Понимание христианства как продолжение Ветхозаветной религии

Ветхозаветная религия была явлением исключительным среди дохристианского языческого мира. Вера в Единого Бога Творца и Промыслителя, в вечную жизнь и воскресение, в праведное загробное мздовоздаяние, большая, нежели у окружающих народов, строгость жизненных установлений и многих нравственных предписаний, моральная чистота культа, запрещение человеческих жертвоприношений и многое другое являлось, безусловно, великим даром Божиим еврейскому народу и доброй закваской для окружающих племен и народов. Вера в грядущего Помазанника-Спасителя вселяла надежду перед лицом непреодолимых, кажется, тупиков жизни, заставляла евреев готовиться к Его встрече, помогала религиозно, духовно напрягаться, соответственно жить. Ветхозаветное Откровение дает и наиболее полную картину творения мира, происхождения человека, истории грехопадения. Эти истины вошли в вероучение и христианской религии. Особую ценность имеют пророческие указания на Христа Спасителя. Эти указания, многие из которых поражают точностью своих хронологических, географических и генеалогических предсказаний, дают исключительную возможность для каждого беспристрастного искателя истины увидеть в Иисусе Христе обещанного Богом Мессию и Господа. Во многом же другом ветхозаветное Откровение существенно и подчас принципиально восполнено (Мф. 5: 17)[334] Благовестием Христовым. Это, прежде всего, истины о Триедином Боге, Боговоплощении, о Мессии и Его Крестной Жертве и Воскресении, о Царстве Небесном, которое пребывает не вне, а внутри человека и является не идеалом земного благоденствия (шаломом), а Духом Святым, данным нам (Рим. 5: 5). По сравнению с Ветхим Заветом, Христос – не иудейский царь над всей землей, не политический реформатор, не благоустроитель материальной жизни, претворяющий камни в хлебы (Мф. 4: 3-4) скоропреходящих плотских удовольствий, но Хлеб вечный, Путь, Истина и Жизнь (Ин. 14: 6) для всего человечества в вечном бытии Царства Божия. Полным контрастом с Ветхим Заветом является и Евангельское учение о праведности. Если «Закон» устанавливает две правды, две различные морали: одна – для внутренних взаимоотношений среди евреев, другая – для их отношений ко всем другим народам (подробнее об этом см. ниже), то евангельская праведность – едина и требует любви ко всем людям без исключения. Новый Завет дает принципиально иное понимание богоизбранности. Богоизбранным является не тот, кто рожден от плоти и крови иудейской, не тот Иудей, кто [таков] по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но [тот] Иудей, кто внутренно [таков], и [то] обрезание, [которое] в сердце, по духу, [а] не по букве (Рим. 2: 28-29). Ибо во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью (Гал. 5: 6). С пришествием Христовым оканчивается избрание внешнее, национальное, прекращает свое существование вся религия ветхозаветная со всеми жертвами, установленными и законами, потому что конец закона – Христос (Рим. 10: 4; см.: Мф. 5: 18). С Его явлением род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел… некогда не народ, а ныне народ Божий (1 Пет. 2: 9, 10) – это Церковь, это пребывающие в ней христиане, среди которых нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все… одно во Христе Иисусе. Если же… Христовы, то… семя Авраамово и по обетованию наследники (Гал. 3: 28-29). Благовестие Нового Завета дает возможность видеть, насколько несовершенным был и сам принцип духовной жизни в ветхозаветной религии, которая вся утверждалась на «рабско-наемнической» психологии человека, на понимании заповедей Божиих как извне данных человеку, как юридического закона. Ветхий Завет, особенно Пятикнижие, фактически был религией с ярко выраженной материалистической направленностью. Показателем духовного уровня ветхозаветной религии являются обещания и угрозы Господни, данные Израилю за исполнение или нарушение им полученного от Бога Закона. Эти обещания весьма красноречивы: Если ты… будешь слушать гласа Господа Бога твоего, тщательно исполнять все заповеди Его… то Господь Бог твой поставит тебя выше всех народов земли; и придут на тебя все благословения си… Благословен ты в городе… и на поле. Благословен плод чрева твоего… и плод овец твоих. Благословенны житницы твои и кладовые твои… Поразит перед тобою Господь врагов твоих… И даст тебе Господь изобилие во всех благах… Сделает тебя Господь главою, а не хвостом, и будешь только на высоте, а не будешь внизу… и не отступишь от всех слов, которые заповедую вам сегодня, ни направо ни налево, чтобы пойти вслед иных богов (Втор. 28: 1-14). Такой же характер имеют и угрозы: Если же не будешь слушать гласа Господа Бога твоего… Проклят ты [будешь] в городе и… на поле. Прокляты [будут] житницы твои… и т.д. (Втор. 28: 15-68; ср. Лев. 26). Поражает во всех этих обещаниях, наградах и угрозах глубоко земной их характер, отсутствие каких-либо духовных целей, какого-либо учения о Царстве Божием. Нет мысли о вечной жизни, о духовных благах, о спасении. Высшее обещание, которое дается за верность Богу в Пятикнижии, - это: Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе (Исх. 20: 12). Это слабое звучание в ветхозаветной религии идеи вечного, неземного спасения, высшего духовного идеала наиболее ярко говорит 38.2 о ее духовном уровне. Что более всего одухотворяло ветхозаветную религию? Учение о грядущем Мессии и вера в Его вечное Царство. Однако понимание этого величайшего в Ветхом Завете Откровения, как и других истин, обуславливалось духовно-нравственным состоянием принимающего их человека. И подавляющее большинство иудеев помышляли о земном царстве Израиля и земном «спасении». Даже апостолы спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю? (Деян. 1: 6). Этот глубокий материализм является самой парадоксальной и в то же время наиболее яркой характеристикой ветхозаветной иудейской религии. Нет необходимости говорить о том, насколько принципиально отлично понимание смысла жизни в христианстве, обращающего взор человека к граду грядущему (Евр. 13: 14), призывающего искать прежде Царсва Божия и правды Его (Мф. 6: 33). Характер ветхозаветной религии заметно меняется в Псалтири и у пророков. Здесь звучит уже боль о грехе, покаяние, молитва о чистоте сердца (Пс. 50), возвеличивается смирение (Пс. 33: 19; 146: 6; Ис. 57: 15). Существенны отличия ветхозаветной религии от христианства и в нравоучении. Если по отношению к своим соплеменникам, близким и пришельцам она требует соблюдения справедливости (Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради … и т.д.[Втор. 5: 17-19]), то в отношении других народов она открывает путь к вседозволенности. Такие, например, представления закона, как: ведет тебя Господь, Бог твой, в ту землю, которую Он клялся отцам твоим, Аврааму, Исааку и Иакову, дать тебе с большими и хорошими городами, которых ты не строил, и с домами, наполненными всяким добром, которых ты не наполнял, и с колодезями, высеченными [из камня], которых ты не высекал, с виноградниками и маслинами, которых ты несадил, и будешь есть и насыщаться (Втор. 6: 10-11); или: Не ешьте никакой мертвечины; иноземцу, который [случится] в жилищах твоих, отдай ее, он путь ест ее, или продай ему (Втор. 14: 21), - и другие подобные достаточно свидетельствуют об уровне ветхозаветной морали. Те повеления, которые давались еврейскому народу во время завоевания земли обетованной от имени Бога, - одна из ярких ее иллюстраций. Ветхозаветная мораль явилась предметом особого внимания Самого Господа Иисуса Христа. Он решительно изменил сам принцип отношений между людьми, поставив во главу угла любовь ко всем – независимо от их национальности, веры и пола. Ибо, - говорил Господь, -если праведность ваша не превзойдет праведность книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное. Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду… Вы слышали, что сказано: око за ого и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому… Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного… Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5: 20-48). Ввиду очевидного несовершенства ветхозаветного закона апостол Павел писал: … делами закона не оправдается никакая плоть (Гал. 2: 16), потому оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати (Гал. 5: 4). Ветхий закон подавляет человека многочисленностью внешних обрядовых предписаний, которыми должен руководствоваться иудей. Это привело в конечном счете к фетишизации обрядового закона, «субботы». Христос осудил это, сказав ревностным блюстителям закона: …суббота для человека, а не человек для субботы (Мк. 2: 27). Оценка ветхозаветной религии по существу дается в послании к Евреям: Дух Святый показывает, что еще не открыт путь во святилище, доколе стоит прежняя скиния. Она есть образ настоящего времени, в которое приносятся дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего, и которые с яствами и питиями, и различными омовениями и обрядами, [относящимися] до плоти, установлены были только до времени исправления (Евр. 9: 8-10). Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей… никогда не может сделать совершенным приходящих (Евр. 10: 1). Ибо, если бы первый [завет] был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому. Но [порок], укоряя их, говорит: вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет… Говоря «новый», показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению (Евр. 8: 7-8, 13). В послании к Коринфянам апостол ветхозаветные установления называет даже служением смертоносным буквам, служением осуждения (2 Кор. 3: 7-9). И потому говорит об иудеях: Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их; но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается (2 Кор. 3: 14-16). Ветхозаветное Откровение о Боге отличается ярко выраженным антропоморфизмом; пониманием Его как Существа справедливости, милости, но не той любви, о которой известило Новозаветное Благовестие; как давшего Закон и установившего отношения с человеком на чисто правовой 38.3  основе; как постоянно изменяющего Свое отношение к человеку в зависимости от его дел; как заботящегося фактически лишь об одном еврейском народе. Во-первых, тем, что Ветхий Завет был лишь подготовительным к пришествию Христа, носил прообразовательный и временный характер (Евр. 7: 18-19, 22; 8: 5-8, 13; 9: 8-10), был лишь тенью будущих благ (Евр. 10: 1). Во-вторых, его этнической ограниченностью. Нравственные и обрядовые ветхозаветные установления предназначались не всему человечеству, но одному племени, избранному для исполнения конкретного дела, и потому давались, исходя из его духовного уровня, нравственных особенностей, интеллектуальных возможностей и т.д. Господь, когда отвечал на вопрос фарисеев, позволительно ли разводиться мужу с женою? – объяснил, почему евреям был дан такое несовершенный закон. Иисус сказал им в ответ: по жестокосердию вашему он [Моисей] написал вам сию заповедь (Мк. 10: 2, 5). В те времена, следовательно, еще невозможно было дать совершенное Откровение – самый образ вещей (Евр. 10: 1) – всем людям земли, и потому была дана лишь тень будущих благ и только одному народу с учетом его духовных и душевных сил. В-третьих, ветхозаветная религия и в принципе не могла быть совершенной, поскольку совершенство Откровения дано лишь самим явлением Бога во плоти (1 Тим. 3: 16) и спасением Им человека Своей Жертвой и Воскресением.

