П Р А З Д Н И К Д Л Я Д В О И Х

Незаметно пролетела неделя и наступила долгожданная суббота. Все предыдущие дни наши влюблённые виделись по вечерам и долго, мучительно не могли расстаться. Лена расплачивалась за эти поздние расставания клеванием носом на уроках, а её возлюбленный боролся со сном на работе. Но зато как они торопили время, чтоб вечером увидеться вновь...Чувство принадлежности друг другу росло с каждым днём, появилась слитность взглядов, интересов. Вопросы, которые задавали друг дружке влюблённые, становились всё более серьёзными, и ответы на них, в свою очередь, были основательнее и обширнее. Пока эти двое были вместе, им было радостно, тепло и не страшно. Но как только наступала минута расставания, острая боль разлуки начинала терзать их юные души, становилась невыносимой. Каждый раз они прощались, как будто уже больше никогда не увидятся, Лена лила слёзы и просила Сашу остаться хотя бы ещё на минуточку, эта минуточка проходила, и снова слёзы и мольба...

Саша в один из таких вечеров выдумал один простой способ, чтобы долго не прощаться, он взял в свою ладонь её прохладные пальчики, все их нежно перецеловал, встал и ушёл не прощаясь. Потому что был мужчиной, а значит крепче и сильнее. Лена вначале расстроилась, наверняка читатель со мной согласится, почему, потом поняла и была ему безумно благодарна за этот шаг, потому что сама не смогла бы так.

Суббота, родители уехали на дачу и обещали вернуться только к вечеру в воскресенье. Бедные взрослые даже не подозревали, что устроили двум сгорающим от нетерпения любовникам настоящий праздник. Саша подошёл к шести часам с огромным тортом и букетом алых роз в шуршащем целлофане. Лена встретила милого на пороге в своём самом красивом платье, с благодарностью приняла цветы и угощение, предложила снять пальто и пройти в зал. К ногам парня были поставлены предварительно купленные в магазине домашние тапочки.

- Теперь это будут твои, носи и не стаптывай.

- Спасибо, Лен, специально, что ли покупала?

- Сказала матери, что друзья приходят, а надеть на ноги нечего.

- Правильно сказала, молодец.

В зале был накрыт стол. На белоснежной скатерти стояла ваза, в которой красовался подаренный букет, старинный подсвечник со свечами, ваза с фруктами и виноградом, бутылка какого-то замечательно вкусного вина. В комнате стоял удивительно тонкий аромат горящих свечей, цветов, волнующего предвкушения общения, колышащийся, таинственный полумрак. Лена усадила гостя за стол и умчалась на кухню, сказав гостю на бегу:

- Будь как дома, я сейчас.

- Лена?

- Аюшки? - ответила она с кухни.

- Так всё красиво сервировано, из тебя хорошая хозяйка получится.

- Да? Мне это приятно слышать. - Лена, раскрасневшаяся от приятных комплиментов гостя, вернулась с кухни с двумя прекрасно оформленными салатницами, в обоих было что-то очень вкусное. Гость аккуратно откупорил бутылку и налил в бокалы вино. Тихо потрескивали свечи, часы на стене щёлкнули, зашуршали механизмом и мелодично ударили шесть раз. Дрожащие от волнения руки подняли бокалы с вином, глаза, не отрываясь, смотрели в глаза.

- За тебя! - Саша приподнял бокал.

- За нас! - Лена осторожно коснулась его своим бокалом, блистающий хрусталь отозвался тихим звоном, вино играло красными искрами в пламени свечей. Вчерашние дети становились взрослыми. Вся многозначительность этого ритуала делала их не просто сгорающими от желания влюблёнными, а глубоко понимающими всю сложность и торжественность происходящего между любовниками. Они вполне сознательно удерживали себя в рамках условностей, чтобы ещё больше распалить свои чувства, желания, поднять температуру отношений до точки кипения. Двое смотрели друг на друга полыхающими пламенем свечей глазами, поднесли бокалы к губам и стали пить своё счастье маленькими глотками, как это удивительно вкусное вино, наслаждаясь букетом и ароматом...

Хозяйка принялась ухаживать за гостем, положила в его тарелку салат, лицо её улыбалось и чуть-чуть порозовело.

- Спасибо, достаточно.

- Пробуй...

- М-м! Вкусно! - сказал он с набитым ртом, - Это что?

- Крабы. - Лена подпёрла подбородок кулачками и стала наблюдать, как её любимый с аппетитом поглощает всё то, что она для него приготовила. Ей было приятно быть в роли хозяйки, смотреть на него и слушать его комплименты о её кулинарных способностях.

- Папа ездил в Москву на совещание, привёз несколько баночек.

- А ананасов с рябчиками?

- Не привёз...- тут до неё дошёл тонкий намёк, и она нахмурилась. - Намекаешь на спецкормушки?

- Не намекаю, а констатирую истинно буржуйское происхождение данного продукта. Нам, простым советским людям, удаётся попробовать эту несказанную прелесть только вот так, в гостях у дочери приближённых к вершине власти, к Вавилонской Башне порока, так сказать.

- Дурак ты, Сашка, да если хочешь знать, ты даже не представляешь, сколько мог бы иметь начальник спецотдела МВД, если бы захотел. Он же взяточников и всяких там хапуг начальников сажает. Сколько раз ему и угрожали и взятки предлагали...

- Лен, прости меня, я - свинья. Хотел пошутить...

- Ты не свинья, а обезьяна. Смешная и глупая обезьяна.

