Идея преемственности Русской землёй и русским князем византийского церковного и политического наследства в связи с событиями Флорентийской унии и завоеванием турками Константинополя, прежде чем найти себе литературное выражение в Москве, нашла его в Твери. Около 1453 г., т. е. около времени падения Константинополя, иноком Фомой было составлено обширное «Слово похвальное о благоверном великом князе Борисе Александровиче», представляющее собой очень витиеватый панегирик тверскому князю и Тверскому княжеству, написанный под влиянием таких произведений, как «Слово о житии и о преставлении Дмитрия Ивановича», житие Александра Невского, анонимное «Сказание» о Борисе и Глебе, повести о Мамаевом побоище, «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона и др., а также книг «священного писания» и сочинений отцов церкви. Автор был причастен к тверскому летописанию, что даёт себя знать, между прочим, в отдельных частях его «Слова», написанных в типично летописной манере. Шахматов полагал, что Фома был придворным княжеским летописцем, составителем новой редакции Тверского летописного свода.
|
|
«Слово» распадается на шесть частей.
Первая часть представляет собой собственно похвалу Борису Александровичу, частью от лица автора, частью от лица византийского царя Иоанна, патриарха и двадцати двух митрополитов, собравшихся на Флорентийский собор, куда был приглашён и Борис Александрович, отправивший вместо себя послом боярина Фому со своим посланием собору. Автор всюду титулует Бориса «царствующим самодержавным государем» и сравнивает его с самыми выдающимися историческими личностями — с царями Августом, Львом Премудрым, книголюбцем Птолемеем, с Константином I, Юстинианом и даже с библейскими Моисеем и Иосифом. Вся земля Тверская радуется тому, что «дарова им бог такова государя и пастыря и истиннаго христолюбца и богоутвержденнаго на отчем престоле». В подражание житию Александра Невского о Борисе Александровиче говорится, что «возвысися слава имени его в страны далечия, и о сем бо государе слышаша мнози людие в дальних землях и в царствии их и абие радостно прихожаху, ви-дити его хотяше». Царь Иоанн, вздохнув от глубины сердца, воздал хвалу богу за то, что он даровал такого князя Русской земле, а всем православным пособника в вере христианской. Патриарх словами митрополита Илариона славит тверского князя и заявляет, что «такова князя в Руси николи же слышахом». Митрополит родосский также говорит: «не слышим бо иного князя таковаго на Руси, яко же великий князь Борис». Так же восторженно отзываются о Борисе Александровиче и прочие митрополиты. После этого с похвалами князю вновь выступает сам автор: «Распространи бог языци людийстии на земли и вселишася в села великаго князя Бориса Александровича, и аще бы возможно, то весь бы мир был в богом обетованной той земли». Сравнивая Бориса с «правосудным» кесарем Тиверием, автор говорит: «Но Тиверий не повеле людем своим в красных ризах и в златых блистаниях пред собою ходити, а сий же самодержавный государь великий князь Борис Александрович не так, но бесчисльно дая людем своим и повелевая в своей полате в красных блистаниях перед собою ходити, а сам же царскым венцем увязеся».
|
|
В следующих частях «Слова» речь идёт о том, как Борис Александрович разбил московскую рать, под предводительством Колычева напавшую на племянника Бориса, князя Ивана Юрьевича, о строительной деятельности Бориса, в частности о построении им храмов и монастырей, городов, а также тверского кремля, и в связи со всем этим автор замечает, что «строение великаго князя Бориса Александровича облиставает (блестит) и якоже некая денница и некий венец благолепен, но воистину достоин есть великий князь Борис Александровичь венцу царьскому». Далее говорится об испытаниях, которые бог послал на Бориса «любяй» и «дабы ся не превозносился» и которые Борис переносит с христианским смирением. Испытания были тяжкие, ибо «на великаго мужа и искуси великыи». Особенно большим несчастьем был пожар 1449 г., при котором Тверь выгорела до основания. Наконец, пользуясь выписками из Тверской летописи, автор рассказывает вперемежку с новыми похвалами о различных событиях в княжение Бориса Александровича, в частности о помощи его московскому князю Василию Васильевичу в борьбе с Дмитрием Шемякой. Единственный список «Слова», дошедший до нас, обрывается на неоконченной фразе.
В 1485 г., при сыне Бориса Александровича Михаиле Борисовиче, Тверское княжество было присоединено к Москве. «Слово» Фомы тогда не только потеряло свою политическую и литературную актуальность, но в глазах Москвы стало произведением одиозным, и этим, видимо, объясняется то, что оно дошло до нас лишь в единственном списке и притом в очень скромной по оформлению рукописи, принадлежавшей, очевидно, какому-нибудь частному лицу '.
В начале XV в. Смоленское княжество окончательно потеряло свою независимость и вошло в состав Московского государства. Издавна Смоленск был известен своей книжностью. Свидетельством этой книжности является, между прочим, как сказано выше, житие Авраамия Смоленского, составленное в первой половине XIII в. учеником Авраамия Ефремом. Как сам Авраамий, судя по житию, владевший большой библиотекой церковной литературы, так и автор жития были люди весьма начитанные. Однако смоленская литературная продукция, ввиду ранней оторванности княжества от остальных русских земель, сохранилась в очень небольшом объёме.