 

Хотя в новозаветной христианской религии не все ново по сравнению с религией ветхозаветной, тем не менее даже то, что воспринято христианством из религии Израиля, светится новым светом углубленного и усовершенного смысла.

Хотя и в Ветхом, и в Новом Заветах находятся общие обоим Заветам догматические истины о единстве Божественного Существа, о свойствах Божиих, о происхождении человека, о его первоначальном состоянии, о падении и другие, тем не менее и эти истины в Новом Завете представляются яснее, чище, глубже, духовнее, свободнее от элементов антропоморфизма, который в Завете Ветхом заслоняет собой идею духовности Божественного Существа.

Слово Христово о том, что «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4, 24), было бы невозможно найти в Ветхом Завете.

Некоторые откровенные истины в Ветхом Завете выражались так прикровенно, что заставляли задуматься наиболее развитых духовно ветхозаветных людей. К таким истинам следует отнести указания на тайну троичности, тайну Слова и Духа Божиего и других. Эти тайны, сокрытые для ветхозаветных пророков, были ясно открыты лишь Самим Спасителем.

Новоиудейские ученые несправедливо утверждают, что во всем Ветхом Завете нет никаких указаний на тайну троичности. Но нельзя не видеть в Ветхом Завете нераскрытых понятий об особых силах Божиих: Слове Божием и Духе Божием. Также нераскрытым в Ветхом Завете осталось явление Аврааму Бога в виде трех Ангелов.

Во всей же полноте, доступной для человеческого понимания, тайна Пресвятой Троицы открылась, конечно, только в Новом Завете. Тайна Пресвятой Троицы – сердце христианской догматики. Эта тайна имеет огромное, неисчерпаемое значение, как чисто умозрительное, так и нравственное.

Умозрительное значение христианского учения о Святой Троице состоит прежде всего в очищении, возвышении и уяснении идеи монотеизма. Христианское учение о Пресвятой Троице не есть требожие, третизм, прямо и решительно осужденный христианской Церковью. Учение о Троице есть особый вид монотеизма, но такой глубокий, возвышенный и чистый, с каким мы не встречаемся ни в какой другой монотеистической системе.