- Ну, смешная понятно, а почему глупая?

- Просто глупая и всё! - Лена хихикнула и засмеялась. - В смысле, Вы намекаете на некоторую мою интеллектуальную запущенность и провинциальную несведущность в некоторых вопросах метафизики? В Вас, моя дорогая, заговорило некое аристократическое чванство, более того, снобизм и неприкрытое пренебрежение моей пролетарской сущностью.

- Да, да-да-да-да! Именно всё так и есть - Лена запрокинула голову и засмеялась ещё сильнее.

- Это вызов? - Саша вскочил из-за стола и отодвинул стул, - Вы смеётесь надо мной?

- Да! - Лена тоже порывисто вскочила, нахмурила брови, упёрла руки в бока, - Вы достаточно тонко уловили мою мысль. Мне действительно хочется Вас унизить и смертельно оскорбить. - Она еле удерживалась, чтобы не рассмеяться, но спектакль продолжался.

- Тогда я вынужден требовать от Вас сатисфакции! И немедленно!

- Я принимаю Ваш вызов! - хозяйка вышла из-за стола и приблизилась к гостю. - Я готова!

- Хорошо! На чём изволите драться?

- На диване! - дерзко произнесла она и, отодвинув мешающий стул, стала медленно наступать на Сашу, её глаза горели неутолимым огнём желания.

- Ого? Тогда Вам не сдобровать! - парень буквально задыхался от волнения охватившего его, тело колотила дрожь, как будто у него лихорадка. Глаза девушки сводили с ума, он еле удерживал себя, чтобы не схватить её и задушить своей страстью.

 - К барьеру, князь! - она показала ему на диван и подошла к нему так близко, что её налитые сладкой истомой девичьи груди коснулась его груди. Вдруг её руки, как две лианы, обвили его шею, прохладные, влажные от возбуждения пальчики зарылись в пышную гриву его волос, она чуть привстала на цыпочки и приблизила своё лицо к лицу полузадохнувшегося от её натиска парня, слегка наклонила голову набок и уже почти касалась его своими губами.

- Вы попали мне прямо в сердце! - прошептал он. - Я убит наповал!

- Молчи! - чуть слышно, одними губами произнесла Лена и нежно коснулась его сухих, горячих губ. Её ласки были такими замирающе нежными, что комната, и всё что в ней находилось, стали медленно вращаться, всё вокруг стало сказочным и фантастическим. Саша застонал и опустился перед любимой на колени, его лицо утонуло в складках её платья, он стал нежно покусывать её тело, задыхаясь от трепетного желания. Лена откинула тело назад, её пальчики прижимали голову любимого к себе, её полуоткрытый рот и закрытые глаза выражали ту глубокую стадию возбуждения, когда так хорошо, что ещё чуть-чуть, и она сойдёт с ума от страстного желания, а уж тогда на всё плевать, хоть весь мир в тартарары. Время стало похожим на тягучую патоку, животик напрягся и стал ритмично подёргиваться.

- Сашенька, родной мой, не мучай меня! - её голос стал похож на стон. Они, незаметно для себя, перетекли на диван. Она села к нему на колени лицом к лицу, изо всех сил прижалась к любимому, нетерпеливо отыскала его губы, впилась в них жарким поцелуем и громко, длинно застонала... Плавные движения рук, тел, нетерпеливые полукрики - полустоны, сцепленные пальцы, слитые в поцелуе губы, прерывистое дыхание, страсть наполнила тела до краёв. Лена откинулась назад, он стал нежно покусывать её тело, животик снова ритмично задёргался, она тихо вскрикнула, затрепетала в несказанно сладкой муке и обмякла... Голова на его плече, рядом с его ухом тихое сопение спящей женщины. В комнате воцарилась тишина, только часы мерно отстукивали своё, тук-тук. Её глаза дрогнули и медленно открылись, в них стоял туман. Лена ещё до конца не очнулась от сладкого восторга, её голос был, как будто спросонья.

- Ты чего со мной сделал?

- Ты первая начала.

- Сашка, ты колдун?

- Я просто очень люблю тебя.

- Я чуть не умерла!

- От любви не умирают, а рождаются.

- Да? Вряд ли бы у нас кто-нибудь родился, ты ведь даже платье с меня не удосужился снять, не говоря уже о более интимных вещах. Сашка, а как это у тебя получилось? Мне так хорошо стало, как в нашу первую ночь, помнишь? Я даже, кажется, заснула.

- Это петтинг.

- Что? Пет...

- Тинг.

- Что это?

- Просто ласка.

- И всё?

- Всё!

- И никакого колдовства?

- Никакого.

- Ой, врё-ё-ёшь! - голова Лены удобно разместилась на его плече, она сидела у него на коленях и накручивала себе на палец его длинные локоны. Он улыбался, ему сейчас было так хорошо, как никогда, от одной только мысли, что его любовь и ласка будят такой ураган чувств в любимой. Она сидела на его коленях, прижимаясь к нему, и её горячее тело источало могучий аромат любви. - Саш, а Саш? - её два васильковых омута смотрели в его глаза с какой-то особенной теплотой и нежностью, в них была мольба и покорность. На чуть припухлых от жарких поцелуев губах играла улыбка. На Сашу из синей глубины васильковых глаз смотрела сама ЛЮБОВЬ, и он это с радостным трепетом понимал. Пройдёт немало лет, но этот васильковый взгляд он не забудет, он будет помнить его, чтобы жить.