснер, – пишет Мальро, – снова поглядел на этого человека. Он знал о нем одно: коммунист. Они вместе будут рисковать жизнью. Они были связаны не частной судьбой, а общей страстью. Каждый шаг к аэродрому приближал его к дружбе суровой и большой, рассеянной по всей земле». О такой примерно солидарности я толкую.

Я не намерен здесь вести речь об отступничестве Горбачева и Ельцина от коммунизма и коммунистов: равнодушные подъяремные коммунисты образца августа 1991-го не имеют ничего общего, кроме ярлыка, с коммунистами, о которых пишет Мальро; а доктринальный советский коммунизм был мертв задолго до того, как его похоронили. Тут нет проблемы. Но есть проблема метафизического отступничества Горбачева и Ельцина от поколенческого шестидесятнического проекта, с которым связано все лучшее, что в них было. И ведь было на самом деле! Да, очень многое в этом проекте оказалось иллюзорным; да, подобно Иисусу, он был не от мира сего; да, шестидесятническая солидарность, как любая солидарность, зиждилась ни на чем, то есть основывалась на «как если бы»: Царство Божие внутри вас. Но этот проект был подлинным, и отступничество от него есть метафизический грех. Я считаю, что именно отступничеством объясняется шокирующая безоглядность суждений и огульность обвинений, которые обрушивают друг на друга Горбачев и Ельцин. Артиллерия бьет по своим. Шестидесятничество в них и через них подписало акт о капитуляции: оно потерпело сокрушительное поражение. Проблема еще и в том, что такое же метафизическое отступничество совершила часть шестидесятнической интеллигенции, которая их поддержала.

Я вовсе не апологет шестидесятничества, и я не верю в моральную политику. Но мне кажется, что политик вполне может обладать хоть какой-то моралью, пусть даже поколенческой. Иначе – беда.