Существенное в христианском учении о троичности состоит в том, что оно, сохраняя во всей неприкосновенности ветхозаветное учение о единстве Божества, чрез раскрытие догмата о Пресвятой Троице придает учению о единстве Божием особый, новый, чрезвычайно значительный, высоконравственный характер, какого не было и не могло быть ни в какой другой системе монотеизма.

Свобода и зло

После грехопадения путь познания проходит там, где человек обречен мыслить и ощущать себя и мир в категориях противопоставленности, оппозиционности добра и зла. В категориях противоречия, борьбы, выбора, антитезы: добро и зло, Бог и диавол, рай и ад, да и нет. Цельное человеческое познание дало трещину и обрекло человека, утратившего способность пребывать над противоположными полюсами бытия, то есть пребывать в Боге, на колеблющуюся двойственность существования, зыблющуюся двусмысленность состояния. Иисус Христос сказал: Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8, 31–32), Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14, 6). Познать истину в христианстве значит пребывать в слове Христовом, быть учеником Христа, жить Христом и со Христом. Ибо Истина в христианстве личностна. Она — «Кто», а не «что». Путь такого христианского познания кардинально отличается от путей познания, предложенных как античной, языческой, так и философией нового времени, где высшим инструментом и инстанцией познания истины признавался человеческий разум.

 

Каково понимание зла? Мы встречаемся с целым рядом различных точек зрения. Я сначала вам хотя бы назову те различные, если хотите, классификации, ну дам одну из классификаций, пониманий различных уровней что ли зла.

Есть зло метафизическое. Так что же понимается под метафизическим злом. Здесь, по видимому требуется иллюстрация. Если мы возьмем не христианское сознание, пожалуйста, в этом отношении может быть более яркой такой иллюстрацией может служить религия персов – зороастризм. Там очень четко выражена ситуация, которая творится в том мире. Это религия дуалистическая. Она признает одновременное существование двух начал: доброго и злого, ведущих между собой непрерывную войну, т.е. здесь зло изначально оказывается присуще этому бытию. Правда, эта религия предлагает, что в конечном счете добро победит зло, но это уже вопрос другой. Сама природа зла оказывается не возникшая, не является следствием чего-то, а изначально существует. Есть другое понимание метафизического зла, то которое мы находим в Библии. Понимание, которое присуще было ветхозаветной религии, и которое остается одной из истин христианской веры.

Зло явилось искажением добра, нарушением добра, отступлением от добра.

Единогласно все христианские духовные писатели говорят, что происхождение зла в этом мире, зла от которого и пришел Сын Божий, Он же и Сын человеческий, спасти мир, вся проблема этого заключается в свободе человеческой, а что это такое? Что случилось? Как возможно это было, чтобы человек из состояния Богоподобного, совершенного и блаженного мог ниспасть до состояния скотского или даже ниже? Проблема свободы. Есть ли какое определение свободы? Бесчисленное множество. Если попытаться все-таки свести эту массу различных определений и интерпретаций свободы, то можно было бы придти к такому следующему выводу. Не удивляйтесь, если со мной кто-то не согласится, я это приму без всяких огорчений. Но я просто попытаюсь вот сделать такой экскурс.

Мне кажется, что свобода – это есть способность человека начинать ряд действий, ну волевых действий, от самого себя, а не по какой-либо причине. Это наверное, очень трудно понять, но другого определения трудно представить, другого по существу. Дело вот в чем. Что как только мы ставим вопрос – почему, то мы уже перечеркиваем свободу. Свобода в том и заключается, что она есть свобода, т.е. независимость не от чего. Вот это-то и утверждается, вот каким пониманием. Что свобода – это есть способность человека, возможность человека начинать ряд действий не по какой-либо причине, обуславливающей эти действия, а от самого себя, потому что он так делает. Только приняв это, мы можем иметь какое-то словесное определение свободы.

Интересно, что святоотеческая мысль прямо утверждает одну идею, она проводится всюду. Зло не имеет сущности, если хотите, христианство этим прямо отвергает вот то, метафизическое понимание зла, которое присутствовало в языческом сознании, когда зло рассматривали как нечто само сущее, самобытейное, существующее так же как и добро. Христианство решительно отвергает это и утверждает – зло не имеет сущности. Приводят примеры очень простые, доступные примеры, которые показывают, что это означает. Болезнь, например, сама по себе не существует. Нет болезни самой по себе. Она существует только как, она существует в человеке, в чем проявляется, в расстройстве человека. Когда у него начинаются отсюда потоки, мы говорим: «Ай простудился, ай грипп». Когда он начинает кашлять непрерывно: «Ай» и т.д. болезнь – это есть что такое? Расстройство нормального состояния. Вот что мы называем болезнью. Значит, зло – это ни есть как субстанция, сосуществующая с добром с христианской точки зрения, а есть ни что иное как нарушение добра, искажение добра, извращение его.отсюда очень интересная мысль – чем же являются наши страсти? Чем они являются? Искаженными добродетелями. 39.2 Мы смотрим на страсти, как на что-то такое чужеродное, которое откуда-то пришло и привилось. Нет-нет. Страсти – это искаженные добродетели. Какую ни возьмите страсть. Это оказывается искажение того доброго, какого-то свойства человеческого, первозданного, доброго зело и приобретшего карикатурный вид.

Итак, то зло, которое мы видим в человеческой природе, это не есть что-то из вне вошедшее в него как бацилла зла – это искажение всех свойств человеческих. Они приобрели этот болезненный вид, болезненное состояние, все пришло в расстройство тогда, когда человек рассек живую связь свою с Богом. Пример с водолазом, вы прекрасно все помните, я повторять не буду. Вот оказывается что произошло, что, если хотите, кроется вот в этом Библейском Сказании таком красивом, кратком, кажется доступным даже для детского сознания, и в тоже время заключающем в себе бездну мысли, да какой еще, о которой только философам думать.

Итак, христианство отвергает наличие какого-то самосущего зла. Оно говорит, что зло есть следствие свободы.Если касаемся человеческого мира – человеческой свободы, ангельского мира – свободы того мира. Но свободы. Я вам просто назову три разных типа свобод. Они принципиально различные, отличны друг от друга, хотя, естественно, все взаимосвязаны.

Есть свобода воли. Вот ею-то обладал первозданный человек, ею обладаем и мы – свободой воли. Что это означает? Это свойство человека, благодаря которому он может определять себя по отношению к добру и злу, насколько он видит их. Вот это свойство самоопределения, внутреннего самоопределения. Вот эта свобода – она присуща человеку по природе, и над нею никто не властен, и ничто не властно, это свойство человека. Сам Господь не может коснуться этого, ибо тогда это будет не человек. Если отнять это свойство, «Сам Бог не может спасти нас без нас», - говорят отцы. Оказывается, это настолько священное, настолько сердцевинное, что Сам Бог не может даже коснуться этого и Бог спасает нас не без нас. Не без нашего произволения. Это первое.

Есть другой аспект свободы. Этот аспект выражается в следующем: одно дело, что я ориентируюсь перед лицом видимого мною добра и зла, определяю свое отношение, делаю выбор, и совершенно другое дело, когда я этот выбор хочу осуществить в практической жизни. Я же связан с другими людьми, с окружающим миром, даже со своим собственным состоянием тела, души и т.д. я многое бы чего хотел, да сделать не могу по разным причинам. Как только касается вопрос моих действий, т.е. моих действий во внешнем мире, особенно в мире человеческом, так мы здесь сразу сталкиваемся с вопросом социальных прав и если хотите прав человека, вот то, о чем вы постоянно слышите. Это свобода печати, слова и информации и т.д., свобода действий, религиозная свобода и т.д. Что это такое? О чем идет речь? Речь идет об очень простых вещах. О возможности, о праве, лучше сказать осуществления своих убеждений, своего понимания жизни, своего отношения к внешнему миру, осуществление в практической внешней жизни, в обществе, в государстве, где угодно. Вот эти два вида свободы так более менее понятны для внешнего мира. Есть третий вид, о котором внешний мир, не христианский мир, просто ничего не знает ровным счетом. В этом приходится убеждаться, к сожалению, довольно часто. Речь идет о духовной свободе. Под духовной свободой христианства разумеется, власть человека над самим собой. Причем не просто власть над самим собой, это не просто сила воли, это совсем не то стоическое бесстрастие, о котором мы с вами говорили, нет.

Понятие науки

В Философской энциклопедии дается следующее определение науки: «Наука - … система развивающихся знаний, которые достигаются посредством соответствующих методов познания, выражаются в точных понятиях, истинность которых проверяется и доказывается общественной практикой. Наука – система понятий о явлениях и законах внешнего мира или духовной деятельности людей, дающая возможность предвидения и преобразования действительности в интересах общества, исторически сложившаяся форма человеческой деятельности, «духовного производства», имеющая своим содержанием и результатом целенаправленно собранные факты, выработанные гипотезы и теории с лежащими в их основе законами, приемы и методы исследования. Понятие «наука» применяется для обозначения как процесса выработки научных знаний, так и всей системы проверенных практикой знаний, представляющих объективную истину, а также для указания на отдельные области научных знаний, на отдельные науки. Современная наука – это чрезвычайно разветвленная совокупность отдельных научных отраслей». В общей классификации науки обычно разделяются на естественные (естествознание и точные науки) и гуманитарные. К первой категории относят физику, химию, биологию, астрономию, математику и др. Ко второй – науки философские и социальные. Это различение наук имеет важное значение для правильного понимания проблемы «наука и религия», поскольку основной ее вопрос в том и состоит, опровергают ли религию естественные науки, а не наука вообще, в которую, по определению, входит весь комплекс человеческого знания, в том числе и религиозная философия, и сама религия.

Постулаты науки

В науке (естествознании), как и в религии, существуют такие безусловные положения – «догматы», - которые не доказываются (и не могут быть доказаны), но принимаются в качестве исходных, поскольку являются необходимыми для построения всей системы знания. Такие положения называются в ней постулатами или аксиомами. Естествознание базируется, по меньшей мере, на следующих двух основных положениях: признании, во-первых, реальности бытия мира и, во-вторых, закономерности его устройства и познаваемости человеком. Рассмотрим эти постулаты. 1) Как ни удивительно, но об объективном, т.е. независимом от сознания человека, существовании мира является, скорее, непосредственной очевидностью, нежели научно доказанной истиной, более предметом веры, нежели знания. Известный философ Бертран Рассел (+ 1970) по этому поводу остроумно замечает: «Я не думаю, что я сейчас не сплю и вижу сон, но я не могу доказать этого»[110]. Эйнштейн (+ 1955), в свою очередь, прямо заявляет: «Вера в существование внешнего мира, независимо от воспринимающего субъекта, есть основа всего естествознания»[111]. Эти высказывания известных ученых хорошо иллюстрируют понимание наукой реальности внешнего мира: она есть предмет ее веры, догмат (выражаясь богословским языком), но не знание. 2) Второй постулат науки – убеждение в разумности, закономерности устройства мира и его познаваемости – является главной движущей силой всех научных исследований. Но и он оказывается таким же предметом веры (догматом) для науки, как и первый. Авторитетные ученые говорят об этом однозначно. Так, академик Л.С. Борг (+ 1950) писал: «Основной постулат, с которым естествоиспытатель подходит к пониманию природы, это тот, что в природе вообще есть смысл, что ее возможно осмыслить и понять, что между законами мышления и познания, с одной стороны, и строем природы, с другой, есть некая предопределенная гармония. Без этого молчаливого допущения невозможно никакое естествознание. Может быть, этот постулат неверен (подобно тому как, быть может, неверен постулат Евклида о параллельных линиях), но он практически необходим»[112]. То же самое утверждал Эйнштейн: «Без веры в то, что возможно охватить реальность нашими теоретическими построениями, без веры во внутреннюю гармонию нашего мира не могло бы быть никакой науки. Эта вера есть и всегда останется основным мотивом всякого научного творчества»[113]. Отец кибернетики Н. Винер (+ 1964) писал: «Без веры в то, что природа подчинена законам, не может быть никакой науки. Невозможно доказательство того, что природа подчинена законам, ибо все мы знаем, что мир со следующего момента может уподобиться игре в крокет из книги «Алиса в стране чудес»»[114]. Известный современный американский физик Ч. Таунс (+ 1992) пишет: «Ученый должен быть заранее проникнут убеждением, что во Вселенной существует порядок и что человеческий разум способен понять этот порядок. Мир беспорядочный или непостижимый бессмысленно было бы даже пытаться понять»[115]. Но даже если эти постулаты истинны (а в этом едва ли можно сомневаться), то и тогда остается важнейший вопрос, без решения которого сама постановка проблемы «наука и религия» теряет всякий смысл, - это вопрос о достоверности самого научного познания.

Методы науки

Основными методами естествознания являются: наблюдение, эксперимент, измерение и догадка (гипотезы, теории). Руководствуясь ими, можно четко отделить область естествознания от всех иных областей творческой деятельности человека: гуманитарных наук, искусства, музыки и т.д. Научное знание, таким образом, является лишь малой частью человеческого знания в целом.

 

Научный метод — совокупность основных способов получения новых знаний и методов решения задач в рамках любой науки.

Метод включает в себя способы исследования феноменов, систематизацию, корректировку новых и полученных ранее знаний. Умозаключения и выводы делаются с помощью правил и принципов рассуждения на основе эмпирических (наблюдаемых и измеряемых) данных об объекте. Базой получения данных являются наблюдения и эксперименты. Для объяснения наблюдаемых фактов выдвигаются гипотезы и строятся теории, на основании которых формулируются выводы и предположения. Полученные прогнозы проверяются экспериментом или сбором новых фактов.

Важной стороной научного метода, его неотъемлемой частью для любой науки, является требование объективности, исключающее субъективное толкование результатов. Не должны приниматься на веру какие-либо утверждения, даже если они исходят от авторитетных учёных. Для обеспечения независимой проверки проводится документирование наблюдений, обеспечивается доступность для других учёных всех исходных данных, методик и результатов исследований. Это позволяет не только получить дополнительное подтверждение путём воспроизведения экспериментов, но и критически оценить степень адекватности (валидности) экспериментов и результатов по отношению к проверяемой теории.

Виды научного метода

Теоретический научный метод

Теории

Теория — система знаний, обладающая предсказательной силой в отношении какого-либо явления. Теории формулируются, разрабатываются и проверяются в соответствии с научным методом.

Стандартный метод проверки теорий — прямая экспериментальная проверка («эксперимент — критерий истины»). Однако часто теорию нельзя проверить прямым экспериментом (например, теорию о возникновении жизни на Земле), либо такая проверка слишком сложна или затратна (макроэкономические и социальные теории), и поэтому теории часто проверяются не прямым экспериментом, а по наличию предсказательной силы — то есть если из неё следуют неизвестные/незамеченные ранее события, и при пристальном наблюдении эти события обнаруживаются, то предсказательная сила присутствует.

Гипотезы

Гипотеза — недоказанное утверждение, предположение или догадка.

Как правило, гипотеза высказывается на основе ряда подтверждающих её наблюдений (примеров) и поэтому выглядит правдоподобно. Гипотезу впоследствии или доказывают, превращая её в установленный факт (см. теорема, теория), или же опровергают (например, указывая контрпример), переводя в разряд ложных утверждений.

Недоказанная и неопровергнутая гипотеза называется открытой проблемой.

Научные законы

Закон — вербальное и/или математически сформулированное утверждение, которое описывает соотношения, связи между различными научными понятиями, предложенное в качестве объяснения фактов и признанное на данном этапе научным сообществом согласующимся с данными. Непроверенное научное утверждение называют гипотезой.

Научное моделирование

Эмпирический научный метод

Эксперименты

Эксперимент в научном методе — набор действий и наблюдений, выполняемых для проверки (истинности или ложности) гипотезы или научного исследования причинных связей между феноменами. Эксперимент является краеугольным камнем эмпирического подхода к знанию. Критерий Поппера выдвигает в качестве главного отличия научной теории от псевдонаучной возможность постановки эксперимента, прежде всего такого, который может дать опровергающий эту теорию результат.

Эксперимент делится на следующие этапы:

Сбор информации;

Наблюдение явления; Анализ;

Выработка гипотезы, чтобы объяснить явление;

Разработка теории, объясняющей феномен, основанный на предположениях, в более широком плане.

Научные исследования

Научное исследование — процесс изучения, эксперимента, концептуализации и проверки теории, связанный с получением научных знаний.

Виды исследований: Фундаментальное исследование, предпринятое главным образом, чтобы производить новые знания независимо от перспектив применения. Прикладное исследование.

Наблюдения Измерения


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



double arrow
Сейчас читают про: